Ей это не понравилось. Мне показалось, что она готова заплакать. Я, впрочем, тоже.
Мы тихо разговаривали, в основном жалуясь на судьбу.
– Ладно, – сказал наконец Маролан. – Не сработало. Придется найти богов и убедить их отпустить нас.
– Нет, – сказала Алира. – Боги не дадут тебе уйти.
– Богам незачем это делать, с этим вполне успешно справляются эти коридоры. Алира не ответила.
– Подозреваю, – сказал Маролан, – что мы так и будем вечно блуждать здесь и никогда не найдем выхода. Мы должны обратиться к кому-то за помощью, и я думаю, никто не может помочь нам лучше, чем Вирра.
– Нет, – сказала Алира.
– Вы что, заблудились? – послышался другой голос. Мы обернулись и снова увидели Баригга. Казалось, он чем-то доволен. Я нахмурился, но ничего не сказал.
– Кто ты? – спросила Алира.
– Это Баритт, – сказал Маролан.
– А ты? – спросил Баритт.
– Я Алира.
Глаза его расширились.
– В самом деле? Что ж, это действительно забавно. И вы пытаетесь вернуться в Страну Живых, не так ли? Что ж, хотел бы попросить вас об одолжении. Если вам это удастся и я буду все еще жив, не приходите ко мне. Боюсь, я этого не вынесу.
– Милорд, – сказала Алира, – мы..
– Да, я знаю. Ничем не могу вам помочь. Отсюда нет выхода, кроме того, который вам известен. Любой слуга может вас туда проводить. Искренне сожалею.
Он и в самом деле, похоже, испытывал сожаление, но говоря это, он смотрел на Алиру.
Алира нахмурилась, ноздри ее раздулись.
– Что ж, всего доброго, – сказала она, и мы расстались с Бариттом.
Найти пурпурную мантию в этом месте оказалось столь же трудно, как найти теклу на рынке. И действительно, слуга с готовностью согласился проводить нас обратно к богам. Казалось, для него не составило никаких проблем отыскать широкий проход. У меня промелькнула мысль, что мы могли бы просто повернуться и пойти по этому проходу туда, откуда пришли. Я не стал этого предлагать, поскольку у меня было ощущение, что это не поможет.
Мы снова прошли через ворота, где слуга нас оставил, и снова подошли к трону Вирры, Богини Демонов. Она улыбалась.
Сука.

Я мог составить большую часть своего плана, даже не покидая собственной квартиры, и уже почти решил так и поступить. Однако меня все больше и больше беспокоило все связанное с Морганти, и я решил из предосторожности проверить некоторую полученную мной информацию.
Я буду краток и лишь скажу, что все подтвердилось, но я рад, что убедился в этом сам. Его охрана, назначенная Империей, состояла из трех драконов, которые всегда находились рядом.и были мастерами своего дела. Никто из них меня не заметил, когда я следовал за ними, но их присутствие меня обеспокоило, и в конце концов я послал Лойоша следить за ними, в то время как сам изучал информацию, пытаясь найти слабое место.
Проблема заключалась в том, что телохранители – из Дома Дракона. В противном случае я бы, возможно, сумел подкупить их, чтобы в нужный момент они уступили мне дорогу. Интересно, подумал я, есть ли вообще у драконов какие-либо слабости?
Что ж, предположим на мгновение, что мне это удалось. Есть ли подходящее место для того, чтобы его прикончить?
Наверняка. В западной части Адриланки, за рекой, жила женщина, у которой он любил бывать. Не знаю, есть ли лучшее время и место, чтобы пришить кого-либо, кроме как у его любовницы. Лойош произвел разведку, и оказалось, что место очень удачное – почти безлюдное ранним утром, когда он от нее уходил, но с достаточным количеством укрытий неподалеку, где можно спрятаться. Итак, если я намерен прикончить его там, что я должен сделать? Занять место возницы, который его увозил? Это потребовало бы подкупа возницы, который таким образом узнал бы об убийстве, либо нужно убить его или вывести из строя, что мне не нравилось.
Нет, должен быть лучший способ.
Он действительно существовал, и я его нашел.

– Приветствую вас снова, смертные, – сказала Вирра. – Добро пожаловать, Алира. Ты можешь покинуть эти места и восточник может уйти вместе с тобой при условии, что он никогда сюда больше не вернется. Лорд Маролан останется здесь.
– Нет, – сказала Алира. – Он вернется с нами.
Богиня продолжала улыбаться.
– Хорошо, – сказала Алира. – Объясни мне, почему он должен здесь остаться.
– Такова природа здешних мест. Живые просто не в состоянии вернуться. Возможно, он сможет стать живым мертвецом и уйти таким способом. Некоторым это удалось. Например, вы наверняка знаете Сетру Лавоуд.
– Это неприемлемо, – сказала Алира. Вирра улыбнулась, ничего не ответив.
– Пусть будет так, – сказал Маролан. Лицо Алиры посуровело и помрачнело.
– Это чушь. Как тогда насчет Влада? Если такова природа этих мест, он тоже не смог бы отсюда уйти. Только не говори мне, что это из-за того, что он восточник, – и ты, и я знаем, что нет никакой разницы между душой восточника и душой драгейрианина.
В самом деле? Тогда почему восточники не допускаются на Дороги Мертвых, даже если предположить, что нам этого бы хотелось? Но момент был неподходящим для того, чтобы задавать вопросы.
– По той же причине не могла бы уйти и я, – продолжала Алира. – И разве не удалось это Императрице Зарике? И как в этом смысле насчет тебя? Я знаю, что значит быть Повелительницей Судеб, и в этом нет ничего такого, чго делало бы тебя невосприимчивой к подобным воздействиям. Ты лжешь.
Улыбка исчезла с лица Вирры, и ее многосуставчатые пальцы дернулись – странный, нечеловеческий жест, который напугал меня больше, чем само ее присутствие. Я ожидал, что Алира сейчас будет уничтожена на месте, но Вирра лишь сказала:
– Мне нечего тебе объяснять, маленький дракон.
– Нет, есть, – ответила Алира, и Вирра покраснела. Интересно, подумал я, что сейчас произошло между ними? Затем Вирра чуть улыбнулась и сказала:
– Да, возможно, я должна кое-что объяснить. Прежде всего ты просто ошибаешься. Ты мало знаешь о том, что значит быть божеством. Восточники испытывают перед богами благоговейный страх, отрицая в нас все человеческое. Драгейриане же считают, что божественность – это род искусства, вроде магии, и ничего больше. И то, и другое неверно. Это объединение многих искусств и многих природных сил и включает в себя изменения во всех чертах личности. Я никогда не была человеком, но если бы я и была им когда-то, то не была бы им теперь. Я – бог. Моя кровь – кровь бога. Именно поэтому Зал Судеб не может удержать меня. Что касается Зарики, ей удалось уйти, так как Имперская Держава обладает силой даже здесь. Тем не менее мы могли остановить ее, и нам это почти удалось. Это не так просто – дать живому покинуть это место, даже тем немногим, кто смог это сделать.
Твой друг-восточник никогда не смог бы оказаться здесь без живого тела, в котором он находился. Нет, душа не имеет значения, все намного сложнее. Дело в крови. Как живой человек он смог прийти сюда, и как живой человек он сможет уйти. – Она внезапно посмотрела на меня. – Только один раз. Не возвращайся сюда, фенарианец.
Я изо всех сил пытался подавить дрожь.
– Что касается тебя, Алира… – с улыбкой продолжала Вирра.
Алира покраснела и опустила глаза.
– Я поняла.
– Да. Что касается тебя, как, возможно, уже сказали тебе твои друзья, у меня были некоторые трудности с тем, чтобы убедить некоторых позволить тебе уйти. Если бы ты не была наследницей трона, мы бы потребовали, чтобы ты осталась и твой компаньон вместе с тобой. Я ответила на твой вопрос?
Алира кивнула, не поднимая взгляда.
– Как насчет меня, босс?
Проклятие. Об этом я не подумал. Я набрался смелости и сказал:
– Богиня, я хотел бы знать…
– Твой приятель, естественно, разделит твою судьбу.
– О да. Спасибо.
– Спасибо, босс. Я почувствовал себя лучше,
– Лучше?
– Итак, вы готовы идти? – спросила Вирра. – Вам нужно отправляться в путь как можно скорее, поскольку если вы заснете, то больше не оживете снова, а имперские законы запрещают живым мертвецам занимать официальные имперские посты.
– Я не уйду без своего двоюродного брата, – сказала Алира.
– Ладно, – бросила Вирра. – Тогда ты останешься. Однако на случай, если ты передумаешь, путь отсюда ведет через арку, знакомую твоим друзьям, затем налево, мимо Цикла, и дальше. Если хочешь, можешь идти. Лорд Маролан обнаружит, как по каплям уходит из него жизнь, но он тоже может попытаться. Возможно, тебе удастся вынести отсюда его тело и отказать ему в вечном покое на Дорогах, так же как и в жизни, право на которую он уже потерял. Теперь оставьте меня.
Мы посмотрели друг на друга. Я в самом деле чувствовал себя очень усталым.
Поскольку идти было больше некуда, мы прошли мимо трона, пока не нашли арку, под которой мы впервые ветретили Кайрана Завоевателя. Направо вела тропа к колодцу, который все еще манил меня, но я лучше знал, что делать. Налево вел путь к выходу – для Алиры и меня.
К своему неудовольствию, я обнаружил, что мне не хочется оставлять здесь Маролана. Если бы остаться должна была Алира, возможно, я чувствовал бы себя иначе, но выбор мне не принадлежал. Мы стояли под аркой, не двигаясь с места.

Я открыл шкатулку. Ощущение, которое я испытал, дотронувшись до нее, усилилось. Внутри лежал кинжал в ножнах. Коснуться ножен оказалось очень трудно. Коснуться рукоятки – еще труднее.
– Не нравится мне эта штука, босс.
– Мне тоже.
– Стоит ли тебе вынимать его, прежде чем…
– Да. Мне нужно знать, сумею ли я им воспользоваться. Теперь замолчи, Лойош. Мне от тебя не легче.
Я вытащил кинжал, и он атаковал мой разум. Я почувствовал, что моя рука дрожит, и заставил себя ослабить захват. Я попытался внимательнее изучить кинжал, словно любое другое оружие. Лезвие было длиной тринадцать дюймов, заточенное с одной стороны. Оно было достаточно острым. Хорошая гарда и кинжал хорошо сбалансирован. Рукоятка была матово-черной и…
Морганти.
Я держал его, пока не перестал трястись. Я никогда прежде не дотрагивался ни до чего подобного. Я чуть бьшо не поклялся, что никогда больше до него не дотронусь, но нет обдуманные клятвы глупы, и я сдержался.
Но это было нечто ужасное, и я никогда не смог к подобному привыкнуть. Я знал, что некоторые постоянно носят при себе подобное оружие, и мне всегда было интересно, не сумасшедшие ли они или просто сделаны из лучшего теста, чем я.
Я заставил себя сделать несколько пробных выпадов. У меня была еловая доска, на которой я тренировался в метании ножей. Продолжая держать кинжал, левой рукой я прислонил доску к стене наверху комода. Негнущуюся правую руку с ножом я держал в некотором отдалении от левой. Вероятно, я выглядел нелепо, но Лойош не смеялся. Могу сказать, что он проявил большую смелость, не вылетев из комнаты.
Что ж, я в некотором смысле тоже.
Я метнул кинжал в доску около двух дюжин раз, пока слегка не расслабился и не смог воспринимать его просто как оружие. Мне так и не удалось попасть точно в цель, но я был к ней все ближе. Когда я наконец снова убрал кинжал в ножны, с меня градом катил пот, а рука онемела и болела.
Я снова спрятал его в шкатулку.
– Спасибо, босс. Я лучше себя чувствую.
– Я тоже. Ладно. Для завтрашнего дня все готово. Давай немного отдохнем.

Пока мы стояли, я спросил Алиру:
– Объясни мне все-таки, что в тебе такого особенного что ты можешь уйти отсюда, а Маролан – нет?
– Все дело в крови, – ответила она.
– В прямом смысле или в переносном?
Она насмешливо посмотрела на меня.
– Понимай, как хочешь.
– Гм… более конкретно нельзя?
– Нет, – ответила Алира.
Я пожал плечами. По крайней мере она не сказала, что ей нечего мне объяснять. Меня уже начала утомлять эта фраза. Перед нами была стена, и пути расходились направо и налево. Я посмотрел направо.
– Маролан, – спросил я, – ты знаешь что-нибудь о той воде, которую пила Вирра и которую она дала Алире?
– Очень мало, – ответил он.
– Ты не думаешь, что она могла бы помочь нам…
– Нет, – сказали Алира и Маролан в один голос.
Думаю, они знали больше меня, что неудивительно. Они не стали ничего объяснять, а я не настаивал. Мы еще немного постояли, затем Маролан сказал:
– Думаю, выбора нет. Идите. Оставьте меня здесь.
– Нет, – сказала Алира.
Я прикусил губу, не в силах придумать, что сказать.
– Идем, – сказал наконец Маролан. – Что бы мы ни решили, я хотел бы взглянуть на Цикл.
Алира кивнула. У меня возражений не было. Мы пошли налево.

ГЛАВА 16

Горизонт подпрыгнул и изогнулся, свеча ярко вспыхнула, нож завибрировал, и гудение в один миг превратилось в оглушающий рев.
На земле передо мной ослепительно засияла руна, и я понял, что мне страшно хочется спать. Я знал, что это означает. У меня больше не осталось энергии даже на то, чтобы поддерживать себя в бодрствующем состоянии. Я был близок к потере сознания и мог никогда не очнуться, а даже если бы и мог, то неизвестно, в здравом ли уме.
Мое зрение затуманилось, а рев в ушах превратился в монотонный звук, который, как ни странно, ничем не отличался от тишины. В последнее мгновение, перед тем как лишиться чувств, я увидел на земле, в центре руны, предмет моих желаний – ради которого, собственно, я и совершил все это, – безмятежно пребывавший там, словно он находился там все время.
На мгновение я удивился, почему не радуюсь своему успеху. Потом решил, что, вероятно, потому, что не знаю, буду ли я жив, чтобы им воспользоваться. Однако я все же ощущал определенное торжество от того, что совершил нечто, чего не совершал никто до меня, и безмятежное удовлетворение от достигнутого успеха. Я решил, что будет здорово, если это меня не убьет.
Смерть, как оказалось, всегда вносит помеху в радостные чувства по поводу какого-либо события.

Хотел бы я увидеть карту Дорог Мертвых. Ха!
Мы двинулись вдоль стены налево, и она продолжала сворачивать, пока мы не должны были оказаться возле тронов, но мы все еще находились в коридоре без потолка. Звезды куда-то исчезли, оставив после себя серую облачность, однако света, который, как я думал, они давали, не стало меньше.
Стена закончилась, и мы, похоже, оказались на нависшей над морем скале. Ближе чем в тысяче миль от Водопада у Врат Смерти не было никакого моря, но, полагаю, начиная с некоторого момента, о географической логике можно было забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23