Не тут-то было!Джон Леннон как-то сказал: «Жизнь – это то, что с тобой неожиданно случается, когда ты планируешь совсем другое». Верно подмечено, черт побери!Грейс всегда считал, что к тридцати шести годам у них с Сэнди появятся дети. В идеале он видел троих – двух мальчиков и девочку. Он мечтал, как будет возиться с ними по выходным. Устраивать семейные праздники. Ездить на пляж. Закатываться в луна-парк на целый день. Играть в футбол. Чинить сломанные игрушки. Помогать делать уроки по вечерам. Купать их. Словом, жить так же мило и уютно, как с родителями жил он сам.Но разве сейчас это жизнь? Он не знает покоя – даже во сне. Жива она или мертва? Восемь лет и десять месяцев он пытался разузнать о Сэнди хоть что-нибудь, но сейчас не продвинулся дальше, чем в тот момент, когда начинал поиски.Не считая работы, жизнь Роя была пуста. Он не мог – или не хотел – завязать новое знакомство. На какие бы свидания он ни ходил, все они заканчивались катастрофой. Временами казалось, что единственным постоянным спутником в жизни Грейса оставалась его золотая рыбка Марлон. Он выиграл его в тире на ярмарке девять лет назад. Несколько раз он подкупал еще рыбок, чтобы Марлону не было одиноко, но тот неизменно их пожирал, будучи созданием угрюмым и недружелюбным. Именно за эти качества, как считал Рой, они и нравились друг другу. Два сапога пара.Иногда Грейс жалел о том, что стал полицейским; сейчас ему хотелось бы заниматься чем-нибудь другим, не отнимающим столько сил и времени. Милое дело – уходишь с работы в пять, заглядываешь в паб, а потом топаешь домой, где, задрав ноги на стол, смотришь телик. Обычная жизнь – простая и ничем не примечательная. Но он ничего не мог с собой поделать. Видимо, ему по наследству от отца достались гены беспокойства, заставляющие вечно докапываться до истины. Именно благодаря этому обстоятельству Грейс относительно быстро продвинулся по службе и стал суперинтендентом уголовной полиции. Но душевного спокойствия эти гены не прибавляли.Мрачное отражение снова взглянуло на него из зеркала. Грейс поморщился. Легкие, как пух, коротко стриженные волосы, сломанный и искривленный в потасовке еще в те времена, когда он был патрульным, нос, делавший его похожим на бывшего боксера.На первом свидании Сэнди сказала, что у него глаза как у Пола Ньюмена. Ньюмен Пол – известный американский актер.

Сравнение ему очень понравилось – как и многое другое, что ему в ней нравилось. Главное, она безоговорочно любила его всего, целиком и полностью.Рой Грейс знал, что внешность у него довольно невыразительная. Рост пять футов десять дюймов – всего на два дюйма выше минимального роста, допустимого для полицейских. Однако, невзирая на то, что он любил выпить и вел безуспешную борьбу с курением, благодаря усердным тренировкам в спортзале накачал мышцы и поддерживал себя в форме. Рой пробегал двадцать миль в неделю и до сих пор время от времени играл в регби – обычно крайним нападающим.9.20.Да пропади они все пропадом!!!А ведь Грейс не собирался сегодня ложиться поздно. Ему нельзя не высыпаться. Он не мог себе этого позволить. Завтра идти в суд, а ведь там необходимо быть в наилучшей форме. Вспомнив о предстоящем перекрестном допросе, Рой сразу помрачнел.Внезапно посветлело – над дорогой пролетел вертолет. Через секунду луч прожектора скользнул вперед, и Грейс увидел, что вертолет снижается.Достав мобильник, он набрал номер. Ответили почти сразу.– Здравствуйте, говорит суперинтендент Грейс. Я стою в пробке на шоссе А-26 южнее Кроуборо. Кажется, впереди ДТП. Не знаете, что там стряслось?Его соединили с оперативным штабом.– Здравствуйте, суперинтендент, – послышался мужской голос. – Там дело серьезное. По сообщениям, есть жертвы. Дорога еще некоторое время будет заблокирована. Лучше вам развернуться и поискать объезд.Рой Грейс поблагодарил и отключился. Потом достал из нагрудного кармана рубашки мини-компьютер, нашел номер Клодин и послал ей эсэмэску.Она ответила почти сразу. Пусть он не беспокоится и приезжает, когда сможет.От этого девушка понравилась Рою еще больше.И он ненадолго забыл о завтрашнем дне. 4 Такие поездки случались не очень часто, но, когда это бывало, как же Дэви радовался! Он сидел, пристегнувшись ремнем, на пассажирском сиденье рядом с отцом, а полицейский эскорт мчался впереди по встречной полосе. Маячок мигает, сирена завывает «Уау, уау, уап!», и они то и дело обгоняют обычные машины. Да, это покруче, чем на американских горках – даже на аттракционах в парке в Олтон-Тауэрс, куда папа его как-то возил, а уж там было круче некуда!– Я-я-яху! – завопил Дэви, не в силах сдержаться. Будучи страстным поклонником американских полицейских телесериалов, он частенько говорил с американским акцентом: иногда – с нью-йоркским, иногда – с миссурийским, иногда – с флоридским, но чаще всего – с лос-анджелесским.Фил Уилер – крутивший баранку крупный мужчина с огромным пивным брюхом, в коричневых рабочих брюках, поношенных ботинках и черной круглой шапочке, улыбнулся сыну. Много лет назад его жена не выдержала и сбежала, не в силах вынести связанных с Дэви тягот. Последние семнадцать лет сына воспитывал он.Патрульная машина сбросила скорость, обходя тяжелый землеройный агрегат. Оба борта их грузовика с янтарными стробоскопами на крыше украшала надпись: «Мастерская Уиллера. Техпомощь. Авторемонтные работы». Впереди, сквозь ветровое стекло, освещенный лучами фар и прожекторов, показался искореженный капот «форда-транзит», впечатавшийся в передний бампер цементовоза, а потом и весь микроавтобус, смятый, как банка из-под кока-колы. Микроавтобус лежал на боку, на проломленной живой изгороди.В тонких лучах синего света был ясно виден мокрый бетон и зеленая трава, блестевшая от дождя. Пожарные и патрульные машины и одна карета скорой помощи все еще стояли на месте аварии, вокруг толпились пожарные и полицейские, по большей части в светоотражательных жилетах. Один патрульный сметал с дороги осколки стекла.Сверкнула вспышка – на месте происшествия работал полицейский фотограф. Двое сотрудников дорожной инспекции делали какие-то замеры рулеткой. Повсюду валялись куски металла и битое стекло. Фил Уилер разглядел гаечный ключ, кроссовку, коврик и куртку.– Похоже, всмятку, пап! – протянул Дэви с миссурийским акцентом.– Дело дрянь.Фил Уилер за годы работы порядком очерствел, и его больше ничто не ужасало. Он повидал всякое – а на дороге может случиться что угодно. Одним из самых ярких воспоминаний был бизнесмен, зажатый на водительском сиденье «феррари» – в костюме, рубашке и галстуке, но… без головы.На Дэви, которому недавно исполнилось двадцать шесть, была повернутая козырьком назад фирменная бейсболка команды «Нью-Йорк янкиз», куртка с начесом поверх теплой клетчатой рубашки, джинсы и грубые ботинки. Дэви нравилось одеваться, как американцы «в телевизоре». По умственному развитию парню было лет шесть, и исправить это было уже невозможно. Зато сила в нем была просто нечеловеческая, и порой это оказывалось весьма полезным на «сложных» вызовах. Дэви мог голыми руками гнуть толстые листы металла, а однажды в одиночку поднял за передний бампер наехавшую на мотоцикл машину.– Да, и впрямь дело дрянь, – согласился Дэви. – Как по-твоему, пап, мертвяки есть?– Надеюсь, что нет, сынок.– Но могут быть?К водительской дверце подошел сотрудник дорожной полиции в фуражке и желтом флуоресцентном жилете. Опустив стекло, Фил узнал знакомого офицера.– Добрый вечер, Брайан. Похоже, та еще каша.– За грузовиком уже выехал кран. Можешь заняться микроавтобусом?– Нет проблем. Что случилось?– Лобовое столкновение. «Форд-транзит» и грузовик. Нужно собрать все, что осталось от «форда».– Сделаем.Пока Фил беседовал с полицейским, Дэви взял фонарик, вылез из кабины и посветил вокруг. На дороге чернели пятна мазута и пены. Потом он с любопытством вгляделся в высокую машину «Скорой». За занавешенными окошками горел свет. Интересно, что там сейчас происходит?Прошло почти два часа, прежде чем они собрали все обломки «транзита» и погрузили их на платформу своего грузовика. Папа и коп по имени Брайан отошли. Фил чиркнул всепогодной зажигалкой, не гаснущей даже в бурю, и закурил сигарету. Дэви подошел к ним, на ходу проворно свернув одной рукой самокрутку и прикурив от зажигалки «зиппо». «Скорая» и почти все другие машины разъехались, а массивный кран поднимал цементовоз со сдувшейся и смятой покрышкой со стороны водительского сиденья.Дождь ослабел, и сквозь прореху в облаках выглянула бледная луна. Папа с Брайаном толковали о рыбалке – на какую наживку сейчас лучше ловится сазан. Дэви заскучал: ему захотелось отлить, и он не спеша побрел вперед, покуривая самокрутку и поглядывая на небо – нет ли летучих мышей. Дэви любил летучих мышей, простых мышей, крыс, полевок – да и вообще всех животных. Когда он ходил в школу, звери – в отличие от людей – никогда над ним не насмехались. По окончании работы он, возможно, сходит к барсучьей норе полюбоваться, как зверьки играют при луне.Светя перед собой фонариком, Дэви зашел в кусты, расстегнул джинсы и помочился на куст крапивы. Не успел он закончить, как откуда-то снизу вдруг послышался голос, от которого парень едва не вскрикнул.– Эй! Алло!Металлический, безжизненный голос.Дэви подпрыгнул.Голос послышался вновь:– Алло!– Ё-мое! – Дэви посветил фонариком в кусты, но, так никого и не увидев, крикнул в ответ: – Алло!– Алло! – отозвался голос. – Эй! Алло! Джош! Люк! Пит! Роббо!Дэви посветил левее, правее, вперед… Он услышал шуршание – на мгновение луч фонарика выхватил мелькнувший в траве кроличий хвост…– Алло! Кто это?Тишина.Треск. Шорох. Потом, в нескольких футах справа, – опять:– Алло! Алло! Алло!Под кустом что-то блеснуло. Дэви опустился на колени и увидел приемник с антенной. Присмотревшись повнимательнее, он с волнением обнаружил, что перед ним уоки-токи – портативная рация.Дэви направил на нее луч фонарика и некоторое время просто разглядывал – прикасаться к ней было как-то боязно. Наконец, он взял ее в руки. Рация – холодная и мокрая – оказалась неожиданно тяжелой. Под большой зеленой кнопкой он увидел надпись: «Вызов».Нажав на кнопку, Дэви пробормотал:– Алло…– Кто это? – тут же отозвалась рация.– Дэ-эви! – послышался издалека другой голос.Папа.– Иду! – крикнул он в ответ.Выбравшись на дорогу, парень вновь нажал на зеленую кнопку и сказал:– Я Дэви! А ты кто?– Дэ-э-ви-и!Снова папа.Всполошившись, Дэви уронил рацию, и она с глухим стуком упала. Корпус треснул, и на дорогу вывалились батарейки.– Иду, иду! – крикнул он, поспешно опустился на колени и, схватив уоки-токи, запихнул в карман куртки. Потом подобрал батарейки и сунул их в другой карман. – Иду, папа! Я пописать ходил!И, прикрывая рукой оттопыривающийся карман, Дэви поспешил назад, к грузовику. 5 Майкл включил микрофон.– Дэви!Молчание.Он снова нажал на кнопку.– Дэви! Алло, Дэви!Тишина и белый атлас. Мертвая тишина сверху донизу. Она поднималась изнутри, давила со всех сторон. Майкл попытался шевельнуть руками, но не смог развести их в стороны – мешали стенки гроба. Он взбрыкнул ногами, но они наткнулись на столь же прочные стенки. Положив уоки-токи на грудь, он слегка приподнял голову и ударился о крышку гроба, обитую белым атласом. Все равно что биться лбом о бетон!Подтянувшись как можно выше, Майкл схватил торчавшую снаружи красную резиновую трубку, прищурил один глаз и заглянул в нее, но ничего не увидел. Обхватив трубку рукой, он поднес ее к губам и попробовал свистнуть, но свист получился жалкий и едва слышный.Майкл откинулся назад, больно стукнувшись затылком. Снова ужасно захотелось по-маленькому. Он нажал на кнопку вызова.– Дэви! Дэви, мне нужно в сортир! Дэви!В ответ – тишина.За годы плавания на яхтах Майкл научился неплохо обращаться с рациями. Надо переключиться на другой канал, решил он и нащупал соответствующую кнопку. Она не шелохнулась! Майкл надавил на нее сильнее… увы, с тем же результатом. И лишь тогда он понял, в чем дело: переключатель был залит каким-то суперклеем. Значит, перейти на другой канал – например, на шестнадцатый, международный канал Службы спасения – не удастся.– Эй! Сволочи, козлы, ублюдки, да отвечайте же! Я уже дошел до ручки!Отчаянным усилием, так как двигаться было почти невозможно, Майкл поднес рацию к уху и прислушался.Ничего.Он положил рацию на грудь и медленно, с огромным трудом, вытянув правую руку вдоль тела, нащупал в кармане кожаной куртки мобильник в прочном водонепроницаемом корпусе – подарок Эшли. Специально для морских прогулок. Он любил его, потому что он отличался от мобильников, какие были у всех. Нажал кнопку, и дисплей ожил. Надежда вспыхнула – и тут же погасла. Нет сигнала!– Ч-черт!Он поискал в телефонной записной книжке номер своего компаньона Марка. Марк Моб. Несмотря на то, что сигнала не было, Майкл нажал на кнопку посыла вызова.Ничего!Стараясь не обращать внимания на растущее чувство паники, он попробовал набрать по очереди номера Роббо, Пита, Люка и Джоша.Потом снова схватил уоки-токи.– Мужики! Вы меня слышите? Мать вашу! Я знаю, что вы меня слышите!Тишина.На дисплее его мобильника «Эрикссон» было 23.14.Когда он последний раз узнавал время? Прошло добрых два часа. Майкл закрыл глаза и задумался, силясь понять, что же все-таки происходит. В ярком, почти отделительном луче фонарика мелькнули бутылка и журнал. Майкл подтянул журнал повыше и вертел его до тех пор, пока не сумел прикрыть лицо огромными глянцевыми грудями. Они были так близко к глазам, что расплывались.Какие же сволочи!Он взял рацию и опять нажал на кнопку «Вызов».– Ладно вам! Повеселились, и будет! Давайте выпускайте меня отсюда! Добром прошу!Тишина.Интересно, кто такой, черт побери, этот Дэви?В горле пересохло. Хотя бы глоток воды! Голова кружилась. Ему хотелось домой, в постель, к Эшли. Они сейчас придут за ним – буквально через несколько минут, надо только подождать. А уж завтра он им задаст!Вернулась тошнота, которую он испытывал раньше.
1 2 3 4 5 6 7