Став на ноги, я принял образ человекоподобного существа с красными глазами и большими черными крыльями. Я знал, каким пугающим может быть это видение.
Призрак, словно пчелиный рой, снова приближался ко мне. Я раскатал крылья вперед, вытянул сложенные горстью руки и издал ужасающий вопль. Призрак что-то пролепетал и убежал в свою могилу.
Я на минуту испытал чувство покоя. Сквозь меня мягко веял ночной бриз. Дождь перестал. Луна плыла среди клочковатых облаков, как древнеегипетская ладья мертвых. Что это за звук я издал? Какой-то визг, переходящий в пронзительный смех, а затем соскальзывающий в кашляющее ворчание. Очень эффективно. Но мне стало жаль призрака, напуганного мною. Надо было попытаться поговорить с ней, вернуть ей рассудок. Она была вроде тонущего пловца, хватающегося за меня среди глубин, а я повел себя с ней, как смертельная угроза.
Я услышал позади какой-то звук и успел переместить лицо на затылок как раз вовремя, чтобы увидеть Дьявола, плавно заходящего на посадку. Черные крылья расправлены, красные глаза пристально смотрят на меня. Я напрягся, готовясь бежать.
— Стой, где стоишь, Рэймен, — скрипучим голосом сказал Дьявол. — От меня не убежишь. — Он медленно оглядел меня и снова заговорил с нарастающим гневом:
— Изображаешь Дьявола. Покидаешь свое тело.
Пытаешься толкнуть свою душу на черном рынке. Развлекаешься психокинетическими опытами над детишками там, на лестнице. Орешь на людей. Ты думаешь, ты лучше всех и для тебя правила не писаны?
Я робко попытался протестовать, но он лишь страшно улыбнулся и впился когтистой рукой в мое плечо.
— Ты отправишься в ад, Феликс, — сказал Дьявол, придав своему голосу насмешливую легкость. — Ты отправишься в ад прямо сейчас.
— Погоди, — судорожно выдохнул я. — Так нельзя.
Я еще не умер.
— Если ты не умер, то где же твое тело? — словно выплюнул Дьявол. Он щелкнул пальцами, и перед нами в земле разверзлась щель. Далеко внизу я разглядел языки пламени и терзаемые души, извивающиеся, словно кучи червей. До нас вместе с нагретым воздухом донеслись вопли и легкое зловоние.
Только Бог мог помочь мае сейчас. В отчаянии я взмолился:
— Дорогой Иисус Христос.., пожалуйста, спаси мою ничтожную задницу. — Я потянулся к Богу той серединной точкой моего сознания, которая иногда могла до него достать. — Дорогой, милый Иисус, вытащи меня из этого.
Дьявол ослабил свою хватку и подошел к расщелине.
— Давай сюда, Феликс, — сказал он мягко. — Пошли. Иисус не собирается отвечать тебе.
Я продолжал молиться, все больше и больше растворяясь, все меньше и меньше находясь там. Я сконцентрировал все свое внимание на этой центральной точке, изъяне, источнике, особенности, затаившемся страхе, крике, узле, яйце, никогда мной не виденном.., я вложил туда всю свою энергию и вытолкнул ее. Все стало белым, и в послесвечении я увидел Иисуса, говорящего мне.
— Я здесь, Феликс, — сказал Иисус. — Я позабочусь о тебе.
Я открыл глаза. Дьявол стоял у разверстой им пропасти с сердитым, но смущенным видом. Рядом со иной был Иисус. Как и Дьявол, он явился в облике, который я всегда воображал себе. У него были длинные волосы, борода, сандалии и коричневый хитон. Я не мог встретиться с ним взглядом.
Наступила долгая тишина. Луна вышла из-за туч, Я йог бы пересчитать все жилки на листве у моих ног.
— Он не мертв, — сказал Иисус Дьяволу. — Ты сам это знаешь.
Я облегченно вздохнул, потому что я в сам уже не был уверен.
— Где мое тело? — спросил я напряженным шепотом. Иисус и Дьявол многозначительно переглянулись, но ни один не ответил.
— Мы с тобой еще увидимся, Рэймен, — внезапно прорычал Дьявол. — Твоя задница принадлежит мне.
Он спрыгнул в расщелину. Вверх взметнулся язык пламени, и земля снова соединилась.
Я повернулся к Иисусу. Я весь дрожал, и у меня начали прорываться рыдания. Он положил руку мне на плечо, и силы стали вливаться в меня, как живая вода.
— Теперь назад дороги нет, — тихо сказал он. — Ты будешь восходить на гору Он, и я хочу, чтобы ты взял с собой Кэти, ту женщину, что умерла в родах. Ты теперь за нее в ответе.
Я несколько раз кивнул:
— Конечно, Иисус. Безусловно. Но о каких горах ты говоришь? И как насчет моего тела?
Иисус улыбнулся. Я наконец-то набрался мужества взглянуть в его глаза, исполненные ужасающего покоя.
— Твое тело.., у друзей. Гора Он находится в Саймионе. Она бесконечна, Абсолютно Бесконечна, но ты дойдешь до конца. — Он снял руку с моего плеча и повернулся, чтобы уйти, потом задержался, глядя на могилу, в которую от меня скрылся призрак. — Кэти нужен кто-то, кто помог бы ей оставить Землю. Проследи, чтобы она не вернулась с тобой назад. Для твоего же и для ее блага.
Он пошел прочь.
Я, спотыкаясь, бросился за ним. Мне нужно было задать так много вопросов.
— А что мне делать потом? — крикнул я ему. — Что мне делать всю оставшуюся жизнь?
— Просто не забывать обо мне, — донесся ответ. — Я всегда здесь.
И он исчез.
Мои мысли обратились к Абсолютной Бесконечности. Это было побольше, чем алеф-нуль, больше, чем алеф" один.., больше любого вообразимого уровня. От меня ожидалось, что я отправлюсь в Саймион и залезу на гору высотой с Абсолютную Бесконечность. Я пожалел, что со мной нет той брошюры, найденной у Солнечного Рыба.
Кто мне подсунул ее? Может быть. Дьявол, желая снова выманить меня из моего тела?
Гора Он! Я догадался, что на вершине должен находиться Бог. Мне не терпелось отправиться в путь. Может быть, мне удастся по пути решить проблему континуума. Но сперва мне надо было подружиться с этим сумасшедшим призраком. Внезапно помрачнев, я поплыл к ее могиле. Мне совершенно не хотелось спускаться в этот гроб. Но я сурово сказал себе, что Иисусу, вероятно, тоже не особенно хотелось именно сейчас навещать Бернко.
А он сделал это спокойно и с любовью.
Я постепенно вызвал в себе чувство любви к людям.
Эта бедная женщина.., умерла в родах, сошла с ума от шока. Я зажал себе нос, уменьшился до размеров куклы и нырнул в землю.
Как только я проник в гроб, призрак с криком набросился на меня. Я снова превратил себя в сферу, и ее хищно сжимающиеся щупальца соскользнули с меня. Пока истеричная тень трудилась надо мной, я немного огляделся. Мне было довольно хорошо видно в неравномерно мерцающем «свете» космических лучей.
Гроб был выстелен простеганной тканью, мягкой на ощупь. Безусловно, одна из самых дорогих моделей. Тело было не в таком плохом состоянии, как я опасался. Оно было хорошо набальзамировано и испускало едва заметное инфракрасное излучение, вызванное разложением.
Конечно, плоть во всех местах как бы промялась складками, губы оттянулись назад, а глаза.., ну…
Я перестал осматриваться. Призрак на мгновение кончил царапаться. Я вылепил себе рот и произнес — Кэти, Кэти, Кэти. Расслабься. Я здесь, чтобы помочь тебе.
Призрак замер, и я повторил свое сообщение:
— Я — Феликс, — добавил я. — Феликс Рэймен.
— Доктор, скоро я смогу пойти домой? — спросила она странно звонким голосом. Она снова влезла в свое тело. Я кинулся в наступление.
— Я возьму тебя туда, где живет Бог, — сказал я. — На вершину большой горы.
— Почему вы так говорите, — простонала она. — Принесите мне моего ребенка. Почему я до сих пор не видела своего ребенка?
— Твой ребенок дома, — сказал я. — Твой ребенок в порядке.
— Так я могу уже пойти домой? — снова спросила она.
— Ты умерла, — глухо ответил я. — Твой дом теперь рядом с Богом, и я должен отвести тебя к нему.
— Кто сказал, что ты должен? — спросила она более нормальным голосом. — Я хочу остаться здесь.
— Послушай, сам Иисус велел мне доставить тебя.
Можешь считать меня ангелом Господним.
— Ты — не ангел. У тебя были черные крылья. У ангелов белые крылья.
— Я сожалею, что я так поступил, — сказал я, — Я тебя испугался. Я — просто человек. Но ты-то теперь должна знать, где находишься, если ты помнишь черные крылья.
— Вот если хочешь знать, что я думаю, — практичным тоном произнесла она, — так это самый дурной сон в моей жизни. Я тут лежу и жду, когда смогу проснуться.
— Это не сон, — коротко ответил я. Зажатый в этом гробу, я начинал страдать от сенсорного голода.
Вокруг плясали причудливые, ни к чему не относящиеся образы. Какой-то крокодил орал на меня в мегафон, а я в это время ласкал ковер из нагих грудей. Мне ни за что не хотелось снова соскользнуть в сон. И все еще было не по себе из-за несчастного Дональда Дака. — Пошли, Кэти, — торопил я. — Давай поднимемся и глотнем свежего воздуха.
Я молнией вылетел на поверхность и принял свой основной вид обнаженного Феликса Рэймена. Луна висела над горизонтом, и небо было чистым. Я прикинул, что уже около четырех часов утра. Нерешительно приблизилась Кэти. Как и прежде, у нее была аморфная форма.., пузырь с несколькими щупальцами.
— Тебе нравится мой гроб? — спросила она, использовав изогнутую морщину вместо рта. — Он розовый, а внутри красный атлас.
— Смотрится он дорого, — вымолвил я наконец.
— Он и стоил дорого. Я наблюдала, как его покупали.
Фрэнк хотел простой сосновый ящик. А отец настоял, чтобы был самый лучший из их ассортимента. В похоронном бюро даже не оказалось готового такого. — Она издала звук, который можно было принять за смех. — Им даже пришлось задержать похороны на три дня, чтобы успеть доставить гроб с фабрики. Фрэнк просто бесился из-за этого.
Мне нравился ее голос. Услышав про ее отца и мужа, я вдруг застеснялся своей наготы. Я скромно втянул пенис и мошонку в туловище.
— Как ты это сделал? — с интересом спросила Кэти. — И куда делись твои крылья?
— Я могу принять любую форму, какую захочу. Ты, наверное, тоже. Попробуй!
У нее изо рта высунулись длинные клыки с каплями яда на концах, а двумя огромными крабьими клешнями она потянулась ко мне. Я попятился.
— Хватит! Перестань изображать чудовище.
— А почему бы и нет? — спросила она. — Я же призрак.
— А тебе никогда не приходилось слышать истории, в которых призраки — прекрасные дамы в белом? — Я показал на соседний памятник, увенчанный женской статуей. У нее был римский нос и длинные волосы, ниспадающие на соски твердых грудей. — Как насчет чего-нибудь в этом роде?
— Если я мертва, я покончила со своим статусом объекта сексуальных притязаний. На этот раз я сама выберу себе форму. — Она втянула клешни обратно и некоторое время парила в задумчивости.
Затем она начала меняться. Сначала она сжалась в компактную массу. Затем из нее выдвинулись четыре языка. Два удлинились и стали плоскими, один стал коротким и заостренным, а один — коротким и клиновидным. Ее эктоплазма перетекала, отливая мелкие детали, пока наконец я не увидел, какую же форму она выбрала.
— Чайка, — сказала она, склонив голову набок и уставившись на меня ярко-зеленым глазом. — Совсем, как в той замечательной книжке.
— Я не читал эту книгу, — сказал я. Мне было душно, и я чувствовал себя глупо в своем выхолощенном теле. Я вернулся к грибовидной форме, которую использовал раньше. Я сделал себе полуметровый рост и рот в виде щели на верхушке. — Наверное, я побуду этим, — пропищал я.
— Пенисом? — весело воскликнула Кэти. — Сначала он у тебя исчезает, а теперь это все, что осталось!
Она со смехом взлетела. Я капитулировал и вернул себе некастрированный облик Феликса Рэймена.
7. ДА ПОМОГУТ ВАМ МЕРТВЫЕ
Несколько минут спустя Кэти прилетела обратно и уселась на ветке передо мной.
— Здорово было, — сказала она. — Я еще никогда не забиралась так далеко от Своего гроба. Хорошо, что ты заглянул, чтобы убедить меня, что я умерла. Пока я думала, что это сон, я хотела оставаться рядом с телом, чтобы заботиться о нем.
— Но теперь ты готова двинуться в путь?
— Наверное. Что ты там говорил насчет встречи с Богом? Я что-то не уверена, что мне этого хочется. Он всю меня вберет, и ничего не останется. — Она расправила одно крыло и стала его рассматривать. — Не знаю, почему бы мне не попутешествовать немножко самой. Я даже ни разу не была в Нью-Йорке.
— Да брось ты, — сказал я. — Нам предстоит забраться на гору, которая выше всех бесконечных чисел.
Я уже прикинул, как за это взяться.
— Звучит, как математика. Ненавижу математику.
Ты, случайно, не преподавал в колледже?
Я кивнул, потом спросил:
— А ты чем занималась?
— Я изучала американскую литературу. Я прочитала все, что когда-либо написал Джек Керуак. И я даже ни разу не выезжала из северной части штата Нью-Йорк.
— А что твой муж?
— Он занимается строительством. Кухни, ванные, реконструкции. Еще он охотится, но никогда не берет меня с собой в отпуск. А как ты умер?
— Я не думаю, что я на самом деле умер. Иисус сказал, что мое тело где-то ждет меня.
Кэти хрипло рассмеялась:
— Вот это здорово. Ты тут выступаешь, будто ты мне старший брат или вроде того, а сам даже не смирился с собственной смертью.
Мне совершенно не хотелось обсуждать эту тему. Я боялся, что она убедит меня.
— Забудем об этом. Сейчас у нас другие проблемы.
Веришь или нет в мои объяснения, но я должен быть рядом с тобой и помочь тебе добраться к Богу. Но тебе хочется посмотреть на Землю. Отлично. Отправимся в путешествие и посмотрим все, что тебе захочется. А потом отправимся за Предел. О'кей?
— Видно будет.
Мне стало интересно, как она выглядела при жизни.
Наверное, она была довольно хорошенькой, если такое упрямство сходило ей с рук.
— Давай начнем с Нью-Йорка, — сказала она, перелетая на ветку повыше. — Как мы туда попадем?
— Поднимемся на пару миль и полетим на восток.
Когда долетим до побережья, будем двигаться вдоль него на юг.
Солнце как раз всходило, и небо было прекрасно.
Множество колобошек всех цветов радуги деловито двигались вдоль изгибов искривленного пространства. Было весело и радостно лететь среди них к сияющему солнцу.
Для того чтобы лететь, я просто тянул себя вперед какой-то частью своего сознания. Это было похоже на то, как если бы во мне — от макушки до кончика большого пальца на ноге — было натянуто невидимое волокно. Напрягая те или иные части позвоночника, я мог наращивать скорость сколько угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30