В своем мире, где бы он ни находился, Чужие имели расу рабов. Не людей и даже отдаленно не напоминавших людей существ, но созданных из плоти и крови, как мы с тобой, а не из живой энергии. Разумеется, можно лишь строить догадки о том, как они выглядели, но, думаю, я уже выяснил достаточно. Должен признать, Чужие были великими строителями. – В его голосе послышалось невольное почтение. – В общем, когда Чужие покорили Землю, они попытались создать такую расу из людей. Одни части мозга отсекались, другие развивались и стимулировались для их неведомых нужд. Но Чужие совершили ошибку. Они полагали, что полностью искоренили ростки мятежного духа, однако просчитались. О, эти люди-роботы строили грандиозные механизмы! Потом я покажу тебе. Пока я не знаю их предназначения, но когда-нибудь надеюсь выяснить. Так вот, Алан: люди-роботы вспомнили кое-что о самих себе. Они вспомнили о том, что были людьми.
– А потом?..
Вздох сэра Колина был едва слышен из-за свиста ветра над Тропой Богов.
– Чужие уничтожили их, – просто ответил он.
Алан испытал внезапное чувство невосполнимой утраты, словно сама история превратилась в книгу с чистыми страницами.
– Возможно, терази являются потомками этой расы, – продолжал шотландец после небольшой паузы. – А может быть, их предки появились на свет в результате каких-то других экспериментов. Прошло достаточно времени, чтобы человечество очистилось от чудовищных извращений, сотворенных Чужими… если это случилось на самом деле. Нам с тобой никогда не узнать.
Похоже, что терази – единственное подобие независимого народа в здешних местах. Они живут в огромной пещере, битком набитой всякими механизмами, где люди-роботы когда-то вступили в последний бой с Чужими. И они пусть и неуклюже, но пытаются чему-то научиться. Исключительно из жажды познания, поскольку будущее не сулит им никакой надежды, и они хорошо это понимают. Земля умирает, и человечеству тоже суждено сгинуть.
Ученый снова тяжело вздохнул. Некоторое время они в молчании летели бок о бок. Стены тоннеля проплывали мимо в полумраке, открывая загадочные арки, где когда-то, должно быть, обитали несчастные монстры, созданные Чужими…
– Как насчет Носителя Света? – наконец поинтересовался Алан.
– Он знает, что остался один, и его ждет смерть, если только он не найдет нас. Нам чертовски повезло на борту корабля, парень: ведь он не подозревал о случившемся. Должно быть, он проснулся и отправился на поиски сородичей, а когда разобрался, что к чему, нас уже и след простыл. Тогда он вернулся в цитадель и принялся рассылать сигналы по всему свету, но лишь Эвайя ответила ему. Он сопровождал нас до Каркасиллы, помнишь? Пожалуй, тогда он был еще слишком потрясен тем, что увидел в цитадели, а когда опомнился, то уже не мог добраться до нас. В Каркасилле ты был в безопасности, а мы… В общем, терази нашли способ отгонять этих тварей.
Как тебе известно, Чужие состоят не из плоти. Их метаболизм вообще не похож на человеческий. У них нет тела в нашем понимании этого слова. Поэтому пули, выпущенные мною, не могли причинить вреда Чужому. Нет, думаю, то было психическое потрясение от громкого звука и вибрации. Они высокоразвитые существа, пожертвовавшие своими телами в угоду разуму. Возможно, они состоят из чистой энергии. Как можно постичь подобный интеллект?
Сэр Колин устало потер лоб, и легкое движение заставило его закачаться в воздушном потоке.
– Однако помнишь, что произошло, когда этот дьявол напал на нас?
Алан вздрогнул.
– Он как будто вытягивал из меня мозг.
– Да, это некая разновидность ментального вампиризма. Он существует за счет чужой жизненной энергии, причем ему годится лишь энергия разумных существ. Возможно, Чужие выращивали рабов-людей только для этой цели. А теперь последний из них подыхает с голоду, и лишь мы четверо, да еще терази, остались доступными для него. Ты видел, как он расшвыривал каркасиллианцев. Они каким-то образом защищены от его воздействия.
Так вот, Носитель Света вышел из своей цитадели и отправился на охоту. Он обнаружил терази и попытался расправиться с ними. Но у терази есть оружие – огромные гонги и барабаны, от которых вся пещера начинает ходить ходуном. Чужие не выносят шума. Надеюсь, ты заметил, что в Каркасилле очень тихо? Поэтому терази отгоняли его шумом. Он осаждает их уже довольно долгое время. Мы не осмеливаемся покидать селение без переносных гонгов, но они недостаточно мощные. Продуктовые пещеры – с грибами и существами, похожими на червей и улиток, – расположены на некотором расстоянии от селения, и сейчас запасы пищи на исходе. Он не выпускает нас. На самом деле мы морим друг друга голодом. – Сэр Колин усмехнулся. – Но думаю, Чужой может победить.
– И вы отправились за мной в одиночку? Ученый пожал плечами.
– У меня есть пистолет. Кроме того, ты спас мне жизнь в Тунисе несколько миллионов лет назад, и я хотел вернуть должок. А что касается задержки… я пошел почти сразу же, но не смог преодолеть барьер, закрывающий путь в Каркасиллу. Во второй раз я двинулся по следу Чужого.
Алан редко сталкивался с подобным мужеством, но сейчас он почел за благо промолчать.
– В конце концов, я едва ли оказал тебе услугу, вытащив тебя из Каркасиллы, – продолжал шотландец через некоторое время. – Похоже, мы обречены на смерть от голода вместе с терази или станем пищей для Чужого. Не знаю, друг мой, не знаю… Думаю, в компании терази у нас побольше шансов на успех, но даже если мы найдем способ одолеть Чужого – что дальше?
Тропа Богов расширилась. В полу местами зияли глубокие провалы, по стенам змеились трещины. Сэр Колин взял Алана за руку и увлек его в сторону от невидимого течения к одному из широких разломов, тянувшемуся от пола до потолка.
– Вот наш путь. Когда-то в пещеру вели настоящие ворота, но, по-видимому, произошло сильное землетрясение. Большинство трещин заканчиваются тупиками, но некоторые ведут насквозь. Нам туда.
Алан бросил взгляд на Тропу Богов, уходившую в сумрачные дали.
– Куда она ведет?
– Возможно, в преисподнюю. Я проверял по картам, какие смог найти, и мне кажется, что она начинается под цитаделью, которую мы видели на равнине.
Ученый достал из кармана маленький факел, сделанный из стебля какого-то волокнистого растения, и зажег его.
– Путь будет нелегким, – предупредил он.
После множества поворотов и подъемов впереди показался свет: холодное, бледное сияние, очерчивавшее устье расщелины, как зарница на фоне ночного неба. Сэр Колин погасил факел. Перед ними возникло колоссальное пространство пещеры.
Алан невольно вспомнил свои первые впечатления при виде Каркасиллы. Здесь тоже была пещера, наполненная причудливыми силуэтами – гигантскими цилиндрами, невероятными конструкциями, похожими на выветренные лессовые толщи китайских пустынь. Если это были машины, то понятия Носителей Света о механике были столь же чуждыми, как их понятия о человеческих жилищах в Каркасилле. То, что открылось взору Алана, не поддавалось описанию в знакомых терминах. Лишь металл Чужих – или это был пластик? – мог выдержать чудовищные нагрузки, иначе величественные сооружения уже давно обрушились бы под собственным весом. Все они были окрашены в кричащие, бессмысленные цвета: цилиндры и решетчатые фермы сияли пурпуром и багрянцем, наклонные башни отливали обсидиановой зеленью.
– Да, строить они умели, – с уважением пробормотал сэр Колин.
Алан подумал о том, что эта пещера служила пристанищем для последних мятежников на Земле – роботов, вспомнивших о своей человеческой природе и восставших против инопланетных хозяев. Они были побеждены, и их героическая история канула в безвестность. Лишь творения их рук остались стоять – загадочные и неприступные.
– Для чего это все предназначено? – растерянно спросил он. – Для чего эти механизмы вообще могли служить?
– Какое это имеет значение? – с горечью отозвался ученый. – На всей проклятой планете не осталось ни генераторов, ни источников энергии. Пошли-ка вниз, здесь оставаться опасно.
Они вышли на каменный карниз, и перед ними открылась еще одна часть пещеры, к которой вела изгибающаяся каменная расщелина. У дальней стены пещеры Алан разглядел скопище убогих лачуг, больше напоминавших соты, чем крытые хижины; впрочем, здешние жители не нуждались в крыше для защиты от стихии.
Среди лачуг двигались маленькие фигурки, и Алан невольно напрягся: он не мог забыть своей последней встречи с этими людьми.
Тени перед ними расступились, и на одно головокружительное мгновение Алан вернулся на побережье Средиземного моря, где Майк и Карен – прямо как сейчас – вышли им навстречу с оружием в руках.
Некоторое время все молчали. Лицо Карен заметно осунулось и побледнело, в зеленых глазах застыло выражение отчаянной решимости, которую Алан видел раньше лишь в моменты схватки. Ее рыжие локоны висели спутанными прядями, на рваной одежде кое-где виднелись следы неумелой штопки.
Майк совершенно не изменился. Он стоял, широко расставив ноги – угрожающая бронзовая фигура с бесстрастным лицом и узкими щелочками глаз. От него исходило ощущение напряженности и скрытой угрозы. Черные волосы Майка, раньше гладко зализанные, теперь стояли колом, на подбородке пробивалась темная щетина. Казалось, изнутри он был сжат, как пружина, и в любую минуту она могла распрямиться и нанести смертельный удар.
– Итак, Дрейк, ты все еще жив, – констатировала Карен.
– Все мы живы. – Алан покосился на Майка.
– Ты чертовски хорошо выглядишь, – холодно заметил наемный убийца. – Тебя неплохо кормили, а?
Алан усмехнулся.
– Я ничего не ел с тех пор, как мы расстались.
– Где Бреккир? – спросил сэр Колин.
– На складе, проверяет запасы продовольствия, – ответила Карен. – Еды осталось совсем мало. Если мы в ближайшее время не вышлем новую поисковую партию, то будет слишком поздно.
Сэр Колин покачал головой и плотно сжал губы.
– Я хочу поговорить с Бреккиром. Пошли, Алан. Ты должен помнить Бреккира – это тот самый человек, который переломал тебе все ребра.
– Помню, – кивнул Алан, не обратив внимания на злобную улыбку, перекосившую лицо Майка. Он подумал, что ему еще предстоит свести счеты со Смитом. Но не сейчас.
Они проходили под гигантскими наклонными конструкциями, настоящими утесами, выкрашенными в яркие оттенки синего, зеленого и пурпурного. Машины не работали, но кондиционеры, установленные давно сгинувшими строителями, по-видимому, были сделаны на совесть, поскольку воздух оставался свежим, несмотря на полное безветрие.
– Как насчет тебя? – поинтересовалась Карен. – Чужой…
– Я встречался с ним, – сухо ответил Алан. Майк скрипнул зубами.
– Так что же он такое, Дрейк? Наш ученый толкует про какие-то энергетические поля, но для меня все это китайская грамота. Эту тварь можно убить, не так ли?
– Кто знает? – Алан пожал плечами. – Во всяком случае, не пулей. Но оно явно боится громкого звука, что бы это ни значило.
– Его можно убить! – Это был не вопрос, а утверждение. На скулах Майка заиграли желваки. Алан не сомневался в мужестве нациста, но никогда раньше это мужество не подвергалось испытанию неведомым.
Годы обучения в жерновах военной машины Германии наделили Майка одними определенными способностями, но лишили других. Нацистские солдаты бились не на жизнь, а на смерть, поскольку считали себя расой господ, истинными арийцами. Сейчас все это казалось тривиальным и бесполезным, но имело одно существенное следствие. В силе Майка таилась и его слабость. При угрозе крушения его немецкой самоуверенности – фанатической, беспрекословной веры в самого себя – психическая реакция могла оказаться непредсказуемой. Несмотря на свою храбрость, Майк уже несколько недель противостоял силе, по сравнению с которой он был абсолютно беспомощен.
– Чужой – это не дьявол, – терпеливо пояснил сэр Колин. – Он живое существо, обладающее высокой приспособляемостью, но у него все равно имеются уязвимые места.
– Какие? – поинтересовалась Карен.
– Например, его метаболизм. Без еды он умрет.
– То-то радости! – фыркнула Карен. – Ведь мы и есть та самая еда, которая ему нужна!
Майка Смита передернуло, и это не ускользнуло от внимания Алана.
– Проголодался? – спросил сэр Колин, когда они вошли в селение терази, расположенное под крутым изгибом стены пещеры.
– Вообще-то – да. И пить тоже хочется.
Алан с некоторым удивлением осознал свои физические потребности. В Каркасилле фонтан был для него едой и питьем, но здесь он, по-видимому, снова стал смертным человеком. Кроме того, он очень устал. Схватка с Чужим отняла гораздо больше сил, чем он предполагал, но это стало ясно лишь после того, как они оказались в безопасности. Алан почти не замечал кривых улочек, по которым они шли, и немногочисленных терази, провожавших его любопытными взглядами. Вдоль дороги через равные промежутки были установлены огромные гонги, возле которых стояли мрачные часовые.
От голода и усталости у Алана помутилось зрение. Он скорее угадал, а не увидел, что сэр Колин помог ему войти в одну из хижин с причудливой металлической решеткой вместо крыши. Голоса Майка и Карен доносились как будто с большого расстояния. Кто-то вручил ему губчатый предмет, похожий на ломоть хлеба, и Алан принялся жадно жевать, с горькой симпатией вспоминая ненасытный голод Чужого.
После еды ему стало немного полегче. Сэр Колин налил воды в металлическую кружку и с улыбкой передал ему.
– Здесь нет виски, – с серьезным видом пояснил он. – Вероятно, это свидетельствует об окончательном упадке человечества.
Вода оказалась чистой и вкусной, но еды и питья было еще недостаточно для Алана. Борьба с Чужим лишила его чего-то более значительного. Хуже того, он знал без тени сомнения, что противник не отступил. Даже во время еды он ощущал незримое Присутствие в темных закоулках своего разума. Кто-то наблюдал за ним и терпеливо ждал своего часа.
– Теперь поспи, – послышался голос сэра Колина откуда-то издалека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15