Вдобавок она, в приступах гнева, стучала себя кулаком по груди и кричала: «Я чувствую, что этот предатель живой, нутром чувствую!» Поэтому поиски твои продолжаются, тебя заочно судили и приговорили… сам уже, знаешь к чему.
Гарри замолчал и облизал пересохшие губы. Но, видя, что я играю скулами и смотрю на него непонимающим взглядом, понял, что надо продолжать излагать события дальше.
– Нас всех, кто был с тобой близок и находился под твоим командованием, освободили от службы и целыми днями проводили пренуднейшие допросы с пристрастием. Даже допрашивали под воздействием домутила. Продолжалось это больше месяца. А потом нас уволили, вернее, попросту вышвырнули на улицу. На нас поставили несмываемые клейма людей скомпрометировавшими себя знакомством с самым большим преступником в истории человечества. Что нам оставалось делать? Собрались вместе и попробовали наняться в другие системы, куда-нибудь подальше. Но ты ведь знаешь, как это трудно сделать без бумаг о своём безукоризненном прошлом. Мы стали падать, в буквальном смысле слова, на дно. Поселились в городишке Манмоут, ну это там где ремонтируют торговые крейсеры, в каком-то заброшенном домишке. И по очереди ходили по городу, поднанимаясь к разным торгашам, копя деньжата на дальнее странствие. И каково же было наше удивление, когда однажды ночью нас всех разбудил Малыш, с криками ворвавшийся в нашу «скромную» спальню: «Вставайте, вставайте! Я только что видел Тантоитана!»
Я огляделся по сторонам.
– А кстати, где он?
– Несёт вахту наверху! – видя, что я поощрительно улыбнулся, пробурчал: – Ты что, нас совсем за школьников принимаешь? – потом продолжил: – Он и Алоис тебя нашли возле каких-то мусорных баков. Они на тебя наткнулись, когда ты жевал какие-то пищевые отходы. Узнали тебя сразу, хоть и с некоторыми сомнениями и спорами. Но до того были шокированы твоим видом и поведением, что не знали, как поступить. Может, ты сам не хочешь идти с кем-либо на контакт? Может, скрываешься подобным образом? Оставив Алоиса наблюдать за тобой, Малыш рванул за нами. Мы все вскочили и через короткое время сами лицезрели твоё невероятное превращение. Зрелище, я тебе скажу, было не из приятных. Всклоченные волосы, в которых чего и кого только не было, трёхмесячная борода, в которой копошились не то черви, не то их личинки. Всё это обрамляло худющее лицо с торчащим носом. На теле висели немыслимые лохмотья, кишащие таким же немыслимым количеством различных насекомых. Взгляд у тебя отсутствовал. Виднелись только белки с застывшими зрачками, в которые было больно смотреть. Мы за пол часа провели тщательнейший осмотр местности и только когда убедились, что за тобой никто не следит и совершенно не замечает, попытались привлечь твоё внимание. И сразу поняли: ты невменяем. Пришлось там же тебя раздеть, помыть, продезинфицировать и одеть в свежую одежду. Ты выглядел живым трупом: ни на что не реагировал, никого не видел, никого не слышал. Единственное, что тебе работало – это чувство голода. Ты ел всё, что пахло пищей. Да оно и понятно. Глядя на тебя, создавалось впечатление, что ты не ел все три месяца, которые мы не виделись. Одни кости и кожа…. Ну, и дырки на теле от уколов.
Я стал рассматривать свои руки.
– Ну, сейчас то уже ничего не видно. Мы тебя кормим и лелеем всё это время лучше, чем самих себя вместе взятых. А что самое дивное, так это то, – Гарри с завистью меня похлопал по бицепсу, – Что твои мускулы восстановились до прежнего состояния. А ведь ты не бегаешь, не плаваешь, не тренируешься, ходишь всё время как сомнамбула. Когда надо убегать, я беру тебя на руки или вскидываю на плечо, как мешок с картошкой. Мы никак не можем понять: как восстановился твой организм. Я имею ввиду, физически. Потому что умственно – это наша заслуга. Да, кстати! Выпей-ка, голубчик, лекарства! Заболтались, а у тебя режим.
Гарольд достал из картонного ящика подозрительно грязного вида бутыль и налил в стакан не менее подозрительную коричневую, густоватую кашицу.
– На, пей! – он протянул стакан под самый мой нос.
Собравшись отшатнуться от ожидаемой вони я, осторожно принюхавшись, вдруг с удивлением уловил запах какой-то ароматной древесины. Возможно, это были стружки, или опилки. Но консистенция всё равно вызывала у меня вполне небеспочвенные опасения.
– Да что ты принюхиваешься?! – возмутился мой друг. – Ещё сегодня утром ты всю порцию выпивал одним залпом, а потом долго облизывал палец, предварительно тщательно вытирая им стенки стакана. А сейчас, гляди, поумнел!
Понимая, что меня никто не собирается отравить, я осторожно сделал небольшой глоток. И чуть не умер! Сказать, что это была самая невкусная вещь, которую я пробовал в своей жизни, это значило ничего не сказать! Это был конгломерат всего самого омерзительного, горького, пересоленного, кислейшего, липкого, клейкого и приторного. Я стал бешено плеваться на пол, пытаясь смыть с языка и полости рта противнейшее «лекарство», а глазами стал искать какую-нибудь ёмкость с водой. Единственное, что меня радовало, так это отсутствие спазм в горле и дыхательном тракте. Гарри тем временем уселся на какое-то подобие старого кресла и наблюдал за мной со счастливой улыбкой. Когда же я показал кулак, он от души рассмеялся:
– Ну, теперь то я вообще спокоен. По словам твоего лечащего «доктора», в тот момент, когда тебе опротивит лекарство, ты и станешь совершенно здоров. Он утверждал: «Память тогда вернётся к нему окончательно».
Давя в себе позывы к рвоте, я пролепетал одеревеневшим ртом:
– Дай, гад, хоть чем-нибудь запить! Покрепче!
– Ну, не знаю…, можно ли тебе? – он, в раздумии, почесал подбородок. – У меня тут есть алкогольный напиток, крепковатый, но довольно приличный, – он достал из кармана куртки плоскую флягу. – Местная, так сказать, достопримечательность. И, к тому же, не последняя.
Поймавши брошенную мне флягу, открутил крышку и тоже понюхал содержимое. И ничего не почувствовал: всё перебивал идущий изо рта опротивевший мне запах древесины. Поэтому, обречённо вздохнув, я стал пить, пытаясь распробовать жидкость бесчувственным языком. В горле стало приятно жечь, а через несколько глотков согревающая благодать достигла желудка и утихомирила готовую подняться там бурю. Я одобрительно закивал головой:
– Вот чем меня надо было лечить! Как называется?
– Саке.
Я пивал этот напиток и прекрасно знал, откуда он родом!
– Ты говоришь – это местный напиток? Так мы, значит, находимся на….
В этот момент звякнула одна из нескольких бутылок, подвешенных вдоль стены под лестницей. Взглянув на неё, Гарольд скомандовал:
– Постоянные гости, всем на чеку! – потом, как бы извиняясь, стал объяснять мне: – Это местные «мздоимцы», часто к нам заходят. Но с нас им брать нечего, порегочут, повыделываются и отваливают. Хоть и надо быть с ними осторожнее: чуть что, махают мечами как подорванные. Мы бы их давно устранили, да неохота засвечиваться, прикидываемся бродягами музыкантами.
Вдруг звякнула другая бутылка. Гарри озадачился:
– Ого! У них прикрытие – следом ещё кто-то прётся! Но это всё ерунда. Здесь мы находились только из-за панацеи для твоих мозгов. Теперь мы можем уходить. Хотя решать тебе, – он перехватил мой взгляд на лестницу и добавил уставшим голосом: – Да есть здесь запасной выход, есть! Ты лучше решай, что делать будем?
– Я ещё не совсем вник в обстановку, поэтому поступай, как посчитаешь нужным.
– Ну, тогда, – Гарри стал говорить тише, прислушиваясь к шумам, раздававшимся в здании где-то повыше, – Притворяйся дебилом и наблюдай.
Я постарался придать своему лицу вид умственно неполноценного музыканта. Судя по реакции моего друга, у меня это получилось более чем превосходно. Он даже забеспокоился:
– Ты чего? Притворяешься…, или опять…?
Я презрительно хмыкнул, а потом, закатив глаза ещё больше, радостно замычал что-то нечленораздельное и восторженно захлопал в ладоши.
– Смотри, не переиграй! – посоветовал Гарольд. Затем, не сдержавшись, всё-таки подковырнул: – Хотя, возможно, это и есть твоё истинное лицо, которое ты не смог прятать только последние полтора года.

Но я не стал отвечать едкостью, так как мысли мои, совершенно неожиданно отправились в другую сторону.
Земля?! Значит я на Земле?! Всю свою жизнь я мечтал побывать на этой планете. Хоть я прекрасно знал о том, как здесь живут, стремление посетить это место не покидала меня никогда. Ещё в школе я говорил о желании слетать сюда хотя бы на каникулах. Не разубеждали меня в этом ни насмешки товарищей, ни скепсис учителей, ни продолжительные рассказы моих родителей об этом заброшенном мире. Мне хотелось лично увидеть всё земное и подышать воздухом, в котором родились великие гении прошлого, творения и изобретения которых объединили всё Человечество.
И вот я здесь! Как странно распорядилась судьба, забросив меня в невменяемом состоянии, пока ещё не знаю, как и зачем, туда, где я решил побывать в обязательном порядке. Мне даже стало обидно. Узнать, что я на Земле и при этом находиться в вонючем полутемном подвале, в незнакомых мне одеждах, скорей всего без денег и оружия и, благо ещё, что в окружении моих лучших товарищей.
Уже много столетий, как жизнь на Земле вызывает снисходительный смех, а то и неприкрытое презрение почти у всех людей живущих в Галактике. Когда-то вознесшаяся на самую вершину славы и величия земная цивилизация теперь катилась (по всеобщему мнению) к своему полному упадку и находилась на пути регрессивного развития. Или, как выражались некоторые специалисты, «Жители планеты из-за своих амбиций впали в исторические коллапсоидные кольца зацикленности на собственной значимости и превосходства своих национальных особенностей». Но так говорили другие. Мне же хотелось самому всё здесь увидеть и создать собственное мнение о том, почему именно на Земле были сделаны четыре самых великих технических открытия, по праву занимающих первые места во всех классификациях и исторических рейтингах нашей Галактики. И что интересно, все они были сделаны на протяжении одного – двадцать первого века.
Самое первое и, пожалуй, самое главное из них, это создание притана – материала отсекающего или аннулирующего гравитацию. Открытие было сделано в одном из средних государств тогдашней Земли. Фирма, изобретшая притан, долго держала это в секрете. И вначале называлась очень просто: «Доставка всего в любую точку». Даже правительство той страны, состоявшее в то время из воров, лжецов и преступников не могло заподозрить, что под скромной вывеской транспортной компании взрастает самое мощное в мире монопольное предприятие, постепенно входя во все сферы жизни и управления государства. И когда впервые президент «Доставки», а именно так потом и до сих пор кратко стала называться эта фирма, во всеуслышание заявил, что мы, мол, можем доставлять всё, что вы хотите и куда хотите, хоть на Луну, в правительстве это сообщение было принято за шутку. Но когда первые гигантские платформы, за огромные, между прочим, деньги, доставили оборудование, людей и всё необходимое на спутник Земли, правящее жульё прямо-таки озверело. Они увидели – какие богатства поплыли в казну «Доставки» от самых богатых и дальновидных бизнесменов Земли и попытались подгрести эти средства под себя. К тому же, самыми мерзкими методами. Но палка оказалась о двух концах. «Доставка» к тому времени так крепко стояла на ногах, что после короткой резни «устранила» прогнившее правительство и поставила у власти своих людей. А фактически – самое себя. Остальные страны внешне смирились с таким положением, но приложили усилия всех своих разведок для выяснения секрета производства притана. Самое смешное, что они добились своего, секрет был выведан, но…. К тому времени акционерами «Доставки» стали все самые крупнейшие финансовые магнаты планеты. А кто руководит правительствами и, в конечном итоге, разведками?
Началась интенсивнейшая экспансия землян в близлежащее космическое пространство. Надолго забыли о вражде между собой, и даже сами напоминания о войнах стали кощунственными. Каждый человек стал «на вес золота».
В течении нескольких лет были освоены Луна, Марс. Чуть позже Венера и даже Меркурий. Огромную роль в этом сыграло второе эпохальное изобретение: способ телепортации вещества. Сокращённо названное: СэТэВэ. К сожалению можно было моментально отправлять в любую точку вселенной только одно – дистиллированную воду. Ну а что может быть лучше? В огромную шахту передатчика СТВ рекой падала морская вода, а приёмник на Луне низвергал из себя в подлунные пещеры прозрачную чистейшую воду. В другом случае: в передатчик на поверхности Венеры, под огромным давлением падали спрессованные газы удушливой, вначале атмосферы. А на Марсе приёмник, тоже под большим давлением, распылял дистиллированную воду, превращая её в необходимые дождевые облака, расходящиеся по всей планете. И при этом, в «отстойниках» передатчиков скапливались несметные количества любых почти металлов и минералов, растворённых как в морской воде, так и в смесях тяжёлых газов. Оставалось только разложить всё это по полочкам и использовать по назначению.
Это открытие, как и последующее, с ним связанное, тоже принадлежит ученым «Доставки». Хотя злые языки утверждают, что оно было куплено разбогатевшим конгломератом на корню. И за такие немыслимые средства, что потомки тех, кто его продал, до сих пор не могут потратить, проиграть и протранжирить доставшееся им в наследство достояние. Но суть от этого не меняется. Как, к сожалению, и само открытие. Ибо за прошедшие, с тех пор, полторы тысячи лет лучшие учёные так и не смогли усовершенствовать СТВ для переноса хотя бы ещё чего-либо в каком-либо состоянии. Не говоря уже о всеобщей мечте – телепортации живой материи, а в идеале – человека.
Лучшее, что было сделано на основе СТВ, так это третье открытие, названное историками Великим Карманным Чудом. В быту их называли попроще – краберы.
1 2 3 4 5 6 7