Он даже не успел испугаться. Почувствовав лезвие мачете, он инстинктивно отпрянул, не закрывая глаз. Чтобы остаться спокойным любой ценой, он пристально уставился на медиума, натянутый как струна, ожидая каждую секунду ожог от прикосновения стали. В его голове стучали барабаны.Внезапно пространство перед ним освободилось. Медиум переместился. Малко хотелось засмеяться над своими страхами. Гротеск! В конце концов он превратился в негра. Все это было ловушкой для дураков, чтобы произвести впечатление на наивных иностранцев, вроде него. Он хотел, чтобы представление быстрее окончилось.Рядом с ним молодая женщина в экстазе, с глазами, затянутыми белой пеленой, смотрела, как лезвие очерчивает контуры ее лица... Как будто ее ласкал Бог. Умей прекратили свое пение, сбившись в белую недвижимую кучу. Только продолжали отбивать свой навязчивый и монотонный ритм барабаны...Медиум медленно заканчивал круг. Малко взглянул на Мамбо и чуть не подскочил на стуле: толстуха пристально смотрела на «гонца».Закатив глаза, вращая мачете, медиум быстро приближался к Финьоле. Возбужденные его присутствием, музыканты снова поменяли ритм. Каждый удар барабана болью отдавался в ушах Малко, как будто его были. Он подумал, не было ли наркотиков в роме, которые ему пришлось выпить.Внезапно Мамбо встала, вытянув перед собой мощные руки. Она стояла неподвижно, закрыв глаза.Как и его соседи, «гонец», казалось, был зачарован вращениями мачете. Погасшая сигарета прилипла к его губам, его немного выкаченные глаза ничего не выражали. Теперь медиум танцевал перед ним.Страх снова сжал сердце Малко.Малко внезапно показалось, что он смотрит фильм в замедленном режиме. Человек с мачете продолжал кружить на месте. Финьоле, посланец Габриеля Жакмеля, не пошевелился. Но из его горла горизонтально хлестала длинная струя крови.Выражение его лица не изменилось, к губе по-прежнему была приклеена сигарета.Затем все завертелось. «Гонец», с выражением крайнего удивления, поднес руку к горлу, схватился за подбородок, как будто он хотел не дать упасть своей голове. Из страшной раны, которая почти что отделила голову от туловища, кровь хлынула еще сильнее. Человек даже не вскрикнул. Только раздалось бульканье крови, а затем он упал вперед, испачкав красным своих соседей.Одна женщина душераздирающе закричала. Сразу же, как будто механизм сломался, медиум замедлил свой вихревой танец и остановился. Он стоял неподвижно, с потерянным лицом, пустыми глазами, продолжая держать обеими руками мачете, с которого капала кровь.Оркестр прекратил играть. Симона Энш истерично вскрикнула:– Да он же сошел с ума!Протрезвев, негры окружили тело Финьоле. Малко кинулся туда же, расталкивая локтями, вдавив в стену того, кто стоял на пути. По всей вероятности, Финьоле был уже мертв. Земля вокруг него пропиталась кровью, вытекающей из его горла. Губы несчастного судорожно двигались, но не было слышно ни звука: его голосовые связки были перерублены...Смерть уже изменила цвет его неподвижных глаз. Удар мачете был смертельно точен. Но ведь медиум держал глаза закрытыми! Кто-то тронул голову умирающего, и она еще больше отделилась от тела, открывая месиво разорванных тканей. В этой влажной жаре Малко не мог больше этого вынести. Он отвернулся, и его вырвало на туфли высокого негра в очках, но тот даже ничего не заметил.Приторный запах крови, смешиваясь с потом, образовывал страшный коктейль.Для Финьоле уже ничего нельзя было сделать. Преодолевая тошноту, Малко бросился к умгану. Он подбежал к нему в тот момент, когда две умей тащили медиума, еще не вышедшего из транса. Они исчезли в закутке, служившем раздевалкой.Его толкнула огромная масса: величественная Мамбо удалялась, не обращая внимания на кричащих людей, на шум, на прерванную церемонию.Малко взял Захарию за руку и тихо сказал:– Вы убили его.Тот энергично затряс головой.– Нет. Нет. Такое иногда происходит. Его убил пришедший Огум-ферай. Этот человек не ведал, что делает. Для него также очень опасно. Он сильно заболел.Малко кипел от ярости. Легко прятаться за широкой спиной Вуду... Просто на его глазах ликвидировали человека, который должен был отвезти его к Габриелю Жакмелю. И достаточно наглядно, чтобы ни у кого не возникло желания продолжить эту эстафету.По крайней мере, надо было выяснить, КТО стоит за этим убийством. Сам Жакмель, показывающий, что ему не нужна американская помощь, или же тонтон-макуты? Вся его миссия на Гаити будет зависеть от ответа на этот вопрос... Но ответ мог дать только убийца.– Кто этот медиум? – настойчиво спросил он. Умган увиливал:– Я плохо знаю его. Это хороший медиум. Уже много раз в него входили боги. Сегодня вечером было опасно: Огум-ферай – бог войны.Зрители расходились. Дети, сидящие на лестнице, не пошевелились. Одна умей накрыла тело Финьоле белым покрывалом, на котором расплылось пятно крови.Желая убедить Малко, умган добавил:– Потом он не сможет вспомнить, что произошло. Его рукой водил Бог...К ним подошла Симона Энш. Испуганная, она молча слушала их разговор. Малко посмотрел своими золотистыми глазами прямо в глаза умгана.– Я хочу увидеть его, – сухо сказал он.Умган колебался. Но под выражением золотистых глаз он сдался.– Он в маленькой комнате, – сказал он. – Но не обижайте его. Проснувшись, он будет чувствовать себя очень усталым. К тому же он не говорит по-французски...– Я говорю по-креольски, – сказала Симона.Расталкивая последних уходивших зрителей, Малко и Симона ринулись в маленькую комнату.Дверь туда была заперта.Малко постучал. Никакого ответа. Он дернул за дверную ручку, и створка сразу распахнулась.Медиум неподвижно лежал на кровати, закрыв глаза и скрестив руки на груди. Его прикрыли одеялом по самое горло. Рядом с кроватью притулилась умен. Быстро вскочив, она сказала что-то по-креольски. Кусая губы, Симона Энш перевела Малко:– Она говорит, что за ним приходил Барон Самди...– Что?– Что он мертв. В Вуду Барон Самди означает смерть.– Кто его убил?Симона пустилась в длинный разговор с девушкой. Та, успокоившись, что-то говорила с жаром. Малко посмотрел на лицо убийцы. Казалось, что он спал.Симона Энш вздохнула:– Умей считает, что, уходя, Бог взял его душу... Что можно ответить на это? Возможно, его отравили.Быстро подойдя к кровати, Малко сдернул одеяло, обнажив грудь лежащего. На груди, прямо на месте сердца, краснела маленькая точка. Чуть кровоточащая крохотная ранка. Нагнувшись, Малко ощупал ткани вокруг раны. Сердце медиума пронзили булавкой или чем-то острым. Вдруг он вспомнил странную шляпную булавку Мамбо. Умей, как загипнотизированная, смотрела на красное пятнышко. Коротко вскрикнув, она выбежала из комнаты. Малко показал рану Симоне.– Его убила толстая Мамбо. Булавкой.В ужасе Симона дернула его за руку. Происходящее было нереальным, кошмарным.Люди молча, как будто ничего не произошло, покидали хижину.– Уйдем отсюда, – прошептала Симона Энш. – Мне страшно.Малко с горечью подчинился. Убийца больше не заговорит. Недурно обстряпано. Его сводила с ума мысль, что где-то в Порт-о-Пренсе его безнадежно ожидает Габриель Жакмель. Если только не он стоял за этим убийством. Малко внезапно понял смысл недомолвок Франка Джилпатрика. Он увидел настоящее лицо Гаити. Жестокое и первобытное. Глава 8 На углу улицы появились две горящие фары. Малко быстро втащил Симону Энш обратно, в темный узкий проход, откуда они только что вышли.Подпрыгивая на колдобинах, но не тормозя, мимо них промчалась машина.Нервы Малко были напряжены, его не оставляло ощущение, что они избавились от кошмара. Порт-о-Пренс, казалось, спал мирным сном. Никто не удосужился предупредить полицию. В доме, где проходила церемония, был погашен свет и закрыты двери, как будто ничего и не произошло.– Надо бы найти эту Мамбо, – сказал он.Покачав головой, Симона увлекла Малко к масонскому храму. Она дрожала.– Где? – прошептала она. – Она уже на другом конце города или в десяти метрах от нас, но мы не сможем найти ее. В любом случае она будет молчать...Не считая крыс, копошившихся под деревянными домами, они были единственными живыми существами на улице. Все участники церемонии Вуду исчезли. Остались только трупы медиума и Финьоле. Их охранял огромный умган.Симона прижалась к Малко.– Возможно, в машине были макуты. Уйдем. И потом, скоро пойдет дождь.Действительно, на руку Малко капнула большая теплая капля. Нехотя он пошел за ней. По чьему приказу убили Финьоле? Он должен был найти ответ.– Но мы же не растаем, – запротестовал он. Симона нервно рассмеялась.– Вы не видели грозы в Порт-о-Пренсе! В четверть часа улица будет залита на метр грязной водой. Здесь нет стоков. Во всяком случае, здесь мы ничего не выясним.– А если взяться за Жюльена Лало? – предложил Малко. – Он должен знать правду... Нужно разыскать его.Молодая метиска вздрогнула, как от холода, хотя температура была тридцать градусов и влажность сто процентов.– В это время он может быть только в одном месте, если не дома.Попав ногой в яму, Малко выругался.– Где?Они дошли до своей машины «мазда». Два жалких существа спали рядом на тротуаре, надвинув шляпы на глаза: Малко сел за руль.– Поедем в казино, – предложила Симона Энш. – Это единственное место, где еще открыто.Своими размерами казино напоминало кладовку! Оно состояло из единственной комнаты, к счастью, с кондиционером, и выходило на бульвар Гарри Трумэна. К зданию было припарковано около дюжины машин, вдоль стены напротив вяло прохаживались проститутки, видно, их дела были далеко не блестящими...Маленькая негритянка, сидящая на складном стуле, открыла им дверь. Была половина третьего ночи, и зал был практически пуст. Вдоль стены стояли бесстыдно перенастроенные автоматы, несколько негров безнадежно дергали их за рычаги. Три стола для рулетки были уже закрыты, оставалась только Большая лотерея и столы для «Блэк Джека». В баре было несколько пьяниц.Жюльена Лало нигде не было.Малко нахмурился, увидев со спины толстого европейца в голубой рубашке с волосами, спадающими на шею: Берт Марней, «Вампир».– Уйдем отсюда, – сказал Малко. – Мы только теряем время.Он не успел закончить фразу, как Марней слез с табурета и обернулся. Растрепанные светлые волосы, еще больше выдающаяся верхняя губа, без подбородка... Выражая живейшую радость, он бросился к Малко и Симоне.– А мой друг Фрэнк не с вами?Малко холодно ответил ему:– Я не видел его.Берт Марней перевел взгляд маленьких глазок с одного на другую и игриво рассмеялся.– Впрочем, вам лучше...На его рубашке не хватало двух пуговиц, а брюки испачканы. Ни слова не говоря, он взял Малко за руку и потащил в бар. Удивленная, Симона вынуждена была последовать за ними. Марней уже заказал три ром-пунша. Мимоходом схватил из кастрюли ломтик ананаса и поднес его ко рту. И сразу же выругался.К удивлению Малко, он опустился на четвереньки и пополз между их ног, ощупывая пыльный пол. Он быстро встал, торжествующе держа двумя пальцами что-то белое.Когда он улыбнулся, во рту, между клыками, показалась черная дыра. Ворча, он быстро поднес руку ко рту.– Эти зубы все время выпадают! Однажды они выпали прямо на улице, и по ним проехала машина...Малко посмотрел на него с жалостью, к которой сильно примешивалось отвращение. Ну и пример для гаитян!– Обратитесь к дантисту!Берт Марней грустно захихикал:– Там работы на восемьсот долларов!Словоохотливый толстяк пустился в разговоры о своих несчастьях: трудно продать кровь, бедняки из Ла Салин требуют все больше гурдов, неприятности с таможней.– Короче говоря, это они пьют вашу кровь, – заметил Малко с иронией.Он говорил так серьезно, что Марней взглянул на него, не шутит ли он. Малко незаметно положил на стойку купюру в десять гурдов и увлек Симону.– Эй, а разве вы не играете? – крикнул Марней.Вне себя, но сохраняя вежливость, Малко бросил:– Мы просто искали приятеля.– Кого же? Может быть, я знаю его...– Жюльена Лало.Берт Марней рассмеялся.– Он был здесь, а затем уехал в «Свит Соул», в Петионвиле.Симона тихо сказала Малко:– Я знаю, где это.Ничего не объясняя Берту Марнею, они уехали. Пожав плечами, американец вернулся в бар.Малко открыл дверь «мазды».Его прыжок назад был достоин Олимпийских Игр. В темноте он различил на заднем сиденье две фигуры. Смех Симоны приковал его к месту. Молодая метиска спокойно уселась в машину. Малко вернулся и открыл дверцу. Лампочка на потолке осветила двух маленьких смеющихся негритянок, устроившихся на заднем сиденье, их мини-юбки задрались до самого живота.Надувшись, Малко уселся за руль. Симона оживленно беседовала на креольском. Несколько раз он уловил слово «бузен» Проститутка (креол.).

. Малышки, явно, были не расположены покинуть машину. Одна из них погладила затылок Малко липкой нежной ручонкой.Симона повысила голос. Наконец, обе негритянки исчезли в ночи. Малко сразу же тронулся с места.– Здесь так принято, – сказала Симона. – Девушки садятся в машину и ждут...– Что вы им сказали?Симона Энш улыбнулась.– Они подумали, что я тоже «бузен». Они хотели поработать вместе со мной...Мощеная улица была пуста. До кинотеатра «Капитоль» им не повстречалось ни одной машины.Проехав половину пути до Петионвиля, они были вынуждены сделать крюк: дорожные работы. Сразу после указателя «Петионвиль» Симона Энш объявила:– Здесь.Рядом с крохотной прачечной была открыта дверь, откуда неслась музыка.Они вошли. Негритянка в кожаных шортах, накрашенная сверх всякой меры, двусмысленно улыбнулась Малко.«Свит Сеул» был крошечной дискотекой с баром в глубине и креслами.Высокая девушка, с волосами, выкрашенными в рыжий цвет, великолепной фигурой, обтянутой красным платьем, флиртовала с метисом.Танцевальная площадка была еще более странной. Одна парочка рассеянно кружилась, прислонившись к стене. К счастью, в темноте нельзя было точно определить, чем они занимаются. На стене кто-то написал красной краской по-английски: «Врежь покруче, детка». Целая программа... Но Жюльена Лало не было.Девица в кожаных шортах тихо обменялась несколькими словами с Симоной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23