ванные чугунные 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Ты что, не слушал? У них был ребенок! Изабелла родила его после смерти Александра и вынуждена была отдать дочь, потому что знала: Жан-Люк никогда не позволит отнять у него трон.
— Я сейчас же позвоню и выясню, так ли это. Но нет причин предполагать, что Ален знает правду.
— Но Ален точно знает. Кэтрин говорила мне, что принц знает о ней все. — До чего же ясно его измученное сердце запомнило слова Кэтрин: «Ален знает обо мне все, Джеймс, все, и я тоже знаю все его секреты». — И еще Кэтрин верила в то, что Ален совершенно с ней искренен, а в действительности он просто очаровал ее ложью. В конце концов, Кэт — двоюродная сестра Алена, а он ни слова ей об этом не сказал.
— Ты рисуешь его портрет как исчадие ада, Джеймс.
— Точно такое же, как и его отец. Не забывай, что Ален — сын Жан-Люка, сын человека, убившего женщину, которую ты любил. И ты слеп к дьявольской натуре Алена только потому, что он — сын Женевьевы.
— Возможно, — после короткой паузы согласился Элиот. — Я намеренно оставался далеко в стороне от расследования, предоставив другим сотрудникам анализировать обнаруженные факты без какого-либо влияния с моей стороны. Допускаю, я всегда таил надежду, что в сыне Женевьевы будет больше ее божественных черт, чем дьявольских Жан-Люка. До сих пор так и оказывалось.
— До настоящего момента.
Элиот не ответил. Он набрал несколько цифр, которые знал на память, — международный номер Интерпола. После краткого разговора и непродолжительного ожидания, пока на другом конце провода работал компьютер, Элиот получил номер телефона в замке в Луара-Вэлли.
Двое детей и пятеро внуков Луи-Филиппа каждый год отмечали Рождество вместе с ним и Изабеллой в их замке. Внуки проводили здесь свои каникулы, носясь по обширному имению, наполняя веселым смехом обычно тихие залы. Но в этот час все дети были на кухне, помогая своим матерям и Изабелле готовить ужин.
Луи-Филипп ответил на международный звонок в своем кабинете. Конечно, жена рассказывала ему о Женевьеве и Элиоте, поэтому Луи сразу же вызвал Изабеллу с кухни, сообщив жене, кто звонит, только когда они подошли к кабинету.
— Элиот Арчер? — тихо переспросила Изабелла. Сколько же прошло времени? Изабелла могла ответить не задумываясь: Элиот звонил ей в конце декабря, вскоре после смерти Александра — звонок сочувствия, доброй памяти и любви. Тогда Изабелла чуть было не сказала ему о своей беременности. Наверное, следовало сказать и попросить помочь ей скрыться, но разве могла Изабелла представить, что Жан-Люк начнет преследование сразу же после смерти родного брата? И вот Арчер снова звонит, ровно день в день, двадцать два года спустя.
— Здравствуй, Изабелла. Я должен у тебя кое о чем спросить. Я спрошу прямо, и если ты ответишь «нет», мы поболтаем на другие темы.
— Какой вопрос, Элиот?
— Изабелла, мне нужно знать, была ли у вас с Александром дочь?
— Ах, Элиот, — так горестно выдохнула Изабелла, что и без слов все стало ясно. — Ты нашел ее? У нее все хорошо? Девочке ничего не угрожает? Элиот!
— Изабелла, ты отдала ее женщине в Канзас-Сити? Ты оставила дочери сапфировое ожерелье?
— Да! Да! Элиот, где она? Прошу тебя, скажи!
— Она очень милая. Твоя дочь очень похожа на тебя. С ней все в порядке, Изабелла, — спокойно ответил Элиот.
Но была ли Кэтрин в безопасности? Теперь Элиот этого не знал, но он сделает все, что в его силах, чтобы убедиться в этом.
— Элиот, я должна ее увидеть.
— Увидишь. Я перезвоню тебе через час.
Повесив трубку, Элиот с тихим и изумленным вздохом произнес:
— Хорошенькое дело! Кэтрин — принцесса острова Радуги. Даже не знаю, что теперь следует предпринять.
— Черт возьми, убрать ее подальше от Алена!
— Насколько нам известно, Ален не сделал ничего плохого. Кража ожерелья в ночь, когда и у других постояльцев отеля были похищены драгоценности, не дает повода подозревать именно его. И, Джеймс, в женитьбе на двоюродной сестре тоже нет никакого преступления, даже если предположить, будто у принца что-то еще на уме.
— Он знает.
— У нас нет свидетельств причастности Алена к каким бы то ни было преступлениям, поэтому и нет причины полагать, что Кэтрин грозит опасность. — Договаривая эту фразу, Арчер вспомнил еще об одном призраке из прошлого Иля.
— Элиот, тебя что-то тревожит?
— Я подумал о том, как чуть не погибла сестра Кэтрин.
— Почему?
— Из допросов, которые я просмотрел, у меня сложилось впечатление, что лейтенант Бейкер подозревал здесь нечто более серьезное, чем случайная авария.
— Он рассматривал подобную возможность, так как ничто не указывало на то, что Алекса пыталась затормозить. Расследование зашло в тупик, поскольку автомобиль сгорел полностью, а Алекса не могла вспомнить минуты, непосредственно предшествовавшие катастрофе. А что, Элиот?
— Я подумал об агенте французской спецслужбы по имени Моника.
— О женщине, посланной проверить Алена и влюбившейся в него?
— Да. Но я не помню, чтобы говорил тебе о ней.
— Мне рассказала Натали.
— И о том, как погибла Моника?
— Автомобильная катастрофа, — прошептал Джеймс, чувствуя, как его охватывает липкий, животный страх.
— Моника была великолепным водителем, отлично знавшим крутые виражи на Ривьере. Так и осталось загадкой, как она могла в тот день не справиться с управлением. Ален ехал вслед за Моникой на своей машине, и все произошло у него на глазах. Принц Кастиль сказал, что Моника даже не пыталась тормозить или свернуть в сторону, когда ее машина сорвалась в пропасть. Казалось, девушка заснула за рулем. Машина разбилась вдребезги, и полиции ничего не осталось, как констатировать несчастный случай.
— На звонок в Роуз-Клифф ответила не Алекса, а Кэтрин, — охрипшим голосом произнес Джеймс. — Сообщение о прекрасной маленькой девочке, от которой отказалась мать, могло предназначаться и старшей сестре и младшей, к тому же в тот день на машине Алексы ездила Кэтрин. Ален Кастиль — убийца. Элиот, это он убил Монику и пытался убить Кэтрин.
«А теперь моя любимая рядом с ним на другом краю света, — с безнадежным ужасом подсказал Джеймсу рассудок. — Ты ни за что не должен был ее отпускать. Ты должен был сказать Кэтрин, что любишь ее. Ты должен был спросить ее, не сможете ли вы попытаться снова…»
— Хорошо, — сказал Элиот спокойно, хотя сердце его от гнева готово было вырваться из груди. — Закажи нам билеты на ближайший «конкорд». Потом позвони Изабелле и договорись с ней о встрече в Ницце, но не говори, что целью нашего неожиданного вояжа является Иль. Я не хочу, чтобы несчастная мать примчалась туда раньше нас. В данный момент Ален подозревается в покушении на убийство. Это значит, что я могу — и немедленно это сделаю — выслать на место группу агентов, которые присмотрят за ним и Кэтрин. Ален — всего лишь подозреваемый, Джеймс, у нас нет никаких доказательств, что преступления были подготовлены им, и мы не можем действовать открыто, пока не раздобудем улики. Ален Кастиль, как и любой свободный человек, обладает презумпцией невиновности, и так будет до тех пор, пока мы не докажем его вину.
— Понимаю. Ты хочешь добыть доказательства и собираешься выяснить, находился ли принц в Вашингтоне в день аварии Алексы.
— Я собираюсь прямо сейчас задействовать людей для работы над этим. Но если в тот день Ален был в Европе, нам останется лишь деликатное «дело» невиновного человека, считающего себя законным монархом Иля, уже потерявшего одну любовь и по немыслимому стечению обстоятельств полюбившего свою двоюродную сестру.
— Не думаю, что мы должны миндальничать с этим Кастилем. Я совершенно уверен, что он знает все. Элиот, ты обещаешь мне, что Кэтрин будет в полной безопасности?
— На острове у нас есть свои люди, и я попытаюсь связаться с кем-нибудь во дворце.
Это не было обещанием. Просто эта все, что он мог сделать. Арчер надеялся, что за то время, которое потребуется на выяснение местонахождения Алена в день роковой аварии, с Кэтрин ничего страшного не произойдет.
По ласковому, но твердому настоянию Изабеллы Луи-Филипп остался в замке с детьми и внуками.
— Я верну свою дочь, — сказала она мужу, хотя на самом деле ее желания не заходили так далеко.
Если только ей удастся увидеть свою девочку, пусть даже издалека, — уже одно это будет замечательно. А если она сможет подойти ближе и, заглянув в глаза дочери, увидеть в них радость — доказательство того, что у ее ребенка сложилась счастливая жизнь, — значит, мечта всей ее жизни сбылась.
Здравый рассудок Изабеллы не позволял ей даже думать о большем, но любящее сердце отважно надеялось. Что, если они смогут встретиться, поговорить и обнять друг друга? Что, если в один прекрасный момент Изабелла увидит любовь в глазах, в которых боялась увидеть только ненависть к себе, родившуюся в тот самый день, когда Кэтрин открыли правду?
В полночь Изабелла встретилась в Ницце с Элиотом и познакомилась с Джеймсом Стерлингом, и вера в осуществление заветной мечты крепла в ней с каждой минутой. Этот красивый молодой человек, несомненно, любивший ее дочь, собирался помочь Изабелле.
Только после того как они разместились в комфортабельных номерах отеля «Ле Бижу», Элиот н Джеймс рассказали ей о возможной опасности. Изабелла, разумеется, сразу поняла всю серьезность положения. В конце концов, она знала Жан-Люка и, несмотря на надежду Элиота, что Ален избежал дурной наследственности, считала такое несчастье вполне возможным. Конечно, она не забыла маленького мальчика во дворце, спасшего ей жизнь. Но… Изабелла все понимала и с королевским достоинством скрывала леденящий душу страх.
Звонок, которого они так отчаянно ждали, наконец раздался. И поверг их в изумление.
— Ален провел тот день в Версале, а вечером никуда не отлучался из своего номера в отеле «Ритц». Он не старался попадаться на глаза, но принца достаточно хорошо знают в Европе, особенно во Франции, так что его видели многие независимые свидетели. В этом не остается никаких сомнений, — сказал Элиот, кладя трубку и отвечая на скептический взгляд Джеймса. — Ален не был в Вашингтоне, когда произошла авария с Алексой.
Стерлинг и Арчер понимали, что Ален мог нанять убийцу, как часто делал Жан-Люк. Но теперь это могло навсегда остаться нераскрытой тайной.
Джеймс хотел немедленно отправиться к Кэтрин.
— Итак, теперь это — лишь деликатное «дело», да? Уверен, что знаю, как с ним разобраться.
— Ты идешь во дворец прямо сейчас?
— Сам знаешь, что иду. — Джеймс холодно посмотрел на Элиота, потом, обернувшись, ласково улыбнулся Изабелле:
— Я собираюсь сказать Кэтрин, что вы здесь, Изабелла. Я хочу привести ее сюда.
— Ах, Джеймс. Спасибо вам.
— Джеймс, почему бы тебе не подождать еще немного? — предложил Элиот.
— Мне показалось, ты говорил, что Ален чист.
— Да, но есть еще кое-что, что я должен проверить. Мне потребуется на это час.
— С нетерпением буду ждать возможности обо всем услышать, когда приведу сюда живую и невредимую Кэтрин.
Элиот даже не улыбнулся. Последние подозрительные детали были самыми неестественными.
— Только будь осторожен, Джеймс.
— Ты же сказал, что нет никакой опасности…
Кэтрин закончила играть «Большую фантазию» Шопена и нежно улыбнулась Алену.
— Magnifique, Кэтрин.
— Merci. — Она опустила крышку рояля и подошла к Алену, стоявшему у окна. Кэтрин почувствовала его нервное напряжение и тихо позвала:
— Ален?
— Кэтрин, есть нечто, что ты должна обо мне знать.
— Хорошо, — ответила Кэтрин, слегка удивившись тому, что, несмотря на все их искренние признания, существовала еще какая-то тайна, и, вероятно, очень важная, если Ален до сих пор не открыл ее, что это, разумеется, не имеет никакого значения, но все же… — Расскажи мне.
— Мы можем прогуляться к пещере, — «в которой столетия назад преступники из династии Кастиль прятали свои награбленные сокровища и где ты узнаешь о величайшем в мире воре», — если хочешь, пойдем прямо сейчас.
— Прекрасно. Я только поменяю туфли и надену свитер, — улыбнулась Кэтрин и, прежде чем покинуть взволнованного Алена, нежно поцеловала его в губы. — Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.
Глава 31
Войдя в свои апартаменты, располагавшиеся в левом крыле дворца, Кэтрин нахмурилась. Кто-то задвинул на окнах портьеры, и сейчас в светлой нарядной комнате царил полумрак. Кэтрин мгновенно почувствовала страх, и в сознании неожиданно всплыл темный гостиничный номер в Вене.
Кэтрин прогнала неприятное воспоминание и прошла в розовую спальню. Портрет мгновенно бросился ей в глаза: его изящная резная золотая рама была прислонена к кровати, но магическое обаяние портрета, как и его многозначительность, дошло до Кэтрин не сразу. Сначала Кэтрин увидела лишь очень красивую женщину, не сообразив даже, что это — зеркальное отражение ее, Кэтрин, лица, только обрамленного не черными, а золотистыми локонами. Понимание этого лишь забрезжило, когда она вдруг увидела ужас.
Красота и ужас так далеки друг от друга… как резня в раю… как насилие на свадьбе… как мина на катере под Рождество… как летящая со скалы машина…
Горло прекрасной женщины на портрете было распорото. Свежие сверкающие ярко-красные капли — краска? или кровь? — минуя нарисованные сапфиры, скатывались по холсту на настоящее ожерелье — ее ожерелье, лежавшее вместе с сапфировыми серьгами на мягком розовом ковре под портретом.
— Нет! — слетел с губ Кэтрин протест, и приглушенный мучительный стон вырвался еще до того, как она успела постичь смысл увиденного.
Кэтрин не постигла его, пока нет, но интуиция подсказывала, что именно в этом кошмаре кроется правда, которую она так хотела знать. Но здесь таилась и другая правда, та, которая оторвет Кэтрин от любимого.
— Мне показалось, ты кричала! — В комнату ворвалась Натали; проследив за полным ужаса взглядом Кэтрин, она увидела портрет и тихо взмолилась:
— О-о нет…
— Натали? Что все это значит? Ты знаешь?
— О да, Кэтрин. Я знаю. Это значит, что наш любимый Ален сошел с ума, — грустно прошептала Натали.
Она ласково обняла Кэтрин за плечи, отвела от искалеченного портрета и заставила сесть в обитое бархатом кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54


А-П

П-Я