https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye/
Хотя на того, кто никогда прежде не видел городов, наверное, даже этот может произвести впечатление. Особенно дворец и кварталы хадасов и унгиров.
– Так у нас называют знатных людей и богатых купцов, – пояснил начальник караванной охраны, заметив недоумение Мгала. – А в основном – пыль, грязь, нищета… Крепостные стены и те развалились, одно слово – захудалый городок на границе Дикого края.
– Ладно тебе, Хог, прибедняться. Город как город, не хуже других. На юге, может, оно и побогаче живут, зато законами всякими задушены, вечно грызутся между собой, вечно воюют, землю поделить не могут, – подал голос один из караванщиков.
– Верно говоришь, и я про то. В общем-то, что Уртак, что Исфатея – разницы большой нет.
– Странно. Я слышал рассказы о людных портовых городах, в которых воды не видно из-за теснящихся в гавани кораблей. О прекрасных городах-дворцах, сплошь покрытых вечно цветущими садами, и городах-крепостях, более неприступных, чем Меловые утесы и Облачные горы… – Мгал говорил медленно, припоминая рассказы, услышанные им некогда от старика чужестранца на крохотном островке посреди Гнилого озера.
Молча внимали его словам сидевшие у костра воины и караванщики, и Хогу на мгновение показалось, что этот чудной северянин видит сказочные города, о которых говорит, в пляшущих языках пламени.
– Чушь! – возразил начальник караванной охраны. – Нету таких городов. Может, когда-то они и существовали; диковинные развалины дворцов, замков и строений, вовсе уж ни на что не похожих, – не редкость в нашем крае. Но именно развалины, засыпанные песками, затянутые болотами, пожранные джунглями. Кто из нас не слыхал о могущественных государствах прошлого – Мондараге, Юше, Уберту, – об ушедшей на дно Великого Внешнего моря Земле Колдунов? Но все это когда было!
– Было… – эхом отозвался Мгал.
Так и рассказывал ему Менгер о былом величии и упадке их мира. Старику не было нужды врать, он много странствовал и многое повидал на своем веку. Он не мог ошибаться, и все же в глубине души Мгала жила надежда, что где-то осколки прежнего великолепия еще уцелели и ему удастся приобщиться к тайному знанию и мудрости древних, собственными глазами увидеть Дивные города юга.
– Все это было, но почему превратились в прах некогда грозные державы, почему Дивные города превратились в руины? – задал Мгал давно мучивший его вопрос, ответить на который не смог или не пожелал Менгер.
– На то была воля Отца Небесного, – нехотя промолвил Хог. – Говорят, все началось с того, что колдуны запада раскрыли сокровенные тайны Владыки Жизни, и тот в гневе своем низринул их земли на дно Великого Внешнего моря. Говорят также, что жители Земли Колдунов сами навлекли беду. Выпустив благодаря чародейству заточенные Владыкой Жизни силы зла на волю, они не сумели совладать с ними, а затем, чтобы скрыть содеянное от Небесного Отца, погрузили земли, простиравшиеся на тысячи дней пути западнее границы Юша, под воду.
Бедствия, вызванные колдунами, обрушились на весь уцелевший мир людей. Землетрясения, наводнения, извержения вулканов и смерчи, сметавшие все на своем пути, поколебали могущество древних государств, а последовавшие вслед за ними засухи, голод, вспыхнувшие междоусобицы и эпидемии довершили их разрушение.
Кто-то из караванщиков пошевелил веткой дрова в костре, и огонь взметнулся вверх, высветив скуластые, загорелые до черноты лица сидящих вокруг людей, отчего глаза их засверкали во тьме.
– Да, древние державы погибли, но оставшиеся от них развалины куда величественнее и великолепнее дворцов наших Владык. – Воин, расположившийся по левую руку от Хога, завистливо вздохнул: – Однажды мой тесть принес из заброшенного храма Великого Решу такую штучку…
– Но-но, полегче! Забыл, чем грозит указ о храмовой неприкосновенности?
– Ха, указ! Полно, Кубег, разве можно уследить за всеми развалинами в окрестностях города?
– Можно проследить за тем, что люди продают на базаре. И я, между прочим, не раз видел, как Черные Маги этим занимаются.
Наступившую после слов Хога неловкую тишину нарушил Эмрик:
– Что делают Черные Маги в Краю Свободных Городов?
– Свободных Городов? Хм-м… Ну и названий вы там на вашем севере понапридумывали. От кого и для кого, спрашивается, свободны города юга?
– Пока что они свободны от Белого Братства и Черного Магистрата.
– А-а-а… До меня тоже дошли слухи о том, что Белые Братья присоединили к своим землям Норгон и Манн, но я не поверил. Торговать с ними мы, во всяком случае, продолжаем, а на своей земле они наших караванщиков не обижают. Однако при чем тут Черный Магистрат?
– Вот именно, при чем? Чародеи отсиживаются в своих западных замках и обителях, нам не мешают. А те, что у нас появились, кажется, никому зла не чинят…
– Это тебе так кажется. Что делают Маги в вашем городе? – повторил свой вопрос Эмрик.
– Они купили у Владыки Уртака право на раскопки старых развалин, и он издал указ о том, чтобы под страхом смертной казни никто в городе и округе не смел этим заниматься. Как раз об этом указе я и говорил Гарту, – пояснил Кубег.
– Значит, руки Магистрата дотянулись и до вас. А что они ищут в развалинах – золото, драгоценности?
– Ха! – Гарт рассмеялся. – Зря ищут, нет там давно ни золота, ни драгоценностей. Попадаются изредка искусно сделанные безделушки, но продажа их не окупит плату землекопам, которых наняли эти чудаки.
– Они разыскивают не безделушки. Они ищут кристалл Калиместиара.
– Что?
– Кристалл Калиместиара – ключ от Сокровищницы Маронды, – повторил начальник караванной охраны.
– О, Великий Регну, и ты веришь в эти сказки?
– Это не сказки, Гарт. Маронда действительно существовал, и старинные монеты с его профилем и именем – лучшее тому подтверждение. На вот, полюбуйся. – Хог снял с шеи цепочку, на которой висела большая золотая монета, и протянул ее воину. – Давно уже такие монеты стали редкостью, и эту я ношу как талисман, она досталась мне в наследство от отца. Ну, убедился?
– В чем? Читать-то я все равно не умею, – буркнул Гарт.
– Тогда тебе придется поверить мне на слово.
Мгал заглянул через плечо воина – надпись на древней монете была полустерта, уроки, преподанные Менгером, почти забылись, и все же в неверном свете костра он сумел прочитать:
«МАРОНДА – ВЕРХОВНЫЙ ВЛАДЫКА УБЕРТУ».
– Расскажи, кто такой Маронда, что за сокровища он оставил и почему ключом к тайнику является кристалл Калиместиара?
– О, это длинная история, и ее можно рассказывать до утра. Поговорим об этом как-нибудь в другой раз. – Начальник караванной охраны громко зевнул, поднялся на ноги и зашагал к своему костру. Воины и караванщики, подошедшие послушать беседу Хога с северянами, разбрелись по лагерю, а оставшиеся, кутаясь в плащи, начали укладываться спать вокруг костра.
5
– Теперь, после того, как начальник караванной охраны возвратил тебе арбалет, вы с Гилем можете вернуться к Развилке. Едва ли южане решатся послать погоню за человеком, вооруженным отравленными стрелами, – сказал Мгал, искоса поглядывая на Гуга.
– Можем вернуться, – согласился чернокожий, – но тогда Старший караванщик прикажет убить тебя и Эмрика.
– Ну, такой приказ легче отдать, чем исполнить, – усмехнулся Мгал.
– Конечно. Тем более что мы предупредили бы вас о своих намерениях заранее, чтобы вы имели возможность вовремя уйти и не подвергать опасности свою жизнь. Меня останавливает другое… – Чернокожий помолчал, наблюдая за тем, как передовые повозки медленно переползают с устланной полусгнившими бревнами болотной дороги на высокий травянистый берег.
– Так что же тебя останавливает? – спросил Мгал, стараясь побороть смутное беспокойство, охватившее его после слов Гута. Повинуясь инстинкту, он оглянулся и передвинул колчан из-за спины на бедро, хотя причин для тревоги решительно не было: смрадная, предательски хлюпающая и проседающая под ногами топь кончалась, до Красной долины оставалось, по словам караванщиков, не больше трех дней пути, а оттуда до Уртака рукой подать.
– Он… – хотел было ответить за Гуга мальчишка, но донесшийся с берега громоподобный рев и отчаянное ржание тонгов заставили его умолкнуть на полуслове.
Невидимый зверь снова огласил окрестности цепенящим душу ревом, и, словно в ответ ему, раздались истошные вопли караванщиков:
– Глег! Глег-щитоносец на дороге! Спасайтесь! Спасайтесь, кто может!
– Стойте! Стойте, во имя Великого Регну! Лучники, ко мне! – гремел Хог. Ему вторил пронзительно-скрипучий голос Старшего караванщика:
– Назад дороги нет! Вы перетопчете друг друга и погубите караван! Остановитесь! Остановитесь, трусливые выродки, вам говорят!
Однако призывы их мало кто слышал. Бросая телеги и повозки, караванщики, успевшие выйти на берег, бежали обратно к топи. Между ними, усиливая смятение, сновали верховые воины, тщетно пытавшиеся сдержать обезумевших от ужаса тонгов. Лишь немногим седокам это удалось, менее ловкие спрыгивали, скатывались с седел, были и такие, которых вышедшие из повиновения животные сбрасывали наземь или затаскивали в слепом порыве ужаса в топь.
Люди, оставшиеся на бревенчатой дороге и поначалу оцепеневшие от неожиданности, начали бестолково суетиться, всячески мешая друг другу. Одни нахлестывали тонгов, надеясь добраться до берега и спастись бегством. Другие пробирались в хвост каравана, двое или трое упавших в топь, захлебываясь, молили своих товарищей о помощи. Кто-то, пытаясь развернуть телегу с бревнами, перегородил ею и без того узкую дорогу через болото, что еще больше усилило неразбериху. К ржанию тонгов и проклятиям насмерть перепуганных людей добавился треск ломавшихся повозок, и надо всем этим воем, визгом, скрипом и хрустом царил невыносимо жуткий рев невидимого большинству караванщиков – и оттого казавшегося еще более ужасным – зверя.
– Эта тварь будет, пожалуй, покрупнее Иси, – пробормотал Мгал, крепко сжимая древко копья. Рев напавшего на караван глега не встревожил и не напугал северянина – предпочитая явные опасности тайным, он, напротив, испытал даже нечто вроде облегчения. Чувство это передалось его товарищам и помогло им не поддаться отчаянию, охватившему караванщиков.
– Иди вперед, мы от тебя не отстанем, – сказал Эмрик Мгалу и, обернувшись к Гилю, не то в шутку, не то всерьез спросил: – Сумеешь отвести глегу глаза? На тебя вся надежда.
Сталкиваясь с бегущими людьми, уворачиваясь от копыт встающих на дыбы тонгов, пролезая под высокими повозками, перелезая через телеги, Мгал и его товарищи не заметили, как достигли твердого берега. Оглушительный рев на некоторое время затих, и им казалось, что глег еще довольно далеко, когда Гуг, первым взбежавший на холм, внезапно остановился, попятился и придушенно вскрикнул:
– Смотрите, глег! Глег-щитоносец…
Мгал, а за ним и Эмрик с Гилем застыли рядом с чернокожим воином, пораженные открывшимся перед ними зрелищем. Десятка полтора высоких тяжелых повозок были опрокинуты, раздавлены и разбросаны по склону холма, а сам глег – чудовищный то ли зверь, то ли ящер в три человеческих роста высотой – тяжело топтался среди них, довершая разгром головной части каравана, выискивая людей и тонгов. Страшно было смотреть, как под ударами его когтистых лап и хвоста, похожего на исполинскую булаву, утыканную костяными шипами, рассыпаются обломки повозок, сминаются, словно берестяные туески, бронзовые котлы, разлетаются в разные стороны мешки, сундуки, короба и тюки, устилая землю своим содержимым.
– Много я слышал о чудищах юга, но такого даже представить себе не мог, – проговорил Эмрик, глядя на мечущегося глега с выражением благоговейного ужаса на лице.
Мгал покачал головой и опустился на землю, сделав товарищам знак последовать его примеру и не привлекать внимание грозной твари.
Глег-щитоносец – одно из самых крупных существ, обитавших когда-либо на суше – был похож одновременно на крепостную башню и на увеличенную в сотню раз ящерицу. Длина его равнялась двадцати – двадцати двум шагам, каждая из четырех лап, с громадными загнутыми когтями, толщиной превосходила торс взрослого мужчины, а квадратная голова на мощной короткой шее, чуть выглядывавшая из рогового воротника, напоминала общинный жбан, в котором дголи в канун солнцестояния варили всем селением пиво.
Причем жбан этот имел гигантскую пасть, усеянную сотнями крупных кинжалообразных зубов, и снаружи был покрыт роговыми пластинами, словно боевая куртка охотников монапуа. Пластины эти перекрывали друг друга подобно рыбьей чешуе и крепостью едва ли уступали граниту. Такими же, только более мелкими и реже посаженными, пластинами были защищены бока и брюхо глега-щитоносца, получившего свое название благодаря двойному ряду огромных – локтя по четыре в поперечнике – треугольных щитов вдоль горбатой, гороподобной спины звероящера.
Тут же справа послышался громкий и звучный, как боевая труба, голос начальника караванной охраны:
– Эй, ребята, настал наш час! И да поможет нам Великий Регну и Владыка Жизни! Докажите, что вы не зря ели хлеб караванщиков. Десять золотых тому, кто выбьет глаз этой твари. Столько же получите за второй.
Пробираясь к берегу и поднимаясь на холм, Мгал и его товарищи видели столько перепуганных насмерть, едва не воющих от страха людей, что у них создалось впечатление, будто они единственные из всего каравана сохранили спокойствие и мужество. Поэтому они были удивлены, когда, откликнувшись на призыв своего командира, тут и там начали подниматься незамеченные ими прежде воины.
– Безумцы! Щитоносец раздавит их и даже не заметит этого, – буркнул Мгал, отбросил копье и поднял лук. Поколебавшись, он вытащил из специального отделения колчана стрелу с пропитанным ядом наконечником и положил на тетиву. – Поглядим, что за зелье изготовил мальчишка.
Злобно ухмыляясь, Гуг поднял арбалет. Эмрик, вооружившись луком, передал свое копье Гилю со словами:
– Пырни эту тварь в брюхо, если будет уж очень туго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Так у нас называют знатных людей и богатых купцов, – пояснил начальник караванной охраны, заметив недоумение Мгала. – А в основном – пыль, грязь, нищета… Крепостные стены и те развалились, одно слово – захудалый городок на границе Дикого края.
– Ладно тебе, Хог, прибедняться. Город как город, не хуже других. На юге, может, оно и побогаче живут, зато законами всякими задушены, вечно грызутся между собой, вечно воюют, землю поделить не могут, – подал голос один из караванщиков.
– Верно говоришь, и я про то. В общем-то, что Уртак, что Исфатея – разницы большой нет.
– Странно. Я слышал рассказы о людных портовых городах, в которых воды не видно из-за теснящихся в гавани кораблей. О прекрасных городах-дворцах, сплошь покрытых вечно цветущими садами, и городах-крепостях, более неприступных, чем Меловые утесы и Облачные горы… – Мгал говорил медленно, припоминая рассказы, услышанные им некогда от старика чужестранца на крохотном островке посреди Гнилого озера.
Молча внимали его словам сидевшие у костра воины и караванщики, и Хогу на мгновение показалось, что этот чудной северянин видит сказочные города, о которых говорит, в пляшущих языках пламени.
– Чушь! – возразил начальник караванной охраны. – Нету таких городов. Может, когда-то они и существовали; диковинные развалины дворцов, замков и строений, вовсе уж ни на что не похожих, – не редкость в нашем крае. Но именно развалины, засыпанные песками, затянутые болотами, пожранные джунглями. Кто из нас не слыхал о могущественных государствах прошлого – Мондараге, Юше, Уберту, – об ушедшей на дно Великого Внешнего моря Земле Колдунов? Но все это когда было!
– Было… – эхом отозвался Мгал.
Так и рассказывал ему Менгер о былом величии и упадке их мира. Старику не было нужды врать, он много странствовал и многое повидал на своем веку. Он не мог ошибаться, и все же в глубине души Мгала жила надежда, что где-то осколки прежнего великолепия еще уцелели и ему удастся приобщиться к тайному знанию и мудрости древних, собственными глазами увидеть Дивные города юга.
– Все это было, но почему превратились в прах некогда грозные державы, почему Дивные города превратились в руины? – задал Мгал давно мучивший его вопрос, ответить на который не смог или не пожелал Менгер.
– На то была воля Отца Небесного, – нехотя промолвил Хог. – Говорят, все началось с того, что колдуны запада раскрыли сокровенные тайны Владыки Жизни, и тот в гневе своем низринул их земли на дно Великого Внешнего моря. Говорят также, что жители Земли Колдунов сами навлекли беду. Выпустив благодаря чародейству заточенные Владыкой Жизни силы зла на волю, они не сумели совладать с ними, а затем, чтобы скрыть содеянное от Небесного Отца, погрузили земли, простиравшиеся на тысячи дней пути западнее границы Юша, под воду.
Бедствия, вызванные колдунами, обрушились на весь уцелевший мир людей. Землетрясения, наводнения, извержения вулканов и смерчи, сметавшие все на своем пути, поколебали могущество древних государств, а последовавшие вслед за ними засухи, голод, вспыхнувшие междоусобицы и эпидемии довершили их разрушение.
Кто-то из караванщиков пошевелил веткой дрова в костре, и огонь взметнулся вверх, высветив скуластые, загорелые до черноты лица сидящих вокруг людей, отчего глаза их засверкали во тьме.
– Да, древние державы погибли, но оставшиеся от них развалины куда величественнее и великолепнее дворцов наших Владык. – Воин, расположившийся по левую руку от Хога, завистливо вздохнул: – Однажды мой тесть принес из заброшенного храма Великого Решу такую штучку…
– Но-но, полегче! Забыл, чем грозит указ о храмовой неприкосновенности?
– Ха, указ! Полно, Кубег, разве можно уследить за всеми развалинами в окрестностях города?
– Можно проследить за тем, что люди продают на базаре. И я, между прочим, не раз видел, как Черные Маги этим занимаются.
Наступившую после слов Хога неловкую тишину нарушил Эмрик:
– Что делают Черные Маги в Краю Свободных Городов?
– Свободных Городов? Хм-м… Ну и названий вы там на вашем севере понапридумывали. От кого и для кого, спрашивается, свободны города юга?
– Пока что они свободны от Белого Братства и Черного Магистрата.
– А-а-а… До меня тоже дошли слухи о том, что Белые Братья присоединили к своим землям Норгон и Манн, но я не поверил. Торговать с ними мы, во всяком случае, продолжаем, а на своей земле они наших караванщиков не обижают. Однако при чем тут Черный Магистрат?
– Вот именно, при чем? Чародеи отсиживаются в своих западных замках и обителях, нам не мешают. А те, что у нас появились, кажется, никому зла не чинят…
– Это тебе так кажется. Что делают Маги в вашем городе? – повторил свой вопрос Эмрик.
– Они купили у Владыки Уртака право на раскопки старых развалин, и он издал указ о том, чтобы под страхом смертной казни никто в городе и округе не смел этим заниматься. Как раз об этом указе я и говорил Гарту, – пояснил Кубег.
– Значит, руки Магистрата дотянулись и до вас. А что они ищут в развалинах – золото, драгоценности?
– Ха! – Гарт рассмеялся. – Зря ищут, нет там давно ни золота, ни драгоценностей. Попадаются изредка искусно сделанные безделушки, но продажа их не окупит плату землекопам, которых наняли эти чудаки.
– Они разыскивают не безделушки. Они ищут кристалл Калиместиара.
– Что?
– Кристалл Калиместиара – ключ от Сокровищницы Маронды, – повторил начальник караванной охраны.
– О, Великий Регну, и ты веришь в эти сказки?
– Это не сказки, Гарт. Маронда действительно существовал, и старинные монеты с его профилем и именем – лучшее тому подтверждение. На вот, полюбуйся. – Хог снял с шеи цепочку, на которой висела большая золотая монета, и протянул ее воину. – Давно уже такие монеты стали редкостью, и эту я ношу как талисман, она досталась мне в наследство от отца. Ну, убедился?
– В чем? Читать-то я все равно не умею, – буркнул Гарт.
– Тогда тебе придется поверить мне на слово.
Мгал заглянул через плечо воина – надпись на древней монете была полустерта, уроки, преподанные Менгером, почти забылись, и все же в неверном свете костра он сумел прочитать:
«МАРОНДА – ВЕРХОВНЫЙ ВЛАДЫКА УБЕРТУ».
– Расскажи, кто такой Маронда, что за сокровища он оставил и почему ключом к тайнику является кристалл Калиместиара?
– О, это длинная история, и ее можно рассказывать до утра. Поговорим об этом как-нибудь в другой раз. – Начальник караванной охраны громко зевнул, поднялся на ноги и зашагал к своему костру. Воины и караванщики, подошедшие послушать беседу Хога с северянами, разбрелись по лагерю, а оставшиеся, кутаясь в плащи, начали укладываться спать вокруг костра.
5
– Теперь, после того, как начальник караванной охраны возвратил тебе арбалет, вы с Гилем можете вернуться к Развилке. Едва ли южане решатся послать погоню за человеком, вооруженным отравленными стрелами, – сказал Мгал, искоса поглядывая на Гуга.
– Можем вернуться, – согласился чернокожий, – но тогда Старший караванщик прикажет убить тебя и Эмрика.
– Ну, такой приказ легче отдать, чем исполнить, – усмехнулся Мгал.
– Конечно. Тем более что мы предупредили бы вас о своих намерениях заранее, чтобы вы имели возможность вовремя уйти и не подвергать опасности свою жизнь. Меня останавливает другое… – Чернокожий помолчал, наблюдая за тем, как передовые повозки медленно переползают с устланной полусгнившими бревнами болотной дороги на высокий травянистый берег.
– Так что же тебя останавливает? – спросил Мгал, стараясь побороть смутное беспокойство, охватившее его после слов Гута. Повинуясь инстинкту, он оглянулся и передвинул колчан из-за спины на бедро, хотя причин для тревоги решительно не было: смрадная, предательски хлюпающая и проседающая под ногами топь кончалась, до Красной долины оставалось, по словам караванщиков, не больше трех дней пути, а оттуда до Уртака рукой подать.
– Он… – хотел было ответить за Гуга мальчишка, но донесшийся с берега громоподобный рев и отчаянное ржание тонгов заставили его умолкнуть на полуслове.
Невидимый зверь снова огласил окрестности цепенящим душу ревом, и, словно в ответ ему, раздались истошные вопли караванщиков:
– Глег! Глег-щитоносец на дороге! Спасайтесь! Спасайтесь, кто может!
– Стойте! Стойте, во имя Великого Регну! Лучники, ко мне! – гремел Хог. Ему вторил пронзительно-скрипучий голос Старшего караванщика:
– Назад дороги нет! Вы перетопчете друг друга и погубите караван! Остановитесь! Остановитесь, трусливые выродки, вам говорят!
Однако призывы их мало кто слышал. Бросая телеги и повозки, караванщики, успевшие выйти на берег, бежали обратно к топи. Между ними, усиливая смятение, сновали верховые воины, тщетно пытавшиеся сдержать обезумевших от ужаса тонгов. Лишь немногим седокам это удалось, менее ловкие спрыгивали, скатывались с седел, были и такие, которых вышедшие из повиновения животные сбрасывали наземь или затаскивали в слепом порыве ужаса в топь.
Люди, оставшиеся на бревенчатой дороге и поначалу оцепеневшие от неожиданности, начали бестолково суетиться, всячески мешая друг другу. Одни нахлестывали тонгов, надеясь добраться до берега и спастись бегством. Другие пробирались в хвост каравана, двое или трое упавших в топь, захлебываясь, молили своих товарищей о помощи. Кто-то, пытаясь развернуть телегу с бревнами, перегородил ею и без того узкую дорогу через болото, что еще больше усилило неразбериху. К ржанию тонгов и проклятиям насмерть перепуганных людей добавился треск ломавшихся повозок, и надо всем этим воем, визгом, скрипом и хрустом царил невыносимо жуткий рев невидимого большинству караванщиков – и оттого казавшегося еще более ужасным – зверя.
– Эта тварь будет, пожалуй, покрупнее Иси, – пробормотал Мгал, крепко сжимая древко копья. Рев напавшего на караван глега не встревожил и не напугал северянина – предпочитая явные опасности тайным, он, напротив, испытал даже нечто вроде облегчения. Чувство это передалось его товарищам и помогло им не поддаться отчаянию, охватившему караванщиков.
– Иди вперед, мы от тебя не отстанем, – сказал Эмрик Мгалу и, обернувшись к Гилю, не то в шутку, не то всерьез спросил: – Сумеешь отвести глегу глаза? На тебя вся надежда.
Сталкиваясь с бегущими людьми, уворачиваясь от копыт встающих на дыбы тонгов, пролезая под высокими повозками, перелезая через телеги, Мгал и его товарищи не заметили, как достигли твердого берега. Оглушительный рев на некоторое время затих, и им казалось, что глег еще довольно далеко, когда Гуг, первым взбежавший на холм, внезапно остановился, попятился и придушенно вскрикнул:
– Смотрите, глег! Глег-щитоносец…
Мгал, а за ним и Эмрик с Гилем застыли рядом с чернокожим воином, пораженные открывшимся перед ними зрелищем. Десятка полтора высоких тяжелых повозок были опрокинуты, раздавлены и разбросаны по склону холма, а сам глег – чудовищный то ли зверь, то ли ящер в три человеческих роста высотой – тяжело топтался среди них, довершая разгром головной части каравана, выискивая людей и тонгов. Страшно было смотреть, как под ударами его когтистых лап и хвоста, похожего на исполинскую булаву, утыканную костяными шипами, рассыпаются обломки повозок, сминаются, словно берестяные туески, бронзовые котлы, разлетаются в разные стороны мешки, сундуки, короба и тюки, устилая землю своим содержимым.
– Много я слышал о чудищах юга, но такого даже представить себе не мог, – проговорил Эмрик, глядя на мечущегося глега с выражением благоговейного ужаса на лице.
Мгал покачал головой и опустился на землю, сделав товарищам знак последовать его примеру и не привлекать внимание грозной твари.
Глег-щитоносец – одно из самых крупных существ, обитавших когда-либо на суше – был похож одновременно на крепостную башню и на увеличенную в сотню раз ящерицу. Длина его равнялась двадцати – двадцати двум шагам, каждая из четырех лап, с громадными загнутыми когтями, толщиной превосходила торс взрослого мужчины, а квадратная голова на мощной короткой шее, чуть выглядывавшая из рогового воротника, напоминала общинный жбан, в котором дголи в канун солнцестояния варили всем селением пиво.
Причем жбан этот имел гигантскую пасть, усеянную сотнями крупных кинжалообразных зубов, и снаружи был покрыт роговыми пластинами, словно боевая куртка охотников монапуа. Пластины эти перекрывали друг друга подобно рыбьей чешуе и крепостью едва ли уступали граниту. Такими же, только более мелкими и реже посаженными, пластинами были защищены бока и брюхо глега-щитоносца, получившего свое название благодаря двойному ряду огромных – локтя по четыре в поперечнике – треугольных щитов вдоль горбатой, гороподобной спины звероящера.
Тут же справа послышался громкий и звучный, как боевая труба, голос начальника караванной охраны:
– Эй, ребята, настал наш час! И да поможет нам Великий Регну и Владыка Жизни! Докажите, что вы не зря ели хлеб караванщиков. Десять золотых тому, кто выбьет глаз этой твари. Столько же получите за второй.
Пробираясь к берегу и поднимаясь на холм, Мгал и его товарищи видели столько перепуганных насмерть, едва не воющих от страха людей, что у них создалось впечатление, будто они единственные из всего каравана сохранили спокойствие и мужество. Поэтому они были удивлены, когда, откликнувшись на призыв своего командира, тут и там начали подниматься незамеченные ими прежде воины.
– Безумцы! Щитоносец раздавит их и даже не заметит этого, – буркнул Мгал, отбросил копье и поднял лук. Поколебавшись, он вытащил из специального отделения колчана стрелу с пропитанным ядом наконечником и положил на тетиву. – Поглядим, что за зелье изготовил мальчишка.
Злобно ухмыляясь, Гуг поднял арбалет. Эмрик, вооружившись луком, передал свое копье Гилю со словами:
– Пырни эту тварь в брюхо, если будет уж очень туго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60