В некоторых кварталах города такие шляпы сейчас вошли в моду.
– А в каких именно? – продолжала свои расспросы Тазендра.
– Ну, в определенных…
– Ладно, – пришел Кааврен на помощь смущенному йенди. – Мы прикидывали, что нам нужно для путешествия.
– Прежде всего деньги, – ответил Пэл.
– Об этом уже позаботились.
– Ага! Прекрасно, поскольку должен признаться, что сейчас я не слишком богат.
– Мы получим деньги по чеку и поделим их поровну.
– Значит, у нас есть чек?
– Полагаю, от капитана Г'ерета.
– Отлично.
– Вы не удивлены?
– Он сказал, что такая возможность не исключена. Что еще?
– Тазендра сделает для нас камни-вспышки.
– Чудесно.
– У Айрича есть карта.
– Да? Дальше.
– Бинты, топор, теплая одежда.
– И?
– Хлеб и сыр.
– Есть еще что-то?
– Пожалуй, все.
– Превосходно. И когда мы отправляемся в путь?
– Завтра, с рассветом.
– Тогда нужно хорошенько вздремнуть. Спокойной ночи, друзья мои.
Все пожелали Пэлу спокойной ночи и разошлись по своим спальням отдыхать. Все, за исключением Тазендры, которая поспешила к себе, чтобы приготовить последний камень-вспышку. Леди дзур честно просидела много часов – шесть, если уж быть точными, – над самым обычным камнем. Сначала она его шлифовала, потом окунала в маленький перегонный куб, после чего взялась за тонкое стило и начертала на поверхности символы. Напоследок Тазендра сделала магические пассы и произнесла несколько заклинаний на языке сариоли – она выучила наизусть необходимые для обряда слова.
Закончив работу, Тазендра улеглась в постель, чтобы поспать хотя бы пару часов.


КНИГА ВТОРАЯ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
В которой рассказывается, как некоторые размышляют, другие удивляются, а третьи занимаются и тем и другим одновременно

На следующее утро, быстро позавтракав, они отправились в казначейство Дома Дракона и получили там по чеку всю сумму в триста орбов: половину – в золотых империалах, а остальное – серебром и медью. Деньги сразу же разделили. Потом в конюшне Императорской Гвардии выбрали четырех лошадей, взяли вьючное животное, а также седла и необходимую сбрую, Тазендра раздала друзьям камни-вспышки, и они выехали на улицу в два ряда – впереди Кааврен и Айрич, за ними Пэл и Тазендра.
Утренний туман, который в летнее время почти всегда окутывал улицы Драгейры, еще не успел рассеяться, когда наши друзья миновали Флаговые ворота. Здесь они остановились, чтобы ополоснуть лица в Пенном бассейне, и каждый бросил в воду несколько медяков на удачу. Прошел короткий дождик, и Тазендра заявила, что это хороший знак, Кааврен был склонен с ней согласиться, Айрич небрежно пожал плечами, а Пэл не обратил на ее слова никакого внимания: уж слишком он погрузился в свои мысли.
Поскольку они не особенно спешили, друзья постарались не слишком утомлять лошадей. Теперь, когда узкие улочки Драгейры остались позади, путешественники ехали одной шеренгой, чтобы было удобнее разговаривать. Что они и делали.
Так прошло часа два или три, и Кааврен сказал:
– Моя добрая Тазендра, кажется, вы сегодня что-то слишком молчаливы.
– Так оно и есть, – призналась леди дзур.
– И в чем причина вашей столь необычной задумчивости?
– Я размышляю, – промолвила Тазендра.
– Размышляете? Пэл, вы слышите, Тазендра размышляет.
– Правильно, – проговорил Пэл, – это полезное занятие.
– И все же, – заметил Кааврен, вновь обращаясь к леди дзур, – хотелось бы знать, о чем вы размышляете.
– Мы покидаем город, – ответила Тазендра.
– Клянусь моим конем! – воскликнул Кааврен. – Так оно и есть.
– Я удивляюсь…
– Минуту назад вы сказали, что размышляете.
– О, так оно и было, уверяю вас. Только…
– Да?
– Мои размышления сменились удивлением.
– Ну, со мной такое тоже иногда случается, – признался Кааврен.
– И со мной, – добавил Пэл.
– А я никогда не удивляюсь, – вступил в разговор Айрич.
– Но тогда, – подвел итог Кааврен, – если вы говорите, что ваши размышления сменились удивлением, значит, что-то озадачило вас.
– Да, – кивнула Тазендра, – вы очень точно подметили.
– Так чему же вы удивляетесь?
– Мы покидаем город…
– Вы добрались до этого места, когда просто размышляли.
– Да, – упрямо продолжала Тазендра. – И начала удивляться вот чему: зачем мы покидаем город?
– Но вы же, конечно, слышали, что мы намерены найти Катану э'Мариш'Чала?
– Ну да, и в самом деле слышала.
– И что же?
– Я не знаю, зачем мы ее ищем.
– О, что до этого…
– Да?
– Мы собираемся ее арестовать или спасти от ареста.
– Но, мой дорогой Кааврен, вам не кажется, что тут есть некоторая разница?
– Что? Разница между тем, чтобы ее арестовать или помочь скрыться? Разумеется, есть!
– И что же тогда?
– Не имею ни малейшего представления, – ответил тиаса. – Ведь мы решили, что ее арест нанесет серьезный урон репутации Ланмареи, не так ли?
– Так.
– Поэтому, как вы понимаете, нам следует ее арестовать.
– Но если…
– Однако меня просили ее спасти, причем просил тот, кто, ну… – Кааврен слегка покраснел, но продолжил: – … достоин того, чтобы к нему прислушались.
– И что же мы будем делать, когда ее найдем?
– То, чем вы занимались с того самого момента, как выехали из города.
– Размышлять?
– Именно. А если этого окажется недостаточно, начнем удивляться.
– Удивляться, – вмешался Пэл, – совсем неплохо, поскольку время тогда начинает бежать быстрее. Что же до размышления, тут все гораздо сложнее. Мудрец Таро однажды сказал: «Минута, проведенная на сборе пшеницы, стоит дня, потраченного на просеивание муки».
– Да, – проговорила Тазендра, – только вот непонятно: что он под этим подразумевал?
– Вам бы следовало знать.
– Я подумаю.
– Подумайте, подумайте.
– О, – странным голосом произнес Айрич. Кааврен повернулся к нему и спросил:
– Простите, вы, кажется, что-то сказали?
– Да, – ответил Айрич. – Впереди на дороге я вижу трех человек, которые не размышляют и не удивляются, а, как мне кажется, ждут.
– У меня тоже создается такое впечатление, мой добрый Айрич. Возможно, они поджидают нас?
– Вполне вероятно, – лаконично ответил Айрич.
– По крайней мере, – отметил Кааврен, – они внимательно за нами наблюдают.
– Ну, – заявила Тазендра, прикоснувшись к рукояти длинной шпаги, висевшей у нее за спиной, – мне все равно, ждут они нас или кого-нибудь другого. Пусть отойдут в сторону, чтобы мы могли проехать. Видите ли, трава мокрая, и мне бы не хотелось, чтобы моя бедная лошадка промочила ноги и простудилась. Поэтому, если они не уступят нам дорогу, я на них нападу.
– А не лучше ли, – предложил Пэл, – сначала остановиться и переговорить с ними? Так было бы учтивее.
– Нет, нам следует на них напасть, – заупрямилась Тазендра, которая уже довольно давно ни с кем не сражалась.
– Ба! – проворчал Айрич. – Напасть? Даже предварительно не поговорив? – Тут он обратился к двум мужчинам и леди: – Добрый день. Мне кажется, вы мешаете нам проехать.
Один из них, хрупкий молодой драконлорд с выразительными глазами и таким роскошным воротником и кружевами, как если бы он собирался на бал, ответил:
– Прошу прощения. Уделите мне пару минут, и я уступлю вам дорогу.
– Вполне разумно, – не стал спорить Айрич. – С кем имею честь говорить?
– Меня зовут Аттрик э'Лания из Северной Сосновой Крепости.
– Ну а меня – Айрич.
– Кажется, один из вас тиаса.
– И что?
– И его зовут Кааврен из Каслрока?
– Да, – вступил в разговор Кааврен. – Похоже, вы знаете мое имя, однако должен признаться, что я никогда раньше не слышал вашего.
– Неужели?
– Зачем мне лгать, сударь? – удивился Кааврен. – Я не слышал вашего имени до этого самого момента.
– Продолжайте утверждать что угодно, если хотите.
– Да, я настаиваю!
– Тем не менее я бы хотел обменяться с вами несколькими словами.
– На какой предмет?
– Во-первых, разрешите представить вам моего друга Уита. – Широкоплечий дзурлорд, сидевший верхом на пегом мерине, кивнул. – А это, – он указал на леди, – Кора Ластчанс из Дома Ястреба, которая является представителем Империи. У вас есть друг, мой дорогой Кааврен, и я готов считать остальных ваших друзей свидетелями.
Кааврен нахмурился:
– Если я правильно понял, вы бросаете мне вызов?
– Совершенно верно.
– Но по какой причине?
– Причина? Вы намерены делать вид, что не знаете?
– Уверяю вас, сударь, не имею ни малейшего представления, чем я мог вас оскорбить.
– Хм-м-м… – протянул Аттрик.
По-видимому, он посчитал, что с него разговоров достаточно, и повернулся к дзурлорду по имени Унт, который поклонился Кааврену и проговорил:
– Является ли господин лиорн вашим другом?
Кааврен посмотрел на Айрича.
– Да, – коротко ответил Кааврен.
– Ну что ж, – продолжал дзурлорд, – мы хотим, чтобы поединок состоялся сейчас и здесь и продолжался до тех пор, пока один из противников не будет мертв.
– Мертв! – пробормотал Кааврен. – Клянусь моим конем! Похоже, я и правда оскорбил чем-то этого драконишку.
Айрич повернулся к Кааврену и спросил:
– Вы принимаете вызов?
– Да, – ответил Кааврен.
– Хорошо, – сказал Айрич, обращаясь к Уиту.
Тот поклонился и о чем-то переговорил с леди, которая сказала Тазендре и Пэлу:
– Вы согласны быть свидетелями?
– Да, – ответили они и спешились.
Леди ястреб поклонилась всем и указала на место чуть в стороне от дороги. Когда оба секунданта ответили согласием, она начертила круг, пользуясь, как заметил Кааврен, своим кинжалом.
– Будьте осторожны, Кааврен, – посоветовал Пэл, – трава мокрая.
– Ну, ведь и для моего противника она такая же мокрая?
– Тем не менее будьте осторожны, – повторил Пэл.
– У меня есть что беречь, – сказал Кааврен. – Отличная кожа, под которой имеются замечательные органы, позволяющие мне дышать, перекачивающие мою кровь и дающие возможность моему разуму работать. Посему я сделаю все, чтобы моя кожа по окончании поединка осталась такой же невредимой, как и сейчас.
– Вот это правильно, – кивнул Пэл.
Айрич, стоящий рядом с Каавреном, негромко проговорил:
– Какой-то абсурд. Вы с ним знакомы?
– Ни в малейшей степени.
– И даже не догадываетесь, почему он хочет с вами сражаться?
– Нет.
– Но он обратился к вам по имени.
– Однако он не убийца.
– Да, тут нет никаких сомнений.
Тазендра между тем наблюдала за Аттриком, который снял камзол, обнажил шпагу и сделал несколько пробных выпадов.
– Мой добрый Кааврен… – окликнула она.
– Да?
– Вряд ли этот господин окажется для вас достойным противником.
– Вы так считаете?
– Ну вы же видите, какие неудачные удары он наносит даже по воздуху.
– Обычная практика перед поединком.
– Верно, однако он промахивается при каждом третьем ударе.
– Пожалуй.
– Более того, обратите внимание, как напряжена его опорная нога и как широко он расставляет ноги при атаке.
– Возможно, – предположил Айрич, – он пытается ввести вас в заблуждение.
– Ба! Уж если он вынужден прибегать к таким трюкам, у вас и вовсе не возникнет никаких проблем, – улыбнулась Тазендра.
Кааврен, в свою очередь, также обратил внимание на промахи, подмеченные Тазендрой. Однако он заметил, что рука драконлорда, в которой тот держит шпагу, очень быстра и что он практически мгновенно меняет направление удара. Поэтому Кааврен решил соблюдать осторожность. Впрочем, тиаса поступал так всегда, когда на карту была поставлена его жизнь.
– Ну что ж, – заговорила леди ястреб, обращаясь к Айричу, – вы готовы?
Айрич посмотрел на Кааврена – тот кивнул.
– Мы готовы, – спокойно промолвил лиорн и проводил Кааврена до его части круга, после чего помог снять плащ и пояс.
Кааврен обнажил шпагу, отсалютовал судье и противнику и занял боевую стойку.
Они не успели отъехать от Драгейры, на дороге было оживленное движение, так что вскоре вокруг собралась толпа зрителей, которые принялись тут же делать ставки на победителя. Однако, как только зазвенели клинки, все разговоры моментально стихли – так бывает во время скачек, боев норсков и дуэлей.
Тиаса, который еще не до конца пришел в себя после вчерашнего удара по голове, начал дуэль в своей обычной аккуратной манере, пытаясь определить характер и излюбленные приемы соперника. В данном случае все слабые места противника, на которые сразу указала Тазендра, действительно были, но драконлорд двигался чрезвычайно быстро и имел очень сильную руку и более тяжелую, чем у Кааврена, шпагу, что вынуждало тиасу тратить слишком иного сил на то, чтобы парировать яростные удары, причем Аттрик все время целился ему в голову и торс.
Поэтому Кааврен оборонялся, используя «систему девяти точек агрессивной защиты» – один из приемов барочной фехтовальной школы, позволяющий полностью обезопасить голову и корпус, одновременно не давая противнику свободы и вынуждая его реагировать на сложную последовательность девяти финтов и выпадов которую Кааврен собирался нарушить, как только дракон к ней привыкнет.
Продолжая выполнять необходимые приемы, тиаса по своему обыкновению изучал выражение лица своего соперника. Оно показалось ему довольно привлекательным если не считать чересчур больших глаз. Брови широко расходились над переносицей – верный признак ума; на лбу выделялись многочисленные морщины, что говорило о склонности к размышлениям. Кроме того, Кааврен заметил в его глазах гнев и досаду. Гнев – пришел к выводу Кааврен – на действительное или вымышленное оскорбление, которое и привело к дуэли, а разочарование из-за того, что ему никак не удавалось пробить умелую защиту тиасы.
Прошло некоторое время, и Кааврен решил, что Аттрик уже достаточно привык к его тактике, а потому резко сменил стиль боя. Драконлорд в это время атаковал левый бок Кааврена, оставшийся открытым после последнего выпада. Однако Кааврен слегка наклонился вправо, одновременно ударив плоской стороной своего клинка по руке, в которой Аттрик держал шпагу. Тиаса вовремя успел занять защитную стойку, чтобы отбить кинжал драконлорда, но атаки не последовало – Аттрик застонал, отступил назад, и шпага выпала из его онемевших пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53