Хантер медленно приблизился к жене и прошептал:
– Дорогая, теперь я чист, позволь мне прикоснуться к тебе хоть на минутку. – Он поцеловал ее в уголок рта.
Кэтлин всмотрелась в любимое лицо, погладила мокрые, прилипшие к голове волосы, затем медленно взялась за потускневшую медную пуговицу.
– Дорогой мой, любимый…
Хантер затаив дыхание следил, как Кэтлин аккуратно расстегивает на нем выгоревший серый мундир. Расстегнув его до пояса, она просунула руки под полы и погладила худую грудь с порослью светлых волос. От прикосновения тонких пальцев, нежно поглаживающих его кожу, у Хантера мгновенно участился пульс. Кэтлин чувствовала, как под ее рукой сердце забилось быстрее. Колдовские пальцы продолжали свое занятие, двинулись ниже, исследуя плоский мускулистый живот. Кэтлин видела по глазам Хантера, как на него действуют ее ласки, и это еще больше подстегнуло ее собственное возбуждение и прибавило ей смелости. Пока одна ее ладонь лежала у него на груди, чувствуя сильные частые удары сердца, другая медленно двинулась вдоль сужающейся полосы волос, уходящей за пояс брюк. Достигнув ремня, она помедлила, потом схватилась за пряжку и притянула мужа к себе еще ближе.
– Спасибо, любимая, – прошептал Хантер, припадая к ее губам.
Дрожащими руками он обнял Кэтлин и крепко прижал к груди. Кэтлин почувствовала, как его тело сотрясает дрожь. Они страстно прижимались друг к другу.
– Займись со мной любовью, Хантер, – прошептала Кэтлин, уткнувшись носом в его плечо.
– Но, любимая, – прохрипел Хантер, закрывая глаза, – подумай сама, что ты говоришь – идет война, город в осаде, это тебе не роман Джозефа Ингрэма, это реальность, мы не можем…
– Хантер, – прошептала она, – не будет никаких сражений, пока ты не займешься любовью со своей женой!
Кэтлин отстранилась и стала расстегивать платье. И они действительно занялись любовью. Узкая походная койка показалась им лучше роскошной кровати в отеле «Сент-Чарльз», на которой они спали в медовый месяц. Целый час для Хантера и Кэтлин Александер не существовало ни войны, ни осады, ни голода, ни страха, ни смерти, ни разочарований, ни тревог. Казалось, весь мир перестал существовать, остались только они двое, их полное взаимопонимание, духовная близость, физическая гармония, утоление взаимного голода.
Под канонаду пушек Конфедерации, все еще защищающей город, под грохот время от времени отвечающих ей пушек мощной армии Союза, подходящей все ближе, под визг мин и свист пуль, наводящих ужас на жителей Виксберга, Хантер Александер занимался любовью со своей женой. Если бы в это время наступил конец света, никто из них, наверное, даже не заметил бы.
Наконец Хантер приподнялся на локте и поцеловал жену в лоб.
– Любимая, как бы я хотел, чтобы ты осталась со мной навсегда… но тебе нужно уходить. Я хочу, чтобы ты выбралась из города до рассвета, под покровом темноты это будет гораздо безопаснее. Я не переживу, если с тобой что-то случится.
– Слушаюсь, господин полковник. – Кэтлин шутливо отдала честь и обняла мужа за шею.
– Кэтлин, я серьезно, тебе пора.
Одевшись, Кэтлин взяла небольшой саквояж, достала оттуда желтый кушак и гордо продемонстрировала свою работу – вышитые инициалы «Х.С.А.».
– Дорогой, мне хотелось оставить тебе какой-то сувенир, чтобы ты мог смотреть на него и вспоминать обо мне.
– Спасибо, Кэтлин. – Хантер с улыбкой принял подарок. – Я буду носить его до тех пор, пока не вернусь домой. – Он обмотал кушак вокруг своей тонкой талии и завязал. – Не плачь, любимая, я обязательно вернусь к тебе и Скотти. Обещаю, что со мной ничего не случится.
Кэтлин прильнула к мужу, с трудом сдерживая слезы. Ее вдруг сковал леденящий душу страх, но не за себя, а за любимого мужчину.
– Я знаю, что ты вернешься, – заверила она, стараясь говорить бодро.
Они вышли из палатки, держась за руки.
Хантер позвал ординарца:
– Рядовой Белл! Прошу вас проводить мою жену за пределы города, возьмите с собой четверых солдат.
– Слушаюсь, господин полковник.
Не прошло и нескольких минут, как Дэниел привел лошадей. Хантер поздоровался за руку с чернокожим слугой.
– Дэниел, я очень ценю твою помощь, надеюсь, ты сможешь позаботиться о Кэтлин на обратном пути. Я на тебя рассчитываю.
– Конечно, доктор Хантер, я готов жизнь отдать за нашу девочку.
– Знаю, Дэниел.
– Господин полковник, мы готовы двигаться в путь, – доложил Белл. Рядом с ним сидели на конях еще четверо.
– Молодец. – Хантер улыбнулся и повернулся к жене. – Кэтлин, поцелуй за меня нашего сына. – Он быстро обнял ее и подсадил на лошадь.
– Я люблю тебя, – прошептала Кэтлин, наклонившись, чтобы поцеловать мужа на прощание.
– Храни тебя Бог, любовь моя.
Хантер смотрел вслед всадникам, пока они не скрылись из виду, потом вздохнул и вернулся в свою палатку.
Люди Хантера проводили Кэтлин и Дэниела до южной окраины осажденного города, пожелали удачи и благополучного возвращения домой и вернулись в расположение полка. Дальше Кэтлин и Дэниел поскакали в темноте без сопровождения. Их путь пролегал между старых, поросших мхом деревьев. Они не преодолели и пяти миль, как вдруг из темноты прогремел выстрел, Дэниел резко качнулся вперед и упал с коня.
Глава 30
Закричав от ужаса, Кэтлин торопливо спрыгнула с коня и бросилась к упавшему Дэниелу, но не успела добежать: чьи-то сильные руки схватили ее и дернули назад. Кэтлин подняла голову и увидела, что оказалась в лапах верзилы в форме солдата союзных войск. Верзила прижимал извивающуюся Кэтлин к себе, лицо, страшнее которого ей еще не доводилось видеть, расплылось в зловещей ухмылке. Солдат плотоядно облизнулся. Кэтлин охватил ужас: она поняла, что ей угрожает участь куда более страшная, чем мгновенная смерть, настигшая Дэниела, ей так легко не отделаться, сначала придется помучиться. От ужаса и отвращения все ее внутренности словно скрутило узлом, Кэтлин стала молить Бога послать ей смерть.
Сильные пальцы, больно впившиеся в ее руки, притянули ее ближе, Кэтлин попыталась вырваться, но получила такой удар по спине, что у нее перехватило дыхание. Солдат издал отвратительный похотливый смешок и предупредил:
– Смотри не вздумай грохнуться в обморок, этак мне не будет никакого интересу.
Кэтлин судорожно вздохнула, как только ее легкие снова наполнились воздухом, она стала умолять своего похитителя:
– Отпустите меня, прошу вас, или сразу убейте.
– Ну нет, детка, – глумливо произнес он, дохнув ей в лицо перегаром, – я не собираюсь тебя убивать, красотки вроде тебя созданы для удовольствия.
Он грубо впился ртом в ее дрожащие губы. Кэтлин попыталась было завизжать, но из горла вырвался только сдавленный стон. Ей удалось высвободить одну руку, и она принялась молотить верзилу кулаком, но другая ее рука была зажата его пальцами, как стальными тисками, и Кэтлин не могла ею пошевелить.
Яростное сопротивление жертвы только забавляло мучителя и разжигало в нем похоть.
– Глядите, ребята, – со смехом крикнул он своим спутникам, – никак эта южная красотка любит грубую игру. – Он посмотрел в лицо Кэтлин и заметил: – Похоже, ты из тех шлюшек, которым, чтобы завестись, нужно немного побрыкаться. – Убрав руку с ее спины, он медленно погладил Кэтлин по бедрам. – Тебе повезло, детка, ты нашла как раз подходящего парня для этого дела. – Он снова облизнул губы. – Сдается мне, мы с тобой неплохо развлечемся.
Кэтлин передернуло от отвращения и ужаса. Краем глаза она заметила, что к ним приближаются еще трое или четверо солдат в голубой форме.
Держащий ее детина произнес хриплым, утробным голосом:
– Смотрите-ка, ребята, она вся дрожит! Похоже, она завелась не хуже меня, небось холеные южные джентльмены понятия не имеют, как удовлетворить такую горячую штучку. Тем лучше для нас, нам на всех хватит. – Снова дохнув ей в лицо перегаром, детина заверил: – Не волнуйся, детка, мы тебя хорошенько обработаем. Я тебе покажу, что такое настоящий мужчина.
– Господи! – Кэтлин беспомощно посмотрела на остальных солдат, теперь окруживших их, и взмолилась: – Помогите мне, прошу вас!
Но солдаты только ухмылялись и пялились на нее, каждый разглядывал ее с тем же похотливым выражением, что и гигант, прижимающий к себе.
– Чур я первый, ребята, – заявил детина, – а когда я с ней закончу, все, что останется, – ваше.
Остальные ответили ему громким хохотом и подошли еще ближе. Все согласились, что первая очередь по праву принадлежит тому, кто нашел добычу.
Один солдат с повязкой на глазу протянул руку, погладил Кэтлин по волосам, криво ухмыльнулся и попросил:
– Только ты уж оставь кое-что и нам.
У Кэтлин закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Ей даже хотелось, чтобы ее вырвало: может, хоть это оттолкнет насильников. В глазах потемнело, у Кэтлин мелькнула слабая надежда, что она потеряет сознание, но и эта надежда быстро угасла: детина грубо толкнул ее в спину, чем мгновенно привел в чувство. Оцепенев от ужаса, Кэтлин смотрела, как он с отвратительной ухмылкой протянул огромную волосатую ручищу к вырезу ее платья. Один резкий рывок – и ткань затрещала. Чувствуя, как с нее одним махом срывают и лиф платья, и нижнее белье, Кэтлин закрыла глаза и приготовилась к худшему. Детина снова облапил ее и повалил на землю. Упав на спину, Кэтлин попыталась встать, но была снова отброшена на землю с такой силой, что на время утратила способность двигаться. Дрожащими руками она попыталась прикрыть обнаженную грудь. Детина навис над ней, поставив широко расставленные ноги по обеим сторонам от ее тела. Невольно вскрикнув от ужаса, Кэтлин оставила попытки прикрыть грудь и закрыла лицо руками.
Внезапно солдат, стоящий над Кэтлин, почувствовал, что ему в висок уперлось холодное дуло револьвера. Незнакомый голос, еще более холодный, чем сталь, произнес:
– Ну что, подонок, насиловать беззащитных женщин так же приятно, как грабить могилы младенцев?
Щелкнул курок, верзила, все еще держась за пряжку ремня, вытаращил глаза, но не издал ни звука. Кэтлин приоткрыла глаза и посмотрела сквозь растопыренные пальцы. Происходящее казалось нереальным и виделось в каком-то замедленном темпе. Смуглая рука нажала на спусковой крючок, и голова верзилы словно взорвалась изнутри, во все стороны полетели брызги крови и мозгов. Затем чья-то сильная рука рывком подняла Кэтлин с земли. В полубессознательном состоянии она посмотрела в лицо своему спасителю и испытала такое огромное облегчение, что ее снова охватила слабость, она покачнулась. Доусон снял с себя плащ, накинул на ее дрожащие плечи, потом плотно закутал ее. Кэтлин доверчиво прильнула к его сильному, крепкому телу, вселяющему уверенность.
– Все в порядке, теперь ты в безопасности.
Заслонив Кэтлин собой, Доусон повернулся к остальным янки. Кэтлин уткнулась ему в спину, ничего не видя вокруг.
Началась стрельба. Перекрывая грохот, раздался крик Доусона: «Сэм, сзади!». Потом снова послышались выстрелы. С опаской оглядываясь, Кэтлин увидела, как янки с повязкой на глазу упал лицом вниз на землю. Потом она увидела Большого Сэма, держащего в каждой руке по револьверу. Сверкая глазами, Сэм озирался по сторонам, проверяя, все ли солдаты-янки обезврежены. Быстро взглянув на Кэтлин, Сэм посмотрел на землю у ее ног. Только сейчас Кэтлин вдруг осознала, что ей больше ничто не заслоняет обзор, и с ужасом поняла почему: Доусон лежал на земле у ее ног. Подбежал Сэм, грубо оттолкнул Кэтлин, наклонился к Доусону, подхватил его безжизненное тело, словно мешок муки, и перекинул через плечо. Кэтлин все еще стояла на коленях, оцепенев от ужаса. Сэм потянул ее за руку, поднял на ноги, обхватил за талию и прижал к себе, так что ее ноги беспомощно повисли в воздухе. В таком положении – с телом Доусона на плече и Кэтлин под мышкой – он побежал.
– Сэм, – закричала Кэтлин, – там остался Дэниел!
– Он мертв, ему уже не поможешь, так что не будем терять времени. На эту стрельбу вполне могут сбежаться другие янки, – ответил Сэм, тяжело дыша, но не останавливаясь. Кэтлин последний раз взглянула на верного слугу, распростертого на земле. Доусон истекал кровью, на белой рубашке расплывалось большое красное пятно, кровь капала и на голубую хлопковую рубаху Сэма.
– Сэм, я могу идти сама, – сказала Кэтлин, боясь, что ему не хватит сил нести обоих.
Но чернокожий великан не останавливался.
– Нет времени! Нам надо скрыться до того, как они спохватятся.
Он нырнул в густые заросли, напролом прорываясь к реке.
В уединенной бухточке стояла на якоре «Моя Дайана», ее силуэт едва проглядывал в темноте за деревьями, и когда до берега оставалось еще добрых пятьдесят ярдов, Сэм уверенно крикнул:
– Готовиться к отплытию!
Едва ступив на палубу, Сэм тут же выпустил Кэтлин и быстро понес Доусона в капитанскую каюту. Кэтлин потеряла равновесие, упала на четвереньки, неуклюже встала и поспешила за Сэмом. Осторожно уложив капитана на кровать, Сэм повернулся и побежал обратно на палубу.
– Сэм, не оставляйте его! – закричала Кэтлин, хватая помощника за руку.
Он оттолкнул ее и, не останавливаясь, бросил через плечо:
– Присмотрите за ним, а мне нужно быстрее отчаливать, не то нам всем крышка.
Кэтлин бросилась к койке и склонилась над Доусоном. Она звала его по имени, но глаза раненого оставались закрытыми, лицо сохраняло пепельно-серый оттенок. Увидев у него на груди огромное красное пятно, с каждой секундой расплывающееся все шире, Кэтлин тихонько ахнула и стала расстегивать рубашку. Взглянув на рану на груди Доусона, Кэтлин в ужасе всплеснула руками. Кровотечение, и очень сильное, продолжалось. Кэтлин в панике огляделась и схватила с кровати подушку. Сняв наволочку, она свернула ее в толстый прямоугольник и прижала к ране. Со слезами на глазах она мысленно умоляла Доусона очнуться, но он не приходил в сознание, хуже того, свернутая наволочка под ее пальцами быстро пропитывалась кровью.
– Доусон, не умирай, прошу тебя! – прошептала Кэтлин, плотнее прижимая к ране импровизированную повязку.
Не представляя, чем еще можно помочь раненому, Кэтлин прижалась к нему всем телом, как будто это могло вдохнуть в него жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40