Несмотря на то, что во многих районах Соединенных Штатов охотники (а также убийцы) могли приобретать оружие относительно легко, в городе, где жили и работали Клинг с Кареллой, все было несколько иначе. Желающий купить оружие должен был сначала получить разрешение, которое не выдавалось:1) лицам, не достигшим восемнадцати лет;2) лицам, ранее судимым;3) лицам, страдающим психическими заболеваниями, алкоголизмом и наркоманией, если соответствующие специалисты не признали их здоровыми;4) лицам с физическими дефектами, которые препятствуют безопасному обращению с оружием;5) лицам, уволенным из вооруженных сил за нарушения дисциплины.Кроме того, требовались две фотографии, сделанные не ранее чем за месяц до подачи заявления, и отпечатки пальцев.Закон был суров, но справедлив.Однако в городе Ньюфилде, расположенном на другом берегу реки, можно было купить ружье или винтовку в любом магазине, торгующем оружием, и единственное, что требовалось, это деньги для оплаты. Если вы намеревались ввезти оружие в этот город, закон требовал в течение сорока восьми часов подать заявление в полицию, и до получения регистрационного удостоверения оружие находилось в полицейском участке по месту жительства владельца. Но если вы покупаете ружье в Ньюфилде, чтобы застрелить двух человек, то вряд ли вы станете действовать, как того требует закон.Магазин спорттоваров «Парамаунт» находился в самом центре Ньюфилда, в деловом квартале, представлявшем собой треугольник, сторонами которого служили границы китайского города, железнодорожной товарной станции и итальянского квартала. Владельцем магазина был приятный человек с лунообразным лицом по имени Эйб Фельдман. Когда сыщики вошли в магазин, он как раз готовился выполнить заказ местной школьной команды по футболу – подбирал рубашки, щитки и шлемы. Прилавок был завален доспехами, столь необходимыми в этой воинственной игре.Карелла и Клинг сообщили, кто они такие, и Фельдман сильно загрустил.– Что-то не так? – обеспокоенно спросил он. – Что-то случилось?– Вы тут ни при чем, мистер Фельдман. Мы расследуем убийство...– О Господи! – вздохнул Фельдман.– ...и имеем основания полагать, что оружие куплено в вашем магазине. Мы хотели бы знать...– О Господи! – повторил Фельдман.– Не могли бы вы посмотреть по вашим квитанциям...– Когда это было? – спросил Фельдман.– Ружье поступило к вам после четвертого августа.– Значит, август?– Да.– Я уже убрал все квитанции за август и сентябрь.– Их трудно достать?– Они в задней комнате, но там такой кавардак! Мне самому туда страшно входить.– Но дело срочное...– У меня сейчас самый разгар работы. Я подбираю форму для футбольной команды.– Произошло убийство, – мягко напомнил Клинг.– А это не убийство? – спросил Фельдман, показывая на гору футбольного обмундирования. – Ладно, пойдемте!Задняя комната магазина Фельдмана была олицетворением беспорядка. Все углы забиты хоккейными клюшками, на крючках висели вперемежку коньки и боксерские перчатки, к стенам прислонены лыжи и шесты для прыжков, удочки спутанными ворохами лежали на длинных полках, коробки с шариками для пинг-понга соседствовали с упаковками охотничьих ножей. На всем лежал толстый слой пыли.– Какой кошмар! – вздыхал Фельдман. – Когда я сюда захожу, у меня разыгрывается язва. Значит, август?– Во всяком случае, не раньше.– Август, август, – бормотал Фельдман. – Где у нас тут август?Он взял коробку с блеснами, сдул с нее пыль и поставил на полку, где лежали эспандеры, достал другую коробку, сдул пыль и с нее, покачал головой, сказал: «Нет, это июль», – и взял еще одну коробку. «А тут что? – спросил он сам себя и тут же ответил: – Дробь», – положил коробку на груду хоккейных шайб, приподнял крышку большой коробки и сказал:– Сентябрь! Может, начнете с сентября?– Можно и так, – согласился Карелла.– Куда бы ее поставить? – сказал Фельдман, озираясь по сторонам. Тут взгляд его упал на ящик с бейсбольными битами, и он водрузил коробку на него. Коробка оказалась доверху набитой квитанциями. Они полетели на пол, как только Фельдман снял крышку. – Здесь их тысяч десять, – сказал Фельдман.– Ну уж! – улыбнулся Карелла.– Пусть пять, но все равно много.– Когда вы продаете ружье, вы записываете его номер? – спросил Клинг.– А как же! – воскликнул Фельдман. – В полном соответствии с законами нашего штата.– Это касается пистолетов, – поправил его Карелла. – А как насчет ружей?– Ах, ружей! Нет, не записываю, – опечалившись, ответил Фельдман. – Но ведь я не обязан этого делать, так?– Так.– Записывать не записываю. А что, у вас есть номер?– Да.– От него немного толку, – сказал Фельдман, покачивая головой.– А как насчет номера модели? Вы не указываете его в накладной?– Обязательно указываю! Кроме того, я не продаю ружья тем, кого не знаю лично. Вернее, продаю, но записываю имя и адрес покупателя.Карелла кивнул. Клинг назвал Фельдману фирму и номер модели – 833-К, и все трое стали рыться в квитанциях. В коробке, как подсчитал Клинг, их было пятьсот тридцать семь. Ни на одной не значилось ружье этой модели.– Выходит, оно было продано в августе, – сказал Карелла.– Ну и везет же мне, – откликнулся Фельдман.Видно было, что им овладел азарт следопыта. Ему очень хотелось найти квитанцию и внести свой вклад в поимку убийцы. Он старательно искал в захламленной и запыленной комнате коробку с квитанциями за август. Наконец ему улыбнулась удача: он нашел ее в дальнем углу комнаты, на нижней полке под шестью упаковками теннисных мячей.Клинг снова взялся считать квитанции, которые они просматривали втроем. На квитанции номер двести двенадцать Фельдман воскликнул: «Вот она!»Сыщики уставились на бумажку.– Видите, – сказал Фельдман, – вот фамилия, вот адрес. Когда я продаю ружье незнакомому человеку, я все записываю. Мало ли что случится, вдруг какой-нибудь псих задумал убить президента, верно я говорю?Покупателя звали Уолтер Дамаск, и жил он в доме 234 по Южной Второй улице. Ружье стоило 74 доллара 95 центов плюс пятипроцентный федеральный налог с продажи и двухпроцентный местный.– Сколько вы продали таких ружей в августе? – спросил Клинг.– Господь с вами. Ко мне поступило только одно такое ружье.– Значит, ружье купил некто Дамаск?– Да.– Неужели это настоящее имя? – спросил Клинг.– Вы не просили его предъявить удостоверение личности, мистер Фельдман? – спросил Карелла.– Не просил.– Почему?– Я никогда не спрашиваю удостоверений.– Но когда вы продаете оружие незнакомому человеку, то записываете его фамилию и адрес?– Да.– А удостоверения не спрашиваете?– Нет.– Зачем же тогда записывать? – спросил Карелла.– Я как-то об этом не задумывался, – пожав плечами, ответил Фельдман. – Вообще-то, я не обязан записывать. В нашем штате можно купить ружье или винтовку без специального разрешения. Без ничего! Я записываю фамилии и адреса просто так, на всякий пожарный случай. Вдруг какой-то псих что-то задумал... Вы понимаете, что я имею в виду.– Еще как, – сказал Карелла. Глава 4 Дом 234 по Южной Второй улице оказался угловым. Это здание из красного кирпича когда-то считалось шикарным. Оно было богато украшено лепниной, а верх арки венчало скульптурное изображение женской головы с отбитым носом и голубой надписью на губах «Сюда». Когда Карелла и Клинг подошли к подъезду, у дверей на улице стояли двое парней. Учуяв сыщиков, они напряженно смотрели, как те изучают фамилии на почтовых ящиках. Однако вслух парни ничего не сказали.У. Дамаск жил в квартире 31.На лестнице воняло трущобой. Трущобные звуки раздавались в коридорах, за дверями квартир и во дворе. Всюду кипела жизнь, невидимая, напряженная, порой очень бурная. Обитатели этой многослойной каменной пещеры, вонявшей мочой и прогорклым жиром, ели, пили, спали, занимались любовью и испражнялись. На площадке второго этажа на Клинга и Кареллу уставилась крыса размером с кошку. Свет, проникавший с улицы через окно, отражался в бусинках крысиных глаз. Карелла, уже на всякий случай вытащивший револьвер, чуть было не выстрелил, но вовремя сдержался. Крыса не отступила, и, когда сыщики, прижимаясь к перилам, прошли мимо, она повернула голову и посмотрела им вслед, готовая в любой момент пуститься наутек.Квартира 31 находилась в середине коридора. Клинг подошел к двери, послушал, что творится внутри, покачал головой, отошел и прислонился спиной к противоположной стене. Карелла занял позицию рядом с дверью, снял револьвер с предохранителя и положил палец на спусковой крючок. Клинг хорошенько оттолкнулся от стены и со всей силой ударил ногой в дверь чуть выше замка. Дверь распахнулась. Клинг ураганом ворвался в комнату, и Карелла с револьвером в руке последовал его примеру. В комнате никого не было.Они прочесали всю квартиру. Дверь ванной была закрыта. Карелла медленно левой рукой повернул ручку, рывком распахнул дверь и, держа револьвер перед собой, вошел. В ванной тоже было пусто.– Позови техника, – сказал он Клингу. – А я посмотрю, нет ли здесь чего интересного.Квартира была маленькой и очень грязной. Входная дверь, так ловко выбитая Клингом, находилась как раз напротив гостиной. В углу расположился гарнитур из трех предметов: одно кресло с золотой обивкой, другое – с голубой и темно-бордовая тахта. Над телевизором висела репродукция картины под Рембрандта – улыбающийся крестьянин с трубкой. На тахте валялась иллюстрированная утренняя газета. Номер был от 9 сентября. На полу стояли банки из-под пива и полная окурков пепельница. На кухне в мойке скопился недельный запас грязных тарелок, а на столе стояла посуда с остатками завтрака. Судя по окаменевшим овсяным хлопьям в чашке, последний раз Дамаск завтракал здесь месяца два назад, примерно в то время, когда купил газету. На полу в ванной, возле унитаза, Карелла обнаружил открытый номер «Лайфа», на умывальнике – безопасную бритву и комья застывшего крема для бритья. Куда бы ни отправился Дамаск, бритву он с собой не взял. Около крана холодной воды лежали два кусочка туалетной бумаги с крошечными пятнышками крови. Похоже, хозяин брился, порезался и воспользовался туалетной бумагой, чтобы остановить кровь. В раковине у стока застряли волосы и кусочек мыла «Айвори». У одной из гнутых на старинный манер ножек ванны лежали скомканные мужские трусы. За тюбиком пасты на умывальнике гнездились тараканы, по полу бегали мокрицы. Ванная комната была, пожалуй, самым прелестным уголком в квартире.Немногим уступала ей спальня.Неубранная кровать выглядела отвратительно: подушка лоснилась от жира, а простыни были заляпаны спермой. На ночном столике стояла коробка, в которой, судя по надписи, находились противозачаточные средства. Карелла потряс коробку над кроватью, и из нее вывалились два презерватива. В комнате пахло грязным бельем и окурками. Карелла подошел к окну и распахнул его. На ступеньке пожарной лестницы примостились порожняя молочная бутылка и коробка из-под крекеров. В квартире дома напротив женщина в цветастом халате убирала кухню и что-то напевала. Вздохнув, Карелла отошел от окна.В единственном стенном шкафу на полу лежала груда грязных сорочек и нижнего белья. На вешалке одиноко висел коричневый костюм. Взглянув на ярлык, Карелла не без удивления отметил, что он куплен в одном из самых дорогих магазинов мужской одежды. На полке лежала мягкая серая шляпа. В дальнем углу шкафа Карелла обнаружил открытую шкатулку, а в ней «Айвер Джонсон» калибра 0,22 и семнадцать патронов.На комоде в спальне стояла бутылка виски, спиртного в ней оставалось пальца на три. Рядом два стакана, причем на одном из них виднелись следы помады. На комоде лежала коробка спичек и смятая пачка из-под сигарет «Уинстон». Когда Карелла открывал ящик комода, вошел Клинг вместе с техником-смотрителем. Это был колченогий негр лет сорока пяти в грубых хлопчатобумажных брюках и черном свитере. У него был вид человека, очень недовольного тем, что, во-первых, он негр и, во-вторых, колченогий. Он явно не любил белых, не любил людей, пышущих здоровьем, и полицейских. Тем не менее он терпеливо ждал, когда его начнут допрашивать двое белых и абсолютно здоровых полицейских.– Это техник-смотритель, – сказал Клинг. – Его зовут Генри Янси.– Здравствуйте, мистер Янси, – сказал Карелла. – Я детектив Карелла, а это мой коллега детектив Клинг.– Я уже с ним познакомился, – буркнул Янси.– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.– А если возражаю? – отозвался Янси.– Нам просто хотелось бы узнать кое-что о жильце этой квартиры.– Что именно? – спросил Янси. – Спрашивайте побыстрей, а то мне надо на улицу, забирать мусорные баки. Иначе полиция меня оштрафует.– Мы постараемся вас не задержать, – сказал Карелла. – Кто снимает эту квартиру?– Уолтер Дамаск.– Он давно здесь живет?– Года три-четыре.– Женат?– Нет.– Живет здесь один?– Как сказать, – пожал плечами Янси. – Вообще-то один, но, когда он здесь, к нему ходят женщины.– Он здесь редко бывает?– Бывает, но не регулярно.– Нельзя ли поточнее?– Он то появляется, то снова куда-то исчезает. Я не задаю вопросов, если жилец исправно платит за квартиру.– А он платит исправно?– Владелец дома не жалуется, значит, платит. Я здесь только техник-смотритель.– Когда вы его видели в последний раз?– Не помню.– Недавно?– Не помню.– Может, в сентябре?– Говорят вам, не помню.– Мистер Янси, нам бы очень не хотелось тревожить жильцов на этаже, чтобы выяснить, когда Дамаск был здесь в последний раз.– Это же ваша работа, – сказал Янси и уточнил: – Тревожить людей.– Ничего подобного, – сухо заметил Клинг. – Наша работа – найти человека, подозреваемого в убийстве.– А кого убили? – спросил Янси.– Почему вас это интересует? – в свою очередь полюбопытствовал Карелла.– Просто так, – пожал плечами Янси.– Попробуйте все-таки вспомнить, когда вы в последний раз видели Дамаска.– Не то в конце лета, не то в начале осени.– До Дня Труда День Труда празднуется в США в первый понедельник сентября.

?– Вроде бы.– И с тех пор не встречали?– Я не уверен, что и тогда его видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16