Это ужасное недоразумение. Я только хотел вам помочь.
Андрес наконец дотянулся до своего ботинка, вылез из-под стола и обулся.
– Вы называете это помощью? – поинтересовался он, указав рукой на автоматы.
Стиг побледнел.
– О, я понимаю! Я должен объясниться. Ваше возмущение справедливо. Но я тут не при чем. Это все клика Букминстера. Они решили подвергнуть вас наказанию, посадить под домашний арест.
Андрес пожал плечами, не скрывая своего недоверия к словам Адониса.
– О, поверьте мне, эти люди ни перед чем не остановятся. И все из-за этого Документа! Они готовы попрать любые законы морали и нравственности, чтобы завладеть им. Но их действия противозаконны – заявляю вам со всей ответственностью.
– Кажется, раньше вы были с ними заодно.
– Только для конспирации! Это была временная мера! – Адонис прижал руки к груди. – Я не мог действовать открыто, ведь Дольф официально остается главой правительства. А я был при нем секретарем и заодно – шефом полиции и секретной службы. Мне все время приходилось маневрировать, чтобы меня не раскусили. Но сейчас ситуация сложилась настолько драматичным образом, что я просто не мог не вмешаться.
– Может быть, вы расскажите мне о том, какая сложилась ситуация? – предложил Андрес.
По форме это была вежливая просьба, но по тону – решительный приказ.
Адонис выглядел испуганным и без промедления начал рассказывать:
– Все началось со слухов. Ну вы знаете, все эти разговоры о Документе…
– Разговоры? – перебил его Андрес. – Все эти интриги из-за каких-то разговоров?
Адонис развел руками:
– Это так сложно в наше время – отделить правду от лжи! Все, буквально все может оказаться фикцией!
– Но объясните же наконец, что собственно произошло?
– Все хотели бы это знать. Никто ни в чем до конца не уверен, однако все пришли в большое волнение. Консерваторы и эти… «Идущие вперед». Никто не хочет уступить другому. Как это, к сожалению, заведено, каждый беспокоится только о себе.
– Но если обе стороны начали такие активные поиски, они, вероятно, представляют себе, о чем идет речь.
– Но это же совершенно не обязательно! – и лицо Адониса вдруг озарилось лучезарной улыбкой. Видимо, последняя фраза Андреса развеселила его. – Совершенно не обязательно! – повторил он со смешком. – Тут все не так просто. Не так уж важно, какая именно информация содержится в Документе, важно кому из противников удастся его заполучить.
– Но вы должны были по крайней мере узнать, кто распространяет эти слухи, – продолжал распекать шефа полиции и секретной службы Андрес.
– Разве это возможно? – вздохнул Адонис. – Возможно, это получилось случайно. Главное, что они появились в нужный момент. Теперь ни у кого не осталось иллюзий, все ясно понимают, что времена покоя позади. С тех пор, как была решена энергетическая проблема, люди считали, что времена нужды навсегда остались позади и отныне до скончания веков будет царить сплошное изобилие. Но беда в том, что конец наступил слишком быстро. Прошло каких-то жалких семьдесят тысяч лет и все, кредит исчерпан! Земля становится все горячее, и для того, чтобы охладить ее, нужно слишком много энергии. Слишком – даже для нас. Это лавинообразный процесс: изменения климата, испарение воды, гибель животных и растений. Разве не ясно, что в таком положении люди будут хвататься за любую соломинку?
– Но я ничего не знал об этом, – пробормотал Андрес.
– Мы держали это в тайне, – пояснил Адонис. – Не хотели вызвать панику.
– И как долго… Я хочу сказать, сколько у нас еще времени?
– Может быть сто лет, может быть, пятьдесят, может быть, десять. Точно никто не знает.
– Но… я не думал, что все произойдет так быстро. Если опасность так велика, и в Документе действительно содержится рецепт спасения Земли, то мне кажется, мы должны действовать открыто. Мы должны обратиться к людям, мобилизовать все силы, чтобы остановить приближающуюся катастрофу.
Адонис снова улыбнулся, но на этот раз улыбка была печальной:
– Как вы это себе представляете? Нам некого мобилизовать, среди нас больше нет ни ученых, ни техников. Разумеется, у нас есть компьютеры. Они могут выполнять приказы, но не могут генерировать идеи, принимать решения. Они работают по программам, но сейчас некому написать для них новую программу.
– А как насчет Незаменимых? Это же интеллектуальная элита, специалисты мирового класса! Кому как не им решать проблемы подобного масштаба?
Адонис пренебрежительно отмахнулся.
– Разве вы еще не знаете? Все так называемые «Незаменимые» внезапно исчезли. Их больше нет среди нас.
– Что это значит «больше нет среди нас»? – воскликнул пораженный Андрес. – Куда они все делись?
– Это произошло около восьми недель назад, – пояснил Адонис. – Собственно говоря, их осталось всего несколько человек, и они все больше замыкались в себе, все меньше общались с окружающими. И когда они наконец исчезли, никто не удивился. К этому давно шло дело. Да, кстати, примерно восемь недель назад в городе впервые начали распространяться слухи о Документе. Возможно, именно поэтому в них все поверили. Людям, знаете ли, нужна хоть какая-то опора, какая-то надежда.
Андрес ничего не ответил. Он смотрел вокруг – на гору книг, на два автомата, воздевших руки в патетическом жесте, да так и застывших в неподвижности. Странная, абсурдная картинка. Можно ли верить тому, что рассказал ему сейчас Адонис? Или это очередная уловка, очередная ложь? Мозг отказывался верить в реальность близкой гибели Земли. Тут он заметил, что книга в синем переплете все еще лежит на столе. Может ли быть, что информация, закодированная в орнаменте на столе Осипа, станет ключом к спасению Земли? Геометрический узор, игра ума… Но ведь и в прошлые века люди придавали огромное значение тайнописи и скрытым знаниям!
Меж тем Адонис внимательно изучал экран коммуникатора, потом взял со стола книгу в синем переплете и начал ее перелистывать.
– Так значит, вы уже приблизились к разгадке? – спросил он с улыбкой, однако в голосе чувствовалось напряжение.
Было ясно, что он с нетерпением ждет ответа Андреса.
– Я сам не знаю, – сухо ответил библиотекарь.
Адонис тряхнул головой:
– Ну что ж, как я уже говорил, я пришел, чтобы предложить вам помощь. Прежде всего хочу сообщить вам, что вы в полной безопасности. Дольф, Фелипе, Кордула – я позаботился о том, чтобы они вам больше не мешали.
– А как насчет Бернстайна и его «Идущих вперед»?
– О них тоже можете забыть. После вашего побега они будут сидеть тише воды ниже травы. Я собираюсь лично объяснить Бернстайну, чем их выходки будут чреваты. Но поразительно, насколько же быстро люди теряют человеческий облик, стоит запахнуть опасностью. И это после того, как в мире не совершалось преступлений на протяжении тысячелетий! Я начинаю думать о том, что простых увещеваний может быть недостаточно. Нужны более жесткие меры.
– Лишение свободы? Но ведь то же самое пытался сделать Бернстайн.
Адонис покачал головой:
– Вы же прекрасно знаете, что это совершенно разные вещи. Если мы с вами будем работать вместе, мы сможем открыть секрет. Пожалуй, я верю в вас больше, чем вы сами, – и с этими словами он протянул Андресу книгу. – Я вижу, что вы уже забрались далеко, гораздо дальше, чем мы все, вместе взятые. Теперь моя очередь помочь вам. Только скажите мне, что вам нужно. Будьте уверены, я позабочусь обо всем.
Андрес снова молчал. Затем со вздохом сказал:
– Я так устал от этих приключений. Я совершенно без сил. Мне нужно поспать, и я отправляюсь домой.
– Тогда я провожу вас, – решил Адонис.
Он отдал приказ автоматам, и одна из тележек тут же подъехала к ним и без всяких происшествий доставила их к лифту. Они поднялись в фойе, вышли в парк и Адонис тут же вызвал кабину скоростной дороги. Андрес не возражал. Через несколько минут они добрались до дома Андреса. У дверей квартиры дежурил еще один автомат, на этот раз – андроид. По знаку Стига он вытянулся в струнку и открыл дверь. Такая забота показалась Андресу слишком бесцеремонной, но он действительно ужасно устал и махнул на все рукой. Стиг и андроид вошли вслед за ним в квартиру, но, к счастью, в спальню заходить не стали – они остались в гостиной то ли как телохранители, то ли как почетный караул, то ли в качестве тюремщиков.
Но Андресу не было до них дела. Он прямо в одежде повалился на кровать и тут же уснул.

* * *

Андрес прожил в пустыне два года.
Казалось, он все глубже погружается в болото безразличия и забвения. Его действия, его мысли теперь были подчинены стереотипным каждодневным ритуалам, которые никогда не нарушались.
Но нельзя сказать, что он страдал от скуки. У него было достаточно занятий и развлечений, и чем-то эта жизнь напоминала прежнюю, посвященную расшифровке восточных надписей. Это была странная жизнь – он сам установил себе ограничения, добровольно им подчинялся и от того чувствовал себя совершенно свободным.
Когда он жил в своей квартире, ему приходилось заниматься специальным терапевтическим трудом, чтобы оживить восприятие и эмоции. Сейчас он тоже все время искал новые способы занять время и мысли. Так в чем же тогда различие? Только в одном – теперь в его жизни было Ожидание. Время больше не уходило в пустоту, он шаг за шагом приближало Андреса и Осипа к их цели. Однако Андрес, все еще не зная толком, в чем она заключается, начинал сходить с ума от нетерпения.
Два года ожидания – кажется, этого было достаточно. Неожиданно он устал от одиночества вдвоем, устал от собственных мыслей, догадок и надежд. Еще два года в иллюзорном мире – когда же это закончится?
Собственные комнаты уже казались Андресу тюрьмой, он шатался по пещерам, не зная, что предпринять. Осип, как всегда спокойный и безучастный, дымил кальяном в зале «Сезам». Он даже не пошевелился, когда Андрес вошел в зал.
При взгляде на равнодушное сонное лицо напарника Андрес ощутил, как внутри его разгорается гнев. Он вырвал кальян из рук Осипа и бросил на пол.
– Чего мы ждем?! – выкрикнул Андрес. – Я здесь уже два года, а ты все молчишь! Теперь мое терпение кончилось. Скажи наконец, чего мы ждем?
Осип медленно поднял голову. Похоже, он был одурманен табаком и наркотиками, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы понять, о чем говорит Андрес. Наконец он так же медленно кивнул головой и заговорил:
– Ты спрашиваешь, чего мы ждем? Но почему раньше ты никогда не спрашивал?
– Я хочу услышать ответ сейчас! Ты единственный, кто знает, к чему все это! Единственный, кто знает, куда мы идем. Ты ведь нашел Документ, правда? Ты сумел расшифровать его? Ты наверняка его расшифровал, иначе тебя бы здесь не было! Расскажи мне наконец все, что ты знаешь!
– Но я думал, что это ты нашел Документ! Ты же работал с Генератором Решений. Я все время наблюдал за тобой, через камеры в квартире и в бюро. Я видел, как ты прячешь листки в карман, и знал, что ты специалист по древним шрифтам и шифрам. Разве ты не смог прочесть Документ? Ты ведь сумел найти координаты этого места и придти сюда точно так же, как и я. Зачем ты сюда явился?
– Чтобы задать вот этот самый вопрос! Зачем?! Зачем мы здесь? Чего мы ждем? Почему ты покончил со своей прежней жизнью и переселился сюда?
Осип покачал головой, дотянулся до кальяна, подвинул его к себе и начал протирать мундштук.
– Почему я здесь? – он глубоко затянулся и выпустил первую порцию пузырей. – Ты не находишь, что это мое дело? Я не звал тебя сюда. И с чего ты взял, что мы ждем одного и того же? У разных людей могут быть совершенно разные ценности, ожидания, надежды… Лично я… – еще одно облако пузырей. – Я уже сыт по горло этой жизнью. Они вызвали меня так же, как тебя, и заставили заниматься всеми этими проблемами: временем, стабильностью, прогнозами… Но это было лишь прикрытием. Зачем я им понадобился на самом деле? Все очень просто – они хотели с моей помощью выйти на Документ и найти там решение всех своих проблем. Возможно, они заблуждались. Но строго говоря у них не было выбора. Наука ушла так далеко вперед, современные теории настолько сложны, межпредметные связи настолько обширны и запутаны, что разобраться в них по силу только компьютерам. А с компьютерами простые люди, вроде меня и тебя, никогда не найдут общего языка. Нам остается лишь вернуться к старой доброй вере в чудеса. Да, конечно, мы будем терзаться сомнениями, и все же у нас останется надежда.
Андрес уже почти не слушал его. Его гнев и нетерпение угасли, и он рухнул на подушки, как будто его разом оставили все силы.
– Итак, ты тоже ничего не знаешь, – сказал он печально.
– Как можно что-то знать после того, как мы тысячелетиями не занимались наукой? – не без ехидства заметил Осип. – Да и какие знания тебе нужны? Предсказания грядущих событий? Конкретные рецепты исправления совершенных человечеством ошибок? Тебе не кажется, что это немного наивно? В глубине души мы все еще остаемся племенем примитивных охотников и собирателей. А между тем, нам давно пора было понять, что не вопросы возникают вслед за проблемой, а проблема возникает из наших вопросов. Возможно, наука и ответила на старые вопросы, но она тут же создала сотни новых, попыталась ответить на них и потерпела поражение.
– О каких вопросах ты говоришь?
Осип внимательно взглянул на Андреса.
– Я и сам не знаю… – сказал он негромко. – Я только думаю… надеюсь… Мне кажется, само наше мышление должно измениться. Семьдесят тысяч лет без изменений – это довольно странно, не правда ли? Но, как я уже говорил, новые вопросы порождают новые методы исследования, а новые методы – новые формы выражения и восприятия. И пока этого не произошло, нам едва ли удастся разгадать смысл событий. Мы все еще слишком привязаны к атрибутам так называемого научного мышления: к числам, датам, фактам. Возможно, они не так уж важны сами по себе, но они – единственное, за что мы можем уцепиться. И мне кажется, именно это привело нас сюда. Пять цифр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17