Я вскочила, побежала, спотыкаясь, к двери… и увидела лишь листок под дверью, его, наверно, туда подсунули… Я сразу же открыла дверь, но напрасно вглядывалась: на улице было слишком темно, я ничего не могла различить и ничего не слышала… Тогда я снова закрылась и прочла… вот это… Вот…
И она протянула Антуану листок обычной бумаги с машинописным текстом; подписи на бумаге не было.
"Вашему сыну там, где он находится, нечего бояться. С ним будут хорошо обращаться, пока вы будете помалкивать о его исчезновении. В противном случае нам придется избавиться от его обременительного присутствия. Само собой разумеется, его судьба зависит также от двух небольших вещей, на которые, мы в этом уверены, вы без большого труда согласитесь: во-первых, вы должны попросить инспектора Икс оставить дело нашего драгоценного Дюмарбра и заняться чем-нибудь другим, во-вторых, вы откажетесь от сенсационных публикаций, обещанных читателям "Мессаже". Если второй номер, несмотря на предупреждение, все же выйдет, вы никогда больше не увидите вашего дорогого Люсьена. Держи язык за зубами — будешь с пирогами! Советуем запомнить эту мудрость. Как ни прискорбно, мы вынуждены напомнить вам, что это вопрос жизни или смерти… Не забывайте об этом! Разумеется, об этих советах не должен знать, кроме вас, никто! Особенно полиция…"
Антуан невольно поежился, как от озноба. Он представил Люсьена в плену у фальшивомонетчиков… Может быть, они избили его, прежде чем увести с собой… Подняв глаза, Антуан встретил тревожный взгляд мадам Дюмарбр, устремленный на него. Он мучительно старался найти какие-нибудь ободряющие слова, что-нибудь такое, что вселило бы в душу бедной женщины искру надежды… Но в то же время угроза была слишком реальна, и он со стесненным сердцем ощущал, за какое невероятно трудное дело они взялись, пытаясь доказать невиновность Дюмарбра… В какой-то момент он ощутил полную безысходность.
Вы ведь понимаете, почему я утром ничего не посмела сказать Роберу?.. Да я и теперь считаю, что мы ничего не должны предпринимать… только надеяться, что мой муж не будет признан виновным… несмотря на видимость… И тогда Люсьена вернут…
Робер и Антуан заметили, что руки мадам Дюмарбр дрожат от волнения. Она была совершенно раздавлена горем и не видела никакого выхода из роковой дилеммы. Или она станет помогать мужу и дальше — и тогда "те" выполнят свою угрозу… или предоставит все судьбе…
Но так же нельзя! — воскликнул вдруг Робер. — Надо же что-то делать!..
Мадам Дюмарбр испуганно посмотрела на него.
Нет, нет, я прошу вас! Подумайте, чем рискует Люсьен! И о том, чем рискуете вы сами, если попытаетесь что-нибудь сделать!.. Я себе никогда этого не прощу…
Робер не настаивал; он лишь бросил на Антуана многозначительный взгляд.
Но… разрешите нам все-таки осмотреть типографию, — попросил он. — Я не думаю, что это представляет какую-то опасность.
Пожалуйста… если хотите. А я бы предпочла больше туда не ходить… Меня эта типография в ужас приводит: с нею связано столько кошмарных переживаний!..
Антуан и Робер вышли во двор.
Мы хотели новостей — вот мы их и получили! — угрюмо проворчал Робер.
Да уж…
Они еще не дошли до середины двора, как соседская собака залилась громким отчаянным лаем.
Ишь, как ее разрывает! Не мешало бы ее немного подрессировать! Я где-то читал, что полицейские собаки, например, никогда не лают…
Постой-ка..
Антуан, перебив его, замер на месте.
Ты не находишь, что тут есть что-то странное?
Что ты имеешь в виду?
Сам подумай… Рядом, за забором, собака, которая поднимает лай — и какой лай! — каждый раз, когда кто-нибудь здесь появляется… Но ведь Дюмарбры не говорили, что собака их разбудила.;. И мадам Дюмарбр ни словом не обмолвилась, что слышала вчера вечером лай… А ведь "те" наверняка должны были пройти через двор, когда уводили Лулу!.. Вот это… не кажется тебе странным?
Может, мадам Дюмарбр просто не обратила внимания? Знаешь, когда поблизости постоянно лает собака, к этому привыкают.
Гм.^И все-таки я бы ее спросил…
Он подошли к типографии. Робер повернул выключатель, и яркий свет залил помещение. Пол все еще был усеян литерами…
Вандалы! — воскликнул Антуан. — Хотел бы я знать… Вдруг он замолчал. Робер меж тем подошел к стеллажу,
где в наборных ящиках лежали уже подготовленные к печати статьи.
К остальным они не притронулись… Что ж, тем лучше! Робер, удивленный молчанием Антуана, обернулся к нему.
Эй, ты слышишь? Они не…
Постой! Кажется, я знаю… Робер подошел к нему.
Знаешь? Что?..
Знаю, как найти Лулу!
Робер открыл рот: казалось, он забыл, что должен вдохнуть, и теперь силится вспомнить, что ему сейчас нужно сделать. Наконец он произнес:
Нет!..
Антуан тер себе нос с такой скоростью и энергией, какой Робер еще никогда у него не видел.
Вот так… а ты мне поможешь!.. Понимаешь, я увидел эти штуки… и у меня вроде бы что-то щелкнуло…
Он показал на типографские литеры, что валялись на бетонном полу.
Литеры? Причем тут они?
Представь, мне только что пришло в голову… Это очень-очень странно… но это все-таки шанс!..
Слушай, ты объяснишь мне, в чем дело? Пли так и будешь ходить вокруг да около?
Не подгоняй меня, пожалуйста… иначе я потеряю нить!
Робер умолк; однако видно было, что он просто сгорает от нетерпения.
Значит, так… Это было только что, в гараже… Папаша Арнольд сообщил мне, что с сегодняшнего дня я могу считать себя механиком…
Поздравляю, старина!..
Да помолчи ты!.. Я так обрадовался, что схватил Чо-Маба и закружил его в вальсе…
Хорош кавалер!.. Нет-нет, я без всякой иронии!
Ирония и в самом деле неуместна. Держу пари, ты не угадаешь, что у него выпало из ладони?..
Выпало? Что у него могло выпасть?.. Сдаюсь…
Такая вот штука, как эти… Или две!
Робер опять широко открыл рот, округлил глаза, потом покачал головой, сощурился и сказал:
Прости, Антуан, но твои умозаключения не кажутся мне блестящими… При чем тут типографские литеры., в ладони у Мило?..
Он вдруг замолчал — и тихо воскликнул:
Ты что, хочешь сказать…
Что он их нашел в машине, которую чистил сегодня… Именно это я и хочу сказать!
Но тогда… это же великолепно! Достаточно только узнать, в какой именно… и…
Минутку… Этого достаточно, как ты говоришь, но мне кажется, с Мило это будет несколько трудновато!
Н-ну… все же, если подойти с умом… Надо отвести его в гараж, там он по крайней мере сможет показать ту машину!
Будем надеяться… Но мне кажется, мы ничего не должны пока говорить мадам Дюмарбр. По двум причинам: во-первых, еще неизвестно, есть ли в этом какой-то резон…
А во-вторых, это ее только еще больше растревожит…
На всякий случай я возьму с собой несколько литер. Кто знает, может, так Мило будет легче вспомнить.
Они вышли из типографии. Проходя мимо двери в подвал и увидев сорванные печати, они ненадолго остановились.
В общем, первый номер "Мессаже", по-видимому, свое дело сделал… — заговорил Антуан.
Тут в соседском дворе снова залаяла собака; вслед за тем раздался голос:
Тихо, Карус! Перестань, собачка! Собака недовольно заворчала и смолкла.
Да, в самом деле, еще ведь эта история с собакой… Не забудь^надо спросить у мадам Дюмарбр, слышала ли она лай…
Мадам Дюмарбр без колебаний ответила, что никакого лая она накануне не слышала, собака вообще молчала, можно сказать, весь вечер, потому что во дворе у них с какого-то времени никого не было.
А в предыдущие несколько дней?.. Когда приезжала полиция?..
Она надолго задумалась, потом ответила:
Нет, не думаю… Хотя, конечно, мне трудно сказать с полной уверенностью… Но почему вы об этом спрашиваете?
Потому что мне это кажется странным, мадам… Когда кто-то принес в подвал пресс… а его ведь не так-то просто было тащить… потом, когда кто-то увел Лулу, эта собака, всегда такая злобная, даже ухом не повела!..
Боже мой! В самом деле!.. И что отсюда следует?..
Пока ничего, мадам, — с искренним сожалением ответил Робер. — Только то, например, что собаки в этих двух случаях не было во дворе… или она очень хорошо знает тех, кто сюда приходил. По крайней мере, одного из них… Вы знакомы с хозяином собаки?
С соседом? Конечно! Очень почтенный человек, в возрасте, холостяк или вдовец, кажется… Они с мужем часто разговаривали через забор.
А как его зовут, вы знаете? Мадам Дюмарбр задумалась.
Постойте-ка… Да, как-то раз почтальон бросил нам по ошибке письмо, которое было адресовано ему. Я запомнила имя: оно было немного необычным… Ансельм Трокар, точно! Я думаю, он рантье или пенсионер… Вы думаете, он имеет какое-то отношение к… нашему делу?
Что вы? Совсем нет, мадам! — поспешил возразить Робер, который понял, что маму Люсьена все эти вопросы неминуемо растревожат: она воспримет их как начало расследования, обещающего верный результат.
10
И вот Антуан и Робер снова стояли на площади, пытаясь навести порядок в своих мыслях и сообразить, с чего же им теперь начинать.
Самое неотложное дело, я думаю, узнать, в какой машине Мило нашел типографские литеры. Ты согласен? — спросил Робер.
Да. Давай сделаем это не мешкая. Они двинулись к гаражу.
В общем, так… если попытаться понять, почему пес в тот вечер не лаял, то остается повторить то, что я сказал мадам Дюмарбр: он или был в доме… что, правда, не помешало бы ему услышать шаги и залаять, — или знал тех, кто здесь орудовал… А, может, и сам хозяин собаки был среди них! Вот только… У Ансельма Трокара, кажется, нет машины…
Почему ты так считаешь? — спросил Робер.
Мне кажется, у соседа нет гаража. Во всяком случае, мы бы видели иногда перед домом машину: мы ведь довольно часто приходили к Лулу.
В самом деле… Во всяком случае, если хозяин не ставит ее куда-нибудь в другое место…
Все равно машину, если она есть, нельзя не заметить. Они спорили всю дорогу, но так и не пришли к согласию
относительно того, как найти подход к Мило. Антуан склонялся к тому, чтобы действовать, как он выразился, "с наскоку", не давая бедняге возможности увильнуть от ответа. Робер, напротив, предпочел бы добиться результата с помощью ласки и доверительного тона, чтобы совсем не сбить несчастного слабоумного парня с толку.
Ладно, пусть будет по-твоему, — махнул рукой Антуан. — Ты начнешь тихо и вкрадчиво. А если ничего не получится, я возьму дело в свои руки.
Мило сидел на пороге своей каморки и подбрасывал на ладони две литеры, словно это были игральные кости. Его неловкие движения и само это детское занятие вызвали у Робера неприятное ощущение, близкое к тошноте.
Н-да… Задачка не вдохновляет, — вздохнул Антуан, более привычный к этой картине. — Ну что ж, давай, начинай.
Робер с широкой улыбкой подошел к Мило. Тот, заметив его, быстро спрятал литеры в карман.
Привет, Мило! — поздоровался Робер. — Ты, я вижу, классно развлекаешься. Во что это ты играешь?
А у меня тоже есть такие штучки… такие кубики, как твои.
Искра любопытства мелькнула в круглых пустых глазах недоумка. Робер вынул из кармана одну литеру и показал Мило. Тот проворно вытянул руку и попытался схватить металлический кубик, но Робер отдернул ладонь.
Знаешь, Мило, я тебе дам еще пять таких штучек, если ты… если ты будешь так добр… и скажешь, где ты их нашел…
Мило еще больше округлил глаза, вздохнул и, не глядя на Робера, ответил:
Не нашел! Это мои!
Конечно, твои… Ты их нашел в машине, да? В автомобиле. В каком?
Мило, перекатывая голову с плеча на плечо, старательно высунул язык и повторил:
Мои!
Робер сделал еще две-три попытки; но Чо-Маб стоял на своем.
Дай-ка я! — сказал Антуан, видя, что Робер теряет терпение. — Может, мне больше повезет…
Он подошел к Мило, сурово нахмурив брови, вытащил из кармана блокнот и карандаш и, не говоря ей слова, стал что-то писать, время от времени поглядывая на бедного парня. Тот забеспокоился. Видя это, Антуан приступил к делу.
Ладно… Мило, слушай меня внимательно. Я тут написал жандармам, что видел у тебя в руках вещи, которые ты украл из одной машины в гараже… из машины, которую ты сегодня мыл. Жандармы придут завтра утром, арестуют тебя и посадят в тюрьму… Ты понял? В тюрьму!..
Бедняга побледнел; Роберу стало жалко его. Только мысль, что обман этот необходим, он — единственный способ найти след Лулу… ну, и еще утешение, что прием этот, хотя и жестокий, но все же не более чем розыгрыш, — удержали его от вмешательства.
Нет!.. Не надо в тюрьму!..
Нет, надо!.. — неумолимо продолжал, тоже чувствуя себя не в своей тарелке. Антуан. — В тюрьму… Или ты скажешь, где ты их нашел, и тогда я отдам тебе остальные и улажу дело с хозяином.
Не знаю.
Знаешь! Подумай получше! Какого цвета машина? Мило, нахмурив лоб, открыл рот и наконец сказал:
Красная…
Антуан оглядел машины: есть ли среди них красная?
Ты точно знаешь, что красная?
Красная, — эхом повторил Мило. Антуан оставил его и вернулся к Роберу.
Я уверен, сегодня в гараже не было красной машины… И вообще, насколько я помню, в окрестностях никогда не было красных машин. Может, ты видел?
Нет, я тоже не видел…
Что же делать? Чувствую я, он больше ничего не скажет. Он теперь будет повторять одно и то же… Черт возьми, не было сегодня в гараже красной машины, я все больше в этом уверен! Мило врет… он боится, что придется вернуть литеры… Подожди… попробую по-другому.
Он вернулся к Мило, который стоял на месте, вывалив язык, и ждал продолжения.
Машина была черная, верно, Мило? Тот не колеблясь ответил:
Черная, да… красная…
Антуан издал рык, от которого бедняга Чо-Маб испуганно вскинул руки.
Отдай ему литеры, Робер! Я все понял! Отдай быстро — и пойдем! Я знаю, что делать.
Робер ничего не понял, но подчинился и поспешил за Антуаном, который решительно направился куда-то.
Ну что, ты, может, скажешь, в чем дело? — крикнул он. Молчание друга стало уже раздражать его.
Да все очень просто! До смешного просто… Этот дурачок не врал! Тебе это ничего не говорит: черный автомобиль с красными сиденьями?
Постой… Но это же машина майора Шарена!
Вот именно!.. Машина господина майора! Который всегда казался мне таким же майором, как ты или я!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15