Враги начали стрелять в ответ. Щиты сразу стали похожи на ежей, но никто не пострадал – только одному солдату сорвало шлем и едва не сломало шею ударом.
– Я не могу взлететь! – плаксиво пожаловался Рогез. – Здесь какие-то непреодолимые чары!
– Может, это и к лучшему? – пробормотал Сорген. – Места тут мало, взлетишь и будешь нашпигован стрелами.
Сам он, схватив мешочек с засушенными глазами, несколько раз прошептал " Заргел !", насылая слепоту на вражеских стрелков. Словно в насмешку, длинная тяжелая стрела пробила один из щитов и пришпилила его к груди рха-уданца. Со стоном тот вывалился из строя, изогнулся – и тут же получил еще несколько стрел в шею и спину. Кольчуга им была не помеха…
– Я его продырявил! – заорал где-то впереди Термез, хвастаясь своей меткостью. Только вот силы вражеского огня это не сбило, и скоро еще трое человек были убиты, в том числе наемник Бермай. Наступление полностью прекратилось, и отряд остался торчать на одном месте, что было смерти подобно.
– Туосдарел ат синрел ! Спаси и сохрани

– прошептал Сорген, прижимая к груди пепел Ассаха. В глазах у него немедленно позеленело оттого, что вокруг засиял кокон охранного заклятия. Стрелки на стенах немедленно заметили чары и, казалось, все разом выстрелили в колдуна. В краткий момент в зеленый кокон попало не менее дюжины стрел; воздух пел и трепетал, щекоча кожу Соргена и бросая его в дрожь. Пара стрел даже добрались до его кирасы с выдавленной на груди волчьей пастью, но они только слабо ткнулись в броню и упали на камни. Поднявшись в полный рост, Сорген перепрыгнул несколько камней и застыл, пытаясь что-нибудь рассмотреть вокруг себя. К сожалению, у защитных чар был один серьезный недостаток: плотная зеленая пленка в воздухе изрядно искажала для колдуна окружающий мир и мешала как следует все разглядеть. Хорошо еще, что на слух она не влияла. Над головой Соргена раздались протяжные завывания, которые он не понял, но спутать ни с чем другим не мог. Магический язык, заклинание врага.
– Шу-шу-шу-биан! – кричал колдун, и горло у него при этом, должно быть, ходило ходуном, таким гортанным и резонирующим был возглас. С небес упала громадная молния и Сорген скорчился от боли, словно пронизанный сразу тысячью маленьких игл. Мир вокруг него пропал, затянутый сверкающей белой пеленой, грозившей выжечь глаза; Сорген поспешно зажмурился, но сквозь треск и вопли ужаса за своей спиной услышал рев пламени. Над головой снова закричали – только теперь это был вопль боли. Когда Сорген раскрыл глаза, то сквозь плавающие перед взором светлые пятна он увидел, как рядом с ним сверху упал какой-то пылающий куль. Раздался противный, чавкающий звук и глухой треск ломающихся костей. Вражеский волшебник, сожженный Рогезом, был повержен! Сорген попытался сосредоточиться: взявшись за сушеные глаза, он попробовал улучшить свое зрение. Отчасти ему это удалось, так что он увидал впереди позиции врага. На дне ущелья, в полусотне шагов впереди, была расчищена площадка, от которой по обе стороны поднимались громадные ступени, по две справа и слева. На каждой стояли скрепленные в ряд овальные щиты из стали, выпуклые и отполированные. Очевидно, с той стороны они были как следует укреплены, так что их не свалишь пущенным камнем или воздушным кулаком; огонь и молния также будут отражены, не говоря уже об обычных стрелах. Перед укреплениями в дне ущелья была выдолблена глубокая яма – а на дне у нее наверняка острые колья или еще какие радости.
Боевое вдохновение посетило Соргена сразу, как только он окинул взглядом эту импровизированную крепость. За ней над дном ущелья нависал довольно внушительный скальный выступ; вытянув в ту сторону Вальдевул и тщательно прицелившись, он выстрелил самой мощной молнией, на которую только был способен. Колени немедленно подогнулись от внезапно нахлынувшей усталости. Словно кто-то разом вскрыл вены, и кровь устремилась наружу вместе с жизненной силой… Не в силах стоять, Сорген опустился на колени; однако, его молния сделал свое дело. Каменный выступ размером с упитанного быка медленно, с протяжным треском, откололся от стены и упал вниз, разлетевшись крошками, мелкими каменьями и искрами. Воздух наполнился свистом осколков и истошными криками. Всю перспективу затянуло пылью, а дождь стрел прекратился.
Мимо пробежал пыхтящий от усердия Рогез, укрытый таким же зеленым коконом, как и Сорген. За ним мчались наемники и пара рха-уданцев. Сорген нашел в себе силы подняться и заковылять следом. Защитная оболочка мигнула и пропала, оставив его голым и беззащитным; впрочем, стрелять в него было уже некому. Теперь он мог как следует рассмотреть, что творится вокруг, хотя у вражеских щитов клубилась пыль.
– Вперед! Вперед! – вопил Термез, скачущий по камням уже у самых укреплений. В него полетели стрелы, но наемник одним огромным прыжком преодолел ров и скрылся из виду стрелков. Остальные тут же достигли рва, хотя одного из них пронзила и отбросила назад стрела. Дно ямы усеивали острые колья. Нападающим пришлось бросить в ров свои щиты, чтобы по ним, как по мостам, пройти на ту сторону. Из ямы раздавался противный скрип и стон, издаваемый медленно пронзаемым металлом, однако щиты выдержали. Сорген уже оправился и нашел в себе силы догнать остальных и укрыться в мертвой зоне до того, как в него кто-нибудь прицелится. Две стрелы свистнули у него за спиной. Яростно взревев, Сорген раскрутил Вальдевул и запрыгнул на нижнюю ступень слева. Справа снова полетели стрелы, и снова неточно. К тому же кто-то сообразительный стал прикрывать атаку из лука. Одна, другая стрелы прилетели сзади и заставили вражеских стрелков спрятаться.
Сорген же тем временем молодецким ударом располовинил один из больших щитов на уступе. Верхняя половина, тускло блеснув, отлетела прочь и явила взору удивленного человека, стоящего на коленях и глядящего на культи, которые остались у него вместо обеих рук. Струи крови брызгали во все стороны; красные потоки стекали по блестящей стали оставшейся половинки щита. Небрежным взмахом меча Сорген снес раненому полголовы и перепрыгнул на ту сторону стены щитов. Рядом валялись несколько убитых и раненых, в камнях мелькали спины убегающих, а рядом стоял один-единственный смельчак и целил Соргену в глаз из лука. К счастью, тот успел нагнуться и стрела просвистела над плечом. Взмахнув снизу вверх, колдун разрубил неудачливому стрелку живот, из которого вырвался ворох сизых кишок. Бросив лук, враг схватился за них руками, непрерывно голося и падая на колени… Сорген обернулся, и очень вовремя: какой-то человечек небольшого роста, заросший дикими космами, собирался воткнуть ему в шею копье. У него не было шансов, потому что сзади Термез рубанул его по ногам; удар вышел неловкий и слабоватый, так что косматый человек был только покалечен. Копье вылетело у него из рук, а сам он рухнул, как подкошенный, вниз со ступени и расколол голову вдребезги о камень.
Ступенью выше оставался еще один смельчак с небольшим квадратным щитом, готовившийся встретить врага мечом. Термез с ловкостью фокусника сунул меч между ног, выхватил из-за спины арбалет и выстрелил в смельчака. От арбалетной стрелы, пущенной в упор, не спасает ни легкий щит, ни кольчуга. Насаженый на болт, человек с коротким всхлипом улетел прочь и больше не вставал.
Кровожадный Термез на этом не успокоился. Со всей возможной поспешностью перезарядив арбалет, он послал стрелу вслед удиравшим по дну ущелья врагам. Большинство из них уже скрылось за камнями и достигло очередного поворота, но одному не посчастливилось. Болт Термеза попал ему точно между лопаток. Рядом раздались одобрительные возгласы остальных солдат. Взвизгнули еще два арбалета – это опоздавшие к рубке пытались отыграться на драпающем неприятеле. Еще одному беглецу пробило руку, но он смог удержаться на ногах и все-таки скрылся… Дно ущелья опустело.
Солдаты, на всякий случай присев под щиты, принялись возбужденно обсуждать свои подвиги. Судя по всему выходило, что тут только что уложили не менее двух сотен врагов. Сорген усмехнулся и громко приказал:
– А ну тихо! Нам нужен пленник, так что тщательно осмотрите тела… Глядите, вон тот вроде шевелится?
Один из рха-уданцев, молодой человек с возбужденно горящими глазами, перевернул лежавшего в луже крови врага. Полчерепа вместе с левым ухом у того было снесено камнем. Пренебрежительно толкнув его обратно, рха-уданец пробормотал:
– Этот даже простонать толком не сможет.
Термез прошел по уступу и остановился рядом с тем лучником, которому выпустил кишки Сорген. Несмотря на то, что из врага вытекло много крови, тот еще был в сознании и поднял на наемника полный муки и ненависти взгляд.
– Чего? – насмешливо произнес тот. – Забыл, что ел на обед и решил поглядеть?
Раненый попытался что-то сказать в ответ, но вместо этого только выплюнул густую, темную кровь изо рта. Из-под его скрюченных пальцев, вцепившихся в располосованный живот, полезли пузыри и зловещее шипение.
– Этот тоже вряд ли чего скажет, – скривился Термез и равнодушно отвернулся. В это время рха-уданцы нашли человека, который был только оглушен и даже не потерял ни капли крови. Рогез быстро привел его в чувство с помощью простого заклинания. Сорген, сидя на корточках у него за спиной, похлопал князя по спине.
– Спасибо, Рогез. Ты хорошо поработал сегодня… Можно сказать, спас меня от того колдуна.
– Апчхи! – растроганный князь чихнул так, что на глазах у него выступили слезы. – Что ты, право слово! Твоих заслуг гораздо больше…
Стараясь скрыть покрасневшие от гордости и усердия щеки, князь закончил с пленником. Это был высокий, мускулистый молодой мужчина с короткими черными волосами, смуглой кожей, темными глазами и овальным лицом. Поверх кожаных одежд он носил перехваченную широким ремнем кольчугу из мелких колечек – с рукавами и подолом до колен. Шлем потерялся – остались только следы от его кромки, оставленные на переносице и скулах. На затылке вздулась здоровенная шишка.
– Ага, наш друг из Гейнджайнда! – добродушно сказал Сорген. Пленник покосился на мечи солдат, стоявших у него по бокам и гневно посмотрел на колдуна, в котором даже слабоумный узнал бы предводителя. – Ну, Рогез, возьмешься за этого паренька?
– То есть? – недоуменно спросил князь. – Ты о чем?
– Посмотри, как он сурово смотрит на всех нас. Вряд ли горит желанием рассказать о чем-то интересном.
– Ах вот ты к чему клонишь! А… понимаешь, мне… Я… Лучше поеду, погляжу, как там мои ребята. – Рогез поспешно спрыгнул с уступа и подозвал телохранителя с конем в поводу. Сорген криво улыбнулся и проводил князя долгим взглядом; потом он взмахнул рукой, подавая знак Лимбулу.
– Эй! Позови сюда Гримала!
Наемники разразились многозначительными замечаниями насчет того, что сейчас придется затыкать уши, дабы не оглохнуть от криков, да и отойти подальше, чтобы в крови не вымазаться. Рха-уданцы, стоявшие тут же, приставали к ним с глупыми вопросами:
– Вы чего? Вы о чем?
Побывав с ними в одном бою, наемники стали относиться к подданным Рогеза более благосклонно, чем раньше.
– Сейчас будет зрелище, которое способен выдержать только настоящий воин! – важно заявил Термез. – Пытка пленного врага.
– Ты такого уже навидался достаточно, – усмехнулся Сорген. – Поэтому возьми с собой пятерых человек и выступай вперед. Не хватает еще, чтобы пока мы тут расслабились, пропустить ответный удар этих крыс. Внимательно смотри наверх и опасайся камнепадов.
Термез, ворча, ухватил за рукава нужных ему людей и выдернул их из плотной толпы будущих зрителей. К тому времени народу вокруг становилось все больше и больше – остальная часть армии медленно протягивалась через ущелье к ступеням. Галдящие солдаты вытягивали шеи, разглядывая трупы врагов, а похоронная команда собирала тела своих. Все больше рха-уданцев собиралось у ступени с пленником: Соргену они казались несмышлеными детьми, угодившими в уличную банду. Пройдет немного времени, и они научатся как следует убивать, пытать, грабить и насиловать…
Сквозь толпу воинов с негромким, но грозным рычанием пробивался конезмееволк Хейлы. Она сама тревожно вглядывалась в теснящихся на ступени людей, ровно до тех пор, пока не увидела Соргена – живого и здорового, только уставшего и бледного. В тот же самый момент Хейла выпрямилась в седле и постаралась выглядеть спокойной. Улыбнувшись своему любовнику мимолетной, ничего особенного не выражающей улыбкой, она принялась командовать, призывая солдат не расслабляться, держать строй и готовиться следовать дальше.
Наконец появился Гримал. Он с пыхтением вскарабкался на уступ и грубовато растолкал зевак. Едва бросив взгляд на пленника, скрючившегося между двух солдат, капитан все понял и коротко кивнул. Нехитрый пыточный инструмент всегда был при нем, в плоской кожаной сумке на поясе. Пока Гримал не стал его доставать, только передвинул с бока поближе к животу. Сорген медленно вынул из кармашка волшебный перстень-переводчик и водрузил его на палец.
– Итак, юноша, пришла пора поговорить, – доброжелательно сказал он пленнику. Тот встрепенулся и поднял лицо: из-под насупленных смоляных бровей блеснул яростный взгляд.
– Ты не дождешься от меня ничего… черная свинья! – прошептал он. Солдаты вокруг не поняли не слова, однако для интонаций не требовалось перевода. Зашумев, они грозно замахали руками и принялись ругаться. Пленник еще больше сжался, судорожно облизнул губы и снова склонил лицо – чтобы не видеть негодующую толпу врагов.
– Жаль… для тебя, конечно! – вздохнул Сорген. Сложив руки на груди, он с холодным равнодушием смотрел на жалкую фигуру допрашиваемого. – Ты ведь наверняка наслышан о нашей жестокости? Хочешь испытать ее сполна?
– Никакие пытки, и даже сама смерть не заставят меня продать своих братьев! – прошептал пленник, но особой уверенности в его голосе не чувствовалось. Сорген криво ухмыльнулся и отвел взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53