Ее вырисовывавшиеся под купальником бедра колыхались с истинно тропической томностью, и у Малко появились нехорошие мысли. Словно почувствовав его взгляд, перед тем как войти в дом, Джоанна на миг обернулась, затем провела его в гостиную и включила кондиционер. От молодой женщины исходила животная чувственность, которую еще больше усиливала ее манера держаться. Положив ногу на ногу, Джоанна возобновила свой рассказ.– Джон сразу подумал о мошеннической комбинации в окружении султана и решил ее раскрыть. Конкретно он подозревал Аль Мутади Хаджа Али.– Первого адъютанта? Это маловероятно. Было бы неслыханным риском обманывать мошенническим образом султана...Джоанна пожала плечами.– Конечно. Однако Хадж Али молод и занял этот пост после того, как бывший адъютант ушел с огромным состоянием на пенсию. Говорят, что у Хаджа Али очень плохие отношения с новой молодой женой султана Истери Хаджах Мариям и он боится, что его скоро выгонят. Но это, возможно, только сплетни...Джоанна, должно быть, почувствовала, что Малко ей не верит, и добавила с горькой усмешкой:– Вы думаете, что я слепо защищаю Джона, не правда ли? Что он взял эти деньги и скрылся. Я этому не верю. Конечно, Джон был большой бабник и сходил с ума от азиаток, но в то же самое время он всегда был привязан ко мне, даже если в физическом плане наши отношения не остались прежними. Никогда он так не исчезал.Она казалась совершенно искренней. Малко спросил:– Что произошло в день его исчезновения?– Он уехал как обычно, сказав мне «до вечера»... Я знаю его девять лет и поэтому почувствовала бы, если бы что-то было. Потом обнаружили его машину в Лимбанге, и это все. Чтобы туда доехать, ему надо было пересечь джунгли.– А из Лимбанга куда он мог направиться?– Там есть аэропорт.– Паспорт был при нем?Джоанна сразу изменилась в лице и выдохнула:– Да.Наступила тишина, нарушаемая только шумом падающих с крыши громадных капель. Это походило на настоящую перестрелку... Если Сэнборн взял с собой паспорт, значит, он хотел уехать из Брунея... Малко взглянул на Джоанну. Слегка дрожащей рукой она снова наливала себе «Куантро». В ее глазах были слезы. Неожиданно молодая женщина поднялась, бросив:– Извините меня.Когда Джоанна вернулась, ее глаза были сухими, и вместо купальника на ней была майка с короткими рукавами. Она доставала ей до середины бедер, и когда она садилась, Малко заметил белый отсвет маленьких трусиков.– Я знаю, что вы думаете, – тихо сказала она, – но этому есть, несомненно, объяснение.– Я попытаюсь его найти, – поднимаясь, проговорил в ответ Малко.Джоанна тоже поднялась. Вдруг, потрясаемая рыданиями, молодая женщина упала на грудь Малко.– Я не могу больше! – простонала она. – Одна тут весь день! Я схожу с ума. Больше никто меня к себе не приглашает. А мне так хочется знать... Я уверена, что он мертв. Его убили, потому что он мог что-то обнаружить.Малко взволновала эта неподдельная скорбь. Едва прикрытые легкой хлопчатобумажной тканью, тяжелые груди давили на его рубашку, и одна мясистая ляжка нескромно уперлась в его бедра. Черты лица Джоанны исказились. Вежливо отстраняя ее, Малко коснулся ее груди, и она задрожала, как кошка, которую ласкают. Она прижалась к нему. Ее тело вдруг стало очень тяжелым, и голова опустилась ему на плечо. Малко взял в руку одну из ее грудей, которыми любовался с момента прибытия, и она не дрогнула. Оглушительный дождь барабанил по крыше. Джоанна, казалось, приклеилась к нему всем своим телом. Он чувствовал у своей шеи ее учащенное дыхание. Она слегка отступила и тихо сказала:– Не оставляйте меня.Ее живот еще больше уперся в него, а груди прижимались к его рубашке. Однако Джоанна не могла не понимать положения, в которое она ставила Малко. Он сделал последнюю попытку, чтобы освободиться от нее. Напрасно. Это избавило его от последних угрызений совести. Он приподнял майку на ее точеных полных бедрах, а затем спустил маленькие трусики, которые упали на пол, обнажив черный кустарник.Джоанна тяжело дышала. Она знала о том, что Малко – мужчина, с которым она была знакома в течение часа, – сейчас с ней сделает. Однако когда он просунул свою ногу между ее бедер, чтобы раздвинуть их, и затем нежно проник в нее, она сжала его еще сильней, едва не задушив. Это было странное объятие. Возбужденный необычной ситуацией, Малко не мог долго сдерживать себя. Когда он расслабился, Джоанна издала счастливый вздох, хотя она и не получила удовлетворения. Некоторое время они оставались в том же положении, потом она отстранилась и устремила на него свой затуманенный алкоголем и отчаянием взгляд.– Вы, должно быть, думаете, что я – шлюшка... – проговорила она. – Но вы – первый человек, который был любезен со мной. Я так нуждаюсь в нежности, и если бы вы смогли обнаружить истину...– Я постараюсь, – пообещал Малко.В то время как он приводил себя в порядок, она подняла свои маленькие кружевные трусики и надела их, но майку так и не опустила. Зачем она так сделала?Малко оставил вопрос открытым. Быстро обняв ее, он побежал под дождем к своей «тойоте». Джоанна сделала в свою очередь несколько шагов и сразу промокла под тропическим ливнем. Стоя в неподвижности, она смотрела, как он уезжал. От воды майка приклеилась к ее груди, делая ее формы вызывающими, и от этого она казалась еще более красивой. * * * На углу симпанга номер 782 и набережной Кота Бату Малко проехал мимо бежевого «рейнджровера», стоящего на обочине. Возле него здоровенный белый с волосами ежиком в рубашке и шортах цвета хаки возился с колесом. Когда Малко проезжал, он поднял голову и проследил за ним взглядом. Тот почувствовал необъяснимое смутное беспокойство. Этот человек, видимо, следил за домом Джоанны Сэнборн. Малко вновь подумал о Джоанне – вдове или жене резидента. Он непременно снова должен повидать ее...Из-за дождя Малко тихо поехал по набережной Кота Бату. Десятки сампанов теснились на реке Бруней, связывая западный берег с Кампонг-Эйером – огромной малайской деревней на сваях, которая представляла собой лабиринт деревянных бараков, соединявшихся хрупкими мостками. Там проживала треть населения Брунея... В качестве утешения из их лачуг открывался широкий вид на позолоченный купол мечети Омара Али Сайфуддина, а также можно было увидеть золотую макушку дворца их горячо любимого суверена.Малко пересек Сьюбок-Бридж, немного дальше свернул на набережную Султана и остановился перед скромным зданием американского посольства. На четвертом этаже морской пехотинец пропустил его через магнитный контроль, и секретарша посла провела Малко в кабинет патрона.У Уолтера Бенсона были очень коротко остриженные седые волосы, умное лицо и огромные ступни. Над его столом рядом с американским флагом висела большая фотография, изображающая Боку Рэтона во Флориде. Он тепло встретил Малко.– Добро пожаловать в эту позолоченную дыру! – весело поприветствовал он его. – Мне осталось тут протянуть лишь четыре месяца, и я снова займу свой адвокатский кабинет... К счастью, есть Сингапур, иначе здесь можно задохнуться... Немного сахара, молока?Секретарша уже принесла неизменный безвкусный американский кофе.– Без молока, но побольше сахара, – попросил Малко.Из окон была видна большая часть Кампонг-Эйера и мечеть. Повелительно завывая, промчалась полицейская машина. Бенсон усмехнулся.– Хуже, чем в Нью-Йорке! Однако здесь практически нет преступности.Он закурил сигарету.– Надеюсь, что вы разберетесь в этой истории! Она может испортить наши отношения с Брунеем. Малайцы очень обидчивы, и на официальных коктейлях на меня уже начинают коситься.Малко добавил себе в кофе еще немного сахара и сказал:– Я видел жену Джона Сэнборна. Она утверждает, что его убили...На лице дипломата появилась раздосадованная гримаса.– Я знаю. Она мне тоже об этом говорила.– Что вы об этом думаете?– Я сообщу вам факты, – ответил американец. – Факты, которые неизвестны миссис Сэнборн. Полиция провела расследование, и прочно утвердившиеся здесь англичане также помогли нам. Некий Гай Гамильтон ушел на пенсию после того, как он руководил Специальным отделом и организовал службу безопасности султана. Установлены следующие факты: видимо, Джон Сэнборн достиг Лимбанга в своей машине, минуя официальный проход через границу.Он поднялся и подошел к висящей на стене карте.– Глядите. Обычным путем по реке до Малайзии – двадцать минут пути. Конечно, надо выполнить полицейские формальности, потому что переезжаешь в другую страну.– Оказавшись в Лимбанге, – спросил Малко, – что Сэнборн мог там делать?– Это самое неясное, – признался посол. – Гамильтон знает одного малайского старшего офицера полиции. Тот подтвердил, что человек с приметами и с номером паспорта Джона Сэнборна вылетел в день своего исчезновения через Кучинг на Сингапур. А на стоянке у аэропорта была обнаружена его машина...– Все понятно, – сказал Малко, – дело кажется ясным.– Это еще не все, – продолжил посол. – Гамильтон сообщил интересный факт. В утро своего исчезновения Сэнборн был замечен в «Шератоне». Горничная видела, как он выходил из номера Пэгги Мей-Линг – китайской девушки по вызову, привезенной сюда одним из братьев султана. Роскошная девица... В тот же день она исчезла из отеля, оставив все свои вещи, и больше там не появлялась. Так вот, слушайте меня внимательно: белого, который вылетел из Лимбанга в Сингапур, сопровождала китаянка...Малко переваривал информацию. Бедная Джоанна... Он немного отпил кофе.– После Сингапура, – спросил он, – его след теряется?– Нет, не совсем. Они вылетели рейсом на Бангкок. И снова – номер паспорта Джона Сэнборна. И больше ничего. Но из Таиланда можно выехать по фальшивым документам... Особенно когда располагаешь крупной суммой денег...– Дело кажется ясным, – заключил Малко, – не было нужды посылать меня так далеко...Классический случай. С двадцатью миллионами долларов Сэнборну было нетрудно оплатить немного свежатинки...– Да, – задумчиво протянул посол. – Кажется...– Вы, кажется, не убеждены, – заметил Малко.Посол наклонился к нему.– Послушайте. Перед тем как заняться политикой, я был в течение двадцати лет адвокатом. Поэтому льщу себя надеждой, что немного разбираюсь в людях и умею распознавать крученые удары... С Сэнборном я встречался в течение года. Это не тот человек, который мог пойти на такое...– Но китаянка? Бенсон махнул рукой.– Я не говорю, что это ангел. Он вполне мог приударить за очаровательной шлюшкой... Здесь нам всем тоскливо. Но он не мог пойти на подобный трюк. И потом...Он не закончил фразы, затем продолжил:– Все слишком удачно сходится... За коктейлем первый адъютант намекает, что один американский дипломат – таков был статус Джона – похитил мошенническим способом у султана двадцать миллионов долларов. И теперь он официально требует вернуть их!Наверное, люди из Лэнгли едва не заболели от этого желтухой.– У вас больше ничего нет, чтобы подкрепить ваши сомнения? – спросил Малко.– Почти нет, – признался Бенсон. – Но я не мог вести расследование. У меня сложилось впечатление, что что-то не так в этой истории. Тут кроется мошеннический трюк... Подготовленный здешними людьми. Но больше я ничего не знаю. Это вам решать.– Местная полиция может мне помочь?Дипломат покачал головой.– Не слишком рассчитывайте на нее. Начальник полиции – двоюродный брат султана. И то, что я вам сообщил, является официальной версией. Никто вам не скажет больше этого.– Кто же тогда поможет?– «Кузены». Гамильтон находится в этой стране – если ее можно назвать таковой – в течение двадцати лет. Я сообщил ему о вашем приезде. А потом у меня есть друг, Лим Сун – китайский банкир, который, как и все китайцы, ненавидит малайцев. Он сможет вам помочь. Эти чеки прошли через банк, не так ли? Это должно оставить следы.В дверь постучали, и секретарша просунула голову.– Пришла миссис Фрейзер, – сообщила она.– Пусть войдет, – сказал дипломат.Повернувшись к Малко, он пояснил:– Ангелина Фрейзер тоже сможет с вами сотрудничать. Это жена нашего первого секретаря. У нее отличные отношения с брунейцами и особенно с теми, кто вращается вокруг султана. Даже говорят, что она была очень добра с Аль Мутади Хаджем Али...Малко повернул голову к двери, где показалась молодая брюнетка с коротко остриженными волосами. Цокая по полу черными кожаными сапогами, она вошла с хлыстом в руках и с выпирающей под высоким белым трико для верховой езды грудью. Это был явно выраженный испанский тип с большим красным ртом и горящими андалузскими глазами, удлиненными тушью для ресниц. Когда ее взгляд встретился с глазами Малко, тот сразу же понял, что она окажется в его кровати. * * * – Ангелина уделяет много времени верховой езде, – пояснил посол. – У султана около трехсот лошадей, и их всех надо объезжать. Кроме нанятых для этой цели аргентинцев все его друзья этим пользуются, и Ангелина – первая. Все самое ценное в Брунее целует ей руки, – смеясь, добавил он.Видимо, не только руки, подумал Малко. Сидя, Ангелина Фрейзер машинально водила хлыстом по сапогу, иногда бросая на Малко веселый и двусмысленный взгляд. Роскошная шлюха, не скрывающая своей страсти к мужчинам, рассеянно слушала объяснения дипломата. Малко повернулся к ней.– Что вы думаете об исчезновении Джона Сэнборна?Она сморщила лоб.– Это странно, – сказала она. – Особенно исчезновение Пэгги.– Почему?– Она зарабатывала здесь бешеные деньги со всеми людьми из дворца, которые домогались ее. Это не считая принца Махмуда. Она явно была классом повыше, чем филиппинки из секс-чартеров. Кроме того, она казалась очень счастливой, я с ней несколько раз встречалась в Джерудонге в «Кантри Клабе».– Можно туда поехать? – спросил Малко.Ангелина пристально посмотрела на него с плотоядной улыбкой.– Если хотите, я вас отвезу. Я хотела там пообедать, а затем заняться немного верховой ездой.Посол рассмеялся.– Вот приятный способ начать ваше расследование. А сейчас я вас покидаю...Он проводил их. Со спины брюки-галифе четко вырисовывали округлые и выгнутые ягодицы, и Ангелина чудесно умела покачивать бедрами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25