Вот как мой отец, а ваш госп
один, пал мёртвым, без исповеди, от руки друга, и пусть проклятие человека
и осуждение всемогущего Бога падёт на голову убийцы теперь и потом, когд
а я убью его. В момент, когда я на него бросился, француз, бывший только в обм
ороке, поднялся на ноги и поспешил снова со мной сражаться. Таким образом,
в момент, когда ему не хватало дыхания и свет угас в его глазах, сэр Арноль
д удалился с поля сражения и был потерян для нас. Тогда мы сделали перемир
ие, чтобы похоронить наших мертвецов или унести их.
Когда Жильберт говорил, было полное безмолвие, длившееся много минут и п
рерываемое лишь беспрестанными рыданиями леди Годы, пришедшей в себя. Вн
утри двора и вне его, на мосту, небо сделалось багровое, затем тёмное и пас
мурное, так как солнце исчезло уже давно. Пламя восковых свечей, поднимая
сь, опускаясь и колеблясь от вечернего ветра, становилось сильнее и желт
ее под сводами.
Монахи в тёмном одеянии строго смотрели вокруг себя, ожидая приглашения
войти в часовню. Это были люди всевозможных лет, розовые и бледные, худые и
толстые, темноволосые и белокурые, все они имели на лицах нечто, отличавш
ее людей церкви во все века.
Жильберт стоял молча между ними и мёртвым рыцарем, поникнув головой, с оп
ущенными глазами, бледным лицом и с сжатыми губами. Он глядел на прекрасн
ые волосы своей матери и на её сжатые руки, прислушиваясь к её затруднённ
ому дыханию, беспрестанно прерываемому тяжёлыми рыданиями. Внезапно сн
ова послышался ужасный, звонкий лай собаки, и в то же время громкий, дрожащ
ий голос раздался со двора чрез глубокие своды.
Ц Сожжём убийцу! В Стортфорд и сожжём его!
Жильберт поднял глаза и посмотрел сквозь мглу, отыскивая, кто говорил. Он
не видел, что при этих словах его мать задрожала, откинулась телом, оперши
сь рукой и устремив глаза по тому же направлению, как и сын. Но прежде, чем Ж
ильберт мог ответить, крик был повторён сотней голосов.
Ц Сожжём изменника! Сожжём убийцу! В Стортфорд! Хворосту и смолы!
Слова следовали, то громкие и ясные, то тихие и хриплые, одни за другими, ка
к некое рычание. Тут и там среди этих грубых людей заблестели в темноте гл
аза, как у собак.
Тогда среди сумятицы раздался звук отодвигаемых засовов и скрип дверны
х петель: это конюхи отворяли двери конюшен, чтобы вывести лошадей и осед
лать для экспедиции. Один просил огня, другой предупреждал остерегаться
ударов копыт его лошади. Леди Года поднялась, протянув руки к сыну с умоля
ющим видом, инстинктивно повернувшись к нему в первый раз, как к главе дом
а. Она также ему говорила, но он ничего не видел и не слышал, так как в глубин
е его сердца возник новый ужас, в сравнении с которым все случившееся ран
ьше было ничто. Он подумал о Беатрисе.
Ц Остановитесь! Ц воскликнул он. Ц Чтобы никто не двигался! Никто не вы
йдет отсюда, кто хочет сжечь Стортфорд! Сэр Арнольд Курбойль Ц подданны
й короля, а в Англии царствует король, так что, если мы сожжём Стортфорд се
годня вечером, они сожгут завтра же замок Сток, вместе с моей матерью. Межд
у Арнольдом Курбойлем и мной Ц смерть; завтра я отправлюсь его искать и у
бью в честном бою, чтобы не было ни экспедиции, ни грабежа, ни пожара. Не буд
ем действовать, как действовали бы французские разбойники Стефана, или к
расноволосые шотландцы короля Давида. Подымите гроб, а вы, Ц сказал он, о
борачиваясь к монахам и певчим, Ц продолжайте своё пение, чтобы мы могли
поставить в часовню тело моего отца и спеть молитвы за упокой его Души.
Леди Года сначала прижала свою левую руку к сердцу, как бы испытывая опас
ение и страдание, но пока Жильберт говорил, она опустила её, и её лице сдел
алось спокойно, прежде чем она вспомнила, что оно должно быть печально. До
этого дня в её глазах сын был ребёнком, подчинённым отцу, ей и старому капе
ллану замка, научившему его тому немногому, что он знал. Теперь он достиг в
озмужалости и был силён; более того: он был хозяином в доме отца, и по одном
у его слову воины и вилланы отправились бы моментально убивать любимого
ею человека и сжигать и грабить все принадлежавшее ему. Она была ему благ
одарна, что он не произнёс этого слова, и если Жильберт имел намерение вст
ретить Курбойля в поединке, то она не опасалась за любовника, самого ловк
ого бойца на шпагах в Эссекском и Гартфордском графствах. Она считала се
бя одинаково обеспеченной и относительно его репутации честного рыцар
я, который не пожелает убить противника, на половину моложе его.
В то время, как она думала обо всем этом, монахи снова начали похоронное пе
ние, на дворе прекратилась суматоха, конюхи подняли гроб, и погребальное
шествие медленно направилось по широкому двору к больший двери часовни.

Час спустя тело сэра Раймунда было поставлено перед алтарём, на котором
горели многочисленные восковые свечи. На самой низшей ступени, сложив ру
ки и подняв глаза к небу, стоял на коленях один Жильберт. Он снял длинную ш
пагу с груди покойника, поставил её стоймя, обнажённой против алтаря, кра
я лезвия были зазубрены, и тёмные пятна крови, оставшиеся на ней, служили в
оспоминанием последней кровавой работы её владельца.
В простоте веры того кровавого века, Жильберт Вард перед алтарём Бога, бо
жественным телом Христа и перед чтимым им трупом его отца клялся всем до
рогим для него и его домашних, что прежде чем лезвие будет снова вычищено,
оно почернеет от крови убийцы его отца.
В то время как он стоял там на коленях, его мать, уж одетая вся в чёрное, вошл
а в часовню и медленно стала приближаться к ступеням алтаря. Она намерев
алась опуститься на колени возле сына, но, когда её разделяли от него толь
ко три шага, ужасный страх её собственной лжи снизошёл в её сердце; она упа
ла на колени посреди часовни.

III

Рано утром Жильберт ехал верхом по дороге к Ширингскому аббатству Старт
фордского замка. На нем был кафтан, штаны и коричневые кожаные сапоги. С бо
ку у него висела шпага отца, так как он не имел намерения убить своего враг
а, но драться с ним на смерть в честном равном бою. Жильберт предполагал, ч
то сэр Арнольд должен был возвратиться из Фарингдона, если бы он встрети
л его прогуливающимся по своим владениям, то в это майское утро он, не подо
зревая ничего, был бы без кольчуги. Если они не встретятся, то Жильберт дое
дет до дверей замка, спросит барона и вежливо предложит ему отправиться
вместе в лес. Жильберт надеялся, что могло случиться и так: вступив под сво
ды ворот, он, может быть, увидит на минуту Беатрису.
По дороге он никого не встретил. В долине же перед замком с полдюжины сакс
онских конюхов в открытых грубых и коротких кафтанах учили нескольких б
ольших нормандских лошадей Курбойля. Они сказали Жильберту, что барон до
ма. Переехав подъёмный мост, Жильберт остановился, прежде чем войти в вор
ота, и громко позвал привратника. В тот момент вместо него на дворе появил
ся сам сэр Арнольд. Он пришёл, чтобы дать группе громадных дворовых собак
сырой кровяной говядины, лежавшей в деревянной чашке, принесённой мален
ьким босым конюхом, с густыми, почти бесцветными волосами и с круглым кра
сным лицом. Жильберт снова позвал; рыцарь тотчас обернулся и приблизился
к юноше, отталкивая громадных собак, бросившихся к нему играя и пробовав
ших заставить его отодвинуться.
Сэр Арнольд был спокоен. Он улыбался и был, как всегда, старательно одет. О
н приблизился со сложной улыбкой, в которой гостеприимство смешивалось
ловко с интересом и симпатией, Жильберт, который тоже был настоящим норм
андцем по инстинкту и по мысли, как ни один из получивших земли от завоева
теля, со своей стороны сделал все, чтобы остаться спокойным и учтивым. Он с
ошёл с лошади и сказал, что желает говорить с сэром Арнольдом по важному и
секретному делу. Утро было прекрасное, и он предложил ему отправиться на
прогулку в лес. Сэр Арнольд выказал лишь лёгкое удивление и поспешно сог
ласился. Жильберт, не отступая от своего плана, заметил, что у рыцаря нет п
ри себе шпаги.
Ц Было бы хорошо, если бы вы взяли вашу шпагу, сэр Арнольд, Ц сказал он не
сколько загадочным тоном. Ц Никто не защищён от воров больших дорог в эт
о время.
Рыцарь встретил глаза Жильберта, и оба молча смотрели пристально друг на
друга в продолжение момента. Затем Курбойль послал конюха за шпагой, нах
одившейся в большой зале. Сам же он приблизился к подъёмному мосту и закр
ичал одному из конюхов, чтобы подали лошадь. Менее чем через полчаса посл
е того, как Жильберт прибыл в замок, он и его неприятель ехали спокойно дру
г возле друга через светлую лужайку Стортфордского леса. Жильберт натян
ул поводья и пустил шагом лошадь. Сэр Арнольд тотчас сделал то же. Тогда Жи
льберт заговорил;
Ц Сэр Арнольд Курбойль, теперь уже прошло целых три дня, как вы изменниче
ски убили моего отца.
Сэр Арнольд задрожал и полуобернулся на своём седле: его оливковая кожа
сделалась внезапно бледной от гнева; нежное и свежее лицо Жильберта не и
зменилось.
Ц Изменнически? Ц повторил рыцарь с негодованием и вопросительным то
ном.
Ц Подлым образом! Ц настаивал Жильберт совершенно спокойно. Ц Я был м
енее чем в двадцати шагах от вас, когда вы встретились с ним, и если бы мне н
е помешал один француз из ваших, который бессмысленно медленно умирал, я
спас бы жизнь отца или взял бы вашу, что сделаю теперь.
При этих словах Жильберт остановил лошадь и приготовился сойти, так как
газон был ровный, густой, и было довольно места для поединка.
Сэр Арнольд захохотал, оставаясь неподвижно в седле и оглядывая молодог
о человека.
Ц Так вы меня завлекли сюда, чтобы убить? Ц сказал он.
И его весёлость прекратилась.
Нога Жильберта уже была на земле, но он остановился.
Ц Если эта местность вам не нравится, Ц сказал он, Ц мы отправимся даль
ше.
Ц Нет, нет, я нахожу, что здесь очень хорошо, Ц возразил он.
Но прежде чем окончить фразу, он снова разразился смехом.
Они привязали своих лошадей к деревьям невдалеке, на небольшом расстоян
ии друг от друга. Жильберт первый занял позицию. На ходу он вынул из ножен
шпагу отца, снял ножны с пояса и бросил их на траву. Сэр Арнольд тотчас же в
стал против него, но левая его, рука была только положена на головку шпаги
. Он все ещё продолжал улыбаться, когда остановился перед своим молодым п
ротивником.
Ц Я ничего не возразил бы относительно поединка с вами, если бы я убил ва
шего отца изменнически, но я этого не сделал. Я видел вас, как вы меня. Ваш фр
анцуз, как вы называли его, заслонял вам сцену; или ваш отец был вне себя, в с
воём пылу сраженья, или он не узнал меня под моей кольчугой. Он склонил на
секунду лезвие, затем бросился на меня, как бульдог, так что я мог спасти с
ебя, только убив его, против моего желания. Я не буду сражаться с вами, разв
е только вы принудите меня, и вы сделаете лучше, воздержавшись от этого, та
к как, если вы будете упорствовать, то я уложу вас в два приёма.
Ц Прекрасное совокупление хвастовства и лжи, Ц ответил Жильберт, вста
вая в позицию. Ц Вынимайте шпагу, прежде чем я сосчитаю до трех, или я расп
отрошу вас, как курицу. Раз… два…
Прежде чем последнее слово сошло с его губ, шпага сэра Арнольда появилас
ь из ножен, столь же блестящая, как если бы она вышла из рук оружейника, и ск
рестилась с зазубренным и запятнанным кровью лезвием Жильберта.
Сэр Арнольд был храбрый, но осторожный человек. Он ожидал увидеть в Жильб
ерте неловкого новичка, хвастуна и смельчака, подвергавшегося опасност
и в надежде нанести хорошо направленный удар или начать отчаянное напад
ение. Вследствие этого он не пробовал привести в исполнение свою хвастли
вую угрозу, так как Жильберт был выше его, сильнее и моложе на двадцать лет
. Притом на нем не было кольчуги, а только штаны и кафтан. Сильный удар шпаг
и взбешённого молодого человека мог выбить его из позиции и наполовину з
аколоть.
Но Курбойль отчасти ошибся, Жильберт, хотя молодой, был одним из тех фехто
вальщиков, наделённых природным даром, движения кисти руки и плеча котор
ых безусловно одновременны с сознанием глаза; они не обдумывают каждого
своего движения, заботясь о тактике. Менее чем через полминуты сэр Арнол
ьд понял, что он сражается, защищая свою жизнь. Не прошло и минуты, как внез
апно он почувствовал, что зазубренное лезвие шпаги Жильберта проникло в
большой мускул его правой руки, а его собственное лезвие выпало из его об
ессиленной руки, скользнув около противника.
В то время не было постыдным нанести удар обезоруженному противнику в по
единке насмерть. Когда сэр Арнольд почувствовал, как грубая сталь была в
ыдернута обратно из его раны, он понял, что следующий удар будет для него с
мертельным. С быстротой молнии левой рукой он вынул длинный кинжал, висе
вший у него с боку, и Жильберт, поднявший шпагу, чтобы нанести удар, получи
л впечатление, как будто холод пронзил его грудь; рука его задрожала, и он
уронил шпагу. Красный туман спустился перед его глазами; кровавая пена х
лынула волной из его рта, и он навзничь упал на зелёный газон. Сэр Арнольд
попятился и посмотрел со странным любопытством на распростёртое тело, п
рищуриваясь, как это делают близорукие. Затем, когда задыхавшаяся грудь
перестала вздыматься, а бледные руки недвижно лежали на траве, сэр Арнол
ьд пожал плечами и стал заботиться о своей ране. С помощью дубовой ветки о
н стянул вокруг своей руки один из кожаных ремней, взятых с седла Жильбер
та. Потом он сорвал левой рукой горсть травы и попробовал держать кинжал
в правой, чтобы вычистить покрасневшую сталь. Но эта рука была бессильна,
так что он, встав на одно колено возле тела Жильберта, провёл кинжалом два
или три раза по подолу его тёмного кафтана, прежде чем положить оружие в н
ожны. Он поднял свою шпагу, и ему удалось вложить её в ножны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40