Карман куртки зацепился за ручку, треснул, но не порвался, и, сумевший уцепиться руками за открытое окно распахнутой дверцы, Маршал рывком подтянул к себе едва не попавшие под заднее колесо ноги. Под передними колесами зашуршал гравий обочины. Маршал с силой оттолкнулся и освободился от катящейся вниз машины. Ударился спиной о камни, закричал, тут же схватился руками за камень. Вскочил и метну лея к дороге. В это время короткой оглушительной вспышкой взорвалась упавшая на сигарету открытая канистра. Перебежав дорогу, Маршал потрогал горевший затылок, почувствовал теплую липкую кровь. Выматерившись, чуть прихрамывая, добрался до велосипеда. Сел и закрутил педалями.
Ирина вытянула руки в сторону. Почувствовав рядом пустоту, открыла глаза.
– Артем, – тихо позвала она. Не услышав ответа, нащупала вилку настольной лампы, воткнула ее в розетку. – Артем! – громче повторила она. – Где ты?
Кутаясь в легкое одеяло, села. Посмотрела на часы. Услышав на улице щелчок, вспомнила, что в шесть выгоняют коров, удивленно и встревоженно посмотрела на висевшую на спинке стула одежду. Джинсы Артема отсутствовали. Ирина встала. В это время дверь, тихонько скрипнув, открылась. Прихрамывая, держась за спину, вошел Маршал. Ирина вскрикнула. Правое плечо разорванной куртки было залито кровью. Протертые на правой икре джинсы – в пятнах крови. С шумом выдохнув, он закрыл дверь и опустился на пол. Взглянул на перепуганную Ирину и улыбнулся.
– Боялся, до коров не успею, – учащенно дыша, хрипло проговорил Маршал. – Успел.
– Ты где был? – Она бросилась к нему. – Что с тобой?
– Я всю ночь спал рядом с тобой, – серьезно сказал Маршал. – А это… – он коснулся окровавленного затылка. – Вечером поехали кататься на велосипеде и упали. Ты удачно, я, спасая тебя, не совсем.
– Да что же это такое?
Присев рядом, она начала осторожно вытирать кровь.
– Надо промывать. Ссадины небольшие, но кровоточат сильно.
– Это с шеи, – сказал Маршал. Убрав ворот куртки, показал ей ссадину.
– В машине аптечка. – Она метнулась к двери. – Сейчас перевяжу.
– Скажи молодежи, что я вернулся. И пусть тоже молчат о моем ночном рейсе.
– Где ты был? – остановившись, требовательно спросила она.
– Там меня уже нет, – пошутил он. – Не волнуйся. Решил вспомнить детство и прокатиться ночью в город за сигаретами. И какой-то пьяница на «беларуси» тележкой чуть не убил.
– Врешь ты, Артем, – уверенно сказала Ирина. Посмотрела на него, хотела сказать еще что-то, но, передумав, вышла.
– Ты по-прежнему догадлива, – прошептал он ей вслед.
На улице послышались голоса. Он насторожился.
– Ну? – входя, спросил Белый. – Все путем?
– Почти, – слабо улыбнулся Маршал, – если не считать того, что чуть сам себя не угробил. Это в кино легко машину с человеком под откос пускают. На самом деле все гораздо сложнее. Ты сделал, как я говорил?
– Курехи просил, – оскалился в улыбке Белый. – Сначала на хрен послали, потом сжалились, – засмеялся он.
– Зря пришел, – поморщился Маршал. – Эта выдра – умная шкура. Она ведь по твою душу приехала. Я разговор слышал. Не весь, конечно, но это понял.
– Да они дрыхнут, как сурки, – махнул рукой Белый.
– А как сурки дрыхнут? – поинтересовался Маршал.
– Да хрен их знает, – засмеялся Белый.
– Вот именно. – Вздохнув, Маршал лег на спину. – Иди. А то проснутся сурки и будет не то, что должно быть.
– Ну у тебя и видок, – покачал головой Белый.
– Представляю, – поморщился Маршал. Выходя, Белый встретился с Ириной.
– Привет, – буркнул он.
– Здравствуй. – Ирина удивленно посмотрела на него. Когда он вышел, покачала головой, потом подошла к Маршалу. – Будет немного больно. – Она расстегнула куртку.
– Вообще-то нужно отмачивать, – нерешительно напомнил он.
– Раны засохли, – терпеливо пояснила Ирина, – и нужно отрывать, а то могут загнить.
– Давай. – Маршал обреченно закрыл глаза. – Палач. – Тут же открыл их и спросил: – А что ты так Леху рассматривала?
– Я думала, мы вдвоем на велосипеде катались. Осторожно, но крепко взявшись за заскорузлую от крови ткань, она зажмурилась и дернула. Замычав, Маршал тряхнул головой.
– Больно? – участливо спросила Ирина.
– Щекотно, – сумел пошутить он.
– А голову и шею промоем перекисью. У наших молодых друзей есть знакомая фельдшерица. Милая девушка, и совпадение удачное. Я зашла, чтобы сказать, что ты велел, а там она, Таня. Она в Тамбов едет. Я сказала, что ты себе ногу чем-то повредил, она быстренько сбегала за перекисью.
Выйдя из палатки, Елена насмешливо посмотрела на приседавшего мужа.
– Только пропотеешь с утра, – сказала она, – и все. Толку от этого для тебя никакого. Помнишь, в прошлом году ты утром бегать начинал?
– Польза от утренней зарядки всегда есть, – огрызнулся он. – Но черт с ней. – Отдышавшись, вытер плотное тело полотенцем. – Ночью, кажется, ты с кем-то разговаривала? – как бы между прочим спросил он.
– Птицын приезжал, – спокойно ответила она. – Я его отослала. Ни к чему он здесь.
– Что там с налетчиками?
Сложив полотенце вдвое, Вячеслав повесил его на ветку яблони.
– Мне это совсем не интересно, – отмахнулась она.
Усмехнувшись про себя, Вячеслав отвернулся.
– Когда поедем домой? – негромко спросил он.
– Когда я скажу, – засмеялась Елена, – тогда и поедем. Мне понравилось в деревне. Природа, воздух. И молоко. Только из-за этого еще неделю прожила бы. Но, – с сожалением вздохнула она, – отец этого просто не поймет. Однако на девятый день нужно поминать. Мне про это женщина, у которой молоко покупаю, сказала. Или ты не хочешь? – Она удивленно посмотрела на мужа.
«Что тебе и Бобру надо от Лешки?» – подумал он, а вслух сказал:
– Разумеется, хочу. Я, правда, думал, что ты будешь возражать.
– Эй! – услышали они возглас от дома. Повернувшись, увидели Белого. – Вы в город не едете? А то курево кончилось. В магазине был, а там одни наши, «прима», – засмеялся он. – Я ее в зоне по самое некуда накурился. Ваши парни ночью дали полпачки, – кивнул он в сторону машин, – но осталось две штуки. Если поедете, возьмите пару «ЛМ».
– Я как раз собиралась в город, – сразу сказала Елена, – так что, если не боишься с женщиной ехать, одевайся. Я сейчас выйду.
Не дожидаясь ответа, забралась в палатку.
– Вообще-то баба за рулем, – поморщился Белый, – это караул, но я мужик рисковый.
Подмигнув явно недовольному Вячеславу, вошел в дом.
– Лешка, – позвал Вячеслав. – Мне с тобой поговорить надо.
– А мне с тобой базарить не о чем! – отрезал Белый. – И вообще забудь, как меня зовут, въехал?
– Что с вами? – удивился Анатолий.
– Упал, – виновато улыбнулся Маршал. – Там, у деревни, первой отсюда, как ее?.. – Пытаясь вспомнить, нахмурился.
– Чутановка, – подсказал Толик.
– Точно, она самая. Там еще спуск к мосту. Вроде и речки нет, а мост. Навстречу – «беларусь». В общем, я мимо моста… – Вздохнув, махнул рукой. Дотронулся до перебинтованной головы. – Шею здорово ссадил и затылком треснулся. Велосипед-то вроде не сломал. Назад доехал нормально. Ты уж…
– Да ладно, – перебил его парень. Маршал видел, что Толик пришел не за тем, чтобы выразить сочувствие или в чем-то помочь.
– Закрой дверь, – тихо сказал он. Толик повиновался. – Что тебе?
– Понимаешь, – смущенно начал Анатолий, – в общем… – Вздохнув, посмотрел на Маршала и сразу отвернулся. – Извините, – пробормотал он и открыл дверь.
– Начало хорошее, – улыбнулся Маршал, – только я ничего не понял. Ты не тяни кота за хвост, резать – так сразу. Семь раз мерить долго. Ну, в чем дело?
– Вы не можете одолжить мне денег? – опустив голову, решился парень. – Я обязательно верну!
– Всего-то? – засмеялся Маршал. – Сколько тебе надо? – Поморщившись, дотянулся до стоявшей у столика спортивной сумки.
– Два миллиона, – чуть слышно проговорил Толик.
– Можно спросить, зачем? – сумев не выказать удивления, спросил Маршал.
– Мне нужно съездить в одно место, – глухо сказал Анатолий. – В общем, извините…
Он быстро вышел.
– Что же это за место такое, – пробормотал Маршал, – куда без двух миллионов никак нельзя?
«Тысяч двести, – подумал он, – я бы дал без отдачи. Но два „лимона“, мой юный друг…»
Покачав головой, засмеялся.
– …Здравствуй, – подойдя к сидящему у палатки на раскладном стуле Вячеславу, кивнула Ника.
– Привет, – сняв с походного примуса закипевший кофейник, ответил он. – Кофе хочешь?
– Где Лешка?
– С Ленкой в город уехал, – буркнул Вячеслав. – За куревом.
Девушка повернулась и быстро пошла к дому.
– Ника! – Вскочив, Вячеслав бросился за ней. – Ты мне скажи, в чем я виноват перед тобой. Я понимаю, – опустил он голову, – матери я не часто внимание уде…
Ника перебила:
– Хоть бы раз ты ей написал, поинтересовался, как здоровье, как вообще живет. Ведь наверняка знаешь, – воскликнула она, – что пенсии не платят по несколько месяцев! Что зарплату всем задерживают. А тебе плевать!
– Но ведь я не знал! – Подняв голову, Вячеслав посмотрел на нее. – Почему ты не написала?
– Мама не велела! Я бы и на похороны тебя не вызвала! Это Толик телеграмму дал. – Ника шагнула к дому. Остановилась и, не поворачиваясь, негромко сказала: – Уезжай. Чем быстрее, тем лучше.
– Ника, – глухо проговорил Вячеслав, – Лешка меня слушать не хочет, но ты ему скажи: Ленка и тесть втянуть его в какое-то дело хотят. Это точно.
Повернувшись, Ника посмотрела на него.
– Она сейчас с ним уехала, – продолжал он. – Наверняка что-то предложит. Скажи ему, пусть не соглашается. И, кроме того… – Понизив голос, брат шагнул к ней вплотную. – Бобров и Ленка знают, что он ограбил людей Трофимова. Ты скажи Лехе. Меня он слушать не хочет.
– А почему ты работаешь на тестя? – немного помолчав, спросила сестра.
– Так получилось, – поморщился он. – Подожди, а ты откуда знаешь…
– Ты же сам говорил, – усмехнулась Ника. Как-то странно посмотрев ему в глаза, повернулась и пошла к дому.
– Ты скажи ему, – сказал ей вслед Вячеслав.
– Где он? – спросил Анатолий.
– Уехал со Славкиной женой за сигаретами, – вздохнула Ника.
– Что? – удивился он.
– У тебя всегда был хороший слух, – рассердилась она.
– Что с тобой?
– Ничего, – отмахнулась Ника. – Со Славкой говорить пришлось, а мне этого очень не хотелось.
– Что он тебе сказал? – бросив в сторону палатки напряженный взгляд, спросил Анатолий.
– Да так, – улыбнулась Ника. – Семейный разговор.
Темноглазая полная женщина, жадно затянувшись, положила окурок в пепельницу.
– Я не понимаю тебя, Софи, – отпив из баночки «пепси», пожал плечами длинноволосый молодой человек с серьгой в правом ухе. – Ты сама себе ищешь неприятностей. Ведь…
– Убит мой сын! – гневно проговорила женщина. – И я…
– Все это я знаю, – спокойно заметил молодой человек. – Но тут в первую очередь виновата ты сама. Ты отправила Андрея…
– Я пыталась отговорить его! – закричала Софья. – И не раз! Кому, как не тебе, это знать! Да, – кивнула она, – я послала сына к Стасу. Выходит, именно я заплатила за смерть своего сына. Но я не успокоюсь, пока не уничтожу Стаса!
– Секунду, – вновь приложившись к «пепси», возразил он. – Но ведь Андрея убили питерские. Кстати, как раз потому, почему ты жаждешь смерти Стаса.
– Он отдал им Андрея! – снова закуривая, с ненавистью прошептала она. – Андрея убили не наемные убийцы, а Стае, который отдал его питерским. И я хочу получить и получу его голову. Я понимаю, почему ты явился ко мне, – усмехнулась Софья. – Беспокоишься за Якова. Так вот, если он вмешается, то погибнет. Мне нужна голова Стаса! Он должен погибнуть. В конце концов, Саша, – посмотрела она ему в глаза, – тебе нужно решить, на чьей ты стороне. И лучше это сделать сейчас.
– Господи, – засмеялся Александр. – Ну какой тут может быть выбор?
– Тогда, надеюсь, ты выяснишь, куда подевались посланные мной в Курск люди? От них ничего нет. Никаких вестей. Они мне позвонили сразу, как приехали в Курск, и все. Ты сможешь узнать, что с ними?
– Разумеется. Я тебе завтра сообщу. Дай мне их данные.
– Значит, она меня нашла! – выпалил Стаc.
– Ну, я бы не был столь категоричен, – возразил Яков Павлович. – Просто она послала парней сюда. Но мало ли что с ними могло произойти по дороге. В конце концов, дорога не ближняя. А ребята наверняка решили, что им везде можно абсолютно все. И на этой почве вполне возможен скандал с такими же молодцами. Вот…
– Киллер отчитывается перед заказчиком о конечном результате, – перебил его Стаc. – А боевики по прибытии в пункт назначения первым делом сообщают об этом. Софья знает, что ее люди в Курске. И наверняка пытается выяснить, что с ними.
– Вот как? – сдвинул брови Яков Павлович.
– Но откуда она узнала, что я здесь? – сказал Стаc. – Ведь о том, что мы…
– Об этом знают единицы, – перебил его Яков. – Но в подобном деле хватает и этого. Тем более ты сам говорил, что пытался получить благословение на ее устранение. И, как я понял, предпочтение отдали не тебе, – насмешливо констатировал он.
– Слушай! – вспылил Стаc. – Не надо напоминать о том, что я жертва. Я и сам это постоянно помню. И от этого мне втройне тяжелее. Я привык быть охотником. А, оказывается, когда охотятся на тебя, это страшно. Я не могу думать ни о чем другом. Все время кажется, что сейчас ворвутся какие-то парни и расстреляют. Порой я готов начать стрелять в своих боевиков. Потому что уже почти уверен: если их не купили сегодня, то это произойдет завтра. – Стаc прерывисто вздохнул, словно отрубая что-то, и резко махнул рукой.
– Надеюсь, у тебя не возникает желания стрелять в меня? – серьезно спросил Яков Павлович.
– Пока нет, но все время задаю себе вопрос: на кой хрен я тебе нужен? Только не говори, что это не так, я слишком хорошо тебя знаю. Ты деловой человек, коммерсант. И за просто так даже занозу у себя из пальца не вынешь. А ведь в данное время такая заноза я, – усмехнулся Стаc. – И, однако, ты оказываешь мне помощь. Только не надо ля-ля о родственных чувствах, – опередил он улыбнувшегося Якова. – Мы с тобой никогда не ладили. Скажу тебе честно: как только началась эта заваруха с рыночными отношениями, я понял, чти ты своего не упустишь и будешь на коне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53