Лишь самые отчаянные головы проделывали этот чертовски опасный номер, который требовал недюжинной храбрости, опыта и расценивался как свидетельство истинного мужества. Сам Берт впервые рискнул, когда ему исполнилось четырнадцать.
Берт поднял стекло и высунул голову. Отчаянный всадник на гнедом жеребце пронесся через рельсы буквально за долю секунды до того, как поезд, пыхтя, пронзительным гудком, достиг переезда. Поезд резко затормозил. Берт одобрительно засвистел и захлопал в ладоши.
Машинист с пепельно-серым лицом помахал всаднику «след кулаком, но тот, не оборачиваясь, летел галопом в сторону городской конюшни.
Стало совсем темно.
Всадник легко спрыгнул с коня и похлопал гнедого жеребца по лоснящейся шее.
- Вы выбрали отличного жеребца, - сказал Пакстон Дин, хозяин конюшни.
- Самого лучшего, - ответил наездник. - Отличная выучка.
- Хотите завтра утром опять взять его - спросил Пакетом Дин, беря поводья и снимая с жеребца уздечку.
- Конечно. Разбуди меня с восходом. - Всадник похлопал жеребца по морде: - Ты самый лучший парнишка, правда?
Жеребец радостно заржал в ответ. Всадник и ласково потрепал его по шее: - До завтра, вы, оба.
- Я оседлаю его для вас. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Но в дверях всадник вдруг нерешительно остановился:
- Пожалуй, нет. Завтра утром он мне не нужен.
- Не нужен?
- Да, завтра я не поеду верхом.
Он пересек Камино Капистрано - главную городскую улицу, со вздохом посмотрел на белокамененый Гранд-отель - огромный и неприлично дорогой, построенный недалеко от испанской Миссии, - и направился в скромную гостиницу «Ласточки».
Маленькая, невзрачная гостиница была зажата между лавкой похоронных принадлежностей и шумно» пиезноп Бальбоа. Железная кровать, умывальник, зеркало, круглое, как барабан, столик и набитый конским волосом диван - вот и вся обстановка крошечных, совершенно одинаковых комнат. Гладкие, белые стены, никаких картин, никаких занавесок на окнах - только ставни. Здесь было чисто и недорого.
Пройдя через холл, всадник поднялся по лестнице на второй этаж и вошел в номер, состоящий из двух смежных комнат.
- Я здесь! Где ты, Кармелита?
Мгновенно в дверях второй комнаты появилась невысокая мексиканка с черными, сверкающими глазами, такими же черными, густыми волосами и, уперев руки в бока, разразилась гневной тирадой:
- Ты знаешь, который час? Я уже хотела послать к шерифу, чтобы тебя начали искать.
- Ты всегда слишком беспокоишься. - Всадник с улыбкой снял сомбреро, и на точеные плечи обрушился водопад великолепных светлых волос.
Глава 2
Все еще смеясь, Берт закрыл окно. Поезд тормозил, колеса скрежетали. Берт застегнул белую рубашку, поправил жестко накрахмаленный воротник, белоснежно белые манжеты и накинул дорожный плащ.
Поезд остановился. Спустившись по приставной лестнице из вагона, Берт увидел Каппи Рикса, ожидающего его возле открытой черной двуколки. Чалый мерин Каппи был привязан сзади.
Каппи Риксу, управляющему ранчо Линдо Виста, уже перевалило за шестьдесят шесть. Это был совсем седой, немного сутулый, высокий и еще удивительно бодрый и подтянутый человек. Берт окликнул его.
Суровое лицо Каппи расплылось в улыбке. - Бертон, как я рад, что ты вернулся, - с чувством сказал он, пожимая молодому хозяину руку и дружески похлопывая по плечу.
- И я рад, что снова дома, - ответил Берт и тут же спросил: - Ну как он, Каппи? Как отец?
- Держится. Последние несколько дней стало даже лучше.
- Как ты думаешь, он сможет быть в субботу на вечере?
- Для этого у него пока мало сил, сынок. Но ты не беспокойся. Он не будет один: я останусь дома вместе с ним.
- Ты отличный парень, Каппи Рикс, - с благодарностью сказал Берт.
- Надо же, а я и не знал.
Каппи со смешком наклонил голову, но было видно, что эти слова доставили ему удовольствие. Откашлявшись, хоть в этом не было нужды, старик посмотрел на Берта:
- А как там в Чикаго? Поездка удалась?
- Более чем. - Берт подмигнул старику и озорно улыбнулся.
Угадав, что это значит, Каппи покачал седой головой:
- Все это теперь позади, мой мальчик. Я надеюсь, ты это хорошо понимаешь и готов...
- Да, понимаю и готов. Так что хватит проповедей. Отныне ты меня не узнаешь.
Каппи скептически посмотрел на него. Он знал Берта Бернета с годовалого возраста, знал, как собственный отец, а может быть, и лучше. Он видел и достоинства Берта, и его слабости, главной из которых были женщины. Каппи не осуждал его, понимая, что в этом вина не только Берта.
Едва достигнув пятнадцати лет, не по годам развитый юноша стал баловнем женщин. Берт не был с ними мягок или учтив, а напротив, бывал груб, как чернорабочий с ранчо, и никогда не давал никаких обещаний, но странное дело: женщины сами вешались ему на шею и потом долго не могли забыть его.
- Я верю, что ты так и сделаешь, - сказал наконец Каппи.
- Сделаю, мой друг, вот увидишь. Я становлюсь другим человеком.
- Вот и хорошо. Отец будет страшно рад увидеть тебя, мальчик.
- Ему придется подождать до завтра, - улыбнулся Берт.
- Да, я думаю, он догадывается. Я сделал, о чем ты просил: привез двуколку, а сам поеду домой на Дасти и скажу отцу, что все в порядке.
- Спасибо, Каппи. Ты же знаешь, как Джина относится к лошадям. Не выносит даже запаха. Когда я приезжал к ней на Сэме, она отказывалась подойти ко мне.
Каппи нахмурился.
- Девушка, которой предстоит провести всю жизнь на ранчо Линдо Виста, не любит ни лошадей, ни скот, ни природу, ни солнце, ни...
- Она любит только меня, Каппи, - улыбаясь, прервал его Берт.
Каппи засмеялся.
- Господи, уж это точно. - Старик покачал седой головой. - Если хочешь знать мое мнение, мисс Джина проявила, удивительное терпение...
- Не хочу.
- Да, - Каппи словно не слышал слов Берта. - Ждать столько лет, когда ты наконец женишься на ней. Она удивительно терпелива я и упорная девушка.
- У Джины прекрасный характер, - согласился Берт. - Она будет хорошей женой, вот увидишь.
- Возможно, - не без сомнения отозвался Кап-пи, - Поезжай сейчас к ней, ведь поезд опоздал на два часа.
- Да? Значит, Джина ждала меня к...
- К шести. А сейчас почти восемь.
Берт вскочил на кожаное сиденье и взял поводья.
- Я поехал. Увидимся завтра. Еще раз спасибо.
- Передавай привет Джине и сенатору.
Берт помахал рукой и тронулся в путь. Он не беспокоился, что Джина давно ждет его: она будет рада видеть его, как бы поздно он ни приехал.
Джиснаде Темпл, хорошенькая, черноволосая девушка двадцати семи лет, жила вместе со своим овдовевшим отцом, сенатором штата Нельсоном де Темплом, на узкой полоске земли, примыкающей с севера к Линдо Виста.
Для всех было само собой разумеющимся, что Берт и Джош однажды поженятся. По общему мнению, они отлично» подходили друг другу.
Они были очень непохожи, но им было хорошо вдвоем. Джина не умела ездить верхом и даже никогда не сидела на лошади. К тому же она просто не выносила конского запаха. Если Берт отправлялся на прогулку верхом, она не позволяла ему даже прикасаться к себе. Джина не любила природу: ей были ненавистны и безводные клочки пустыни, и неприступные горы, и водная гладь океана. Единственной любовью Джины де Темпл был Берт Вернет.
Берта это устраивало. Умная, образованная, непревзойденная хозяйка, Джина будет хорошей женой ему и заботливой матерью его детям. Берт твердо решил не откладывать свадьбу.
Он уже, как говорят, «перебесился». А Джина устала ждать. Его отец, Рейли Бернет, медленно умирал и перед смертью хотел увидеть своего первого внука. С обеих сторон все уже было решено: Берт Бернет женится наконец на Джине де Темпл.
Берт завернул двуколку на площадку перед огромным особняком де Темплов. Колеса захрустели по гравию, и двуколка наконец остановилась перед открытой парадной дверью, в освещенном проеме которой показалась Джина.
Берт соскочил на землю, бросил поводья ожидавшему конюху и быстрым шагом направился к своей невесте. Джина неподвижно стояла на крыльце.
Берт, как всегда, улыбался. Загар на его лице подчеркивал идеальную белизну зубов. Берт быстро, с кошачьей уверенностью подошел к Джине, она встала на цыпочки, обвила руками его шею и подставила губы для поцелуя.
Берт поцеловал ее, потом еще. Наконец он поднял голову.
- Ты скучала по мне? - спросил он с притворной подозрительностью.
- Да, а ты? Ты тоще скучал по мне, дорогой?
Берт спрятал лицо в темных волосах Джины. От острого чувства вины у него защемило в груди. Образ обнаженной, озорной Надежды Тодд... - или это была Вера? Впрочем, все равно... одной из очаровательных близняшек Тодд возник у него перед глазами и напомнил о недавней неверности.
- Ммммм, - промычал он Джине в волосы, источавшие тонкий аромат изысканных духов, и почувствовал, что краснеет.
- Я была так одинока! - сказала Джина, отстраняясь от Берта, чтобы взглянуть на него. - Я рада, что и тебе было тоскливо без меня.
Берт только улыбнулся.
Взявшись за руки, они направились в дом, где их ждал сенатор де Темпл. Седовласый сенатор пожал Берту руку, и все трое прошли в большой обеденный зал.
За обедом разговор вертелся вокруг предстоящей свадьбы. Официальный прием по случаю помолвки был назначен на субботу. Приглашения разослали месяц назад. Не было получено ни одного отказа, все приглашенные собирались приехать.
Сенатору де Темплу предстояло принять в главном, мраморном зале три с лишним сотни человек. Венчание наметили на Рождество.
- У меня будет самая пышная, самая красивая свадьба за всю историю Южной Калифорнии, - размышляла вслух Джина. - В конце концов я дочь сенатора Нельсона де Темпла и выхожу замуж за лучшего жениха штата.
- Конечно, твоя свадьба будет самой лучшей, дорогая, - сказал сенатор, не чаявший души в своей дочери.
- Подвенечное платье я закажу в Сан-Франциско. А из Сан-Диего, несмотря на декабрь, мне обещали доставить к свадьбе сотню белых орхидей. Папа, ты помнишь, где мы заказывали продукты для вечера в...
И так далее.
Берт вежливо слушал, втайне мечтая прекратить эти пустые разговоры и где-нибудь уединиться с Джиной. Но та слишком долго ждала этого часа, и единственное, что он мог сделать, - это молча выслушать ее.
- Надеюсь, мы никого не забыли, рассылая приглашения? - встревожилась Джина.
Седой сенатор мягко улыбнулся:
- Дорогая, не беспокойся, все будет хорошо.
- Сенатор прав, Джина. Успокойся. - Берт легко обнял Джину за плечи. - Помолвка будет такой, как ты мечтаешь. Все будет отлично.
Глава 3
- Прости, Кармелита, я не думала, что так задержусь, - сказала Сабелла Риос, поправляя густые светлые волосы. - Обещаю больше не уезжать надолго.
Кармелита Ривьера все еще грозно хмурилась, но при виде Сабеллы, целой и невредимой, лицо ее просветлело.
- Сегодня тебе повезло? - спросила она. Сабелла отрицательно покачала головой и села на набитую конским волосом софу.
- Нет.
Она сняла кожаный ботинок, бросила его на потертый ковер и принялась растирать затекшие пальцы.
- Дай-ка мне. - Кармелита, кряхтя, опустилась на низкий стульчик перед Сабеллой.
Сняв с Сабеллы второй ботинок, она положила обе ее ноги себе на колени и сильными, проворными руками начала их массировать.
Вздыхая и постанывая, Сабелла откинулась на спинку софы и заложила руки за голову.
- Не понимаю, - произнесла она. - Как можно ни разу не появиться в своих владениях? Ведь ему предстоит заниматься этой работой всю жизнь. Или он настолько ленив, что не собирается ни во что вникать? А может, он больной и не может... вдруг он инвалид, который ни разу не вышел из своего дома на ранчо?
Кармелита нахмурилась.
- Ты отлично знаешь, что нет. Если бы с ним что-нибудь случилось, ты узнала бы об этом из газет, - сказала она, растирая костяшками пальцев сухожилия левой ноги Сабеллы. - Нам не следовало сюда приезжать. Еще не поздно, никто ничего не знает. Почему бы тебе не бросить все и не вернуться домой?
Сабелла резко выдернула ногу из рук Кармелиты.
- Никогда, - процедила она сквозь зубы. - Никогда. Я останусь здесь, а ты, если хочешь, можешь возвращаться в Аризону. Я не уеду до тех пор, пока не получу то, за чем приехала.
В глазах Кармелиты появилось беспокойство.
- Я не оставлю тебя, Сабелла. Но то, что ты делаешь... то, что собираешься сделать... это неправильно. Неправильно и...
- Неправильно? - прерывающимся от волнения голосом воскликнула Сабелла. - То, что я делаю, неправильно? Ты забыла, что они...
- Нет, нет, я ничего не забыла, но я молюсь каждую ночь, чтобы об этом когда-нибудь ты забыла.
- Прибереги молитвы для себя, Кармелита. - Сабелла порывисто встала. - Я в них не нуждаюсь. Я хорошо знаю, что я делаю.
- Нет… - Кармелита твердо и печально посмотрела на Сабеллу. - Ты слишком молода, чтобы знать такие вещи, слишком неопытна, чтобы понять, какие несчастья ты навлечешь на всех, включая саму себя.
Выдергивая полы длинной рубашки из обтягивающих кожаных брюк, Сабелла рассмеялась.
- Кармелита, моя дорогая Кармелита, я понимаю, что мне придется заплатить высокую цену, но я готова к этому. - Ее темные глаза светились решимостью.
- Надеюсь. - Кармелита покачала головой и, помолчав, добавила: - Завтра утром опять поскачешь туда?
Сабелла сняла рубашку и вытерла ею лицо и шею.
- Нет, завтра я не поеду на ранчо. Я решила сменить тактику. Я останусь в городе и похожу по магазинам.
Кармелита нахмурилась.
- Разве у нас есть деньги для?..
- Я не буду тратить денег.
- Тогда зачем ходить по магазинам? - держась за спину, Кармелита медленно поднялась.
- Чтобы завести знакомства и выведать что-нибудь о мистере Бертоне Дж. Вернете.
Сабелла заплела волосы в толстую, золотую косу и уложила ее высоко на голове, расправила складки свежевыстиранного хлопчатобумажного платья, поправила воротник, придирчиво оглядела себя в зеркале и, схватив соломенную шляпку с розовой атласной лентой, выбежала из спальни. Поцеловав Кармелиту и наказав ей не беспокоиться, Сабелла покинула крошечный гостиничный номер.
Она спускалась по лестнице так грациозно, легко и женственно, что никто не признал бы в ней ту молодую женщину, что еще вчера сбегала здесь по ступенькам в брюках и грубых ботинках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29