Главное – не упоминать о Дуве. С ней она разберется в Джакарте.Однако позвонить в столицу можно было только на следующий день – от губернатора.Секретарь партийной организации Бангли пригласил Кали пообедать традиционным нази-горенгом. Она попыталась успокоиться. Когда недоразумение уладится, она сама возьмет в руки паранг и разрубит Малко и Саманту на части, чтобы отомстить за пережитый страх. А пока что ей предстояла бессонная ночь... * * * Малко и Саманта сидели в полной темноте. Кормить их, похоже, никто не собирался. Зачем тратить рис на живых мертвецов? На улице, перед дверью хижины, один охранник горько жаловался другому по поводу того, что он якобы, по мнению начальства, плохо справляется со своими обязанностями дорожного рабочего.– Это несправедливо, – горячился он. – Партия должна бы выдавать мне двойную норму риса за службу в отряде, а не упрекать...– Действительно, несправедливо, – поддакивал второй часовой.Время в хижине тянулось мучительно долго. Поселок Бангли постепенно засыпал, насытившись кровью врагов революции. В нем не осталось ни одного члена национальной партии и ни одного китайца. Палачи не пощадили ни женщин, ни детей. Сейчас трупы уже убрали, и развалины храма можно было смело показывать зарубежным туристам...Малко лежал рядом с Самантой. Ее переполнял страх, но серые глаза смотрели по-прежнему упрямо и твердо.Малко боялся вселять в нее надежду и не решался сказать, что у них появился шанс на спасение. Своим вмешательством он лишь выигрывал время, однако все могло обернуться еще более страшными мучениями. * * * Сидя на мягком сиденье “мерседеса”, движущегося по изрытой ухабами дороге, Кали скрежетала зубами от бешенства. В ее сознании теснили друг друга ненависть и страх, но один из его уголков оставался ясным: она должна отомстить и снова выйти на первый план.В ее памяти отпечаталась каждая фраза телефонного разговора с мужем. А особенно – его паузы. Когда она сообщила, что возвращается в Джакарту, он долго молчал, затем сладким голоском выразил свою радость по поводу ее приезда и наконец с величайшей предосторожностью намекнул, что на Бали еще многое нужно завершить...Такие слова он обычно говорил, когда хотел усыпить бдительность какого-нибудь строптивого генерала. О, он вовсе не отговаривал ее приезжать! Напротив, он принялся расписывать пышный прием, который собирается ей устроить, упомянул, что уже выбрал ей подарок, достойный ее красоты: огромный изумруд, который займет почетное место в ее сейфе, в Богорском дворце.Все время, пока он говорил, перед глазами Кали стояло лицо Дувы... Внезапно Кали осенило: президент действительно намеревается сделать все это, но только для той, другой!Тогда она взорвалась. Телефонный аппарат раскалился от ее криков и ругательств. Она изрыгала в адрес мужа и своей соперницы самые непристойные проклятия. И чем больше она распалялась, тем упрямее он все отрицал и клялся в своей верности. Но теперь Кали уже не сомневалась в том, что он лжет: она успела хорошо изучить все оттенки его голоса. Ее бешенство усилилось в десятки раз. Выкрикнув последнее ругательство, она бросила трубку.Через несколько секунд Кали поняла, что подписала себе смертный приговор. Президент не простит ей нанесенных ему оскорблений и не оставит ее в живых. Тем более, что он влюблен в другую женщину. Кроме того, почти все деньги и украшения Кали, а также ее дипломатический паспорт остались в Богоре, во дворце.Она едва не разрыдалась от злости. Президент не замедлит перейти к решительным действиям. Между ними началось состязание в скорости. Что ж, она отплатит ему за предательство... * * * Малко стоял перед Кали. С виду в поведении индонезийки не произошло никаких изменений. Она была все так же холодна и высокомерна. Однако сейчас Кали избегала смотреть в золотистые глаза Малко.Тем не менее она заговорила прежним резким тоном, чеканя каждое английское слово.– Я решила отложить казнь, – объявила она. – Вас перевезут в Денпасар для повторного слушания дела.Малко едва смог скрыть свою радость: повторное заседание было не более чем предлогом.– А как насчет Саманты?Кали приняла нарочито равнодушный вид.– Приговор, вынесенный госпоже Адлер, будет приведен в исполнение сегодня.– Тогда вместе с ней казните и меня.Если бы эти слова услышал Дэвид Уайз, то он, чего доброго, проглотил бы свою сигару. Агенты, находящиеся на задании, должны быть начисто лишены сентиментальности. Тем более по отношению к вероятному противнику... Это первый пункт шпионского кодекса. Однако в данном случае Малко следовал другому принципу, сформулированному задолго до появления ЦРУ: “Цель оправдывает средства”.– Ваше мнение меня не интересует, – отрезала Кали. – Я уже сделала все необходимые распоряжения относительно ее казни.Малко охватил внезапный страх. Кали была вполне способна замучить Саманту до смерти и показать ему еще не остывший труп.– Я знаю, что вы нуждаетесь во мне, – резко произнес он. – Иначе вы бы меня уже давно убили. Если вы казните эту женщину, я до конца своих дней буду вашим злейшим врагом.– Замолчите! – взвизгнула Кали. – Не то я прикажу немедленно вас расстрелять! Я ни в ком не нуждаюсь! Я жена президента!Однако Малко чувствовал, что она уже не так уверена в себе. Ее пальцы нервно барабанили по столу. После недолгой паузы Кали повернулась к одному из двух вооруженных автоматами таминов, которые ничего не поняли из их разговора, и что-то приказала ему. Охранник вышел. Кали нехотя произнесла:– Ее тоже перевезут в Денпасар.Пока что Саманта была спасена.– Чего вы хотите от меня? – спросил Малко.Кали помедлила с ответом – не из нерешительности, а из самолюбия. Ей предстояло признать свою слабость.– Вы действительно сотрудник ЦРУ, а не такой же авантюрист, как эта женщина?– Я действительно работаю на Центральное разведывательное управление, – подтвердил Малко.Помолчав, Кали продолжала:– Как бы отнеслось ваше начальство к возможности получить список всех офицеров индонезийской армии, состоящих в ИКП? Всех тех, кто немедленно примет участие в мятеже, когда президент даст зеленый свет?Малко подскочил от неожиданности. Это звучало так невероятно, что было похоже на ловушку. И все же он чувствовал, что Кали говорит правду.– Неужели вы решитесь на такое? Она пожала плечами.– Я спрашиваю, интересует это вас или нет?– Несомненно, – сказал Малко. – В той мере, в какой эти данные можно проверить. И что же вы хотите получить взамен?– Двести тысяч долларов, паспорт и возможность покинуть страну, – решительно произнесла Кали.Малко лихорадочно размышлял. Может быть, остановить заговор еще не поздно. ЦРУ поддерживало тесные связи с некоторыми индонезийскими офицерами – например, с генералом Унбунгом.– Думаю, эта сделка может состояться, – ответил он, – если вы, помимо всего прочего, гарантируете жизнь госпоже Адлер.– Когда я получу деньги? Малко позволил себе улыбнуться.– Даже если я найду эти двести тысяч, то не дам вам ни цента, пока мы не окажемся целыми и невредимыми за пределами страны...Кали побледнела от злости.– Вы мне все еще не доверяете?! “Мягко сказано”, – подумал Малко.– Извините, но у меня все еще сохранились кое-какие сомнения на ваш счет, – сказал он как можно вежливее.– Тогда умрите! – вскричала Кали. – Я обойдусь и без вас! Такую информацию с радостью купит кто-нибудь другой...Она выкрикнула новое распоряжение, и часовой ударами приклада выгнал Малко на улицу. Но австриец оставался спокойным. Кали не станет его расстреливать. Она нуждается в нем и уже вступила в игру, где на карту поставлена жизнь. Глава 17 Кали сжимала в руке телеграмму, полученную губернатором от одного из помощников президента. В аэропорту Денпасара уже стоял военный самолет с тремя агентами, которым было поручено доставить Кали в Джакарту. У нее оставалось очень мало времени. Едва попав в руки президентских агентов, она исчезнет без следа. Одним трупом больше, одним меньше...Кали вихрем ворвалась в хижину, и Малко в испуге открыл глаза. Было еще темно. Сонный охранник вяло отдал женщине честь.– Вы обдумали мое предложение? – сходу спросила Кали. – Учтите, мое терпение не безгранично...У нее был нервозный и не слишком решительный вид. Малко не знал, что произошло за истекшие несколько часов, но сразу же почувствовал замешательство своей противницы.– Сначала развяжите нас, – сказал он.– Это я еще успею сделать, – буркнула Кали.– Между прочим, я хотел бы добавить, что той суммой, о которой вы упоминали, я не располагаю, но деньги вы получите, как только я смогу связаться с Вашингтоном.Кали, похоже, успокоилась – к большому удивлению Малко, который уже приготовился было к бурным препирательствам.– Хотелось бы вам верить, – сказала она. – Но это еще не все. Вы должны помочь мне выехать из страны. Обещаете?– Постараюсь, – осторожно ответил Малко.– Неужели ты станешь помогать этой стерве?! – взорвалась Саманта.Кали подскочила к ней и пнула ее ногой в живот. Саманта охнула от боли и умолкла.– Нет, я ее все-таки убью, – прошипела индонезийка.– Если вы ее убьете, – заметил Малко, – наша сделка не состоится.Кали приблизилась к нему.– Где гарантия, что вы сдержите свои обещания?Малко спокойно выдержал ее взгляд.– Я не имею привычки лгать даже таким особам, как вы. Деньги вы получите, и я помогу вам покинуть Индонезию. Но сначала мне нужно добраться до Сулавеси. Здесь или на Яве я ничего не смогу сделать.Кали поднялась. Из-за облаков начали пробиваться первые солнечные лучи. Женщина взглянула на спящего часового.– Хорошо, я согласна.Она зашла часовому за спину. Раздался резкий хлопок. Часовой вскочил, уронив винтовку и поднеся руки к шее. Затем он упал лицом вперед: пуля из пистолета Кали вошла ему в затылок.Кали подобрала паранг убитого и перерезала веревки на руках Малко. Австриец немедленно оказал эту же услугу Саманте. Немка поднялась на ноги, скривившись от боли. Несколько секунд она пристально смотрела на Кали, словно собираясь с силами. Малко показалось, что она вот-вот бросится на свою мучительницу. Он быстро поднял винтовку часового: сейчас было не время сводить счеты.– Саманта, – сказал он. – Чтобы остаться в живых, нам нужно как можно скорее покинуть остров.Немка невесело улыбнулась:– Я об этом догадываюсь.Кали по-прежнему сжимала в руке свой небольшой пистолет. Малко указал на него стволом винтовки:– Уберите оружие. Ваша жизнь зависит от жизни Саманты, понятно?Супруга президента не удостоила его ответом, но пистолет исчез в складках саронга, и ее лицо слегка смягчилось. Она была согласна на перемирие. К тому же им следовало спешить.– Поедем на моей машине, – объявила Кали. – До Денпасара проблем не будет. А дальше остается надеяться на удачу.Малко не успел добиться разъяснений: она уже выходила из хижины. “Мерседес” стоял неподалеку. Саманта и Малко устроились на заднем сиденье, Кали села за руль. В пятистах метрах впереди дорога была перекрыта. При виде машины охранники приготовили оружие, но узнав супругу президента, встали навытяжку и даже не заглянули вовнутрь.– На чем будем выбираться из Денпасара? – спросил Малко, когда поселок остался позади.– У моего друга есть самолет.Малко и Саманта переглянулись. Ситуация полностью изменилась: теперь Кали стала таким же беглецом, как и они.В Малко неожиданно проснулось чувство профессионального долга. Может быть, у него еще есть шанс выполнить задание?– Как развивается революция в остальных районах Индонезии? – спросил он. – Там тоже захватила власть ИКП?Кали усмехнулась.– В остальных районах никто и пальцем не шевельнул. Все ждут, пока на Бали будет официально провозглашен новый режим. Президенту нужен предлог...Малко почувствовал некоторое облегчение.– В таком случае нам нужно прежде всего связаться с генералом Унбунгом.Кали резко повернулась к нему, едва не опрокинув автомобиль в канаву.– Откуда вы его знаете?– Это не имеет значения, – сказал Малко. – Генерал все еще на Молуккских островах?– Конечно, – ответила Кали с ироничной улыбкой. – Его отправили туда по распоряжению нашего горячо любимого президента. Чтобы генерал ничего не заподозрил. Он мог бы стать помехой...Теперь Малко прекрасно понимал, почему не застал генерала в Джакарте.– Тогда летим на Молуккские острова, – твердо сказал он.За окнами машины виднелись рисовые поля. Аэропорт был уже недалеко.Перед зданием гражданского аэровокзала стояло несколько военных грузовиков, но рядом с ними не было ни души: в этот ранний час солдаты еще спали. Воздушное сообщение с другими островами прекратилось еще четыре дня назад.Кали объехала закрытое здание и повернула на летное поле. В стороне, у наблюдательной вышки, стоял единственный в аэропорту самолет – двухмоторный “бичкрафт”. Малко узнал в нем тот самый аппарат, двигатель которого недавно ремонтировали механики.– Он здесь, – с облегчением констатировала Кали. – Сейчас я его разбужу.Они остановились у невысокой деревянной постройки. Кали вышла из машины и направилась к двери; Малко и Саманта остались на месте. Винтовка придавала Малко некоторую уверенность: по крайней мере они не позволят зарезать себя, как баранов.На стук Кали наконец вышел мужчина в майке. Он посторонился, впуская ее в дом, и закрыл дверь. Саманта с беспокойством взглянула на Малко.– Что она там затевает?Австриец спокойно пожал плечами:– Мы нужны ей не меньше, чем она – нам...Глаза немки смягчились, и ее ладонь легла на руку Малко.– Я никогда не забуду то, что ты для меня сделал, – сказала Саманта.– Мы еще не выбрались из этой переделки, – печально напомнил Малко.Дверь деревянного дома отворилась. Теперь на мужчине была военная форма. Малко и Саманта вышли из машины, но офицер едва взглянул на них.– Нужно спешить, – заметил он. – Пока я здесь один, остальные ночуют в городе.– У вас хватит горючего до Молуккских островов? – спросил Малко.Пилот покачал головой.– Нет. И заправиться нам тоже не удастся. Для этого нужно письменное указание губернатора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24