Двадцатичетырехлетний король Англии женился на дочери французского короля – на двадцатилетней принцессе Изабелле, в скором времени получившей прозвище «английской волчицы». Она вынуждена будет бороться за свою честь: ни одна женщина не прощает мужу увлечение фаворитами. Законная супруг на известных условиях способна простить мужу лишь увлечение фаворитками! Молодая королева Англии, с бурлящей в ее жилах кровью француженки, встала во главе заговора против мужа.
Заговорщики для начала изловили Пьера Гавестона: в горах Блэклоу ему отрубили голову 1 июля 1312 года. Однако через некоторое время король отыскал себе нового фаворита, и кавардак во власти возобновился. Судьбу Эдуарда II, скорее всего, решило проигранное им сражение Шотландскому войску у Баннокберна в 1314 году. Роковое совпадение: примерно тогда в Париже сожгли на костре инквизиции Великого Мастера французских тамплиеров Жака де Моле.
У Англии еще будет много проигранных боев с шотландской армией. Сказалось отсутствие опытных рыцарей в Английском войске, поскольку рыцари-тамплиеры перешли на службу к шотландскому королю. Видимо, это и имело решающее значение"…
Я вспоминал кусочки текста из своей книги и невольно нащупывал понятийную связь тех далеких исторических событий и нашей детективной истории. Чувствовалось, что такая связь существует, но пока она не желала четко определяться. Прежде всего, было необходимо понять: на каком уровне логической сцепки следует начать ее исследование?
Хотелось надеяться, что во всей нашей сегодняшней жизни имеются ростки каких-то специфических явлений, которые ведут людей, восприимчивых к социальным факторам, в определенном направлении. Здесь, как мне казалось, опять-таки должно учитывать генетические свойства личности, определяющие мотивацию поступков. Но что главное определяли генетические свойства: холодный интеллект или горячность эмоций? Ведь любому думающему существу понятно, что если человек голоден и у него нет средств к существованию, то он примет решение как-то себя спасать. Однако один будет спасаться за счет другого, причем, не остановится перед соблазном именного этого другого и принести в жертву своим интересам. Другой человек будет искать легальные средства для обеспечения собственной выживаемости. А, может быть, за одно подумает и о том, как помочь ближнему. Но окраска процесса осмысления и завершающего поступка будет все же эмоциональная. Короче говоря, мне было интересно додуматься до того, что же могло подвигнуть «ночного гостя», случайно или планово вторгшегося в детективную историю, к агрессии? Одно дело, если агрессия была немотивированная – тогда он просто сумасшедший. Другое дело, если имеется мотив для свершения преступления. Как ни крути, но все сводилось к тому, чтобы выследить этого молодого человека, и задать ему вопрос, как говорится, в лоб. Почему-то хотелось самому выполнить такую задачу, без привлечения милиции.
Вдруг – в мозгу проблеск!… Яркий, дерзкий, вздорный!.. Мне показалось, что я уже где-то видел того субъекта… Но где это было?.. Стал перебирать все известные мне злачные места: их было немного, все вокруг моего дома, да жилья моих знакомых… И тут – вот уж воистину, не знаешь где потеряешь, а где найдешь! – я вспомнил анекдот на профессиональную тему: "Врач-сексопатолог – видимо, Щеглов. Он тут живет в доме на углу, я его часто встречаю на улице – быстрый, стройненький шибздик, но с большими амбициями, скорее всего! Так вот, профессор-шибздик ведет прием: пара пациентов уже прикинулась дуриками и не заплатила утомленному профессору гонорар за осмотр члена и консультацию по поводу поведения пещеристых тел внутри этого члена. Но каждый зарабатывает, как может! Профессор делает деньги на том, что заставляет снимать штаны незнакомых мужчин и женщин, а пациент пытается экономить, то есть динамить профессора. Предположим, что по женской линии такая раскрутка еще как-то оправдана – хоть какой-то интерес, любопытство можно удовлетворить. Но мужики-то при нормальной сексуальной ориентации совсем не интересны… Однако я отвлекся… Снова все по порядку: утомленному Щеглову пациент заявляет, что у него перестал стоять член, на что врач раздраженно отвечает: «А вы что же – сношать меня явились?»… Дело конечно не в существе анекдота и не в «народном термине», мало подходящем к литературному языку. Суть в том, что мостик перекидывается к некоторым обстоятельствам, высветившим того парня: я вспомнил, что видел его в поликлинике, где сидел рядом с ним в очереди на прием к врачу. Что из этого следует? Только то, что если выспросить у врача о том дне приема, то он и выведет нас на злоумышленника… Гениальная мысль! Вот так от «члена» можно незаметно добраться до «гениальной мысли». И все только через несложные ассоциации, да аллегории.
Теперь осталось додуматься: с какого боку подплыть к врачу? Не каждый же примется помогать частным детективам по первому требованию… А милицию подключать очень не хотелось. Я побежал к Владимиру: естественно он не спал, а, верный долгу, периодически заглядывал во двор. Он как бы нес дежурство – «с правом сна», но не пользовался им пока еще.
Владимира заинтересовали мои раскопки кладовых памяти. Он похвалил мою сообразительность: можно сказать, вынес благодарность перед строем и наградил рукопожатием! Вдвоем стали напряженно думать: как нам почище сработать? Как выцарапать нужную информацию, соблюдя закон?..
«Брат, если тебя устраивают наши воззрения на религию, то мы тебе заявляем: нас не интересует какой вере ты поклоняешься – Христу, Богородице, или просто Высшему Существу – главное, чтобы в тебе жила вера и повиновение ей». Так формулировался один из самых главных постулатов масонов – тайного братства. Одни говорят, что все началось с объединение средневековых гильдий мастеров каменщиков, строивших храмы. У каждой из таких гильдий были свои святые покровители, высоко чтимые реликвии. Члены тайного сообщества разыгрывали особые мистерии, участвовали в паломничестве к святым местам, особо чтили покровительство Девы Марии.
Но жила и другая версия: как только начался разгром Ордена Тамплиеров, так его братья вынуждены были защищаться: тогда и возникли особые ритуалы посвящения в орден, особые сигналы – шифры, тайнопись, уловные знаки, рукопожатия и другое. Больше всего братья чтили Устав своего общества и наибольшей провинностью считалась выдача тайн такого Свода Законов!"… Тут-то и явилось убеждение в том, что интересы тайного общества даже выше, чем религиозные убеждения. Главное, чтобы человек, вообще, был способен дорожить верой – отправным феноменом любой социальной устойчивости!
Мысли терзали мою голову, и я никак не мог заснуть. Странно, но не спал и Олег Верещагин: примерно через пару часов он поднялся окончательно и стал тихо одеваться. Я настиг Олежека в прихожей, когда он уже обувал ботинки и готовился дать деру.
– Олежек, нужно ли так убиваться из-за пустяковой женской измены? – начал я издалека, нисколько не надеясь на силу воздействия разумных слов. – Куда ты попрешься в такую темень, к тому же по улицам, говорят, шныряют разбойники… Времена-то ненадежные!
– Саша, за меня не стоит беспокоиться. Я смогу за себя постоять, а может быть, такая встреча была бы для меня подарком. – Олег отвечал, уже заканчивая шнуровать второй ботинок.
Встал и распрямился уже решительно помолодевший воин. Останавливать его перед выдуманным для себя боем было бесполезно, а предлагать составить компанию для прогулки – значило бы кощунствовать!.. Олег превратился в рыцаря-одиночку, в скитающегося борца за веру! Каждого из нас ведет своя судьба: препятствовать этому никто не может – чему быть, тому не миновать. Но на душе было как-то неспокойно, тревожно, очень не хотелось отпускать друга…
* * *
Позже я восстановил события по рассказу Верещагина – они были очень близки к роковым. Из нашего двора Верещагин вышел примерно в четыре часа утра, когда хмурый петербургский небосвод только задумался готовиться к рассвету. Олег пересек Гороховую улицу и нырнул под арку известного дома напротив: что-то неосознаваемое влекло его сюда. Никогда потом он не мог объяснить, что манило душу, тащило тело по этой скользкой тропинке. Не входя во двор, а только наблюдая скрытно, сместившись к левому краю арки въезда во двор, Олег отыскал взглядом знакомые окна и заметил, что они слабо мерцали, освещаемые, видимо, изнутри маленькой настольной лампой, ночником. Да он вспомнил, что у той памятной тахты в однокомнатной квартире стоял торшер, почему-то с лампочкой синего света. Он не успел уточнить у хозяйки, почему ее манит именно синий свет? Скорее всего, он выполнял какие-то лечебные функции. Но какие болезни мучили даму Олег не успел выяснить, так как был больше занят удовлетворением ее однозначных, многочисленных требований, идущих от абсолютного здоровья. Опять вспомнилась формула, украденная у какого-то писателя: «Это был калейдоскоп страстей»! Ошибочная формула! Страсть в тот момент была только одна, а дальше открывалась «вечность» и «безумие»!..
Сейчас, корчась в тени арки, снедаемый сильнейшей ревностью и завистью, Верещагин проклинал себя за любопытствующую слабость. Неверную женщину нужно было вычеркнуть из своей жизни «железным пером» – решительно и моментально. Но раненая чувством плоть продолжала по инерции тянуться к былому, знакомому, еще так недавно в полной мере принадлежавшему тебе. Пару раз в створе окна мелькнул силуэт – но нельзя было разобрать: скрывалась там женщина или утверждался в роли единовластного хозяина мужчина? Все наблюдаемое наводило на простую мысль: у желанной женщины был в гостях желанный и, скорее всего, постоянный мужчина. Надо было смачно плюнуть на землю, матернуться и исчезнуть из этого двора навеки. Но что-то продолжало удерживать Олега на месте, наблюдать, никак не проявляя себя… Это была настоящая слежка, проводимая по велению сердца…
Совершенно машинально, не насилуя приказом память, Олег сместился в глубину своего внутреннего мира и стал воспринимать некие видения, конечно, навеянные в основном недавно прочитанными в книге своего друга текстами о масонстве. Олег рассматривал панораму двора, а мозг работал, вытаскивал из памяти запомнившиеся строки…
"Затасканный термин «free-mason», выглядит в русской транскрипции, как франк-масон и переводится – «свободный каменщик». Термин перешел из английского в другие языки давно. Существует широко распространенная версия, согласно ей все пошло от настоящих тех монахов, что руководили каменщиками. Они-то и решили в силу чисто экономических и социальных интересов сколотить особое цеховое братство. Когда-то религия соседствовала с язычеством – вот они истоки рождения тайного общества. Таких «соучастников» называли в Англии «оперативными масонами». К «спекулятивным масонам» относили тех, кто маскировал свои гуманитарно-филантропические цели, находясь фактически в оппозиции к правительству. Это была категория, так называемых, каменщиков-мыслителей.
Слово «free-mason» встречается в документах, принадлежащих различным источникам в Англии, начиная с последней четверти четырнадцатого века. Некоторые специалисты вносят уточнение в порядок возникновения особой терминологии: тринадцатым веком датируются первые упоминания о специалистах по строительству храмов готического стиля – их называли «каменщики свободных камней». Свободными камнями (free-stones) тогда называли мягкие породы, сравнительно легко поддающиеся обработке несложным ручным инструментом. Твердые породы назывались «rough– stones». Через сокращение термина «freestone’s mason» перешли к понятию «free-mason» – «франк-масон». Подобные братства перекочевали и в другие страны – везде, где строились храмы. Но тут же возникает вопрос: А для чего необходима таинственность простым каменщикам, в чем может заключаться «особая взаимопомощь»? Если предположить, что речь идет о помощи в трудоустройстве, материальной поддержке коллегам на первое время, то и тогда непонятен смысл таинственности.
Олег тоже много размышлял по поводу истинных корней масонства: он склонялся к тому, что верна гипотеза об объединение в тайное общество п обломков разгромленного Ордена Тамплиеров. Преследования заставили использовать уже наработанные инстинкты военных людей, привыкших к строжайшей дисциплине, перестроиться на взаимоотношения членов тайного общества. Размышления Верещагина были прерваны неожиданно: дверь знакомой парадной распахнулась, и из нее вышел молодой мужчина. Бросилось в глаза то, что он был в какой-то жеваной одежде, высокий, худощавый, кудрявый. Не было у него спортивной выправки, округлое лицо выдавало что-то женское. Вообщем, Олегу этот тип сразу же не понравился. Во всяком случае, парень даже по своим внешним данным не шел с Верещагиным ни в какое сравнение. Штора на окне второго этажа шевельнулась и Олежек увидел прижатое к стеклу лицо своей недавней совратительницы, одарившей его коротким, но запоминающимся сеансом любви… Опять бросил взгляд на нынешнего «счастливчика» теперь уже со спины, потому что тот обернулся к окну и привычно помахал женщине рукой… «Любовь зла – полюбишь и козла»!
Олег метнулся быстрой тенью вдоль стены к выходу из-под арки, а затем сместился налево и скрылся в дверях магазинчика, торгующего 24 часа в сутки. Пришлось купить маленький пузырек «Пепси» и, стоя у окна, отпивать приятную жидкость, следя за улицей…
Мужчина вышел из подворотни нескоро – видимо, задержался во дворе, прощаясь жестами со своей пассией. Вот так и не ведая, вторгаешься порой в чью-то уже сложившуюся жизнь… Вспомнились прощальные слова собственной супруги: «Потаскун»! Этот звенящий прощальный крик все еще громыхал в черепной коробке. Возможно, и была в них толика истины? Но дело не в том, просто не надо орать на мужчину, особенно, когда его уже невозможно исправить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77