https://wodolei.ru/catalog/dushevie_poddony/80x80cm/
Прошу тебя, Лили, на этот раз все будет по-другому, клянусь. Он не такой как остальные, честное слово. О, Лили, я так его хочу – я бы душу отдала, чтобы с ним быть. Я так хочу, чтобы мы все стали друзьями. Пожалуйста, Лили. Ты моя семья, мой лучший друг, но я… я хочу его, я…
Жалость чуть не сбила меня с ног. Какое же я дерьмо – я еще хотела ее бросить. Бедная большая девочка, ну и каша получилась. И почему жизнь такая сложная штука у тех, кому так нужна простота? Я устала и замерзла, но все равно встала возле нее на колени и взяла за руку:
– Все будет хорошо, малышка, все будет хорошо. Вот увидишь. Ложись в постельку, а завтра все будет здорово, обещаю. Я уверена, он отличный парень, а если нет – на нем свет клином не сошелся, так что все фигня.
Она прижалась горячей щекой к моей руке и улыбнулась. И я почувствовала, что мне миллион лет. Как минимум. Мудрая усталая старуха. Я поднялась к себе, закрыла дверь на чердак и заползла в постель к Мушке.
С улицы ветер швырял капли ледяного дождя в мое окно, но я чувствовала себя в безопасности – в постели с кошкой, под теплым одеялом. В моем безопасном доме. В безопасной жизни.
А снаружи, во тьме, точно заблудившийся мальчик, улыбался сам Сатана.
21
Ясное дело, в воскресенье Шон не заявился. Мы с Бен, зевая, занялись уборкой – учитывая обстоятельства, могло быть хуже, – сложили весь муслин и остальные мелочи, типа наволочек, в мусорные пакеты и отнесли в прачечную. К счастью, никто не наблевал – хуже этого не придумаешь.
Джейми пыталась помочь, но при каждом звонке телефона у нее сносило крышу. В общем, я отправила ее готовить чай с тостами, но и хлеб она сожгла. Мы с Бен театрально вздохнули и закатили глаза. В конце концов Джейми отправилась наверх, а мы плюхнулись на диван.
– Ох уж эта любовь, – мрачно выдала Бен. – Столько страданий. Определенно плохая идея. Сплошной самообман. А с этим парнем, даже не знаю. Он ничего такого не говорил… но, по-моему, при нас с Лонни ему… неуютно. И это ничто по сравнению с его состоянием, когда он понял, что Моджо мужчина. Чуть пиво не разлил, подавился. Звучит смешно, но веселого мало. Не люблю судить, Лили, но…
– Что «но»? Договаривай. Да ладно тебе, никто не услышит. Хватит философию разводить. Что ты думаешь?
Я думала, она скажет грубость – типа, «опять приехали».
Но ее слова повергли меня в шок:
– Он гомофоб. И расист. Я думаю, опасен. Полон ненависти. Больной разум. На твоем месте я была бы поосторожней. И Джейми. Если что, звони мне. Днем или ночью. Не знаю, чем смогу помочь, но все же. Если что-то случится – звони.
– Бен, господи – с чего ты это взяла? Этот ублюдок тебе что-то ляпнул? Обидел тебя?
– Да тут не надо ничего говорить. Я всю жизнь лесбиянка, ты знаешь. Уже такое видела. Манеры, выражение лица, как он с тобой разговаривает. Он пытался скрывать – не получилось. Решил, что Моджо – страх господень, даже смотреть на него толком не мог. Как Салим и Тай. Расист, типа «вы, всякие там» и «я не расист, но». В общем, ничего хорошего.
– Господи, ты сказала Джейми?
– Нет смысла. Он хорошо маскируется. А она втюрилась по уши. Только – пойми меня правильно, я не критикую, – что он в ней нашел? Люблю Джейми, чудесная, умная, веселая женщина. Но он – цивил, моложе ее, красавчик, манипулятор. Зачем она ему? Что-то здесь не так. Ладно, пойду. Хватит сплетничать. Не волнуйся, не всегда такая придирчивая. Прости.
Я проводила ее с тяжелым сердцем. Бен не дура, и если она считает, что пахнет паленым… ну, по крайней мере, у меня не паранойя. Жаль, что нет Гейба, но он до Рождества в Европе.
День плавно перетек в вечер. Темнело, холодная ночь постепенно остудила дом.
Джейми все больше мрачнела. Я засуетилась, включила самую мощную конфорку, врубила телик и попыталась разговорить Ее Светлость. Без результата. Когда Джейми в таком настроении, лучше заткнуться, и мы молча уселись смотреть старый фильм.
Вернулся Моджо с огромным пакетом еды, на который я накинулась, как Бен Ганн на головку сыра Бен Ганн – герой книги Р.Л. Стивенсона «Остров Сокровищ», брошенный пиратами на необитаемом острове и 14 лет мечтавший о кусочке сыра.
. Джейми ковыряла тикку из курицы и смотрела в одну точку, а около одиннадцати отправилась в спальню. Я знала, что она там рыдает, но ничего не могла поделать – только переживать.
Моджо грациозно вытер губы краешком кухонного полотенца и задумался. По телевизору Джон Уэйн Джон Уэйн (наст, имя Марион Майк Моррисон, 1907 – 1979) – американский киноактер, известен главным образом многочисленными ролями в вестернах.
кого-то пристрелил. Я подождала. Наконец Моджо открыл рот:
– Дорогуша, этот… парень. Я обеспокоен.
– Не один ты, приятель. Бен тут распиналась, что он гомофоб, расист и все такое. Никогда не видела, чтоб она кого-нибудь так припечатывала – разве что другого философа. Я считаю, этот парень – полный отморозок, хотя он ничего такого не сказал, сплошь намеки, манера речи… Мне он действует на нервы.
– Да, наш новый друг все то, что упомянула наша дорогая, драгоценная умница Бен, и, боюсь, не только.
– Но, послушай, он обещал сегодня заглянуть, но так и не пришел. Может, слинял? Понял, что здесь ловить нечего?…
– Он еще объявится, рыбка, можешь мне поверить. Это меня и беспокоит. Думаю, стоит попросить этого милого Энди поставить мне завтра замок. Такой очаровательный мальчик и всегда рад помочь. На этот раз я присмотрю за своими драгоценностями. Только не волнуйся, дорогуша, – от этого одни морщины. Этот Шон – очередная Ошибка Джейми, и мы это знаем. Возможно, неприятнее, чем обычно – но ничего не поделаешь, остается переждать. Думаю, ты так и поступишь? Верная малышка. А пока разреши мне соблазнить тебя фисташковым калфи Калфи – индийское мороженое.
. Оно в холодильнике, а зная твой здоровый аппетит…
И он объявился. На следующий день, когда я приехала домой после работы и визита к маме (которая, по-моему, выглядела немного усталой), Джейми радостно ворковала над букетом в упаковке, перевязанной стандартной ленточкой цвета блевотной зелени:
– Посмотри, это от него – правда, прелесть? И записка – он не смог вчера зайти, дома были проблемы – бедняга, уж я-то знаю, каково это! Господи, мне еще никто не присылал цветы! У нас есть какая-нибудь ваза? Где? Нет, я сама принесу.
В ту ночь он ей позвонил. Я засекла – пятьдесят минут. На этой неделе у нас намечалось два концерта – в четверг в Сент-Олбанс и в пятницу в Брайтоне, в клубе «Бух!». Платили хорошо, и я беспокоилась, будет ли Джейми на высоте, – а то у нее совсем крыша съехала из-за всей этой «любови».
Зря я нервничала – она выступила блестяще. Все наперебой галдели, какая она гениальная и неподражаемая актриса. Я впечатлилась, Джейми буквально сияла. Похоже, увлечение Шоном дало ей хороший толчок. Может, мы и впрямь к нему слишком строги? Джейми утверждала, что Шон просто пытается перебороть свое воспитание. Ну, думала я, может, так оно и есть. В нашей компании он пока еще не в своей тарелке – может, он исправится. Хорошо, если я ошиблась на его счет, потому что иначе он – безнадежная сволочь. Потому что иначе наша дружба с Джейми под ударом.
Мы с удовольствием отработали эти концерты. Было здорово, как в добрые старые времена. А в субботу отправились в культовую пирсинг-студию «Перфорация» в Брайтоне, где я проколола губу, а Джейми – козелок. Я сказала, что хочу еще татуировку, и Гейб обещал сводить меня к знакомому мастеру, Вану Бёрджессу. Мы посмеялись, вспомнив его первую записку мне – я тогда еще подумала, что он едет к ванной, потому что почерк у Гейба жуткий. Мы обсудили мою идею сделать наколку в виде племенного браслета, попереживали, больно ли это. Поели блинчиков и с воплями побегали по пляжу. По дороге домой мы болтали и слушали «Радио Четыре» и старые кассеты «Систерз оф Мерси», «Киллинг Джоук» и «Нью Модел Арми» «Систерз оф Мёрси» (1980 – 1990) – британская готик-рок-группа. «Киплинг Джоук»(с 1978 г.) – британская постпанк-группа. «Нью Модел Армии» (с 1980 г.) – британская пост-панк-группа.
, а я заставила Джейми потерпеть Тупака, Кейт Буш, «Сайпресс Хилл» и «Вокруг Хорна» Тупак аль-Шакур (1971 – 1996) – американский исполнитель гангста-рэпа. Кейт Буш (р. 1958) – британская певица и композитор. «Сайпресс Хилл» (1988 – 1993) – американо-мексиканская рэп-группа. «Вокруг Хорна» (1965 – 1969) – популярное комедийное шоу британского комика Кеннета Хорна (1907 – 1969) на «Радио Би-би-си».
. Ее Светлость стонала, но в глубине души ей они тоже нравились; к тому же нас хлебом не корми – дай поспорить, а тут такой случай. Мили пролетали незаметно, было клёво.
То была одна из наших последних счастливых поездок. Одна мысль о ней – и сердце будто шипы раздирают; мы так дружили, мы были так близки.
Через день после нашего приезда заявился Шон. Я решила, что дам ему шанс, роскошь сомнений и все такое. Без толку. Ни малейшего, блядь, толку. Ничего такого он не говорил – что-то неправильное было в самой манере речи, в том, сколько он рассказывал о себе, о своей тяжелой жизни. Вы уж меня простите, но его семья отнюдь не нищая: учился он в престижных школах, все самое лучшее. Ладно, может, его отец и был жестковат – в принципе, типичный торгаш, – но послушать Шона, так его папаша – Гитлер собственной персоной. Мне бы отец подарил в восемнадцать мотоцикл! А по словам Шона, отец его жалкий скряга, поскольку не раскошелился на последнюю модель. А в спорте… если б только Шону дали шанс, он бы на блюдечке получил олимпийское золото. Но сначала все были против него, а потом – о горе, – случилась травма, разорванное коленное сухожилие. Тоже мне, старые боевые раны. Мы даже узнали, как сильно он хотел служить в армии и стать десантником, или спецназовцем, или как их там, но, ч-черт, его признали негодным – у него приступы астмы, когда он волнуется. Господи, я не верила ни единому слову – от этих историй лажей несло за версту. Он явно рассказывал их не впервые – все отрепетировано. Я порадовалась, что Моджо уехал – он бы не вынес такого цирка, и мы бы не миновали скандала. Но Джейми все проглотила. Хлопотала вокруг Шона за ужином и подливала вина. Тоже мне, гейша хренова. Я удивилась, что она не омыла ему ноги и не вытерла их волосами. Блэээ.
Вечер получился так себе, так что я решила улечься пораньше и почитать американский нуар-триллер, купленный на последних гастролях. Я вылезла из ванны – в жутком розовом махровом халате, мужской пижаме «С. и М.» и тапочках в виде кроликов – и прошлепала на кухню выпить последнюю чашку чаю, и тут у меня за спиной кто-то появился. Я ничего не услышала, просто ощутила присутствие. Я нервно развернулась и увидела Шона, который стоял, прислонившись к косяку.
– Ебаный в рот – господи, ты всегда так подкрадываешься?
– Я тебя напугал? Извини. Просто я двигаюсь почти бесшумно – научился у одного парня из спецназа. – Он сделал ударение на последнем слове, и еще усмехнулся – типа, хотел впечатление произвести. Видя, что я не теряю сознания от восторга, Шон помрачнел и вздохнул. – Послушай, Лили, я хочу с тобой поговорить. Я знаю, у нас как-то не заладилось, возможно, это моя вина. Я– не особо умею общаться. Всегда был одиноким волком. Если я обидел тебя – прости, мне правда жаль. Я хочу с тобой ладить, я вижу, сколько ты значишь для моей потрясающей женщины, и мне бы тоже хотелось с тобой подружиться. Я люблю Джейми. Да, я ее знаю совсем недавно, но с самой первой встречи я понял – она особенная. И я захотел узнать ее лучше. Она оказалась потрясающей. В жизни я часто ошибался – встречался не с теми девушками, но теперь все позади. Я хочу начать новую жизнь, остепениться. Слушай, давай закопаем топор войны? Будем друзьями? А? Дай мне шанс, и я исправлюсь, обещаю. – И все это под обворожительную, как он считал, улыбку.
Он протянул руку, но я его проигнорировала. Поставила кружку на стол – чтобы не выплеснуть в него:
– Избавь меня от этой пурги, Шон. Ты не нравишься мне, а я тебе. Я могу с этим жить. Пускай будет перемирие, раз Джейми это осчастливит. Но если переступишь черту и сделаешь ей больно, за мной не заржавеет. И это не пустая угроза, поверь мне. Ты не первый ублюдок, который пользуется ее добротой, но, клянусь господом, последний. Так что… – Я начала сбиваться и решила, что благоразумие еще ничему не вредило. – Ну ладно, а теперь, если позволишь, мне пора спать. – Я взяла чашку и сердито развернулась к двери.
На лицо Шона будто легла ледяная маска. Он вскипел от ярости; странные глаза гневно вспыхнули, словно огонь подо льдом. Я невольно отшатнулась при виде этой безмолвной жуткой ненависти. Затем столь же внезапно Шон взял себя в руки, и все исчезло.
– Хорошо, – натянуто улыбнулся он, – делай как знаешь. Нет, ничего страшного – я уже говорил, я ценю твою преданность. Это как в армии – боевые друзья. Товарищи. В одной связке. Вы с Джейми через многое прошли вместе, и я это ценю. Жаль, что ты не даешь мне шанс. Но время покажет. Когда-нибудь ты оценишь мои чувства к Джейми, мою заботу о ней. И мы с тобой еще посмеемся над нашими дрязгами. – Он кивнул и грустно посмотрел на меня – типа, непонятый. Поразительно, как легко он делал нужные выражения лица – словно выучил их, долго тренировался перед зеркалом. Жуть.
Я прошла мимо него и поднялась к себе. Я кипела. Господи, поскорее бы это кончилось, хоть бы это было краткое увлечение. Мы тогда вернемся к нормальной жизни.
В ту ночь, впервые после переезда в этот дом, я закрыла дверь спальни на замок.
22
Да, поскорее это не кончилось. Это продолжалось. Вскоре Шон начал приезжать почти каждый вечер. Правда, на ночь он первое время возвращался к родителям. Странно, большинство парней Джейми оставались у нас сразу и без приглашения. Впрочем, вникать было некогда – перед Рождеством концерты так и сыпались. Вскоре я узнала еще одну интересную подробность. Однажды вечером Джейми и Шон закатили чудовищный скандал – мне даже пришлось на полную катушку врубить телик. Слава богу, что у нас нет соседей. Мушка вздрагивала у меня на коленях, так что я с облегчением вздохнула, когда Шон хлопнул дверью и завел свой драндулет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Жалость чуть не сбила меня с ног. Какое же я дерьмо – я еще хотела ее бросить. Бедная большая девочка, ну и каша получилась. И почему жизнь такая сложная штука у тех, кому так нужна простота? Я устала и замерзла, но все равно встала возле нее на колени и взяла за руку:
– Все будет хорошо, малышка, все будет хорошо. Вот увидишь. Ложись в постельку, а завтра все будет здорово, обещаю. Я уверена, он отличный парень, а если нет – на нем свет клином не сошелся, так что все фигня.
Она прижалась горячей щекой к моей руке и улыбнулась. И я почувствовала, что мне миллион лет. Как минимум. Мудрая усталая старуха. Я поднялась к себе, закрыла дверь на чердак и заползла в постель к Мушке.
С улицы ветер швырял капли ледяного дождя в мое окно, но я чувствовала себя в безопасности – в постели с кошкой, под теплым одеялом. В моем безопасном доме. В безопасной жизни.
А снаружи, во тьме, точно заблудившийся мальчик, улыбался сам Сатана.
21
Ясное дело, в воскресенье Шон не заявился. Мы с Бен, зевая, занялись уборкой – учитывая обстоятельства, могло быть хуже, – сложили весь муслин и остальные мелочи, типа наволочек, в мусорные пакеты и отнесли в прачечную. К счастью, никто не наблевал – хуже этого не придумаешь.
Джейми пыталась помочь, но при каждом звонке телефона у нее сносило крышу. В общем, я отправила ее готовить чай с тостами, но и хлеб она сожгла. Мы с Бен театрально вздохнули и закатили глаза. В конце концов Джейми отправилась наверх, а мы плюхнулись на диван.
– Ох уж эта любовь, – мрачно выдала Бен. – Столько страданий. Определенно плохая идея. Сплошной самообман. А с этим парнем, даже не знаю. Он ничего такого не говорил… но, по-моему, при нас с Лонни ему… неуютно. И это ничто по сравнению с его состоянием, когда он понял, что Моджо мужчина. Чуть пиво не разлил, подавился. Звучит смешно, но веселого мало. Не люблю судить, Лили, но…
– Что «но»? Договаривай. Да ладно тебе, никто не услышит. Хватит философию разводить. Что ты думаешь?
Я думала, она скажет грубость – типа, «опять приехали».
Но ее слова повергли меня в шок:
– Он гомофоб. И расист. Я думаю, опасен. Полон ненависти. Больной разум. На твоем месте я была бы поосторожней. И Джейми. Если что, звони мне. Днем или ночью. Не знаю, чем смогу помочь, но все же. Если что-то случится – звони.
– Бен, господи – с чего ты это взяла? Этот ублюдок тебе что-то ляпнул? Обидел тебя?
– Да тут не надо ничего говорить. Я всю жизнь лесбиянка, ты знаешь. Уже такое видела. Манеры, выражение лица, как он с тобой разговаривает. Он пытался скрывать – не получилось. Решил, что Моджо – страх господень, даже смотреть на него толком не мог. Как Салим и Тай. Расист, типа «вы, всякие там» и «я не расист, но». В общем, ничего хорошего.
– Господи, ты сказала Джейми?
– Нет смысла. Он хорошо маскируется. А она втюрилась по уши. Только – пойми меня правильно, я не критикую, – что он в ней нашел? Люблю Джейми, чудесная, умная, веселая женщина. Но он – цивил, моложе ее, красавчик, манипулятор. Зачем она ему? Что-то здесь не так. Ладно, пойду. Хватит сплетничать. Не волнуйся, не всегда такая придирчивая. Прости.
Я проводила ее с тяжелым сердцем. Бен не дура, и если она считает, что пахнет паленым… ну, по крайней мере, у меня не паранойя. Жаль, что нет Гейба, но он до Рождества в Европе.
День плавно перетек в вечер. Темнело, холодная ночь постепенно остудила дом.
Джейми все больше мрачнела. Я засуетилась, включила самую мощную конфорку, врубила телик и попыталась разговорить Ее Светлость. Без результата. Когда Джейми в таком настроении, лучше заткнуться, и мы молча уселись смотреть старый фильм.
Вернулся Моджо с огромным пакетом еды, на который я накинулась, как Бен Ганн на головку сыра Бен Ганн – герой книги Р.Л. Стивенсона «Остров Сокровищ», брошенный пиратами на необитаемом острове и 14 лет мечтавший о кусочке сыра.
. Джейми ковыряла тикку из курицы и смотрела в одну точку, а около одиннадцати отправилась в спальню. Я знала, что она там рыдает, но ничего не могла поделать – только переживать.
Моджо грациозно вытер губы краешком кухонного полотенца и задумался. По телевизору Джон Уэйн Джон Уэйн (наст, имя Марион Майк Моррисон, 1907 – 1979) – американский киноактер, известен главным образом многочисленными ролями в вестернах.
кого-то пристрелил. Я подождала. Наконец Моджо открыл рот:
– Дорогуша, этот… парень. Я обеспокоен.
– Не один ты, приятель. Бен тут распиналась, что он гомофоб, расист и все такое. Никогда не видела, чтоб она кого-нибудь так припечатывала – разве что другого философа. Я считаю, этот парень – полный отморозок, хотя он ничего такого не сказал, сплошь намеки, манера речи… Мне он действует на нервы.
– Да, наш новый друг все то, что упомянула наша дорогая, драгоценная умница Бен, и, боюсь, не только.
– Но, послушай, он обещал сегодня заглянуть, но так и не пришел. Может, слинял? Понял, что здесь ловить нечего?…
– Он еще объявится, рыбка, можешь мне поверить. Это меня и беспокоит. Думаю, стоит попросить этого милого Энди поставить мне завтра замок. Такой очаровательный мальчик и всегда рад помочь. На этот раз я присмотрю за своими драгоценностями. Только не волнуйся, дорогуша, – от этого одни морщины. Этот Шон – очередная Ошибка Джейми, и мы это знаем. Возможно, неприятнее, чем обычно – но ничего не поделаешь, остается переждать. Думаю, ты так и поступишь? Верная малышка. А пока разреши мне соблазнить тебя фисташковым калфи Калфи – индийское мороженое.
. Оно в холодильнике, а зная твой здоровый аппетит…
И он объявился. На следующий день, когда я приехала домой после работы и визита к маме (которая, по-моему, выглядела немного усталой), Джейми радостно ворковала над букетом в упаковке, перевязанной стандартной ленточкой цвета блевотной зелени:
– Посмотри, это от него – правда, прелесть? И записка – он не смог вчера зайти, дома были проблемы – бедняга, уж я-то знаю, каково это! Господи, мне еще никто не присылал цветы! У нас есть какая-нибудь ваза? Где? Нет, я сама принесу.
В ту ночь он ей позвонил. Я засекла – пятьдесят минут. На этой неделе у нас намечалось два концерта – в четверг в Сент-Олбанс и в пятницу в Брайтоне, в клубе «Бух!». Платили хорошо, и я беспокоилась, будет ли Джейми на высоте, – а то у нее совсем крыша съехала из-за всей этой «любови».
Зря я нервничала – она выступила блестяще. Все наперебой галдели, какая она гениальная и неподражаемая актриса. Я впечатлилась, Джейми буквально сияла. Похоже, увлечение Шоном дало ей хороший толчок. Может, мы и впрямь к нему слишком строги? Джейми утверждала, что Шон просто пытается перебороть свое воспитание. Ну, думала я, может, так оно и есть. В нашей компании он пока еще не в своей тарелке – может, он исправится. Хорошо, если я ошиблась на его счет, потому что иначе он – безнадежная сволочь. Потому что иначе наша дружба с Джейми под ударом.
Мы с удовольствием отработали эти концерты. Было здорово, как в добрые старые времена. А в субботу отправились в культовую пирсинг-студию «Перфорация» в Брайтоне, где я проколола губу, а Джейми – козелок. Я сказала, что хочу еще татуировку, и Гейб обещал сводить меня к знакомому мастеру, Вану Бёрджессу. Мы посмеялись, вспомнив его первую записку мне – я тогда еще подумала, что он едет к ванной, потому что почерк у Гейба жуткий. Мы обсудили мою идею сделать наколку в виде племенного браслета, попереживали, больно ли это. Поели блинчиков и с воплями побегали по пляжу. По дороге домой мы болтали и слушали «Радио Четыре» и старые кассеты «Систерз оф Мерси», «Киллинг Джоук» и «Нью Модел Арми» «Систерз оф Мёрси» (1980 – 1990) – британская готик-рок-группа. «Киплинг Джоук»(с 1978 г.) – британская постпанк-группа. «Нью Модел Армии» (с 1980 г.) – британская пост-панк-группа.
, а я заставила Джейми потерпеть Тупака, Кейт Буш, «Сайпресс Хилл» и «Вокруг Хорна» Тупак аль-Шакур (1971 – 1996) – американский исполнитель гангста-рэпа. Кейт Буш (р. 1958) – британская певица и композитор. «Сайпресс Хилл» (1988 – 1993) – американо-мексиканская рэп-группа. «Вокруг Хорна» (1965 – 1969) – популярное комедийное шоу британского комика Кеннета Хорна (1907 – 1969) на «Радио Би-би-си».
. Ее Светлость стонала, но в глубине души ей они тоже нравились; к тому же нас хлебом не корми – дай поспорить, а тут такой случай. Мили пролетали незаметно, было клёво.
То была одна из наших последних счастливых поездок. Одна мысль о ней – и сердце будто шипы раздирают; мы так дружили, мы были так близки.
Через день после нашего приезда заявился Шон. Я решила, что дам ему шанс, роскошь сомнений и все такое. Без толку. Ни малейшего, блядь, толку. Ничего такого он не говорил – что-то неправильное было в самой манере речи, в том, сколько он рассказывал о себе, о своей тяжелой жизни. Вы уж меня простите, но его семья отнюдь не нищая: учился он в престижных школах, все самое лучшее. Ладно, может, его отец и был жестковат – в принципе, типичный торгаш, – но послушать Шона, так его папаша – Гитлер собственной персоной. Мне бы отец подарил в восемнадцать мотоцикл! А по словам Шона, отец его жалкий скряга, поскольку не раскошелился на последнюю модель. А в спорте… если б только Шону дали шанс, он бы на блюдечке получил олимпийское золото. Но сначала все были против него, а потом – о горе, – случилась травма, разорванное коленное сухожилие. Тоже мне, старые боевые раны. Мы даже узнали, как сильно он хотел служить в армии и стать десантником, или спецназовцем, или как их там, но, ч-черт, его признали негодным – у него приступы астмы, когда он волнуется. Господи, я не верила ни единому слову – от этих историй лажей несло за версту. Он явно рассказывал их не впервые – все отрепетировано. Я порадовалась, что Моджо уехал – он бы не вынес такого цирка, и мы бы не миновали скандала. Но Джейми все проглотила. Хлопотала вокруг Шона за ужином и подливала вина. Тоже мне, гейша хренова. Я удивилась, что она не омыла ему ноги и не вытерла их волосами. Блэээ.
Вечер получился так себе, так что я решила улечься пораньше и почитать американский нуар-триллер, купленный на последних гастролях. Я вылезла из ванны – в жутком розовом махровом халате, мужской пижаме «С. и М.» и тапочках в виде кроликов – и прошлепала на кухню выпить последнюю чашку чаю, и тут у меня за спиной кто-то появился. Я ничего не услышала, просто ощутила присутствие. Я нервно развернулась и увидела Шона, который стоял, прислонившись к косяку.
– Ебаный в рот – господи, ты всегда так подкрадываешься?
– Я тебя напугал? Извини. Просто я двигаюсь почти бесшумно – научился у одного парня из спецназа. – Он сделал ударение на последнем слове, и еще усмехнулся – типа, хотел впечатление произвести. Видя, что я не теряю сознания от восторга, Шон помрачнел и вздохнул. – Послушай, Лили, я хочу с тобой поговорить. Я знаю, у нас как-то не заладилось, возможно, это моя вина. Я– не особо умею общаться. Всегда был одиноким волком. Если я обидел тебя – прости, мне правда жаль. Я хочу с тобой ладить, я вижу, сколько ты значишь для моей потрясающей женщины, и мне бы тоже хотелось с тобой подружиться. Я люблю Джейми. Да, я ее знаю совсем недавно, но с самой первой встречи я понял – она особенная. И я захотел узнать ее лучше. Она оказалась потрясающей. В жизни я часто ошибался – встречался не с теми девушками, но теперь все позади. Я хочу начать новую жизнь, остепениться. Слушай, давай закопаем топор войны? Будем друзьями? А? Дай мне шанс, и я исправлюсь, обещаю. – И все это под обворожительную, как он считал, улыбку.
Он протянул руку, но я его проигнорировала. Поставила кружку на стол – чтобы не выплеснуть в него:
– Избавь меня от этой пурги, Шон. Ты не нравишься мне, а я тебе. Я могу с этим жить. Пускай будет перемирие, раз Джейми это осчастливит. Но если переступишь черту и сделаешь ей больно, за мной не заржавеет. И это не пустая угроза, поверь мне. Ты не первый ублюдок, который пользуется ее добротой, но, клянусь господом, последний. Так что… – Я начала сбиваться и решила, что благоразумие еще ничему не вредило. – Ну ладно, а теперь, если позволишь, мне пора спать. – Я взяла чашку и сердито развернулась к двери.
На лицо Шона будто легла ледяная маска. Он вскипел от ярости; странные глаза гневно вспыхнули, словно огонь подо льдом. Я невольно отшатнулась при виде этой безмолвной жуткой ненависти. Затем столь же внезапно Шон взял себя в руки, и все исчезло.
– Хорошо, – натянуто улыбнулся он, – делай как знаешь. Нет, ничего страшного – я уже говорил, я ценю твою преданность. Это как в армии – боевые друзья. Товарищи. В одной связке. Вы с Джейми через многое прошли вместе, и я это ценю. Жаль, что ты не даешь мне шанс. Но время покажет. Когда-нибудь ты оценишь мои чувства к Джейми, мою заботу о ней. И мы с тобой еще посмеемся над нашими дрязгами. – Он кивнул и грустно посмотрел на меня – типа, непонятый. Поразительно, как легко он делал нужные выражения лица – словно выучил их, долго тренировался перед зеркалом. Жуть.
Я прошла мимо него и поднялась к себе. Я кипела. Господи, поскорее бы это кончилось, хоть бы это было краткое увлечение. Мы тогда вернемся к нормальной жизни.
В ту ночь, впервые после переезда в этот дом, я закрыла дверь спальни на замок.
22
Да, поскорее это не кончилось. Это продолжалось. Вскоре Шон начал приезжать почти каждый вечер. Правда, на ночь он первое время возвращался к родителям. Странно, большинство парней Джейми оставались у нас сразу и без приглашения. Впрочем, вникать было некогда – перед Рождеством концерты так и сыпались. Вскоре я узнала еще одну интересную подробность. Однажды вечером Джейми и Шон закатили чудовищный скандал – мне даже пришлось на полную катушку врубить телик. Слава богу, что у нас нет соседей. Мушка вздрагивала у меня на коленях, так что я с облегчением вздохнула, когда Шон хлопнул дверью и завел свой драндулет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29