Ч Однако… Ч начал было доктор.
Ч Слушайте, доктор, и вы, Бэлл, у нас осталось продуктов всего на двадцать
дней! Можно ли терять хоть минуту?
Доктор и Бэлл ничего не отвечали, и сани после короткой остановки тронул
ись дальше.
Вечером остановились у подошвы ледяного холма. Бэлл быстро вырубил в нем
пещеру, где и приютились путешественники. Доктор всю ночь напролет не от
ходил от больного; цинга уже оказывала свое губительное действие, боли б
ыли ужасны, и с распухших губ больного то и дело срывались стоны.
Ч Ах, доктор, доктор!…
Ч Мужайтесь, друг мой! Ч утешал его Клоубонни.
Ч Конец мне приходит, чует мое сердце. Нет больше моих сил! Лучше уж умере
ть…
На эти безнадежные слова доктор отвечал неустанными заботами. Измученн
ый за день, он ночью готовил для больного успокоительное питье. Но лимонн
ый сок уже не действовал, а растирания не могли остановить течение болез
ни.
На следующий день несчастного уложили в сани, хотя он и умолял, чтоб его бр
осили в пещере, оставили одного, дали бы спокойно умереть. Затем отряд про
должал свой опасный путь, преодолевая все новые препятствия.
Морозный туман пронизывал путников до мозга костей; снег и крупа хлестал
и в лицо; они трудились, как вьючные животные, и были постоянно голодны.
Дэк, подобно своему хозяину, несмотря на усталость, вел себя молодцом. Неу
томимый, всегда бодрый, он инстинктом находил самую удобную дорогу, и пут
ешественники полагались на его удивительное чутье.
Утром 23 января стоял непроглядный мрак: было новолуние. Дэк побежал впере
д. Несколько часов он не появлялся; Гаттерас начал было уже беспокоиться,
тем более что на снегу виднелось множество медвежьих следов. Он не знал, ч
то предпринять, как вдруг послышался звонкий лай.
Гаттерас подогнал собак и вскоре увидел своего верного пса на дне лощины
.
Дэк стоял как вкопанный и громко лаял у подножия тура, сложенного из обле
денелых глыб известняка.
Ч На этот раз, Ч сказал доктор, развязывая ремни лыж, Ч мы не ошиблись
Ч перед нами настоящий тур!
Ч А нам-то что за дело? Ч возразил Гаттерас.
Ч Если это тур, Гаттерас, то там может находиться какой-нибудь важный дл
я нас документ. Быть может, там спрятаны продукты. Из-за этого одного тур с
тоит тщательно исследовать.
Ч Но кто же из европейцев заходил сюда? Ч спросил Гаттерас, пожимая пле
чами.
Ч Если тут не было европейцев, Ч ответил доктор, Ч то разве эскимосы не
могли устроить здесь тайник и оставить в нем свою добычу после удачной о
хоты или рыбной ловли? Насколько мне известно, они нередко это проделыва
ют.
Ч В таком случае разберите тур, Клоубонни. Но боюсь, что ваши труды пропа
дут даром.
Доктор и Бэлл, вооружившись кирками, направились к туру. Дэк продолжал бе
шено лаять. Глыбы известняка, крепко спаянные льдом, от нескольких ударо
в кирки разлетелись на куски.
Ч Верно, там что-нибудь да есть, Ч сказал доктор.
Ч Думаю, что так, Ч ответил Бэлл.
Они быстро разобрали тур и вскоре обнаружили тайник, где находился лист
промокшей насквозь бумаги. У доктора бурно забилось сердце. Он схватил б
умагу, но подбежавший Гаттерас вырвал ее у него из рук и прочитал:
Ч «Альтам… „Порпойз“, тринадцатого дек… тысяча восемьсот шестьдесят…
двенадцать градусов долг… восемь градусов… тридцать пять минут шир…»
Ч «Порпойз»! Ч воскликнул доктор.
Ч «Порпойз»! Ч как эхо, повторил Гаттерас. Ч Я никогда не слыхал, чтобы
судно с этим названием плавало в здешних морях.
Ч Несомненно, однако, Ч сказал доктор, Ч что с месяц назад здесь прошли
путешественники или, быть может, моряки, потерпевшие крушение.
Ч Так оно, верно, и было, Ч согласился Бэлл.
Ч Что же нам теперь делать? Ч недоумевал доктор.
Ч Идти дальше, Ч холодно ответил Гаттерас. Ч Не знаю, что это за корабль
«Порпойз», но я знаю, что бриг «Форвард» ждет нас.

31. СМЕРТЬ СИМПСОНА

Отряд снова тронулся в путь; у каждого в голове роились новые, неожиданны
е мысли, ведь всякая находка в полярных странах имеет очень важное значе
ние. Гаттерас тревожно хмурил брови.
«Порпойз»? Ч спрашивал он себя. Ч Что это за корабль? И чего ему надо так
близко к полюсу?"
При этой мысли мурашки пробегали у него по спине. Доктор и Бэлл, размышляя
о последствиях, какие может повлечь за собой находка документа, пришли к
выводу, что придется или им спасать других, или же другим спасать их самих.

Но трудности, препятствия на пути и усталость вскоре заставили их думать
лишь о собственном весьма плачевном положении.
Здоровье Симпсона все ухудшалось, и признаки близкого конца не могли уск
ользнуть от доктора. Но помочь больному Клоубонни был не в силах; он сам ст
радал жестокой офталмией, которая могла окончиться слепотой, если бы док
тор не принял нужных мер. Полярные сумерки давали достаточно света, но эт
от отраженный свет жег глаза. Трудно было уберечься от него, ибо стекла оч
ков, покрываясь слоем льда, становились непрозрачными. А между тем необх
одимо было зорко следить за малейшими преградами на пути и обнаруживать
их по возможности еще издали. Волей-неволей приходилось пренебрегать оф
талмией. Доктор и Бэлл, прикрывая глаза капюшоном, попеременно управляли
санями.
Полустертые полозья саней плохо скользили, тянуть их становилось все тя
желее, а между тем дорога была все так же трудна, ибо отряд находился на зе
мле вулканического происхождения, усеянной острыми утесами и пересече
нной крутыми хребтами. Приходилось порой подниматься на высоту тысячи п
ятисот футов, чтобы перевалить через горный хребет. Стояла лютая стужа; с
вирепствовали бураны и метели. Несчастные путники выбивались из сил.
Путешественники страдали также от окружающей их белизны. Блеск снегов в
ызывал тошноту, своего рода опьянение, обмороки. Почва, казалось, уходила
из-под ног. Ни одного ориентира на беспредельной снежной пелене! Человек
испытывал такое же ощущение, как во время сильной качки, когда палуба уск
ользает из-под ног. Путешественники никак не могли освоиться с этим. Чере
з некоторое время у них начала кружиться голова. Конечности коченели, пу
тниками овладевала сонливость, и нередко они шли, погруженные в дремоту.
Внезапный толчок, неожиданный ухаб или падение выводили их из оцепенени
я. Но через несколько минут они снова начинали дремать.
25 января отряд стал спускаться по крутому обледенелому склону. Приходил
ось напрягать все силы; один неверный шаг, и путешественники стремглав п
олетели бы в пропасть, на дно ущелья.
К вечеру яростный буран разразился над снежными горами. Невозможно было
устоять на ногах; приходилось ложиться на землю, но мороз был так жесток, ч
то при этом люди рисковали быстро замерзнуть.
Бэлл с помощью Гаттераса не без труда построил снежный домик, где и приют
ились злополучные путники. Каждый съел по горсти пеммикана и выпил неско
лько глотков горячего чая. Оставалось всего четыре галлона спирта, на ко
тором приготовляли горячие напитки. Не следует думать, что снег может за
менить воду: его на этих широтах необходимо предварительно растопить. В
умеренном поясе, где ртуть редко опускается ниже нуля, снег можно без вре
да употреблять вместо воды, но за полярным кругом дело обстоит совершенн
о иначе: снег там до того холодный, что дотронуться до него рукой так же оп
асно, как схватить кусок раскаленного добела железа, хотя снег и плохой п
роводник тепла. Разница между его температурой и температурой человече
ского тела так велика, что, если проглотить снег, можно сразу задохнуться.
Эскимосы предпочитают терпеть самую жестокую жажду, чем утолять ее снег
ом, который ни в коем случае не может заменить воду, Ч он скорее усиливае
т, чем уменьшает жажду. Итак, путешественникам приходилось превращать сн
ег в воду, а для этого необходимо было жечь спирт.
В три часа утра, в самый разгар бури, доктор встал на вахту. Он прикорнул бы
ло в уголку хижины, как вдруг стоны Симпсона привлекли его внимание. Он вс
кочил на ноги, причем сильно стукнулся головой о ледяной свод; не обращая
внимания на ушиб, он наклонился над Симпсоном и стал растирать его распу
хшие и посиневшие ноги. Через четверть часа он хотел было подняться, но сн
ова стукнулся головой о потолок, несмотря на то, что стоял в это время на к
оленях.
Ч Странно, Ч сказал он себе.
Он поднял руку над головой: оказалось, что потолок хижины значительно оп
устился.
Ч Боже мой! Ч воскликнул доктор. Ч Вставайте, друзья мои!
При этом окрике Бэлл и Гаттерас быстро вскочили и в свою очередь стукнул
ись головой о потолок. В хижине стояла непроглядная темнота.
Ч Сейчас нас раздавит! Ч крикнул доктор. Ч Наружу! Наружу!
И все трое поспешно вытащили наружу Симпсона. И вовремя, потому что плохо
прилаженные глыбы с треском обрушились на землю.
Несчастные путешественники очутились без крова среди бурана, на жесток
ом морозе. Гаттерас попытался было разбить палатку, но укрепить ее было н
евозможно: буря разорвала бы ее в клочки. Путешественники приютились под
полотнищем, которое вскоре покрылось слоем снега; по крайней мере снег н
е выпускал наружу тепло и предохранял людей от замерзания.
Буран улегся лишь на следующий день. Запрягая голодных собак, Бэлл замет
ил, что три из них уже начали глодать свою ременную сбрую. Две собаки, види
мо, были совсем больны и еле передвигали ноги.
Несмотря на это, отряд кое-как продолжал свой путь. До цели оставалось еще
шестьдесят миль.
26 января Бэлл, шедший впереди, вдруг позвал своих товарищей. Они тотчас же
подбежали к нему, и плотник с изумлением указал им на ружье, которое стоял
о, прислоненное к льдине.
Ч Ружье! Ч воскликнул доктор.
Гаттерас взял ружье; оно было заряжено и в полной исправности.
Ч Экипаж судна «Порпойз», вероятно, где-то недалеко от нас, Ч сказал док
тор.
Осматривая ружье, Гаттерас заметил, что оно американской марки. Руки его
дрогнули и судорожно сжали обледенелый ствол.
Ч Вперед! Вперед! Ч глухо выдавил он на себя.
Отряд продолжал спускаться по склонам гор. Симпсон, казалось, был без соз
нания и слишком слаб, чтобы стонать.
Буран не унимался; сани двигались все медленнее. За сутки отряд проходил
всего по нескольку миль. Несмотря на строгую экономию, припасы заметно у
бывали. Их еще хватило бы на обратный путь, но Гаттерас настойчиво шел впе
ред.
Двадцать седьмого числа под снегом нашли секстант и флягу, которая содер
жала водку, или, вернее, кусок льда, в центре которого весь спирт собрался
в виде снежного шарика. Водка была никуда не годной.
Очевидно, Гаттерас шел по следам какой-то катастрофы, по единственно воз
можному пути, подбирая обломки крушения. Доктор напрасно старался обнар
ужить новые туры.
Печальные мысли приходили ему в голову. В самом деле, если бы он повстреча
л этих несчастных, те какую помощь мог бы им оказать? Он и его товарищи сам
и во всем нуждались: одежда на них изорвалась, провиант приходила к концу.
В случае, если бы потерпевших крушение оказалось много, то все погибли бы
от голода. Гаттерас, видимо, набегал роковой встречи. Но не был ля он прав? О
н обязан был спасать свой экипаж. Имел ли он право привести на бриг постор
онних людей, ведь, чтобы их прокормить, придется урезать питание своим!
Но эти посторонние Ч все-таки люди, ваши ближние и, быть может, соотечест
венники! Неужели можно было лишить их последней надежды на спасение, как
ни слаба была эта надежда? Доктор захотел узнать мнение Бэлла по этому по
воду, но тот ничего не ответил: сердце его ожесточилось от страданий. Не ре
шаясь задать этот вопрос Гаттерасу, Клоубонни предоставил все на волю пр
овидения.
27 января, вечером, Симпсона, казалось, покинули последние силы. Его опухши
е, окоченелые конечности, прерывистое дыхание, сгущавшееся вокруг его го
ловы в виде пара, судорожные вздрагивания Ч все предвещало близкий коне
ц. Лицо его выражало ужас и отчаяние; он с бессильной злобой поглядывал на
капитана. В глазах его можно было прочесть немые, но красноречивые и, быть
может, справедливые упреки.
Гаттерас не подходил к умирающему, избегал его и был, как никогда, молчали
в, сосредоточен и погружен в свои думы.
Следующая ночь была ужасна; буря удвоила свою ярость и три раза срывала п
алатку; метель заметала несчастных путешественников, залепляла им глаз
а, леденила их и колола острыми ледяными иглами, подхваченными с окрестн
ых льдин. Собаки жалобно выли. Симпсон лежал на открытом воздухе, страдая
от жестокой стужи. Бэллу удалось снова поставить палатку, которая, если и
не защищала от холода, то по крайней мере предохраняла от снега. Но яростн
ый порыв ветра в четвертый раз опрокинул палатку и с зловещим свистом ум
чал ее в снежные поля.
Ч Ох, какие мучения! Ч вырвалось у Бэлла.
Ч Мужайтесь, мужайтесь! Ч ободрял его доктор, хватаясь за плотника, что
бы не свалиться в расселину.
Симпсон хрипел. Вдруг, собрав остаток сил, он приподнялся, протянул сжаты
й кулак к Гаттерасу, который пристально смотрел на умирающего, издал стр
ашный вопль и упал мертвый, так и не выговорив своей угрозы.
Ч Умер! Ч воскликнул доктор.
Ч Умер! Ч повторил Бэлл.
Подошедший к трупу Гаттерас подался назад под напором ветра.
Итак, Симпсон, первый из его экипажа, пал жертвой убийственного климата, п
ервый нашел смерть вдалеке от родины; первый, после невыразимых страдани
й, поплатился жизнью за непреклонное упорство капитана. Умерший считал Г
аттераса своим убийцей, но тот не поник головой под тяжестью этого обвин
ения. Однако из глаз капитана выкатилась слезинка и застыла на его бледн
ой щеке.
Бэлл и доктор со страхом смотрели на Гаттераса. Он стоял, опершись на длин
ную палку, на яростном ветру, под снегом, и казался каким-то гением гиперб
орейских стран, страшным своей неподвижностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56