купить тумбу под раковину в ванную
Видбьёрн судил об этом по множеству трупов животных, приплывавших оттуда по течению; воды там, видно, было по горло, если не выше! Приносило это раннее половодье и человеческие трупы, большей частью знакомые Видбьёрну, и он начал бояться – что станет с народом.Однажды он увидел плывущий по воде труп с торчащим из воды вздутым животом; на нем сидел ворон и старался клювом проковырять кожу. Видбьёрн подплыл к мертвецу и узнал в нем жреца Ильдгрима. С того дня Видбьёрну полюбился ворон!Но скоро ему стало не до старых недругов; было о чем подумать: нагрянули землетрясение и наводнение; первое рушило горы, изрыгая гром и огонь, второе надвигалось быстро и молчаливо, словно удав, своими пальцами-волнами захватывая все, что попадалось на пути. Далеко на севере, за Ледником и горами, Видбьёрн увидел однажды огромный столб огня, смешанного с гигантскими ледяными обломками; целые горы подбрасывались силой огня под облака в блеске молний и снова падали на землю. Затем заклубился белый густой пар и скоро, точно облаком, затянул все небо. После этого наступил мрак, поднялся вихрь и с неба полил дождь грязи.Огни пронизывали окутанный сумраком мир по всем направлениям.С гор с ревом ринулись потоки, быстро достигшие берега и встретившие тут ураган с моря. Ледник, таявший с бешеной быстротой, образовал бурные реки, которые твердой ледяной грудью пробивали себе путь к морю, где им готовили отпор бушующие волны, встававшие на дыбы. Закипел бой, поглощавший берега и шхеры.Когда буря улеглась, наступила полная тишь, и вся низменность представляла собой сплошное вздувшееся озеро, сливавшееся с морем. Водная поверхность медленно вздымалась и опускалась, лелея в своих бездонных объятиях все звезды ночи. Из массы погибших животных образовались настоящие плавучие острова, плавно качавшиеся на воде и подставлявшие лучам месяца целые чащи перепутавшихся тел, ног и рогов.А Видбьёрн со своей семьей давно уже был в открытом море. Когда Видбьёрн понял, что Ледник и земля вступили в схватку и что на суше оставаться опасно, он живо снарядил свои плоты и суда, запасся пищей и огнем и отплыл со всем своим домом. Для Воор этот час разлуки равнялся почти смертному часу. Но пылающие горы и огненный дождь советовали им уезжать. И они доверились морю. Они были уже далеко от берега, когда всепоглощающий поток ринулся с гор, но бешеные волны настигли суда, уже наполовину потеряв свою силу, так что не смогли перевернуть их. Настал штиль, и водная равнина не двигалась, а лишь тихо колыхалась в такт дыханию спящего моря. Видбьёрн и его дети сидели на своих судах, грустные, молчаливые, как звезды над ними и под ними в глубине. Грузные морские чудовища всплывали на гребнях бурунов между ледяными горами, отдувались и опять ныряли, сверкая в лунном свете мокрыми плавниками.Но вот настало утро; могучее красное солнце показалось на востоке над морем, навстречу солнцу подул свежий ветер. Видбьёрн и его сыновья натянули паруса из шкур, и ветер понес суда вперед.Когда они вышли в открытое море, глазам открылась покинутая земля. На севере возвышались горы, освобожденные от снегов, игравшие всеми цветами, словно на заре бытия. Ледник был побежден и сам потопил себя в море. Но выше всего вздымалась гора с круглой вершиной, над которой столбом стоял дым, тихо поднимавшийся к синим небесам. И Видбьёрн понял, что снова водворился мир. Солнце победило и принимало теперь жертву от земли!Но ветер все уносил суда прочь от этой земли, на восток, пока их со всех сторон не окружило безбрежное море. Люди уже думали, что им настал конец. Лишь на десятые сутки, когда все уже лежали без сил, на востоке показалась земля. Видбьёрн увидел, что они спасены, и назвал эту землю «Страной Жизни».Здесь они и поселились. Видбьёрн развел костер и вступил во владение новой землей, приветствуемый шумным хлопаньем крыльев перелетных птиц, державших путь с юга к северным озерам.И здесь, видно, происходила борьба между солнцем, водой и облаками; земля лежала обнаженная, дымясь от влаги, то вся в свету, то в тенях от быстро бегущих облаков, улыбаясь солнцу. Но весна победила, и радуга перекинулась над зеленым покровом земли в знак того, что и здесь человек может считать себя дома.Видбьёрн осмотрелся и увидал березовый лес, массу отличных стволов для постройки судов; тут можно было построить огромные удивительные корабли и объехать на них весь свет! Тут он и решил остаться. НОВОСЕЛ В Стране Жизни Видбьёрн столкнулся с первобытным населением. Ему и в голову не приходило, чтобы эти маленькие шелудивые дикари, ютившиеся в чащах, словно насекомые, были те самые красивые, голые люди, которые грезились ему в лесах на юге. И все-таки это были они. Они были прямыми потомками того самого народа, который в свое время изгнал Дренга, принеся его в жертву зиме.Понадобилось немало времени, пока пугливые туземцы успокоились настолько, что Видбьёрн мог хорошенько присмотреться к ним; вначале они прятались в кустах, как лисицы, и спасались бегством, как только к ним приближались. Чтобы лучше укрыться от погони, они обычно удирали на четвереньках или пробирались ползком, выставляя из высокой травы одну спину, прикрытую жесткой шкурой; при этом они время от времени оборачивались лицом назад, скалили зубы, двигались дальше. Отбежав же на порядочное расстояние, вскакивали на ноги и снова пускались наутек, пока не считали, что они в безопасности. Видбьёрн прозвал туземцев Гревлингами Gr Evling – барсук (дат).
за их следы и особый запах.Ему стало ясно, что они смотрели на него и на его высоких белокурых сыновей с величайшим ужасом и в то же время с благоговением, считая их, вероятно, какими-то сверхъестественными существами. Да и как им было иначе смотреть на этих светловолосых и голубоглазых великанов, приплывших к ним по воде на судах, о которых дикари не имели и понятия? Видбьёрну приходилось всячески приманивать их знаками внимания и ласки и ходить с зелеными ветвями в руках вместо оружия. И все-таки дикари не подходили, а подползали на брюхе, взвизгивая, как щенята от страха и покорности. Кроткая Воор присаживалась на корточки и, кладя себе на колени ячменные лепешки, приманивала детей Гревлингов.Постепенно устанавливалось кое-какое сближение, но, даже убедившись в том, что эти высокие белые люди не намереваются сожрать их, Гревлинги все-таки продолжали валяться перед ними на земле, как перед сверхъестественными существами. Видбьёрн, таким образом, не встретил с их стороны никаких препятствий к своему владению страной.Земля здесь была богата обширными сосновыми и березовыми лесами, изобиловавшими дичью. Внутри страны расстилались бесконечные степи, где паслись табуны диких лошадей и овец в таком количестве, что их и глазом было не окинуть. Тут Видбьёрн в первый раз увидел дикую лошадь. Она покинула Скандинавию задолго до его прихода. Правда, по преданиям, предки его в незапамятные времена знали животное, у которого было всего по одному пальцу на каждой ноге и которое бегало со скоростью ветра, но Видбьёрн считал все эти предания баснями, которых столько накопилось с минувших времен, но теперь ему довелось увидать этих животных воочию.И Видбьёрн возложил большие надежды на более близкое знакомство с ними. Это были красивые животные со следами белых полос на желтовато-серых боках и с большими подвижными ушами. Они были очень живого нрава, любопытные, шаловливые и готовые в любую минуту помчаться веселым галопом по степи. Сыновей Видбьёрна очень занимали резвые животные, и они пытались подобраться к ним, держа в одной руке кусок хлеба, а в другой сложенный аркан; лошадки невольно соблазнялись, приплясывали на месте, ласково извивались и, видно, очень не прочь были познакомиться, но когда юноши подходили чересчур близко, они все-таки во весь опор пускались прочь, так что в воздухе только мелькали впадины всех четырех копыт. Животные громко ржали, особенно молодые жеребцы, которые носились, размахивая гривами и сверкая белками глаз; юноши окликали их самыми ласковыми именами, и лошадки кивали головами, отвечали веселым ржанием, но не подпускали к себе – дескать, рано еще!Дело в том, что туземцы только и умели, что убивать лошадей; приручать их, делать своими друзьями – на это у них не хватало ума. Вообще, они проявляли к животным такое бесчувствие, которое казалось Видбьёрну и непонятным, и возмутительным. Мало того, что они убивали животных на охоте, они еще хладнокровно мучили их ради забавы; им и в голову не приходило подойти к животным дружелюбно; насколько мог понять Видбьёрн, эти трусливые двуногие считали себя неизмеримо выше всего, что называлось животным. У Гревлингов, вообще, было множество особенностей, которыми они гордились и которые Видбьёрн охотно оставлял, нисколько им не завидуя.Судьба первобытного народа успела подвергнуться многим изменениям с того времени, когда Дренг Древний расстался с ним в потерянной земле. Большинство его родичей направилось прямо на юг и рассеялось в дальних тропических странах, откуда не подавало о себе никаких вестей на протяжении чуть ли не целого земного периода, пока потомок Дренга Колумб не отыскал одну их ветвь на Вест-Индских островах. Еще позже другой потомок Дренга Дарвин встретил один из последних побегов племени, сохранившийся во всей первозданной чистоте, на Огненной Земле.Но в те времена, когда жил Видбьёрн, они успели дойти только до Южной Европы и лишь понемножку переселялись в Африку и Азию. На севере всегда оставались арьергарды, которые лучше выдерживали холод, нежели остальные; и после того, как климат на севере стал теплее, многие из них опять перебирались на старые места, следуя за возвращавшимися животными и перелетными птицами, но только не оседали на месте, а кочевали туда-сюда, сообразуясь со временами года.В ту эпоху, когда первобытные люди ушли из Скандинавии, страна эта еще соединялась с остальным материком Европы; лишь позже ее отделили от материка проливы, через которые люди не могли уже перебраться, но зато они шли в обход по берегам балтийских земель и вместе с тем распространились в глубь Руси; Видбьёрн, таким образом, застал их на побережье Балтийского моря.Вначале пришельцы и туземцы не могли договориться, и одни готовы были думать про других, что у тех вовсе нет языка, а только бессмысленные звуки. Но они скоро научились улавливать смысл сказанного, и различие языков дало первый толчок к образованию понятий, которые затем облеклись в твердые формы. Впрочем, Видбьёрну было нетрудно уловить в казавшемся ему сначала совсем чужим языке Гревлингов знакомые слова, которые, должно быть, когда-то звучали совсем одинаково на обоих языках. Гревлинги умели также рассказывать саги и старые предания; так, например, у них сохранилось смутное предание о человеке, который убил своего брата и был за это проклят и изгнан в пустыню. Видбьёрн с большим интересом выслушал рассказ об этом злодеянии и дал рассказчику кусок хлеба.Жившие тут первобытные люди были уже не совсем теми, какими их когда-то оставил Дренг. Бесприютность и нужда изменили их к худшему, сделали более чувствительными к невзгодам и более завистливыми. От беспечности и косного добродушия, которыми отличались когда-то их лесные предки, не осталось больше и следа; они уже больше не раскачивались на верхушках деревьев, держа в руках одно яблоко и стряхивая от нечего делать все остальные на землю; волосяной покров на их теле вытерся от времени и нужды; его заменили пот и пыль изгнания. Но ничему-то они не научились, разве только прикрывать себе спину от зимней стужи, от которой вечно убегали в буквальном смысле слова; им даже невдомек было одеться толком, и они постоянно таскали за собой старые овчины, которыми защищали спины от непогоды. Но выделать эти овчины они не догадывались, и овчины были жесткие и ломкие. Ими дикари пользовались во всех случаях, прикрывались ими и в минуты опасности, и на охоте, и засыпая у своего очага. Эти люди не строили себе жилищ, а ютились, как настоящие горемыки, в ямах, на голой земле или где-нибудь под кустом, а когда дело шло к зиме, толпами тянулись на юг, подобно перелетным птицам и не показывались на севере до весны. Между тем у них всегда был огонь. Они таскали его за собой в корзинках с трутом, совсем как их предки в первобытное время, но ни на шаг не продвинулись вперед в пользовании огнем. Горшков они не знали. О выпечке хлеба не имели понятия, а также и не подозревали, что вообще существует зерно, даром что бродили в нем по горло: страна изобиловала диким ячменем. Нечего было и ожидать, чтобы они догадались выращивать себе зерно! Не умели они и строить судов, зато хорошо плавали сами и таким образом перебирались через небольшие водные препятствия. Копий они не метали и обходились самыми простыми топорами, грубо обтесанными кремневыми осколками.Зато Гревлинги обладали оружием, которое было совершенно новым для Видбьёрна: они умели пускать трость с кремневым наконечником в долгий и верно рассчитанный полет по воздуху.Для этого они пользовались рогами антилопы, между острыми концами которых натягивали жилу. Это был л у к, а как Гревлинги додумались до него, они и сами не могли объяснить; но они показывали, скаля зубы, как ловят ядовитых змей и втыкают им в голову кремневые наконечники, чтобы придать своим стрелам силу. Видбьёрн впервые содрогнулся, когда на его глазах от такого выстрела упала дикая лошадь и околела в судорогах, даром что стрела только оцарапала ее. Это было гнусное колдовство, и Видбьёрн не захотел учиться пользоваться луком. Зато сыновья его не могли оторваться от этого оружия и в скором времени сами изготовили себе такие луки, но из ветвей осины. Яд был им, однако, не нужен – они ведь не охотились из засады. Они были сильны и в скором времени так наловчились метать стрелы из лука, что могли – конечно, не на слишком большом расстоянии – пробить стрелой туловище тура.Гревлинги пользовались луком не только на охоте:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
за их следы и особый запах.Ему стало ясно, что они смотрели на него и на его высоких белокурых сыновей с величайшим ужасом и в то же время с благоговением, считая их, вероятно, какими-то сверхъестественными существами. Да и как им было иначе смотреть на этих светловолосых и голубоглазых великанов, приплывших к ним по воде на судах, о которых дикари не имели и понятия? Видбьёрну приходилось всячески приманивать их знаками внимания и ласки и ходить с зелеными ветвями в руках вместо оружия. И все-таки дикари не подходили, а подползали на брюхе, взвизгивая, как щенята от страха и покорности. Кроткая Воор присаживалась на корточки и, кладя себе на колени ячменные лепешки, приманивала детей Гревлингов.Постепенно устанавливалось кое-какое сближение, но, даже убедившись в том, что эти высокие белые люди не намереваются сожрать их, Гревлинги все-таки продолжали валяться перед ними на земле, как перед сверхъестественными существами. Видбьёрн, таким образом, не встретил с их стороны никаких препятствий к своему владению страной.Земля здесь была богата обширными сосновыми и березовыми лесами, изобиловавшими дичью. Внутри страны расстилались бесконечные степи, где паслись табуны диких лошадей и овец в таком количестве, что их и глазом было не окинуть. Тут Видбьёрн в первый раз увидел дикую лошадь. Она покинула Скандинавию задолго до его прихода. Правда, по преданиям, предки его в незапамятные времена знали животное, у которого было всего по одному пальцу на каждой ноге и которое бегало со скоростью ветра, но Видбьёрн считал все эти предания баснями, которых столько накопилось с минувших времен, но теперь ему довелось увидать этих животных воочию.И Видбьёрн возложил большие надежды на более близкое знакомство с ними. Это были красивые животные со следами белых полос на желтовато-серых боках и с большими подвижными ушами. Они были очень живого нрава, любопытные, шаловливые и готовые в любую минуту помчаться веселым галопом по степи. Сыновей Видбьёрна очень занимали резвые животные, и они пытались подобраться к ним, держа в одной руке кусок хлеба, а в другой сложенный аркан; лошадки невольно соблазнялись, приплясывали на месте, ласково извивались и, видно, очень не прочь были познакомиться, но когда юноши подходили чересчур близко, они все-таки во весь опор пускались прочь, так что в воздухе только мелькали впадины всех четырех копыт. Животные громко ржали, особенно молодые жеребцы, которые носились, размахивая гривами и сверкая белками глаз; юноши окликали их самыми ласковыми именами, и лошадки кивали головами, отвечали веселым ржанием, но не подпускали к себе – дескать, рано еще!Дело в том, что туземцы только и умели, что убивать лошадей; приручать их, делать своими друзьями – на это у них не хватало ума. Вообще, они проявляли к животным такое бесчувствие, которое казалось Видбьёрну и непонятным, и возмутительным. Мало того, что они убивали животных на охоте, они еще хладнокровно мучили их ради забавы; им и в голову не приходило подойти к животным дружелюбно; насколько мог понять Видбьёрн, эти трусливые двуногие считали себя неизмеримо выше всего, что называлось животным. У Гревлингов, вообще, было множество особенностей, которыми они гордились и которые Видбьёрн охотно оставлял, нисколько им не завидуя.Судьба первобытного народа успела подвергнуться многим изменениям с того времени, когда Дренг Древний расстался с ним в потерянной земле. Большинство его родичей направилось прямо на юг и рассеялось в дальних тропических странах, откуда не подавало о себе никаких вестей на протяжении чуть ли не целого земного периода, пока потомок Дренга Колумб не отыскал одну их ветвь на Вест-Индских островах. Еще позже другой потомок Дренга Дарвин встретил один из последних побегов племени, сохранившийся во всей первозданной чистоте, на Огненной Земле.Но в те времена, когда жил Видбьёрн, они успели дойти только до Южной Европы и лишь понемножку переселялись в Африку и Азию. На севере всегда оставались арьергарды, которые лучше выдерживали холод, нежели остальные; и после того, как климат на севере стал теплее, многие из них опять перебирались на старые места, следуя за возвращавшимися животными и перелетными птицами, но только не оседали на месте, а кочевали туда-сюда, сообразуясь со временами года.В ту эпоху, когда первобытные люди ушли из Скандинавии, страна эта еще соединялась с остальным материком Европы; лишь позже ее отделили от материка проливы, через которые люди не могли уже перебраться, но зато они шли в обход по берегам балтийских земель и вместе с тем распространились в глубь Руси; Видбьёрн, таким образом, застал их на побережье Балтийского моря.Вначале пришельцы и туземцы не могли договориться, и одни готовы были думать про других, что у тех вовсе нет языка, а только бессмысленные звуки. Но они скоро научились улавливать смысл сказанного, и различие языков дало первый толчок к образованию понятий, которые затем облеклись в твердые формы. Впрочем, Видбьёрну было нетрудно уловить в казавшемся ему сначала совсем чужим языке Гревлингов знакомые слова, которые, должно быть, когда-то звучали совсем одинаково на обоих языках. Гревлинги умели также рассказывать саги и старые предания; так, например, у них сохранилось смутное предание о человеке, который убил своего брата и был за это проклят и изгнан в пустыню. Видбьёрн с большим интересом выслушал рассказ об этом злодеянии и дал рассказчику кусок хлеба.Жившие тут первобытные люди были уже не совсем теми, какими их когда-то оставил Дренг. Бесприютность и нужда изменили их к худшему, сделали более чувствительными к невзгодам и более завистливыми. От беспечности и косного добродушия, которыми отличались когда-то их лесные предки, не осталось больше и следа; они уже больше не раскачивались на верхушках деревьев, держа в руках одно яблоко и стряхивая от нечего делать все остальные на землю; волосяной покров на их теле вытерся от времени и нужды; его заменили пот и пыль изгнания. Но ничему-то они не научились, разве только прикрывать себе спину от зимней стужи, от которой вечно убегали в буквальном смысле слова; им даже невдомек было одеться толком, и они постоянно таскали за собой старые овчины, которыми защищали спины от непогоды. Но выделать эти овчины они не догадывались, и овчины были жесткие и ломкие. Ими дикари пользовались во всех случаях, прикрывались ими и в минуты опасности, и на охоте, и засыпая у своего очага. Эти люди не строили себе жилищ, а ютились, как настоящие горемыки, в ямах, на голой земле или где-нибудь под кустом, а когда дело шло к зиме, толпами тянулись на юг, подобно перелетным птицам и не показывались на севере до весны. Между тем у них всегда был огонь. Они таскали его за собой в корзинках с трутом, совсем как их предки в первобытное время, но ни на шаг не продвинулись вперед в пользовании огнем. Горшков они не знали. О выпечке хлеба не имели понятия, а также и не подозревали, что вообще существует зерно, даром что бродили в нем по горло: страна изобиловала диким ячменем. Нечего было и ожидать, чтобы они догадались выращивать себе зерно! Не умели они и строить судов, зато хорошо плавали сами и таким образом перебирались через небольшие водные препятствия. Копий они не метали и обходились самыми простыми топорами, грубо обтесанными кремневыми осколками.Зато Гревлинги обладали оружием, которое было совершенно новым для Видбьёрна: они умели пускать трость с кремневым наконечником в долгий и верно рассчитанный полет по воздуху.Для этого они пользовались рогами антилопы, между острыми концами которых натягивали жилу. Это был л у к, а как Гревлинги додумались до него, они и сами не могли объяснить; но они показывали, скаля зубы, как ловят ядовитых змей и втыкают им в голову кремневые наконечники, чтобы придать своим стрелам силу. Видбьёрн впервые содрогнулся, когда на его глазах от такого выстрела упала дикая лошадь и околела в судорогах, даром что стрела только оцарапала ее. Это было гнусное колдовство, и Видбьёрн не захотел учиться пользоваться луком. Зато сыновья его не могли оторваться от этого оружия и в скором времени сами изготовили себе такие луки, но из ветвей осины. Яд был им, однако, не нужен – они ведь не охотились из засады. Они были сильны и в скором времени так наловчились метать стрелы из лука, что могли – конечно, не на слишком большом расстоянии – пробить стрелой туловище тура.Гревлинги пользовались луком не только на охоте:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21