Дрессировщик, исходящий из положения, что собака с юности должна быть воспитана в безразличном отношении к зайцу, пытается подавить в своей собаке врожденную страсть, необходимую для подружейной собаки, и делает это тогда, когда у него еще нет власти над ней, когда собака еще ничего о послушании или понятливости не слыхала, когда она не признает авторитета своего дрессировщика. Этим путем он делает собаку негодной к охоте и в большинстве случаев пугливой.
Но та гуманная цель, которой впоследствии предназначено служить собакам, должна стоять выше всех соображений, которые могут быть высказаны против этого воспитательного метода.
Подружейная собака, которой будущей задачей станет нагнать, задушить и на большое расстояние принести легко пораненного зайца или лисицу, должна быть воспитана иначе, чем собака, единственная задача которой поиск птицы. Если собака должна выказывать неутомимость, быстроту, страсть, энергию при гоне, ее уже с юности нужно воспитывать именно таким образом. Что пользы в старательном поиске нижним чутьем по крови, какое значение имеет вся дрессировка подружейной собаки, на что нужны все испытания, если в собаке, поставленной на кровавый след, не пылает того огня, который может ее побудить преследовать пораженное животное, пока хватит дыхания у нее в легких?
Собака, травящая в ранней юности зайцев, гораздо скорее приходит этим путем к пониманию различия между здоровой и больной дичью, между здоровым и кровавым следом. Эта разница охватывает в полном смысле понятия о подружейной собаке, которая не должна преследовать зайца только здорового, если же ей случится напасть на кровавый след, даже и без того, чтобы об этом знал охотник, она должна держаться этого следа, пока ее несут ноги.
Собаку, воспитанную, дрессированную и натасканную согласно с этими положениями и опытом, приобретшую знание, что зайца можно настигнуть только тогда, когда на следу лежит кровь, – такую собаку легче и скорее отучить от преследования здоровых зайцев, чем с юности не знавшую травли.
Такая собака, то есть не знающая травли, должна же научиться когда-нибудь гонять подстреленных зайцев; это занятие имеет для нее прелесть новизны и после того как она поймала нескольких зайцев, ее чистота после этого делается весьма проблематичной. Ведь такая собака не имела случая, подобно нашей, сотни раз травя здоровых зайцев, научиться разнице между здоровым и раненым зайцем.
Опасение, что собака, достигшая годовалого возраста на полной воле, без всякого принуждения, представит особенные трудности для позднейшей натаски, не имеет никаких оснований или приводится людьми, которые либо не воспитали ни одной собаки по указанным положениям, либо не умеют воспитывать собак вообще. Главная задача в том, чтобы молодая собака до достижения годовалого или 15-месячного возраста основательно прошла парфорсную дрессировку и приучалась к абсолютному послушанию. Парфорсная дрессировка прежде всего должна помешать молодой собаке сделаться пугливой и ее попыткам избежать наказания. Этот момент нужно иметь в виду, когда по окончании дрессировки мы подходим к тому, чтобы сделать собаке понятной запрещение травить без приказа какого бы то ни было зайца.
Еще одно преимущество подружейной собаки стоит в тесной связи с систематическим упражнением в травле зайца – это свойство такой собаки гнать голосом дичь по горячим кровавым следам или по крайней мере по зрячему.
Но большинство охотников не испытывали, как часто можно слышать гон голосом и наоборот, как скоро обладающая этой способностью собака начинает гнать безмолвно, если ее пытаются отучить от гоньбы силой. Молодая собака, которая в первое время гоньбы издает только слабые повизгивающие звуки, очень часто, в особенности если она часто работает с собакой, которая сама гонит голосом, начинает тоже гнать в полный голос. Гон охотничьей собаки есть выражение ее страсти. Предоставим нашим собакам в молодости травить зайцев, будем премировать на полевых испытаниях голосистых собак и брать от них породу: через несколько поколений мы будем иметь то, в чем мы нуждается – собак с громким гоном.
Как ни ясно все, сказанное мною, оно вызовет несомненно немало возражений. Спросят: где найдете охотников, имеющих возможность доставить целые недели напролет травлю своим собакам? Где найдутся отъемные места, в которых, без ущерба для них, можно производить такую травлю? Где найдутся дрессировщики, которые возьмут на себя тяжелую задачу привести в надлежащий вид такую собаку, – савраса без узды.
Прежде всего на эти вопросы могут возразить, что всякий, дрессирующий молодых собак, должен считаться с тем что они травят зайцев. Вся разница в том только, что господа Field-trialer'ы после каждой травли угощают своих собак корольками и арапником, а мы предоставляем развиваться их прирожденной страсти и делаем вид, что ничего не видали, не слыхали. Дрессировщик на Derby возится с своей сырой, недрессированной собакой, не знающей послушания и не ведающей понятливости. А мы отучаем уже вполне развитую собаку от привычки травить зайца без приказания после того как она прошла основательный курс парфорсно-немецкой дрессировки, познала авторитет своего хозяина и поняла, что наказывают ее не столько за то, что она травит зайца, сколько за то, что она не слушается зова и свиста.
Всякий, кто знает привычки зайца, не испугается возможности взбудоражить отъемное место. Он знает, что заяц особенно зайчиха или зайченок, как только заметят собаку занятую поиском, глубоко прижимаются к месту лежки и сидят тихо, точно заколдованные. Самец заяц, который обыкновенно лежит выше, имеет в большинстве случае склонность при приближении собаки удрать. Какой вред может принести старому травля собаки 6–12 месяцев от роду! Через 500 шагов неопытная собака его потеряла, и вислоухий храбрец благополучно удирает в чащу леса. В большинстве случаев перед собакой выскакивают сразу 2–3 зайца одновременно (если дело идет весной), обыкновенно одни самцы, залегшие поблизости зайчихи. Подойдя поближе, часто можно заметить ее, смирненько улегшуюся под бугром. Ведь, если один из господ самцов и не вернется после более энергичной травли на это место, то, право, это не будет особенно большой потерей.
В отъемных местах, где охотятся с толком, охотник может заметить, что молодая собака, несмотря на все обилие зайцев, имеет чрезвычайно мало случаев для травли и что часто ей приходится искать беглым поиском больше четверти часа, не подняв ни одного зайца. Объяснение этому странному событию лежит в том, что в таких местах число самцов сильно уменьшено, а зайчиху, лежащую на лежке, собака причуивает только за несколько шагов под ветром.
Само собой разумеется, что отъемное место должно быть достаточно велико, чтобы не было надобности натаскивать молодую собаку на одном и том же месте. Таким непрестанным посещением конечно можно было бы нанести ущерб отъемному месту, так как дичь стала бы искать более спокойных мест. Так же не надо водить собаку в поле в более позднее время года, когда оно уже покрыто растительностью. Настоящее время это месяцы; январь, февраль, до конца марта, в это время года не может быть и речи об ущербе.
Равным образом необходимо внимательно следить за тем, чтобы собака не приходила в отъемные места, где она во время травли могла бы попасть в лес, а там на следы коз или фазанов. Как ни полезно было бы начать натаску собаки в лесу и в самом начале испытать ее чутье на следах, надо все-таки иметь в виду, что чрезвычайно опасно, даже гибельно может быть для собаки ее раннее знакомство с травлей коз. На козу можно натаскивать собаку только тогда, когда она прошла вполне курс натаски по полевой дичи. Все собаки отличаются какой-то особенной страстью к теплым следам коз, и всякий, кто испытал сомнительное удовольствие заниматься натаской собаки, испорченной еще в ранней юности поиском коз, не раз осенит себя крестом, находясь в соседстве стоянки коз в сообществе молодой собаки.
Этими основаниями руководятся, когда берут молодую собаку в открытое поле, далеко от леса, где она постоянно перед глазами.
Понемногу можно начать брать молодого пса с собою в одиночку: он будет преследовать зайца без руководства старой собаки и мало-помалу, смотря по способностям, все дальше и дальше, держась чутьем следа. В один прекрасный день его хозяин пропал – дрессировщику нужно спрятаться в яме. Если нет ямы, надо просто лечь на землю и наблюдать за поведением молодой собаки. До сих пор, оглянувшись, она всегда находила своего хозяина, Но теперь самый внимательный осмотр не ведет ни к нему, ни к кому-либо, но вот мгновенно собака бросается к первой человеческой фигуре, которую замечает в отдалении. Ужасное разочарование! Страх ее возрастает и выражается в бесцельном движении и взглядах, бросаемых по сторонам. Глупые собаки в этом случае обыкновенно садятся на задние лапы и начинают жалобно выть, раз прошло полчаса и больше, а они не нашли хозяина. Другие в страхе бегают туда-сюда, пока либо случайно не попадут под ветер, либо упадут в изнеможении на землю. Еще иные в таком случае удирают домой или на место, где несколько раз отдыхали с хозяином. Может доставить немало удовольствия картина, как собака предоставляет спокойно бежать зайцу, поднятому на поисках хозяина, между тем, как четверть часа тому назад начался бы настоящий steeple-chase.
Совсем иначе ведет себя интеллигентная, хорошо одаренная собака. И она оглянется кругом, и она бросится к чужому, не разобрав его издалека. Но уже скоро она вспомнит, что видела в последний раз своего хозяина на определенном месте. Благодаря своей удивительной памяти мест, она немедленно находит его. Хозяина, разумеется, она там не встречает, но зато находит его след, и по этому следу ищет, пока не найдет его в укромном месте. Если собака уже с первого раза будет вести себя таким образом, то хозяин ее может себя поздравить: потому что только интеллигентная собака, одаренная к тому же задатками держаться следа, способна найтись в таком затруднительном положении. Мой опыт показал, что пудель-пойнтера стоят выше всех других собак при испытании подобного рода: я залезал, для того чтобы ввести в заблуждение такую собаку, на верхушки ив, но все было напрасно – они добросовестно преследовали мой путь до самого дерева, обегали его, пока приходили к заключению – здесь он!
Почти всякую собаку во всяком случае можно привести к сознанию, что добросовестно держась чутьем следа, всегда безошибочно достигнешь цели. Лучшего предварительного испытания для собаки, которой впоследствии предстоит разыскивать и приносить дичь, нельзя и придумать. Собаку, которая после многонедельной натаски не научится пользоваться чутьем при отыскании по следу – такую собаку я считаю никуда не годной в деле охотничьей практики.
Этот урок разыскания спрятавшегося хозяина после каждой травли зайца имеет громадное значение для подрастающей подружейной собаки. Впоследствии ей придется разыскивать путь на одну-две версты с зайцем или лисицей в зубах в лесу или горах, нередко через большую чащу и в незнаком месте путь к своему господину, несмотря на сотни препятствий. Собака рано достигает самостоятельности и законченности в отношении уменья не потеряться в чужом отъемном месте и найти путь к своему господину. А этого она не сумеет, если это упражнение проделано не часто или совсем не проделано. Самостоятельность и самоуверенность – необходимые качества подружейной собаки, которая, предоставленная сама себе, травит дичь на громадное расстояние. Поэтому надо пользоваться всяким представляющим случаем утвердить молодую собаку в этом умении.
С этого времени спрятаться или просто прислониться к дереву будет лучшим средством призвать недрессированную собаку и взять ее на поводок, тогда как всякий свист и зов не только бесполезен, но прямо вреден, делая собаку тугой на ухо и в полной мере выказывая перед ней бессилие ее господина. Я снова повторяю, что недрессированная собака представляет из себя нечто самостоятельное, и дрессировщик, имея в виду будущие результаты, должен быть дипломатом. Как только он захочет разыграть перед недрессированной собакой властелина, он сейчас же осознает свое бессилие.
С молодой собакой, которая с 6 до 10 или 12 месячного возраста основательно травит зайцев два-три раза в неделю, происходят в телесном отношении замечательные перемены. Вследствие обильного сильного движения укрепляется слабая сетка, расширяется грудная коробка и увеличивается в глубину; преобразуется лопатка, соответственно страстному стремлению собаки поступательного движения быстрыми прыжками. Она начинает занимать совершенно иное положение по отношению к плечевой кости, так как все строение мягко, изменчиво, может переформироваться и легко применяться к жизненным требованиям. Усиленное потребление кислорода вследствие повышенного дыхания заставляет отступить на задний план проявления рахита и скрофелеза, поднимает аппетит и действует сильнее на организм, чем полдюжины ветеринаров с таким же количеством микстур. Собака, 3–4 месяца травившая зайцев, представляет из себя совершенно, нечто другое, чем жалкий выродок, который, в пору телесного и духовного развития должен был киснуть в питомнике.
Разумеется, само собой, что охотнику не следует пропускать возможности познакомить молодую собаку с пернатой дичью. Многие молодые собаки при встрече с пернатой дичью потянут и замрут в картинной стойке, подобно наилучшей дрессированной собаке. Для владельца это картина, которой нет подобных. Другие, потянув, как и первые, и ползя чуть не на животе, делают короткую стойку и вспугивают дичь. Третьи тянут также осторожно, но без всякой стойки вспугивают дичь. Четвертые бросаются, как только запах дичи достигнет их чутья, на дичь и гонятся за ней, пока не потеряют из вида. Но тот, кто вздумает отдать предпочтение в отношении тонкости чутья собаке с твердой стойкой, тот в известном случае может глубоко ошибиться, так как все описанные манеры, как глубоко они друг от друга ни отличаются, ровно ничего не доказывают по отношению тонкости чутья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20