– Ты хочешь, чтобы мы поверили, что ты настоящий коп?
– Марино, – проговорила я, когда мы вошли на кухню, – ты знаком с Джо Сандерс?
– Пока нет.
– Я рассказывала о ней.
Он посмотрел на Джо отсутствующим взглядом. Она была спортивно сложенной рыжеватой блондинкой с темно-голубыми глазами, и я могла поклясться, что он считает ее привлекательной.
– Он прекрасно знает, кто ты, – объяснила я Джо. – Он не грубый. Он просто такой, какой есть.
– Ты работаешь? – спросил ее Марино, выуживая из пепельницы сигарету и делая последнюю затяжку.
– Только когда у меня нет выбора.
– Чем занимаешься?
– Лазаю по горам, арестовываю наркодельцов. Ничего особенного.
– Только не говори, что работаешь вместе с Люси в одном оперативном управлении по Южной Америке.
– Она работает в Управлении по борьбе с наркотиками, – объяснила ему Люси.
– Правда? Ты вроде как слишком слабенькая для работы в УБН.
– У них разнарядка на слабеньких, – сказала Джо.
Марино открыл холодильник и покопался в нем, пока не нашел бутылку пива. Открутил крышку и, пыхтя, начал пить.
– Выпивка за счет заведения, – объявил он.
– Марино! – вмешалась я. – Что ты делаешь? Ведь ты на дежурстве.
– Больше не на дежурстве. Сейчас докажу.
Он с треском поставил бутылку на стол и набрал номер.
– Манн, – заговорил он в трубку, – как делишки? Да-да. Послушай, я не шучу. Мне чертовски плохо. Может, прикроешь меня сегодня? Я твой должник.
Марино подмигнул нам. Он дал отбой, нажал кнопку громкоговорителя и набрал другой номер. Трубку подняли на первом звонке.
– Брей слушает, – раздался на кухне громкий голос Дианы Брей, заместителя шефа полиции по административным вопросам.
– Заместитель Брей, это Марино, – сказал мой гость голосом умирающего. – Извините, что беспокою вас дома.
Ответом ему было молчание, означавшее, что его непосредственную начальницу серьезно рассердило умышленное обращение «заместитель». В соответствии с протоколом к заместителям шефа полиции всегда обращались «шеф», а самого шефа называли «полковник». То, что Марино позвонил ей домой, тоже не прибавило ему популярности.
– В чем дело? – сухо спросила Брей.
– Я очень плохо себя чувствую, – проскрежетал Марино. – Рвота, жар и все такое. Мне нужно отпроситься и лечь в постель.
– Вы определенно не выглядели больным, когда мы расстались несколько часов назад.
– Это случилось очень неожиданно. Надеюсь, что не подхватил эти бактерии...
Я быстро написала на салфетке «стрептококк» и «клострида».
– ...Ну, понимаете, стре-пто-кокк и кло-сте-рида на месте преступления. Один врач, которому я позвонил, предупредил, что это возможно, потому что я так близко подходил к трупу и все такое...
– Когда заканчивается ваша смена? – прервала его Брей.
– В одиннадцать.
Мы с Люси и Джо покраснели от едва сдерживаемого смеха.
– Вряд ли я найду кого-нибудь, кто смог бы вас подменить, – холодно ответила Брей.
– Я уже позвонил лейтенанту Манну из третьего участка. Он любезно согласился поработать за меня до конца смены, – сообщил Марино, в то время как состояние его здоровья стремительно ухудшалось.
– Вы должны были предупредить меня раньше! – рявкнула Брей.
– Я надеялся, что могу продержаться, заместитель Брей.
– Отправляйтесь домой. А завтра зайдите ко мне.
– Обязательно зайду, если буду хорошо себя чувствовать, обязательно, заместитель Брей. А вы берегите себя. Надеюсь, вы не заразитесь тем, что подхватил я.
Она повесила трубку.
– Какая лапочка, – резюмировал Марино под общий смех.
– Неудивительно, – сказала Джо, отсмеявшись. – Я слышала, ее здесь ненавидят.
– Как ты могла это слышать? – Марино нахмурился. – Разве о ней уже говорят в Майами?
– Я родом отсюда. С Олд-милл, рядом с Ричмондским университетом.
– Твой отец там преподает? – спросил Марино.
– Он баптистский священник.
– О, это, наверное, интересно.
– Да, – вступила в разговор Люси. – Даже странно, что она выросла по соседству, а мы встретились только в Майами. И все же что ты собираешься делать с Брей?
– Ничего, – ответил Марино, приканчивая бутылку пива и залезая в холодильник за следующей.
– Ну, я бы на твоем месте обязательно что-нибудь предприняла, – сказала Люси с непреклонной уверенностью.
– Знаешь, ты думаешь всякую ерунду, пока молодая, – заметил Марино. – Правда, справедливость, американский стиль жизни... Подожди, пока дорастешь до моих лет.
– Я не доживу до твоих лет.
– Люси говорила, что вы детектив, – обратилась Джо к Марино. – Почему же вы в форме?
– Наступает время рассказывать истории. Хочешь ко мне на ручки?
– Сейчас угадаю. На вас кто-нибудь разозлился. Возможно, она.
– Это в УБН учат дедукции, или ты слишком догадлива для почти взрослой девочки?
Я порезала грибы, зеленый перец и лук и посыпала смесь настоящим итальянским сыром. Все это время Люси наблюдала за мной.
Наконец она поймала мой взгляд.
– После нашего разговора этим утром позвонил сенатор Лорд, – тихо произнесла она. – Нужно признаться, своим звонком он переполошил все управление.
– Еще бы.
– Он сказал, чтобы я немедленно прилетела...
Меня опять начинало трясти.
– Что ты нуждаешься во мне.
– Не могу передать, как я рада... – Голос сорвался, и я снова начала проваливаться в холодное, темное пространство.
– Почему ты сама не позвала меня?
– Не хотела мешать. Ты там слишком занята, и мне показалось, что не хочешь беседовать со мной.
– Все, что тебе нужно было, – это сказать: «Ты мне нужна».
– Ты разговаривала по сотовому.
– Покажи мне письмо, – попросила Люси.
Глава 8
Я положила нож на доску и вытерла руки. Посмотрела Люси в глаза и увидела в них боль и страх.
– Я хочу прочитать его с тобой, – сказала она.
Я кивнула. Мы пошли в спальню, где я вынула письмо из сейфа. Мы сели на край кровати, и я увидела, что из-под ее брюк на правой лодыжке виднеется пистолет «ЗИГ-зауэр-232» в кобуре скрытого ношения. Не могла не улыбнуться, подумав о том, что сказал бы Бентон по этому поводу. Естественно, он покачал бы головой. И конечно, пустился бы в пространные псевдопсихологические рассуждения, которые заставили бы нас умирать со смеху.
Но в его шутках была своя доля истины. Я вдруг посмотрела на все с другой, более темной, несущей дурное предчувствие стороны. Люси всегда была горячей поклонницей самообороны. Но с момента убийства Бентона ее увлечение приобрело экстремальные черты.
– Мы в моем доме, – сказала я ей. – Почему бы тебе не дать ноге отдохнуть?
– Единственный способ привыкнуть к таким вещам – не снимать их никогда, – ответила она. – Особенно это касается нержавейки. Она намного тяжелее.
– Тогда зачем ее носить?
– Мне она больше нравится. К тому же у нас большая влажность и соленая вода.
– Люси, сколько еще ты будешь работать под прикрытием?
– Тетя Кей. – Она посмотрела мне в глаза и положила ладонь на руку. – Давай не начинать все сначала.
– Я просто...
– Понимаю. Ты же не хочешь получить от меня такое же письмо.
Ее руки твердо держали кремовый листок бумаги.
– Не говори так, – попросила я со страхом.
– А я не хочу получить такое письмо от тебя.
Слова Бентона подействовали на меня с той же силой и остротой, как и этим утром, когда сенатор Лорд принес письмо. Я опять словно услышала его голос. Увидела его лицо и любовь в глазах. Люси читала очень медленно. Когда закончила, некоторое время молчала.
– Никогда не присылай мне такие письма, – наконец произнесла она. – Не хочу даже видеть их.
Ее голос дрожал от боли и гнева.
– Какой в них смысл? Еще раз огорчить любимого человека? – спросила она, вставая с кровати.
– Люси, ты знаешь, что он хотел им сказать. – Я вытерла слезы и обняла племянницу. – Глубоко внутри ты знаешь.
Я отнесла письмо на кухню, чтобы с ним ознакомились остальные. Прочитав письмо, Марино долго сидел, глядя в ночное окно, с безжизненно упавшими на колени руками. Джо, напротив, в нерешительности встала, не зная, что делать.
– По-моему, мне нужно выйти, – несколько раз повторила она. – Он хотел, чтобы присутствовали вы трое. Наверное, я лишняя.
– Если бы Бентон тебя знал, он наверняка захотел бы, чтобы ты осталась.
– Никто не уходит. – Марино произнес это так, словно навел пистолет на нескольких подозреваемых. – Это касается всех нас. Черт побери.
Он встал из-за стола и потер лицо руками.
– Вообще-то жаль, что он это сделал. – Марино посмотрел на меня. – Ты мне тоже отправишь такое письмо, док? Если у тебя есть насчет этого какие-нибудь идеи, забудь их раз и навсегда. Мне не нужны послания из склепа.
– Пошли готовить пиццу, – предложила я.
Мы вышли во внутренний дворик, и я, разложив тесто на противне, поставила его на решетку гриля. Полила соусом и разместила сверху кусочки мяса, овощей и сыр. Марино, Люси и Джо сидели в металлических креслах-качалках, поскольку я не позволила им помогать. Они пытались поддерживать беседу, но безуспешно, потому что разговаривать никому не хотелось. Я осторожно, чтобы не загорелись угли, побрызгала пиццу оливковым маслом.
– Вряд ли Бентон свел вас вместе, чтобы вы огорчались.
– Я не огорчаюсь, – сказал Марино.
– Нет, огорчаешься, – возразила Люси.
– Насчет чего, всезнайка?
– Насчет всего.
– По крайней мере я не боюсь говорить, что мне его не хватает.
Люси уставилась на него удивленными, широко раскрытыми глазами. Их перепалка превращалась в ссору.
– Не верю, что ты мог такое сказать, – обратилась она к Марино.
– Поверь. Он твой отец. Другого у тебя нет, а я ни разу не слышал, что его тебе не хватает. Почему? Потому что ты все еще считаешь, что это твоя вина, правильно?
– Что с тобой?
– Догадайтесь, агент Люси Фаринелли. – Марино не хотел останавливаться. – Но это не твоя вина. Во всем виновата Кэрри Гризен, и не важно, сколько раз ты ее похоронишь: она никогда не будет для тебя достаточно мертвой. Именно так происходит, если сильно кого-нибудь ненавидеть.
– А ты разве не ненавидишь ее? – парировала Люси.
– Черт возьми! – Марино жадно выпил остатки пива. – Я ненавижу ее еще больше, чем ты.
– Не думаю, что в планы Бентона входило собрать нас для обсуждения того, как мы ненавидим Кэрри или кого-нибудь еще, – сказала я.
– Но как же вы справитесь со всем этим, доктор Скарпетта? – спросила Джо.
– Называй меня Кей, – повторила я в который раз. – Буду продолжать жить. Это все, что мне остается.
Слова прозвучали очень банально – даже для меня. В свете гриля Джо посмотрела так, словно у меня были ответы на все интересовавшие ее вопросы.
– Как жить дальше? Как люди могут жить дальше? Каждый день мы встречаемся с человеческим несчастьем, но находимся на другой стороне беды. Это происходит не с нами. После того как закрывается за нами дверь, мы больше не видим пятна на полу, где была изнасилована и зарезана чья-то жена или убит чей-то муж. Успокаиваем себя, считая, что расследуем дела и никогда не станем жертвами подобных преступлений. Но вы-то понимаете, что это не так.
Джо помолчала, наклонившись к пламени гриля, и отсветы костра играли на лице, казавшемся слишком молодым и чистым для человека, который задает такие вопросы.
– Как жить дальше? – снова спросила она.
– Человек может приспособиться ко многому. – Я не знала, что еще ей ответить.
– Я боюсь, – сказала Джо. – Все время думаю, что буду делать, если с Люси что-нибудь случится.
– Ничего не случится, – успокоила Люси.
Она встала и поцеловала Джо в макушку. Люси обняла ее, и если это явное проявление их отношений и было новостью для Марино, он этого не показал. Он знал Люси с десятилетнего возраста и в некоторой степени повлиял на ее решение работать в правоохранительных органах. Он учил ее стрелять. Брал с собой на патрулирование и даже разрешал посидеть за рулем одного из своих неприкосновенных грузовичков.
Когда Марино впервые понял, что Люси не интересуют мужчины, он стал безжалостно издеваться над ней – возможно, потому, что боялся, что его влияние не распространялось на самые важные, по его стандартам, вещи. Даже размышлял, не виноват ли в какой-то степени он сам. Это было много лет назад. С тех пор я не могла вспомнить, когда в последний раз слышала от него недалекие замечания о его сексуальной ориентации.
– Вы каждый день встречаетесь со смертью, – настаивала Джо. – Когда вы видите чужую смерть, она не напоминает... то, что случилось с вами? Я не хочу сказать, что... ну, мне хочется просто не бояться смерти.
– Не могу предложить тебе волшебного средства, – заметила я, поднимаясь. – За исключением того, что ты разучишься слишком много думать.
Пицца пузырилась, и я поддела ее деревянной лопаткой.
– Пахнет хорошо, – озабоченно произнес Марино. – Думаешь, этого будет достаточно?
Я приготовила вторую, третью, потом разожгла камин, и мы, потушив свет, расположились в гостиной. Марино запасся пивом. Мы с Люси и Джо потягивали живительное тонкое бургундское.
– Может быть, тебе стоит кого-нибудь найти, – сказала Люси. На ее лице плясали отблески пламени.
– Черт побери! – взорвался Марино. – С чего вдруг ты это придумала? Если Кей захочет попросить твоего совета о чем-то личном, она это сделает. А лезть в личные дела неприлично.
– Жизнь вообще неприличная штука, – заявила Люси. – И какое тебе дело, будет она с кем-то встречаться или нет?
Джо молча смотрела на пламя. Мне все это начинало надоедать, и я думала, что, наверное, лучше бы провела этот вечер одна. Даже Бентон иногда ошибался.
– Помнишь, как ты потерял Дорис? – продолжала Люси. – Что, если бы тебя не спрашивали о ней? Что, если бы никому не было дела до тебя или твоего настроения? Ведь ты ни с кем не поделишься первым. То же самое касается дурочек, с которыми ты потом встречался. Каждый раз, когда одна из них тебе не подходила, друзья допытывались, что с тобой произошло.
Марино с такой силой поставил пустую бутылку на каминную полку, что я подумала, она разобьется.
– Может, тебе стоит задуматься о том, чтобы повзрослеть?! – воскликнул он. – Или будешь ждать до тридцати, пока перестанешь быть самодовольным надоедливым дитем?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8