– Но вы же будете меня учить, учитель, а?
– Буду. Ладно, – решился маг. – Но поставлю условия. Если не выполнишь – отправлю обратно.
– Выполню, выполню!
– Так. Первым делом – помыться.
– Нет, учитель! – завопил подросток. – Учитель, смилуйтесь! Ведь это вредно для здоровья.
– Что – вредно?
– Мытье!
– Здравствуйте, приехали, – расхохотался Рикардо. – Вредно ходить таким чумазым. И потом – я тебя предупредил.
– Учитель, я от воды и умереть могу.
– Хочешь обратно на Ладжер?
– Нет.
– Кроме того, я тебя переодену во что-нибудь более приличное. Что за тряпье…
– Это не тряпье! Это защитная одежда. Как же я буду защищаться от жуков?
– Тут нет жуков. И жить здесь совершенно безопасно.
Рикардо вздохнул и, переборов себя, схватил подростка за руку.
Разумеется, ему не пришлось карабкаться по горной дороге. Все защитные системы вокруг замка были настроены на него, и не требовало усилий активировать заклятие, переместившее его в замковый двор – именно так, как оно было настроено. Спиногрыз лишь ахнул и тут же стал с интересом вертеть головой. Он то и дело порывался вырваться от мага, но не потому, что хотел куда-то сбежать, а лишь оттого, что все хотел рассмотреть поближе.
Замок был довольно большой и ухоженный. Много зал, которые плавно переходили одна в другую, множество комнат и удобных покоев, отделанных деревом, – здесь было очень уютно. Рикардо по праву гордился своим замком. Он его не строил, а нашел заброшенным, разрушающимся и в течение многих лет приводил в порядок. Конечно, маг не самостоятельно таскал камни, разводил раствор, замазывал щели и крепил на стены панели из дуба и ореха. Но и от него требовалось очень много усилий, одна магия чего стоит.
И теперь комнаты и залы наполняла самая дорогая мебель, стены и потолки были отделаны так, что учитель Рикардо, знаменитый и, как следствие, богатый архимаг с удовольствием бывал у него в гостях, ну и произведений искусства хватало. Конечно, Рикардо не собирал те ценности, за которые надо было платить очень большие деньги в антикварных салонах цивилизованных городов, он предпочитал наведываться в миры «дикие», куда цивилизация еще не доползла и где произведения искусства можно было купить недорого или вовсе выменять. От этого они не становились хуже, но, конечно, коллекция их выглядела немного разномастной. Изящная статуя полуобнаженной девушки соседствовала с идолом из черного камня, гобелен с вытканными на нем женскими фигурками – с несколькими разностильными керамическими вазами. И хотя предметы коллекции, расставленные и развешанные по всему замку, выглядели странно и, казалось, не могли сочетаться между собой, они непостижимым образом создавали ощущение гармонии и уюта.
По замку шныряли гремлины, причем не обычные, серенькие, высотой не более фута, а рослые, крупные и все, как один, наряженные в галстуки. Самые крепкие из них достигали роста полутора футов, и головы у них были увенчаны белокурыми чубами. Они бегали, таскали метлы и ведра, подносы и даже кирки, на их попечение Рикардо без опаски оставлял замок, если, конечно, в подвалах имелся достаточный запас пищи. Ведь ходить за покупками самостоятельно гремлины не могли.
– Ой, какие классные, – ухнул Спиногрыз, проволакиваемый мимо группы гремлинов, играющих на классики. – Это настоящие?
– Конечно, – ответил довольный маг. Давным-давно он на рынке диковин купил крупного белобрысого гремлина, теперь одно существо превратилось в целое поголовье. Гремлины эти были сообразительны, работящи и очень забавны. Как говорил торговец, «декоративны».
Когда Рикардо подошел к дверям донжона, оттуда выскочили два гремлина в шелковых галстуках и поясках, затянутых на пушистых животиках, и распахнули створки. Они были подобострастны и церемонны, и это насмешило Спиногрыза до слез. Он даже потянулся потрогать одного за ухо. Гремлин стерпел, хотя его взгляд, мигом ставший недобрым, отразил все его отношение к подобному поведению. Даже заворчал – мол, что это такое, привратника за уши трепать!
Первым делом Рикардо поволок Спиногрыза в ванную. Ближе всех была большая ванная, выложенная темным мрамором, отделанная зеркалами, с небольшой треугольной ванной и глубокой купальней, куда при желании могли влезть сразу человека три-четыре. Помимо того в ванной имелся столик, кресло и большая кадка с цветущим кустом жасмина.
Когда Рикардо принялся раздевать своего протеже, кадку Спиногрыз опрокинул первым делом. Потом в купальню полетело кресло, а в окно – столик. Подросток орал и отбивался, и маг успел лишь поразиться тому, как он силен, прежде чем сам полетел в купальню.
А следом за ним в воду с диким воплем ухнул и сам Спиногрыз. Когда маг вынырнул, он увидел, что на краю купальни стоят трое гремлинов, один из них, самый рослый, потирал лапки. Увидев хозяина, он изысканно поклонился и показал лапкой на подростка. Тот продолжал орать и шлепать руками по воде. Вытянувшись во весь рост, он оказался бы вне опасности, потому что ему вода достигала только до груди, но, перепуганный таким количеством влаги, прозрачной и чистой, он испугался.
– Хозяин, – пискляво, но изо всех сил стараясь басить, произнес гремлин. – Может, мы его сами искупаем?
– Да уж, – отфыркиваясь, согласился маг и стал выбираться из купальни. – Лучше вы.
Мохнатое существо с белокурым чубом комично вложило в рот два пальца и пронзительно засвистело.
В один миг изо всех углов набежало два десятка гремлинов. Потом некоторые из них убежали обратно, остался лишь десяток самых сильных. Они попрыгали в купальню (плавали они, как оказалось, очень даже хорошо) и быстро выловили Спиногрыза. После чего повернули его горизонтально и принялись тереть щетками. Отфыркиваясь, Рикардо выбрался на бортик и замотал головой. Купаться в одежде и обуви было малоприятно.
– Учитель! – вопил Спиногрыз. – У-учи-и… Аы-бф-фыр… Тьфу! Учитель, открытая вода опасна!.. Для здоровья-а! Учитель!!!
– Не ори, – кратко отозвался Рикардо, стаскивая с себя мокрые насквозь брюки. Швырнул их на пол – из двери выскочил еще один гремлин, похоже, женского пола, потому что на одном ухе у существа красовался щегольской бантик, и утащил брюки. Должно быть, в стирку. Та же судьба постигла остальную одежду. Ботинки гремлины унесли на подносе. – Сейчас они тебя отмоют. Тебе хорошая ванна пойдет только на пользу.
– Учи-и-итель!
– Хозяин, мылом его мылить?
– Мылить, мылить. И еще проверить, нет ли насекомых.
– Нет насекомых, хозяин.
– Тогда заканчивайте и вытаскивайте.
Гремлинам потребовалось не меньше получаса, чтоб закончить дело, потому что Спиногрыз отбивался не только упорно и сильно, но и умело. Гремлины разлетались от него веером. Правда, потом Рикардо вынужден был это признать, ни одному гремлину подросток не причинил никакого вреда, раскидывал он их весьма аккуратно. Отброшенные в сторону, мохнатые существа спешили вернуться в купальню и продолжали драить ладжерца. По окончании своей трудоемкой работы они подтащили его к краю огромной ванны и вытащили из воды.
Оказалось, что ладжерец не только белокож, но еще и белокур. Рикардо плохо разбирался в человеческой анатомии, но ему показалось, что подросток довольно гармонично сложен, никаких следов трудная жизнь в захламленном мире на его теле не оставила. Он подумал, что неплохо было бы показать мальчишку магу-медику, пусть посмотрит и скажет наверняка, надо ли его лечить.
Потом Спиногрызу долго подбирали одежду. Он категорически отказался ходить с открытой шеей, с голыми руками, требовал вернуть ему его нашейник и перчатки. Магу пришлось приказать гремлинам, как следует вычистив, выстирав и выгладив тряпье ладжерца, вернуть ее владельцу.
– Какое тряпье!? – возмутился Спиногрыз. – Мне эту одежду мама шила.
– Да храни ты свою одежду, храни. Я не против. Но ее надо продезинфицировать.
Спиногрыз надулся, правда это состояние скоро прошло. Рикардо едва удалось затащить подростка в свою лабораторию, чтоб взять у него кровь на анализ – ладжерцу ужасно хотелось немедленно все в этом замке осмотреть. Он вырвался из лап гремлина – доверенного слуги хозяина замка и большого эстета, пытавшего постричь его, – и убежал на стены. По дороге он вырвал из рук стоящих на почетном месте пустых рыцарских доспехов алебарду и поволок ее за собой. Латы не выдержали напора, стальные рукавицы потянулись за алебардой, а следом – и все остальное. Такого грохота замок Рикардо не знал с тех пор, как в его залах заканчивали ремонт.
Рикардо выскочил из лаборатории с пробиркой крови в руках. Гремлины уже столпились над упавшими латами, пытались собрать их и поставить на место. Маг показал головой. Откуда-то донесся стук и звон, видимо, причиненный алебардой, с которой мальчишка, разумеется, не умел обращаться.
– Только не мой фарфор! – закричал мужчина вслед своему непрошеному ученику, но довольно вяло. Впрочем, настоящего испуга он тоже не испытал. Во-первых, магией можно было восстановить что угодно, а во-вторых, маг просто очень устал. Не было сил реагировать так пылко и страстно, как он стал бы реагировать в подобной ситуации, но в другое время.
На этот раз Рикардо лишь покачал головой и вернулся в лабораторию.
Анализ показал, что никаких патологий или хронических заболеваний у Спиногрыза нет. Имелся легкий дефицит веса, стоило подлечить желудок и глаза, но в целом мальчишка, к изумлению мага, оказался совершенно здоров. Казалось, это было невозможно – кто сумеет остаться здоровым в мире, напоенном радиацией, мусором и еще черт знает чем? Но Спиногрыз сумел. У него не оказалось даже лучевой болезни. А остатки радиации, которая еще оставалась в его теле, Рикардо мог убрать одним заклинанием.
Разумеется, после хорошего отдыха.
Он отправился к себе в покои, со вкусом поужинал, осведомился у своего личного гремлина-слуги, какие новости, не случилось ли чего, не присылал ли его учитель каких-нибудь писем, а потом передал категорический приказ не шуметь и устроился на кровати, уверенный, что проспит не меньше суток.
Однако он проснулся ночью, сам не зная зачем, вышел из комнаты. В коридорах царила полутьма. По стенам висели канделябры, каждый – на три свечи; всю ночь по ковру, застилающему коридор, беззвучно топотали лапками гремлины, они меняли догоревшие свечи на новые, а утром гасили их. Передвигались пушистые существа незаметно, поэтому можно было подумать, будто замок совершенно пуст, и кроме Рикардо здесь никого нет.
Но, конечно, еще имелся Спиногрыз. Как бы он не натворил дел, вдруг подумал маг. Может забраться в заклинательный покой или в замковый источник. Он вышел в большой коридор, проследил, как один из малышей-гремлинов, должно быть, еще подросток, деловито лез по стене к покривившейся в канделябре свече, и свернул в другой коридорчик, поуже, но зато устланный особенно пушистым ковром. Коридор уперся в большую круглую залу, уставленную низенькими креслицами без спинки, а потом в балкон, балкончик, нависающий над кронами деревьев далеко внизу. На балкончике сидел, свесив ноги между прутьями, Спиногрыз, а рядом с ним сидел личный гремлин Рикардо. Они беседовали.
– Ну согласись, что постоянно мыться – это неразумно, – напирал Спиногрыз. – Сколько воды зря уходит. А мыло? Она же уничтожит защитную пленку кожи.
– Грязными руками пищу брать нельзя, – назидательно произнес гремлин. – Это вредно. Вот я, скажем, всегда лапки мою перед едой.
– Если так, то руки не мыть надо, а дезинфицировать. Например, порошком. Мытье-то при чем? Оно наносит вред защитным функциям организма, вот!
– Ты будешь грязный на белых простынях валяться, а нам их стирать потом. – Гремлин был угрюм. – И гладить. Нет уж, не пойдет.
– И простыня ни к чему. Куда удобней так, на матрасе.
– Положено – на простыне. Что ты, будто дикарь? Что положено – то положено. Исполняй. Ты откуда такой дикий?
– Я не дикий. Я с Ладжера.
– Не знаю такого мира.
– А ты много миров знаешь?
– Много. Вот этот, где живу, и тот, где родился.
– Всего два? Это разве много?
Гремлин посмотрел на Спиногрыза очень сурово. Он был уже немолод, и его белокурый чуб будто серебряная нить прошила, да шерстка по всему телу словно подернулась изморозью.
– Это ровно на один мир больше, чем положено.
– Так ты у местных слывешь путешественником?
– А то. Я у наших – авторитет. Самый старший. И потом, я прародитель. Я больше всех знаю. Хозяин всегда мне распоряжения по хозяйству оставляет. Я даже артефактом связи умею пользоваться.
– М-м… Да, солидно. Уважаю.
– И я тебя уважаю. Во-первых, ты человек, а во-вторых, бессмертный. Ты теперь у хозяина в учениках, да?
– Ага…
– Слушай, научишься по мирам перемещаться – привези мне часы, ладно? Я их больше любой другой техники люблю.
– Коллекционируешь, что ли?
– Нет, ем.
– Действительно? – Спиногрыз завозился, потому что-то стал внимать с запястья. – Слышь, у меня тут с собой есть счетчик радиации, готов пожертвовать. Будешь?
– Ну давай. – Гремлин принял маленький круглый счетчик на ремешке и захрустел им. – Странный привкус.
– Ну как только появится возможность, я тебе сразу привезу часы, обещаю.
– Спиногрыз, тебе не пора спать? – спросил, выходя из-под арки, Рикардо. – Отправляйся к себе в комнату. А ты, – маг посмотрел на гремлина, – не забудь вернуть ремешок.
– Умгум… Ага… Уже. – Гремлин протянул подростку ремешок от счетчика.
– Да, учитель. – Спиногрыз проворно вскочил и, забрав ремешок, ускакал – лишь занавеси качнулись ему вслед.
– Да, хозяин, – угрюмо сказал гремлин, стирая с губ мелкие крошки металла. Сделал движение уйти.
– Мэрлот! – окликнул его маг. Гремлин остановился. – Покои молодого человека готовы?
– Да, хозяин.
– Смотри, чтоб твои ребята глаз с него не спускали, ясно? Шалить ему нельзя, куда вам нельзя лазить, туда и ему запрещено. Ясно?
– Да, хозяин.
– Смотри, ты отвечаешь.
Гремлин важно поклонился и ушел. Хозяин замка еще послонялся по комнатам, но скоро ему пришла в голову мысль, что если не поспит, то утром он будет беспомощнее, чем рыба, вытащенная на берег, и надо заставить себя поспать.
1 2 3 4 5 6 7 8