Клебер также протянул руку, но получил четыре удара кинжалом в грудь и в живот.
– Меня убили! – воскликнул генерал и упал на землю.
Протэн звал на помощь. Сулейман подскочил к нему и ударил архитектора несколько раз. Протэн, защищаясь наконечником своей палки, ранил убийцу. Тот убежал и спрятался у разрушенной стены в саду, где и был найден.
Французы назначили трибунал, который провел расследование и вынес приговор. Убийце сожгли правую руку и посадили на кол. Он мужественно перенес страдания и умер со словами «Нет бога, кроме Аллаха».
Кроме него, казнили четырех шейхов мечети Аль-Азхар, которые, как было выяснено в ходе следствия и судебного разбирательства, знали о готовящемся покушении и не предупредили французские власти.

Капитуляция и возвращение

8 марта 1801 года случилось то, чего более всего опасался Наполеон.
Пять с половиной тысяч англичан под командованием 66-летнего шотландца сэра Ральфа Аберкромби совершают героическую высадку на побережье Абукира.
Генералы Мур, Ладлоу и Кут бросают полки, именуемые «резервом», под убийственный ружейный и артиллерийский огонь отряда Фриана, коменданта Александрии. Сэр Сидней Смит, капитаны Кокрейн и Стефенсон направляют движение шлюпок.
700 или 800 человек не достигли берега, еще 300–400 были убиты и ранены на суше.
Потеряв 1 100 пехотинцев, англичане все же добились желанной цели: полки Фриана выбиты со своих позиций, французский генерал отступает, лишившись пятисот бойцов.
После смерти Клебера командование перешло отнюдь не к способным Ренье или Бельяру, а к мусульманину Абдаллаху Жаку (Мену), старшему из генералов. Он прервал переговоры с англичанами и объявил о том, что всякое соглашение, подписанное главнокомандующим, должно вступить в силу лишь после ратификации правительством Республики.
В отличие от Клебера, принявшего на себя всю полноту ответственности за свои действия, Мену поставил армию в безвыходное положение. Соглашение теперь стало невозможным, поскольку англо-французские переговоры на высшем уровне могли вестись только в связи с заключением общего мира.
Мену не принимал во внимание бедственное положение страны, которая прекратила всякую внешнюю торговлю, и вводил новые налоги. В августе 1800 года он обложил деревенских шейхов налогом в три миллиона франков, а в конце года – миллионным налогом каирских ремесленников и торговцев.
После мятежа марта-апреля 1800 года он снес в Каире целые кварталы и создал широкие магистрали (узкие улочки помогали восставшим), а также построил ряд военных сооружений. Мену завершил строительство крепостей, начатое Клебером. Он комплектовал новые отряды из коптов, греков и сирийцев.
21 января 1801 года главнокомандующий установил единый земельный налог, пропорциональный количеству и качеству земли владельцев, который был больше всех прежних налогов, вместе взятых. Он возложил тяжкое бремя даже на христиан – сирийских и коптских купцов и откупщиков, которым Бонапарт в свое время давал привилегии.
В ноябре 1800 года Мену созвал новый Диван – то была последняя попытка привлечь мусульманское общество на свою сторону. Туда вошли только представители высшего духовенства – шейхи мечети Аль-Азхар.
Мену был лишен политической гибкости и прямо заявлял о колониальном статусе Египта. Ряд генералов (в первую очередь Бельяр) были настроены оппозиционно и напоминали главнокомандующему о том, что Бонапарт и Клебер считали страну неотъемлемыми владениями Турции.
Кольцо сужалось. Вместе с англичанами, занявшими Абукир и Розетту, в Египет снова вторглись турки.
Дисциплина во французских частях падала. Находясь под постоянной угрозой восстаний, оккупанты брали заложников и облагали города и деревни контрибуциями.
20 марта 1801 года Мену выводит войска в чистое поле под Александрией и дает бой 14-тысячной армии сэра Ральфа. Конница французов отброшена, а деморализованная пехота отступает под стены города. Аберкромби смертельно ранен и через неделю скончается на борту корабля адмирала Эльфинстоуна.
Французы потеряли страну, в Египте восстановлена власть султана. Английское правительство пожинало плоды своей решительной и бескомпромиссной политики. Оно сделало ставку на полную победу и добилось ее.
16 мая Бельяр побеждает при Аль-Зауме, и это «лебединая песня» Восточной армии, запертой в Каире и Александрии.
21 мая Мену решается еще на одну вылазку, но вновь терпит фиаско.
Англичане с севера и турки с востока подошли к столице и окружили ее.
27 июня в Каире сдается Бельяр, а 1 сентября в Александрии капитулирует сам главнокомандующий.
Восточная армия сдалась англичанам в то время, когда Франция блистательно возвысилась после побед Наполеона при Маренго и Моро при Гогенлиндене, когда был заключен мир в Европе.
Более всего Наполеон был шокирован капитуляцией Бельяра, героя многих битв, покрывшего себя неувядаемой славой в Верхнем Египте: «… не принудив противника развернуть свои силы, не сражаясь, не попытав счастья, он капитулировал!! Он сдал столицу Египта с ее складами, 400 пушками, фортами, не сделав ни единого ружейного выстрела!!»
Кто капитулировал? Лучшие в мире солдаты!
«Когда армии полагают, что из критического положения можно выйти без бесчестья посредством заключения конвенции, – тогда все потеряно. Это все равно, что доверить оборону и честь оружия старухам с веретенами».
Почему капитулировали? Кто дал им право вести себя пацифистски?
Наполеон негодует: «Он (Бельяр) получил от Республики право посылать ее солдат на смерть ради ее защиты, но не право спасать их за счет общественного блага».
Какая боль для первого консула! Ведь Бельяр «был выдающимся офицером; он оказал большие услуги в ходе этой же кампании; он выказал большое мужество в Итальянскую кампанию; при Арколе он прикрыл своим телом Наполеона, и предназначавшаяся последнему пуля попала в него».
В Каире капитулировала армия численностью 14 000 человек. Пятьсот из них пополнили ряды мамелюков (!), а 13 723 были посажены на суда в Абукире и доставлены во Францию. Вместе с пушками, оружием, знаменами, огромным обозом, лошадьми, «всеми редкостями».
(Гнев «бога войны» понятен, но условия капитуляции полностью соответствовали Аль-Аришской конвенции, подписанной Клебером. И то был не худший выход из положения. Если бы Наполеон смог выпутаться из «русско-индийской» авантюры 1812 года таким же образом!)
А этот Мену с его медлительностью, нерешительностью и отсутствием военного таланта? Нет, положительно, «что ни делай, какую бы энергию ни проявляло правительство, сколь бы строгим ни было законодательство, армия львов под командой оленя никогда не будет командой львов».
Александрия продержалась дольше, но англичане не спешили выполнять условий капитуляции. Мену отплыл во Францию на борту фрегата «Диана» и благополучно достиг родных берегов.
Бонапарт простит мусульманину все его глупости и преждевременный отъезд: много ли это значит по сравнению с бегством самого Бонапарта? Вскоре Мену будет назначен членом Трибуната. В будущем ему придется встречать папу Римского, о чем Наполеон отзовется так: «За все мое царствование меня по-настоящему и более всего поразило, пожалуй, только то, что папу на границах моей Империи встречали изменивший вере отцов Абдаллах Мену, а в Париже – трое священников-отступников и вдобавок еще и женатых, каковы суть – Талейран, Фуше и Отерив».
Однако следует отдать должное первому консулу: он до конца боролся за своих героев, снаряжая все новые морские экспедиции. Еще в 1800 году он дал приказ Гантому доставить 2 000 солдат на четырех судах. Если невозможно высадиться у Александрии, то пусть адмирал швартуется у Дерны, в восьмистах километрах от «ворот Египта», то есть там, где одна лишь пустыня – французы умеют ее преодолевать!
Для Наполеона не было ничего невозможного. Гантом выполнил приказ, 8 июня попробовал произвести высадку в ста шестидесяти километрах от Александрии, но адмирал Эльфинстоун не позволил ему это сделать.
Все, что Наполеону удалось совершить для усиления своей армии в Египте в ходе неравного соперничества с «владычицей морей», – высадить семьсот солдат у той же Александрии в начале 1801 года.
Страдания и унижения героев Италии, Египта и Сирии закончились вместе с подписанием мира между Англией и Францией. Последний солдат покинул берега Египта 15 сентября 1801 года, а 1 октября было заключено предварительное соглашение, закрепленное 27 марта 1802 года в Амьене.
А как же академики? Почему Бонапарт не взял с собой «ценных людей»?
Несколько ученых, вместе с генералом Жюно и любовницей Бонапарта Полиной Фуре, погрузились на нейтральное судно «Америка», которое было захвачено англичанами. Испытав приключения, они вернулись на родину в конце 1799 года.
Тем, кто остался в Африке, пришлось гораздо труднее.
Как Франция тому ни противилась, пришлось уступить англичанам найденные в Египте древности, включая Розеттский камень. Генерал Хатчинсон доставил драгоценный груз в Лондон, и король Георг III передал находки французов, оплаченные жизнью и здоровьем ученых, в Британский музей.
На обратном пути из Египта геолог Доломье был захвачен в плен англичанами, выдан мальтийским рыцарям (как мы помним, он сам был членом Ордена) и заточен в тюрьму. По требованию французского правительства через некоторое время его освободили.
Гарнизон генерала Вобуа на Мальте, обложенный англичанами и повстанцами, доел последний кусок хлеба и капитулировал еще 5 сентября 1800 года.
Астроном Бошам – посланник Бонапарта – был заключен в тюрьму Семибашенного замка в Константинополе. Он умер в 1801 году.
Мятеж в Каире, война и болезни унесли жизни тридцати двух членов Комиссии по наукам и искусствам.

Новые миражи

Поразить Англию не удалось.
Все закончилось тем, что победители Италии и Египта угрюмо брели – по той же самой пустыне, что лежит вдоль берега Нила – из Каира в Абукир под дулами ружей солдат генерала Мура, который боялся возможных эксцессов с их стороны.
Наполеон видел перед собой печальную картину: «При приближении к Абукиру английский генерал резонно опасался, как бы негодование не охватило французских солдат и последние не напали на англичан или не присоединились к Мену, чтобы спасти Египет. Офицер, доставивший во Францию известие об этой необыкновенной капитуляции, был задержан в марсельском лазарете; он отправил по начальству свое донесение и сведения о составе армии».
Вскоре в Европе воцарился мир, прерванный уже через год теми же англичанами. Британская буржуазия быстро ощутила экономические невыгоды положения, закрепленного Амьенскими договоренностями, – ведь теперь колониальную торговлю вели и другие державы, что подрывало монополию «владычицы морей», а в Европе новая Франция была намерена постепенно вытеснять с рынков «вечную соперницу».
В ответ на объявление войны Наполеон сосредоточил в Булонском лагере огромную армию, готовую покончить с «вероломным Альбионом» одним прыжком через пролив, но слабость французского флота не позволила совершить желанную диверсию.
Англия, по Наполеону, – «нация лавочников». Ее правительство представляет интересы меркантильной знати, в армии царит палочная дисциплина, офицеры – в подавляющем большинстве выходцы из дворян и класса буржуа, а воинские звания можно купить.
Франция Наполеона – новое просвещенное общество, где все основано на талантах и заслугах перед родиной. Его генералы – вчерашние солдаты, сыновья воинов, крестьян и слуг.
Наполеон говорит Редереру: «Нельзя, чтобы знатность происходила из богатства. Кто такой богач? Скупщик национальных имуществ, поставщик, спекулянт – короче, вор. Как же основывать на богатстве знатность?»
Он бросает вызов новому мировому порядку, воплощенному в британском «торгашестве». Ведь современное общество состоит из двух основных классов – буржуазии и тех, кто просит у нее деньги.
Все покупается и продается! И даже то, что ни при каких обстоятельствах продаваться не должно – государство.
Государство, образование священное, оказывается, имеет свою цену! Разве европейские державы не выставляли армии, оцененные в фунтах, а цари не свергались по указке Сент-Джеймского кабинета?
А если это так, то никакие исходящие от таких государств слова о чести, благородстве, справедливости, достоинстве, долге, добродетели значения не имеют.
Государство продается – значит его нет. Каждый помышляет лишь о собственной выгоде.
Буржуазия не подозревает в человеке иных страстей, кроме материальных интересов. Мир для нее – это контракт и соответствие занимаемой должности. Мужество воина, одержимость ученого и творца ей непонятны.
Буржуа – это тот, кто удовлетворен, кто теперь может немного передохнуть. Но отдых – это еще не идеология.
Победившая в результате революции буржуазия более не имеет идеологии. Но она полезна, поскольку созидает материальные ценности. Отменить буржуазию, наездницу цивилизации, – все равно, что уничтожить последнюю.
Отдыхать!? А зачем Бонапарт высаживался в Египте? Чтобы отдыхать!? Но в саду Мальмезона это делать гораздо приятнее!
Нет, он создаст иное государство! А старые, прогнившие, не пощадит. Он имеет на это право, поскольку представляет самую передовую общественную систему.
Государь не может мгновенно поднять экономику. Он не может переделать самих людей. Но одно государь может безусловно, и это зависит от него всецело. Он способен поднять нравственную температуру общества, воодушевить нацию! И должен иметь когорту людей, для которых государство – не предмет купли-продажи, а личное, святое дело.
Что можно противопоставить пошлости мира, в котором все решают английские фунты стерлингов? Лишь то, что не продается. Очевидно, речь идет о сословии, от буржуазии независимом. А что значит быть от буржуазии независимым? Иметь собственные источники доходов.
Экономика Франции при Наполеоне продолжала оставаться в основном крестьянской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29