Это напомнило ему тот день, когда он застал Малко в пикантной ситуации в Стамбуле. Он испытывал ту же смесь возбуждения и стыда. Действительно, ремесло агента имело странные побочные обстоятельства. Взвесив все «за» и «против», он подошел к шестому телевизору и включил его.Чтобы увидеть, как гигантский посол двинулся на свой последний штурм. * * * – Останьтесь со мной, – прошептала Ло-нин Малко.Как только она увидела, что Гейл раздевается, то подкралась к нему и обняла. С самого начала вечеринки представитель африканского микрогосударства пожирал ее глазами. К счастью, пока им занялась Клаудиа, и так, что он забыл про Ло-нин.Молодая китаянка сама настояла на своем участии в этом несколько необычном вечере. Не только по профессиональным причинам, как подозревал Малко.Ло-нин нежно ласкала его. Он заметил, что она исподтишка расстегнула застежку на своей тунике. Она поцеловала его, и он ответил на ее поцелуй. В глубине души он был счастлив, что она была здесь. Ее привлекали не доллары.Он, в свою очередь, снял свое кимоно. Ло-нин скользнула под него как маленькое надушенное животное, осыпая его тело поцелуями. Она была теплой и шелковистой и почти не двигалась, прижимая его к себе изо всех сил.Но у него было такое впечатление, что Ло-нин всасывала его своим хрупким телом с силой вакуумного насоса.На несколько минут Малко потерял чувство времени. Когда он пришел в себя, все вокруг него занимались любовью. Это был целый концерт, состоящий из стонов, криков, странных звуков. Вдруг русая Кэти с лицом мадонны начала кричать. Хриплые вскрики, прерываемые неразборчивыми словами, которые росли, росли, сверлили уши.Вопреки своей воле Малко обернулся.Чернокожий колосс в звании посла оставил Клаудиу и перешел на Гейл. Он обрушивался на нее с равномерностью поршня с блестящим от пота телом. Гейл, открыв рот, прислонившись к тахте, тяжело ухала при каждом толчке, вытаращив глаза и дрожа всем своим телом.Движения негра ускорились. Теперь Гейл кричала непрерывно, разметав русые волосы по лицу.Наконец, они оба упали, истощенные. Гейл осталась с закрытыми глазами, тяжело дыша. Посол поднялся, чтобы выпить. Кризантем заперся в своей кухне, в совершенном ужасе. Если бы он мог, то заткнул бы уши. Можно быть убийцей и в то же время пуританином.В течение нескольких минут ничего не происходило. Ло-нин прижалась к Малко, удерживая его под собой.Вдруг Гейл направилась к Кэти, туда, где находилась так называемая танцплощадка, теперь загроможденная подушками. Она взяла Кэти за руку и хотела привлечь к себе. Кэти, сидя, мягко оттолкнула ее.Гейл нахмурила брови.– Ты меня больше не любишь?Кэти улыбнулась и погладила ей щеку своими длинными пальцами.– Нет, люблю – с нежностью ответила она. – Но я устала.Обе русые головки сблизились. Язык Гейл впился в рот Кэти, ее руки схватили грудь девушки, ущипнули темные соски. Гейл прикрыла глаза. Малко отвернулся. Это было шоу, финальный штрих фильма. Дипломаты зачарованно расположились кружком. Не подозревая, что камеры находились прямо перед ними.Гейл приблизилась и принялась тихо и нежно целовать подругу. Она продвигалась но лицу Кэти маленькими резкими движениями языка, чрезвычайно чувственными.Кэти начала реагировать.Она вдруг сжала молодую женщину и страстно поцеловала се. Ее полное и гибкое тело прекрасно контрастировало с телом ее партнерши, более тонким.Гейл нежно привлекла Кэти, нока та не вытянулась перед ней. Малко видел лишь спину и поясницу Кэти. И руки другой, которые ласкали ее. Гейл укусила губы Кэти, и та вскрикнула. Обеих блондинок больше не интересовало то, что их окружало. Судя по всему, одного лишь Малко парализовал ужас, когда он подумал, какие грязные уловки шли в ход в политике.Теперь Кэти встала на колени. Гейл целовала ее, вцепившись руками в ее волосы. Затем ее рот начал опускаться, целуя груди, задерживаясь на сосках. Кэти дышала прерывисто, запрокинув голову назад.Ее партнерша неумолимо спускалась. Кэти откинулась на спину, выгнувшись мостиком. Гейл развела ей ноги и закопалась головой в ее животе.Кэти вскрикнула.В комнате царила полная тишина, не считая постанываний обеих девушек. Они еще немного поизвивались друг подле друга.Поскольку это выступление задержало гостей, дипломаты начали извиняться один за другим. Будто находились в раздевалке спортивного клуба. Все одевались с невозмутимым спокойствием. Малко надел свое кимоно. Он торопился, чтобы все поскорее закончилось. Никогда больше он не согласится оказать подобную услугу ЦРУ. Это унизительно.Послы начали исчезать по одному, очень учтиво целуя руку тем, которыми они только что воспользовались.Хорошая вечеринка для ЦРУ. Разные камеры должны были отснять три или четыре тысячи метров пленки. В свою очередь оделись и три девицы из агентства «Джет Сет». Они целомудренно поцеловали Малко в щеку и улизнули. Ло-нин подтянулась к его уху, чтобы спросить:– Я могу остаться?Малко был счастлив, что она у него об этом спросила. И он увлек ее в свою комнату, подальше от камеи ЦРУ.С другой стороны перегородки Крис Джонс, погасив экраны, вышел из квартиры, будто за ним гнались черти.В вестибюле здания он украдкой посмотрелся в зеркало, убежденный, что на нем навечно запечатлелись следы бесчестья. Глава 12 Посол склонился над столом к полковнику Танаке и сказал тихим голосом:– Мой дорогой, если бы вы видели эту блондинку. Я хочу сказать, этих блондинок... Королевская вечеринка, совершенно королевская.При воспоминании о них у него еще текли слюнки. Очевидно, в Конго было очень мало рослых блондинок в стиле Гейл... Японец слушал его рассеянно. Он пригласил дипломата в ресторан делегатов, святая святых ООН, где иногда собственной персоной появлялся Генеральный секретарь, чтобы немного развлечься.Посол являлся составной частью плана. Не подозревая, разумеется, о том, что Танака играл в нем не последнюю роль. Впрочем, для него акция начнется лишь через двадцать четыре часа.Негр вдруг пробормотал:– Смотрите, вот и наш хозяин.Когда Малко прошел мимо стола, он послал ему ослепительную улыбку каннибала. Признательность нижней части живота. Полковник Танака застыл от удивления. Человек, который причинил им столько неприятностей, который работал на ФБР, также был блондином. И глаза: Джейда говорила о золотистых глазах.Японец с трудом проглотил свой бифштекс. Он не мог отвести глаз от стола, за которым, кроме блондина, сидели еще четверо.– Расскажите-ка мне еще раз об этой вечеринке, – попросил он.Посол не заставил себя просить. Чем дальше продвигался его рассказ, тем более холодел полковник Танака. Он недооценил своих противников. Совпадения быть не могло. Человек, который организовал эту «вечеринку», и тот, который связался с Джейдой, был одним и тем же лицом. Под прикрытием должности в Объединенных Нациях, агент ФБР или ЦРУ. Полковник Танака скорее подумал о ЦРУ. Это больше походило на их методы. Его теснили с его собственной территории. Он бросил подозрительный взгляд на своего визави, еще пребывавшего в блаженстве от приключения накануне. Ему придется дорого заплатить за участие в оргии. Это был трюк, старый, как мир. Если не из-за жены, то боялись общественных или профессиональных последствий.Он отодвинул от себя тарелку: есть больше не хотелось.До голосования оставалось четыре дня. Одному богу известно, какие махинации мог провернуть этот блондин за оставшееся время! Танаку пробрала дрожь: он избежал катастрофы. Он почувствовал мимолетную признательность к сидящему напротив него человеку.– Прошу вас извинить меня, – сказал он. – Я совершенно забыл о комиссии, в которой я должен заседать. Мы увидимся позже.Он ушел, подписав счет и оставляя посла наедине с его русоволосыми мечтами. Полковнику Танаке требовалось походить, поразмышлять, прежде чем принять решение. Розарий, обрамляющий. Ист-Ривер, показался ему подходящим для раздумий местом. Он всегда любил природу. Но уже на эскалаторе он понял очевидность: его противника требовалось устранить. И чем быстрее, тем лучше. В секретной войне люди невзаимозаменяемы. Его не успеют своевременно заменить. И на этот раз за операцию возьмется он лично.Так будет надежнее. * * * Малко находился в убийственном настроении. Не хватало самой малости, чтобы он вылетел в Австрию с Кризантемом. Эл Кац попросил его самого оказать давление на участников вечеринки... От их спора тряслись стены. Малко уже сожалел, что ввязался в подобные вещи. Никогда больше он не станет этим заниматься. Это противоречит его принципам.Что же касается его участия в шантаже несчастных, которых он помог застигнуть врасплох, то Малко предпочел бы лучше задушить Эла Каца собственными руками. Услуга, которую, впрочем, стихийно предложил Кризантем.Он оглядел толпу черных, желтых, белых лиц делегатов, занятых оживленными разговорами. Они так скучали на заседаниях комиссий и многочисленных подкомиссии. Даже дебаты по красному Китаю многих не увлекали. Все заранее знали результат, и нескончаемые речи членов коммунистического блока были лишь обманчивой внешностью.ООН лопалась. Пространства не хватало. Несчастным делегатам даже некуда было всем присесть в этом баре, а офисы представительств были рассеяны по всему Нью-Йорку.Шум разговоров перекрыл голос одной из дикторш. Малко просили к телефону. Он покорно поднялся, Эл Кац, должно быть, готов к извинениям. Смуглокожая дикторша неопределенной национальности указала ему на будку № 3. Малко вошел в нее и снял трубку.– Вы князь Малко Линге из австрийского представительства?Человек говорил по-английски с ярко выраженным азиатским акцентом, и Малко он был не знаком.– Я хотел бы встретиться с вами через четверть часа, на двенадцатом этаже, – сказал мужчина. – В кабинете 1184. У нас есть новости.Прежде чем Малко спросил, кто он, тот повесил трубку. Малко вышел из будки, заинтригованный. Двенадцатый этаж был вотчиной китайских националистов. Союзников Эла Каца, Ло-нин и других. Голос должен был принадлежать доктору Шу-ло. Он посмотрел в баре, не было ли поблизости Ло-нин, но в такой толпе было невозможно что-либо увидеть. Он спокойно отправился на двенадцатый этаж.Вестибюль напротив зала Совета по опеке гудел от разговоров. Делегаты расхаживали взад-вперед или сидели на диванах без спинки под отеческим взглядом охранников в синем.Малко взошел на эскалатор. * * * Этаж был пуст. Перерыв на обед. Малко прошел в большой кабинет под номером 1183. Зал каллиграфов. На каждом столе – их было десятка два – разложены листы, покрытые старательно выписанными иероглифами. Удивительно.В глубине одна дверь вела в другую комнату. Кабинет № 1184. Малко вошел.Там находился лишь один стол, на котором стоял какой-то странный аппарат, напоминавший кран и пишущую машинку. Малко вспомнил, что о нем ему говорила Ло-нин. Это была пишущая машинка для письма по-китайски. Мандаринское наречие состояло из тридцати пяти тысяч иероглифов, из которых отобрали семь тысяч. В распоряжении оператора их находилось четыре тысячи в большом плоском ящике с перегородками. Лист бумаги пропускали через валик, как в обычной пишущей машинке. При помощи шарнирных щипцов оператор выбирал один из иероглифов, прикладывал его к листу бумаги, на котором он отпечатывался. Некоторым удавалось напечатать несколько сотен иероглифов в час.Это было так же занимательно, как детская игра. На валике был лист белой бумаги, будто кто-то тренировался. Малко посмотрел в окно. Маленький кабинет выходил на Первую авеню. Поскольку других сидений не было, он присел на металлический стул напротив каллиграфической машины.На столе принялся звонить телефон. Сначала Малко не отвечал. Затем, поскольку звонки не прекращались, он снял трубку. Говорил человек, назначивший ему встречу. Голос звучал намного менее загадочно, даже тепло.– Я немного опаздываю, – сказал он. – Не хотите ли присесть и подождать меня? (Он издал смешок.) Займитесь написанием вашего имени.Он повесил трубку. Малко склонился над машинкой. Каждый иероглиф имел размер в несколько миллиметров. Он попытался разобраться, как работает машина. Это было одновременно кропотливым и архаичным трудом. Противоположность машине ИБМ со сферической головкой. Нужно было обладать такой же хорошей памятью, как у него, чтобы запомнить расположение четырех тысяч иероглифов в ящике. Он заметил, что на некоторых из них были нанесены красные или зеленые метки. Возможно, наиболее используемые.Он вдруг осознал, что умирает от желания немного позабавиться. * * * Полковник Танака неподвижно стоял в помещении на двенадцатом этаже, где располагалось электрооборудование. Он воспользовался им, чтобы выполнить несколько дыхательных упражнений по системе йогов. Применяя политику взвешенного риска, во время своих раздумий в розарии он пришел к заключению, что лучшим местом для устранения его противника оставалась все же ООН. Именно здесь он чувствовал себя в большей безопасности и именно здесь меньше всего агентов ФБР.Разумеется, устранение Малко имело известный риск, но его выживание было бы еще большим риском. Полковник Танака не стал бы так стараться, если бы его не обставили в самую последнюю минуту. Пространства для маневра было слишком мало. Достаточно было трех или четырех голосов, дрогнувших в последний момент, чтобы свести на нет усилия японца.Он рассмотрел контрольно-измерительные приборы перед собой. У него было образование инженера. Иногда это помогало. Стрелки перед ним сообщат ему о смерти его противника. Ему останется лишь расставить все по своим местам перед тем, как вернутся китайцы, отправившиеся на обед. Он кропотливо организовал ловушку, зная о связях Малко с китайцами, благодаря Джейде. И перебрав варианты, которые предоставляло здание ООН, он остановился на сложном, но эффективном решении.Им оказался просто-напросто принцип электрического стула. Полковник Танака соединил каллиграфическую машину со стояком электропроводки напряжением в две тысячи вольт при помощи переносного кабеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23