Конечно, вы можете проделать это после того, как ваша жертва умрет или станет беззащитной, но несколько лишних секунд иногда оказываются решающими. Удастся ли вам покинуть место убийства незамеченным? А если кто-нибудь вас увидит?
До тех пор, пока Империя придает такое большое значение тому, каким способом один гражданин расправляется с другим, остаться неузнанным очень важно. Вы делаете свою работу, а потом покидаете место убийства, в идеальном случае не пользуясь телепортацией, потому что вы беспомощны в течение двух или трех секунд, пока происходит перенос, и вас могут не только опознать, но и проследить место телепортации, если уж совсем не повезет.
Так что способность учесть все факторы является решающей: необходимо выяснить расписание жизни будущей жертвы, иметь наготове оружие и точно знать, как именно вы им воспользуетесь, куда пойдете, когда все будет закончено, и как избавитесь от орудия убийства.
Должно быть, вы уже догадались, что этими методами вряд ли можно воспользоваться, когда попадаешь в незнакомое королевство и ничего не знаешь о его культуре и обычаях. В особенности если ты намерен убить человека, которого никогда не видел. Не говоря уже о том, что неизвестно, какими возможностями физической, волшебной или божественной защиты он располагает.
Спустилась ночь, здесь оказалось еще темнее, чем в Адриланке, где всегда остается несколько зажженных уличных фонарей, свет льется из дверей гостиниц или окон домов, не говоря уже о светильниках Гвардии Феникса, патрулирующей город. На Востоке на небе видны звезды – мигающие точки света, которые незнакомы жителям Империи, потому что располагаются выше оранжево-красных облаков.
Однако здесь я не заметил никаких источников света, за исключением крошечных лучиков, пробивающихся из-за занавешенных окон дворца, и тонкой светящейся полоски вокруг входной двери. Мы прятались на окраине города, и время тянулось мучительно долго. Четверо драгейриан покинули здание с фонарями в руках, вернулся только один. Свет на третьем этаже дворца погас, и мы прождали еще час. Интересно, сколько сейчас времени, подумал я, но не стал ничего предпринимать – даже не попытался войти в контакт с Державой.
Перед рассветом мы вернулись в наше убежище. Почти весь день я проспал, а Лойош следил, чтобы меня не беспокоили, и занимался поисками еды – соленая кетна уже порядком поднадоела нам обоим. Кроме того, он наблюдал за дворцом и городом. Да, ночью город действительно был пустынным.
После того как опять стемнело, я отправился в город, чтобы получше рассмотреть дворец и оценить охрану. Охраны я не заметил. Тогда я принялся искать во дворце окна, нашел, а затем продумал различные варианты отхода. Дело выглядело чрезвычайно простым, но я прекрасно знал, что самоуверенность еще никого не доводила до добра.
Следующей ночью я снова отправился в город, чтобы проникнуть во дворец и изучить его внутреннее расположение. На всякий случай послал Лойоша еще раз осмотреть здание снаружи – вдруг там происходит что-нибудь интересное. Он вернулся и доложил, что не увидел открытых окон, спущенных веревочных лестниц или больших дверей с надписью: «Вход для наемных убийц». Охранников Лойош тоже не обнаружил. Он занял свое место у меня на плече, и мы подошли к дверям. Я привык в таких ситуациях произносить небольшое заклинание, чтобы проверить, есть ли магическая защита на дверях, но Вирра предупредила, что заклинания здесь не сработают. Более того, мое заклинание может кого-нибудь насторожить.
Впервые я входил в дом человека, которого намеревался убить. В Организации так не делается. Но моя жертва не имеет никакого отношения к Организации. Если подумать, я впервые собирался убить человека, не являющегося одним из нас. В целом у меня возникли странные ощущения. Я осторожно толкнул дверь. Оказалось, что она не заперта. Тихонько простонав, но не заскрипев, створка открылась. Внутри царил абсолютный мрак. Я рискнул сделать полшага вперед, ни на что не наткнулся и тихонько прикрыл за собой дверь. Мне показалось, что я нахожусь внутри большой комнаты, но почему возникло такое впечатление, я сказать не мог.
– Лойош, работа вызывает у меня большие сомнения.
– Ты прав, босс.
– В комнате кто-нибудь есть?
– Нет.
– Я намерен рискнуть и зажечь свет.
– Давай.
Я вытащил из-под плаща шестидюймовый кусок свето-веревки и начал медленно ее вращать. Даже ее слабый свет больно ударил по привыкшим к мраку глазам. Помещение осветилось футов на семь. Тогда я принялся вращать свето-веревку быстрее и убедился, что комната совсем не так велика, как мне показалось вначале. Помещение больше напоминало палаты богатого купца, чем королевское жилище. На стенах я заметил крючки для плащей, а у самых дверей стояло несколько пар сапог – клянусь демонами! Присмотревшись, я заметил единственную дверь, ведущую во внутренние покои дворца. Я замедлил вращение веревки и шагнул к двери.
У меня сложилось впечатление, что при дневном свете тут очень даже уютно, но на город давно опустилась ночь, и все вокруг казалось мне чужим и неприятно пугающим. Я постепенно увеличивал скорость вращения свето-веревки, а из глубин моей памяти всплывали полузабытые фрагменты путешествия по Дороге Мертвых.
– Неужели здесь действительно нет охраны, босс?
– Может быть.
По правде говоря, очень сомнительно – если местные жители столь миролюбивы, то почему их король должен умереть? Впрочем, не мое это дело. Я двигался медленно, поддерживая освещение на минимальном уровне. Мы обследовали одну комнату за другой, а Лойош пытался нащупать следы псионического присутствия бодрствующих обитателей дворца.
Одна комната оказалась довольно большой, в Империи здесь разместилась бы гостиная, но на стене я заметил резное изображение большого орки и девиз, написанный на незнакомом мне языке. Под золотым и коралловым изображением орки стояло кресло, чуть более мягкое, чем остальные. Потолок находился на высоте пятнадцати футов. Похоже, это соответствовало приблизительной высоте всего здания. Каменные стены покрывали панели, украшенные необычным голубым орнаментом. Возможно, волшебным, однако я ничего не почувствовал.
Я усилил вращение веревки и осмотрел комнату более внимательно, отметив направление от кресла к входной двери и единственному окну с резной рамой – я не смог разглядеть, что на ней изображено. Потом я постарался запомнить расположение трех подносов – они показались мне золотыми. В углу на подставке стояла ваза с красно-желтыми цветами, но свет был слишком тусклым, чтобы сказать наверняка. И тому подобное. Двигаясь совершенно бесшумно – у меня это неплохо получается, – я перешел в следующую комнату.
Кухня оказалась просторной и ничем не примечательной. Много места для повара, мало для хранения продуктов. Пожалуй, я бы с удовольствием здесь готовил. За ножами тут тщательно ухаживали. Множество кастрюль – больших и маленьких, рядом с плитой кто-то заготовил кучу дров. Дымоход выходит наружу через стену. На противоположной стене раковина с ручным насосом, блестевшим в тусклом свете моей веревки. Интересно, кто его чистит?
И тому подобное. Я проверил все комнаты, убедился, что во дворце нет подвала, и решил не подниматься по лестнице. Затем выбрался наружу – холодный бриз нес запахи соленой воды и дохлой рыбы – и еще раз обошел дворец, на сей раз в полнейшей темноте. Мне не удалось узнать ничего нового, если не считать того, что очень трудно не шуметь, натыкаясь на садовые инструменты. К тому времени, когда я вернулся в свое убежище, до рассвета оставалось не более часа.
Однако с востока уже пробивался свет, так что мы с Лойошем попытались присмотреть возле дворца какое-нибудь укромное место. Превратив почти часовые поиски в одно предложение, я скажу: мы ничего не нашли. Свернув с дороги, мы быстро вышли из города и углубились в лес. Было еще довольно прохладно, но я знал, что скоро потеплеет. Завернувшись в плащ, я довольно быстро задремал.
Проснулся я, когда день был уже в самом разгаре.
– Сегодня, босс?
– Нет. Но если сегодня все пройдет нормально, мы покончим с делами завтра.
– У нас почти вышел запас соленой кетны.
– Вот и хорошо. Мне кажется, что я предпочел бы голодать.
Однако Лойош прав. Я немного перекусил остатками кетны и вернулся в город. Действительно, дворец казался совершенно беззащитным. Я мог бы войти в него прямо сейчас и выполнить поручение своей богини, если бы знал, где именно находится король. Я подобрался немного поближе, прячась за старой палаткой, в которой когда-то продавали фрукты.
Небо начало темнеть, и я решил, что сейчас самое подходящее время для завершения задуманного: достаточно света, чтобы я мог видеть, что делаю, а близкая ночь поможет мне унести ноги. Я еще раз просмотрел заметки относительно входов и расположения внутренних комнат дворца, которые набросал заранее, и решил, что сегодня нужно проверить мой план.
Войти во дворец оказалось совсем просто, повара не закрывали заднюю дверь, а кухня после вечерней трапезы пустовала. Я долго прислушивался, прежде чем выйти в коридор, ведущий к узкому пролету под лестницей. Было немного не по себе: постоянно слышались шаги и обрывки разговоров между слугами.
Через полчаса мне удалось выбрать подходящий момент: когда король покидал обеденную залу, чтобы перейти наверх. Я видел, как он проходил мимо: гибкая фигура, немолодой, с гладкими, напомаженными волосами и блестящими зелеными глазами. Одет довольно просто: красно-желтая туника без атрибутов королевской власти, если не считать тяжелой цепи на шее, на которой выгравированы символы, виденные мною в тронном зале, или в комнате для аудиенций, или как там она у них называется. За королем шел молодой парень с коротким копьем на плече. Я легко мог бы справиться с обоими, но единственная причина, по которой я все еще жив, состоит в том, что я всегда соблюдаю осторожность, когда на карту поставлена моя жизнь.
Они прошли совсем рядом со мной – я прятался в темноте под лестницей. Когда они поднимались по лестнице над моей головой, я уже проверял путь отхода через кухню. Потом обошел дворец и вернулся в свое убежище.
– Ну и как ты оцениваешь наше положение, босс?
– Все в порядке, Лойош. Завтра закончим.
Остаток ночи я провел, запоминая ориентиры в темноте, чтобы уйти от дворца как можно дальше. Когда небо начало светлеть, я завернулся в свой плащ и заснул.
Говорят, жил когда-то в Драгейре кузнец сариоли, который по требованию богов выковал бриллиантовую цепь такой длины, что она доходила до самого неба. И была та цепь такой прочной, что боги пользовались ею, чтобы она держала небо, когда они уставали от этого занятия. И вот пришел день, когда какая-то богиня взяла один бриллиант в качестве свадебного подарка смертному, в которого влюбилась, и тогда остальные бриллианты разлетелись по всему небу. С тех пор богам приходится самим поддерживать небо. Они не смогли покарать богиню, совершившую кражу, поскольку им пришлось бы отвлечься – и небо упало бы, в результате они выместили свой гнев на кузнеце, превратив его в креоту, вечно скитающегося по лесам, – ну, вы поняли главную мысль, не так ли?
Легенда о сариоли вспомнилась мне, когда я сидел в лесу, стараясь не пропустить приближение случайного прохожего, и размышлял о том, что оказался на далеком острове только потому, что так захотела моя богиня. Я снова подумал о том, что это первая попытка убить человека, не принадлежащего к Организации. А еще мне пришло в голову, что сейчас не самый подходящий момент для выхода на дело, ведь в моей жизни наступил кризис – отвратительная ситуация. Меня вдруг стала беспокоить одна мысль – я беру деньги за то, что отнимаю у других людей жизнь. Почему, я и сам не знал.
А может быть, и знал – так мне кажется теперь, когда я думаю о происшедшем, глядя на события того времени с другого берега океана (метафорически). Полагаю, у каждого из нас есть человек, к чьему мнению мы особенно прислушиваемся. Иными словами, его образ живет в нашем сознании, и мы спрашиваем себя: одобрил бы он наши поступки или нет? И если ответ получается отрицательным, у вас обязательно появляется тошнотворное чувство, когда вы ведете себя сомнительно.
В моем случае речь идет не о Коти, хотя я испытал настоящую боль, когда она за два года превратилась из искусного наемного убийцы в политикана с комплексом «спасти-втоптанных-в-прах», огромным, как мое эго. Нет, речь идет о моем деде по отцовской линии. Я уже давно подозревал, что он не одобряет убийства за деньги, но в момент слабости сделал ошибку и задал ему прямой вопрос, на который он ответил. С тех пор я потерял уверенность во многих вещах, которые раньше казались мне очевидными.
И где же я теперь оказался? Прячусь в зарослях на диковинном острове и прикидываю, как получше отнять жизнь у человека, которого не знаю и который не принадлежит к Организации, а значит, не подчиняется ее законам. И все только потому, что так пожелала богиня. Мы, люди, верим, что приказы богов, по определению, всегда правильны. У драгейриан нет таких идей. Я – человек, выросший в драгейрианском обществе, и потому часто чувствую себя неуютно.
Я вырвал травинку и принялся ее жевать. Деревья передо мной дружно склонились направо – словно долгие годы ветер дул лишь в одну сторону. Кора у них оказалась непривычно гладкой, а ветки начинались только на высоте пятнадцати или двадцати футов – зато потом росли густо, как грибы. Зеленые листья, ни на минуту не смолкая, шелестели под порывами ветра. За спиной у меня шумели ветви колючего кустарника, точно вели долгий, нескончаемый разговор. Казалось, еще немного – и они вытащат свои корни, повернутся и зашагают прочь.
У Коти есть платье, прошитое нитками, сделанными из этого кустарника. Она сама их сплела, нашла в конце лета целую рощу, поросшую диковинным кустарником, в тот короткий момент, когда его зелень становится алой. В результате получилось легкое кружевное платье с зеленым подолом, белыми плечами и алыми полосами у горла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28