Хотя я привыкла работать в любое время и подолгу... Надеюсь, ты пришел не
для того, чтобы сказать мне об этом?
- Нет. Ты уверена, что Клюга убили?
- Предсмертную записку писал не он. Следовательно, остается убийство.
- Я долго думал, за что его могли убить. Он никогда не выходил из
дома, так что, видимо, его убили за то, что он сделал что-то такое здесь,
со своими компьютерами. А теперь ты... Честно говоря, я не знаю, что
именно ты делаешь, но, похоже, ты влезаешь в те же самые дела. Что если
эти люди вернутся?
Она вскинула брови.
- Какие люди?
Я растерялся. Опасения мои оформились недостаточно четко и выглядели,
наверное, не очень-то убедительно.
- Не знаю... Ты говорила... какие-то организации...
- Значит, ты заметил, как отреагировал на это Осборн? Он решил, что
Клюг наткнулся на какую-нибудь тайную операцию, или что люди из ЦРУ убили
его, когда он узнал о чем-то секретном, или...
- Не знаю, Лиза. Но я испугался. Вдруг то же самое случится с тобой?
Она неожиданно улыбнулась.
- Спасибо, Виктор. Я не хотела признаваться при Осборне, но меня это
тоже беспокоит.
- И что ты собираешься делать?
- Остаться и продолжать работу. Я пыталась придумать, как бы себя
обезопасить, но в конце концов решила, что тут ничего не сделаешь.
- Но хоть что-то можно предпринять...
- У меня есть пистолет, если ты это имеешь в виду. Но подумай сам.
Клюга убрали среди белого дня. Никто не видел, чтобы кто-то входил в дом.
И я спросила себя: кто способен прийти днем, застрелить Клюга,
запрограммировать предсмертную записку и уйти, не оставив никаких следов?
- Кто-то очень опытный и хитрый.
- Вот именно. Настолько опытный и хитрый, что едва ли у меня будет
шанс помешать ему, если он решит разделаться со мной.
И ее слова, и ее равнодушие к собственной судьбе меня просто
потрясли. Но все же она признала, что беспокоится.
- Тогда нужно прекратить все это. Уехать отсюда.
- Ну уж нет. Я не позволю, чтобы меня гоняли туда-сюда, - ответила
она, и я уловил в ее голосе жесткую нотку.
Я подумал о том, что мог бы сказать еще кое-что, но не стал.
- По крайней мере... запирай входную дверь, ладно?
Она рассмеялась и поцеловала меня в щеку.
- Обещаю. И я очень благодарна тебе за заботу. Очень.
Я подождал, пока она закроет за мной дверь, и, услышав как щелкнул
замок, побрел через освещенный луной двор к своему дому. На полпути я
остановился, сообразив, что мог бы предложить ей переночевать в моей
второй спальне. Или остаться с ней в доме Клюга.
Но потом решил не делать этого из боязни, что она неправильно меня
поймет.
Только оказавшись в постели, я понял с огорчением и некоторым
презрением к самому себе, что у нее были все основания понять меня
неправильно.
И это при том, что я ровно в два раза старше ее.

Утро я провел на огороде, планируя меню на вечер. Мне всегда
нравилось готовить, но ужины с Лизой стали для меня самым радостным
событием дня. Более того, я уже считал их обязательными. Поэтому, когда
около полудня я выглянул на улицу и увидел, что ее машины нет на месте,
мне стало не по себе.
Я торопливо пошел к дому Клюга. Дверь была открыта настежь. Осмотрев
дом, я ничего особенного не обнаружил, только в спальне на полу были
аккуратно разложены стопки ее одежды. Все еще дрожа, я постучал в дом
Ланьеров. Открыла Бетти и сразу заметила, что я чем-то встревожен.
- Та девушка в доме Клюга... - сказал я. - Что-то произошло. Может
быть, нам позвонить в полицию?
- А что случилось? - спросила Бетти, глядя поверх моего плеча. -
Похоже, она еще не вернулась.
- Что ты имеешь в виду?
- Я видела, как она уехала с час назад. Машина у нее что надо!
Чувствуя себя полным идиотом, я попытался сделать вид, будто ничего
особенного не произошло, однако успел заметить, каким взглядом посмотрела
на меня Бетти. Словно ей хотелось погладить меня по голове или что-то
вроде того. Я почувствовал, что начинаю злиться.
Лиза оставила одежду, значит, она должна вернуться. Продолжая уверять
себя, что это действительно так, я забрался в ванну с обжигающе горячей
водой.

Услышав стук, я открыл дверь и увидел Лизу. С пакетами в обеих руках
и с обычной ослепительной улыбкой на лице.
- Я собиралась сделать это еще вчера, но забыла и вспомнила, только
когда ты пришел. Мне так хотелось сделать тебе сюрприз, что я съездила и
купила кое-что, чего нет у тебя ни в саду, ни на кухне...
Она продолжала говорить, пока мы выгружали из пакетов съестное. Я
молчал. На Лизе была новая майка, надпись на которой гласила: V+L-I. Я
нарочно не стал спрашивать, что это означает.
- Ты любишь вьетнамскую кухню?
Я взглянул на нее, и только теперь до меня дошло, что она очень
взволнована.
- Никогда не пробовал, - сказал я. - Но я люблю китайскую, японскую и
индийскую. Я вообще люблю пробовать все новое.
В последней части я покривил душой, но не так чтобы очень сильно:
хотя иногда я и пробую новые рецепты, но вкусы в еде у меня в общем-то
вполне католические.
- Не представляю, что у меня получится, - засмеялась она. - Моя мать
была наполовину китаянкой. Так что сегодня на ужин будет нечто
беспородное.
Она подняла глаза и, увидев мое лицо, снова рассмеялась.
- Я забыла, что ты бывал в Азии. Не бойся, собачьего мяса я готовить
не буду.
Единственное, что было совершенно невыносимо, это палочки. Я мучился
с ними, сколько мог, потом отложил в сторону и взял вилку.
- Извини, - сказал я, - но это мне не под силу.
- Ты вполне прилично с ними управлялся.
- Было время научиться.
Каждое новое блюдо воспринималось мною как откровение: ничего
подобного я в жизни не пробовал.
- Ты меня боишься, Виктор?
- Поначалу боялся.
- Из-за моего лица?
- Просто обобщенная азиатофобия. Наверное, я все-таки расист. Против
своей воли.
Она кивнула. Мы снова сидели в патио, хотя солнце уже давно скрылось
за горизонтом. Я не могу припомнить точно, о чем мы говорили прежде, но,
во всяком случае, нам было интересно.
- У вас, американцев, комплекс по поводу расизма. Как будто вы его
изобрели, и никто другой, кроме, может быть ЮАР и нацистов, не знает
толком, что такое расизм на практике. Вы не в состоянии отличить одно
желтое лицо от другого и считаете все желтые нации монолитным блоком. Хотя
на самом деле у азиатов расовая ненависть ох как сильна. - Она задумалась,
потом добавила: - Как я ненавижу Камбоджу, ты бы знал! Я бежала туда из
Сайгона и на два года попала в трудовые лагеря. Наверное, мне надо
ненавидеть только этого подонка Пол Пота, но мы не всегда властны над
своими чувствами...

На следующий день я зашел к ней около полудня. На улице похолодало,
но в ее темной пещере еще держалось тепло.
Лиза рассказала мне кое-что о компьютерах, но когда она дала мне
поработать с клавиатурой, я быстро запутался, и мы решили, что мне едва ли
стоит планировать для себя карьеру программиста.
Одно из приспособлений, которое она мне показала, называлось "модем".
С его помощью Лиза могла связываться с любыми другими компьютерами
практически во всем мире. Когда я пришел, она как раз общалась с кем-то в
Стенфорде, с человеком, которого она никогда не видела и знала только по
его позывному "Bable-Sorter". С жуткой скоростью они перебрасывались
своими компьютерными словечками. Под конец Bable-Sorter напечатал "Bye-I".
В ответ Лиза напечатала "T".
- Что означает "T"? - спросил я.
- "True". В смысле "да", но обычное "да" для хакера слишком
прямолинейно.
- А что такое "Bye-I"?
- Это вопрос. Добавляешь к слову "I", и получается вопрос. "Bye-I"
означает, что Bable-Sorter спрашивает, закончен ли наш разговор.
Я задумался и посмотрел на ее майку, потом - в глаза, серьезные и
спокойные. Она ждала, сложив руки на коленях.
V+L-I
- Да, сказал я. - Да.
Лиза положила очки на стол и стянула майку через голову.

К вечеру мы решили, что Лизе стоит перебраться в мой дом. Кое-какие
операции ей необходимо было выполнять у Клюга, но остальное она вполне
могла делать у меня с помощью переносного терминала и охапки дисков. Мы
выбрали один из лучших компьютеров, дюжину периферийных устройств и
установили все это хозяйство в одной из моих комнат.
Конечно же, мы оба понимали, что этот переезд вряд ли спасет нас, если
те, кто прикончил Клюга, решат заняться Лизой. Но все-таки я почувствовал
себя спокойнее, и она, надеюсь, тоже.
На следующий день к дому подкатил грузовой фургон, и двое парней
принялись выгружать оттуда здоровенную кровать.
- Слушай, - сказал я, - ты случайно не воспользовалась компьютерами
Клюга чтобы...
Лиза расхохоталась.
- Успокойся. Как ты считаешь, отчего я могу позволить себе "Феррари"?
- Признаться, я задавал себе этот вопрос.
- Если человек действительно умеет писать хорошие программы, он может
зарабатывать очень много денег. У меня есть собственная компания, но ни
один хакер не откажется от возможности познакомиться с каким-нибудь новым
трюком. Кое-какие из приемов Клюга я когда-то применяла сама.
- А сейчас? Нет?
Лиза пожала плечами.
- Единожды солгавши...

Спала Лиза мало.
Мы поднимались в семь, и я готовил завтрак. Час-другой мы работали в
огороде. Потом Лиза отправлялась в дом Клюга, и около полудня я приносил
ей сандвич. Потом я заглядывал к ней несколько раз, но скорее ради
собственного спокойствия, и никогда не оставался дольше минуты. Днем я
отправлялся за покупками или занимался домашними делами, а часов в семь мы
по очереди принимались за приготовление ужина. Я учил ее американской
кухне, а она меня всему понемногу. Иногда она жаловалась, что в Америке не
продают каких-то необходимых ей продуктов. Имелось в виду, конечно, не
собачье мясо, хотя Лиза утверждала, что знает отличные рецепты из обезьян,
змей и крыс. Я никогда не мог понять, шутит она или говорит всерьез,
однако от вопросов воздерживался.
После ужина она оставалась в моем доме. Мы часто и подолгу говорили.
Очень ей понравилась моя ванна. Пожалуй, это единственное изменение,
которое я сделал в доме, и мой единственный предмет роскоши. Я поставил
эту ванну в 1975 году, для нее пришлось расширять ванную комнату.
Дурных привычек она не имела, по крайне мере таких, которые не
совпадали бы с моими. Аккуратная. Любит чистоту. Переодевалась во все
свежее дважды в день и ни разу не забывала в раковине невымытую чашку. В
ванной после нее всегда оставался полный порядок.

В течении следующих двух недель Осборн заходил трижды. Лиза принимала
его у Клюга и рассказывала то, что ей удалось узнать.
- У Клюга был однажды счет в Нью-Йоркском банке, где лежало девять
триллионов долларов, - рассказала мне Лиза после очередного визита
Осборна. - Я думаю, он сделал это просто из желания узнать, пройдет у него
такой трюк, или нет. Он оставил эту сумму на одни сутки, снял проценты и
сбросил их на другой счет, в банке на Багамах, а потом уничтожил основной
капитал. Все равно он был фиктивным.
Осборн в свою очередь рассказывал ей, что нового в расследовании
убийства. Впрочем, нового они не узнали практически ничего, так что он
делился своими соображениями относительно собственности Клюга, ситуация с
которой по-прежнему оставалась неясной. Различные организации присылали
своих людей для осмотра дома. Приезжала команда из ФБР, собиралась взять
расследование в свои руки. Однако Лиза обладала удивительной способностью
затуманивать людям мозги, рассказывая им о компьютерах. Сначала она
объясняла свои действия, но в такой форме, что ее никто не мог понять.
Иногда этого оказывалось достаточно. Если же нет, она вставала со своего
места и предоставляла посетителям возможность самим справиться с
творениями Клюга. После чего те с ужасом наблюдали, как вся информация на
диске вдруг стиралась и на экране появлялась надпись "Ты - глупое
дерьмо!".
- Я бессовестно надуваю их, - призналась мне Лиза. - Я даю им только
то, что они и сами узнают, потому что я через это уже прошла. Потеряла я
около сорока процентов хранимой Клюгом информации. Но другие теряют все
сто. Ты бы видел их лица, когда Клюг подбрасывал им очередную логическую
бомбу! Тот тип швырнул принтер ценой в три тысячи долларов через всю
комнату, а потом пытался подкупить меня, чтобы я никому об этом не
говорила.
Какое-то федеральное агентство послало к ней эксперта из Стенфорда, и
тот в полной уверенности, что рано или поздно расколет коды Клюга, начал
стирать все подряд. Лиза показала ему, как Клюг забирался в главный
компьютер налогового управления, но "забыла" упомянуть, как он оттуда
выбирался. Эксперт тут же вляпался в сторожевую программу и, сражаясь с
ней, стер, как оказалось, все налоговые записи с буквы "S" до буквы "W".
По крайней мере, с полчаса Лиза держала его в уверенности, что это
действительно так.
- Я думала, у него сердечный приступ, - сказала она мне. - Весь
побелел и молчит. Я сжалилась и показала ему, куда предусмотрительно
переписала всю эту информацию, потом объяснила, как запихнуть ее на место
и как утихомирить сторожевую программу. Из дома он пулей вылетел. Скоро он
поймет, конечно, что такой объем информации можно уничтожить в один миг
разве что динамитом, потому что существуют дублирующие системы и у
скорости обработки есть предел. Но сюда, я думаю, он больше не вернется.
- Все это похоже на какую-то замысловатую видеоигру, - сказал я.
- В каком-то смысле, да. Похоже на бесконечную серию запертых комнат,
в которых прячется что-то страшное. Каждый шаг - это огромный риск, и за
один раз можно сделать лишь сотую долю шага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9