— У тебя такой вид, — насмешливо сказал Слоун, — как будто ты боишься, что я вот-вот брошусь на тебя.
— Ну сейчас-то поблизости никого нет, комедию ломать не перед кем.
— Надеюсь, ты не питаешь никаких иллюзий, а?
Слоун подплыл к ней и обвил ногами ее ноги раньше, чем она успела отпрянуть в сторону. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другую положил на затылок и, не дав ей возможности слово сказать, прижался к ее губам своим неистовым жаждущим ртом.
Сюзанна погружалась все глубже, всецело в его власти. Впившись ей в губы, он приник к ней всем своим телом, так что она не могла не ощутить силу его возбуждения. Потом одним мощным движением ног он вытолкнул их обоих на поверхность.
Прерывисто глотая воздух, она пыталась отдышаться. Глаза ее от изумления и ярости расширились, губы беззвучно шевелились. Слоун приложил к ним палец, удерживая поток негодования.
— На тот случай, если у тебя остались какие-то сомнения, — пробормотал Слоун вполголоса и снова впился в ее губы.
Этот поцелуй был властным и требовательным. Голова Сюзанны запрокинулась, язык Слоуна решительно раздвинул ее губы. Она тихонько всхлипнула, чувствуя, что неспособна больше сопротивляться.
Время для них остановилось. Когда он наконец ослабил свои объятия, ни он, ни она не смогли бы сказать, сколько длился этот поцелуй. Сознание медленно возвращалось к ней, а его губы ласково и легко касались лица девушки.
На краткий миг Слоун ощутил острое сожаление за свой мгновенный порыв, увидев перед собой ее побледневшее лицо.
— Надеюсь, демонстрация грубой силы закончена, и я могу вернуться на берег и переодеться. — Сюзанна была не в силах признаться, какое моральное потрясение она испытала, какую опустошенность оно оставило после себя.
Слоун тихо рассмеялся, и, не в силах больше владеть собой, Сюзанна бросилась на него, но он ловко увернулся.
— Вот так ведут себя настоящие леди, — лениво процедил Слоун, пожав плечами.
Сюзанна сжала зубы.
— Я не собираюсь изображать настоящую леди.
Как он смел так с ней обращаться! Не говоря больше ни слова, она устремилась к берегу, не заботясь, следует за ней Слоун или нет.
Солнце согрело ее своим теплом, стоило ей ступить на песок. Она стряхнула капли влаги, отжала волосы и, немного успокоившись, достала маленький тюбик и принялась втирать в кожу крем от загара.
К тому времени, когда она с этим покончила, лайкровый купальник почти высох. Теперь можно надеть шорты, топ и кроссовки и отправляться исследовать скалы… в одиночестве.
Окруженный океаном остров лежал словно в ожидании первооткрывателей. Сюзанна пошла вперед, стараясь не думать об оставшемся позади мужчине. Пусть развлекается как хочет.
В углублениях скал, образовавшихся от дождя и ветра, скопилась вода, крохотные ящерки бросались врассыпную от этих лужиц при ее приближении, под ногами скрипел песок.
Тихо шуршали, набегая на берег, волны, слышался пронзительный крик потревоженных попугаев.
Сюзанна обогнула уступ скалы и замерла, любуясь открывшимся видом. Золотая полоска пляжа лежала между синевой океана и зеленью острова.
Внезапно, словно почувствовав опасность, она вздрогнула и обернулась. Силуэт Слоуна четко вырисовывался на фоне неба. Он быстро приближался. Сюзанна сделала вид, что не замечает его, отвернулась и ускорила шаги.
Она слишком поспешила. Нога у нее соскользнула в расщелину скалы, она упала и, пытаясь смягчить удар, вытянула вперед руку.
Ерунда, мелькнуло в голове. Ничего не вывихнуто, не сломано. А от синяков люди не умирают.
— О чем ты только думаешь?
Слоун бросился к ней, скрывая за гневным окриком свое беспокойство. Сюзанна предпочла, не замечая беспокойства, возмущенно отозваться на его упрек:
— О том, чтобы удрать от тебя.
Он ощупывал ее руки и ноги, проверяя, целы ли кости.
— Тебе больно?
Из глубокой ссадины на ладони сочилась кровь. Она ее сразу даже не заметила. Рана была довольно глубокая.
— Я промою ее в море.
— Этого недостаточно.
Внезапно Слоун поднял ее руку к губам и лизнул ранку.
Сюзанна задрожала. Жест был слишком интимным. Изо всех сил она пыталась создать видимость безразличной холодности.
Надо заставить себя думать о чем-нибудь еще, мысленно твердила она, иначе мне не пережить эти несколько дней.
— Не надо, — хрипло прошептала она.
— Не надо — что? — Он пристально смотрел на нее. — Заботиться о тебе? Любить тебя? — добавил он своим глубоким голосом.
Последние слова острой болью отозвались в груди.
— Слоун…
— Еще одно «не надо», Сюзанна? — Он-то прекрасно владел собой. — Неужели ты думаешь, что можно так просто стереть все, что было между нами?
— Нет. Но попытаться не мешает.
— Зачем?
Зачем? Глаза ее сверкнули недобрым огнем.
— Ты не понимаешь, не так ли? Видишь ли, любовь… — она выразительно помолчала, — не гарантирует защиту от жестокой реальности. — Быстрым движением она поднялась на ноги. Он тоже немедленно встал.
— Ты принижаешь мои мыслительные способности.
— Неужели? А может быть, ты их переоцениваешь?
Она отвернулась и, обходя прибрежные валуны, пошла по пляжу. Слоун следовал за ней по пятам.
— Сюзанна…
Она резко повернулась к нему. Замечательно. Если он желает поговорить, она постарается быть откровенной.
— Чего ты хочешь, Слоун? Уничтожить меня, потому что я имела смелость трезво оценить ситуацию и принять единственно верное решение? — Ее вызывающий тон был жалкой попыткой скрыть свою полную беззащитность перед ним.
Его глаза потемнели.
— Черт возьми, неужели ты так не уверена в себе, что решила обратиться в бегство?
— Я не сбегала! — возмутилась Сюзанна. Слоун иронически улыбнулся.
— Думаю, это называется именно так!
— Нет, неправда!
— Тогда как это назвать?
— Благоразумный тактический шаг.
Несколько минут Слоун молча размышлял.
— Я никогда не подозревал у тебя отсутствия здравого смысла. — Он смерил ее невероятно мрачным взглядом. — Во всяком случае, ты не можешь не понимать, что я сужу о людях не по их материальной обеспеченности.
Как трудно подобрать слова, которые звучали бы разумно!
— Да, я понимаю, о чем ты говоришь, Слоун. Поэтому и полюбила тебя. — В ее голосе звучала глубокая печаль. — Но потом я поняла, что человек, которого люблю, неотделим от всего, что связано с семьей Уилсон-Уиллоуби.
— И решила, что можно выбросить все, что нас связывало, на свалку?
— Проклятие, Слоун! Что же мне было делать?
— Остаться.
Одно слово, которого достаточно, чтобы перевернуть мир с ног на голову.
— У меня нет мазохистских наклонностей.
Он прищурился.
— О чем ты?
— Ты ведь один из самых завидных женихов. — Хмурая улыбка на миг тронула ее губы. — А я, что ж поделать, просто ничтожество, которое посмело занять то место, на которое претендуют множество женщин куда выше меня по положению в обществе.
Уязвленное самолюбие, боль заставили ее опустить ресницы, чтобы скрыть свое страдание.
— Я предпочла устраниться от состязания. — Она могла бы сказать гораздо, гораздо больше. Повторить те мерзости, которые ее заставили выслушать, вспомнить прямую угрозу.
— Совершенно напрасно. Не было никакого состязания. — Слоун говорил очень медленно, отчетливо выговаривая каждое слово.
— Не было?
— Ты обвиняешь меня в домогательствах других женщин?
Она так сжала руки, что побелели костяшки пальцев, но ее голос звучал относительно спокойно.
— Не больше, чем виню тебя за то, что ты такой, какой есть.
— И, оставаясь самим собой, я, по-твоему, обязан выбрать одну из светских красавиц, . предложить ей руку и произвести на свет двух необходимых для продолжения рода отпрысков?
Как легко он нарисовал то, чего ждала от него семья! Она почувствовала такую боль, что прикрыла глаза, пытаясь изгладить из своего воображения эту картину.
— Вступить в брак без любви? — тем временем продолжал Слоун. — Из чувства долга терпеть друг друга? По-твоему, такой судьбы я достоин?
— Черт тебя возьми! Как ты смеешь обращаться со мной, словно я свидетельница в суде?
Он не прикасался к ней, но у нее было такое чувство, что ее сжимают жесткие клещи.
— А было бы забавно. Может, попробуешь сыграть эту роль?
— Разыграть для вашей милости представление? Извини, Слоун. Меня не интересуют подобные игры.
Он смотрел на нее, пытаясь поймать ускользающий взгляд.
— Меня тоже.
— Ты-то занимаешься этим изо дня в день в суде, — цинично усмехнулась Сюзанна.
— Я не путаю профессию и личную жизнь. Не ей было пытаться пробить его защиту.
Она только захлебывалась от бессильного гнева.
— Ты так ловко обращаешься со словами!
Сомневаюсь, что сумеешь в нужный момент остановиться, удержаться от искушения.
— Ты так думаешь? — Он шагнул вперед, и ей инстинктивно захотелось отшатнуться. Лишь усилием воли она заставила себя остаться на месте. Он не собирался угрожать и все-таки внушал страх.
— Слоун…
Он пальцем провел по ее щеке, подбородку.
— Скажи мне, что любовь прошла.
О, боже мой. Сюзанна закрыла глаза, потом открыла снова. Не в силах пошевелиться, она беспомощно стояла, пока он наклонялся к ней. Поцелуй опьянил ее, все ее существо рванулось ему навстречу. Тело отказывалось считаться с требованиями здравого смысла. Просто тянулось к нему, охваченное голодом. Прижаться к нему. Обхватить за шею. Удержать рядом с собой. Подняться вместе с ним на такую высоту чувства, которой ей не удавалось испытать ни с кем другим. Но эта случайная волна поднимет их и схлынет, оставив ее один на один с оскорбленной гордостью.
Его чудесное обаяние разбивало в пух и прах доводы рассудка. Переставало существовать все, кроме горячего мужского рта, который сулил дикое, необузданное наслаждение… когда они сливались воедино душой и телом.
Глубокий стон поднялся из самой глубины ее существа. Хотелось скинуть с себя одежду, почувствовать под пальцами его кожу, перекатывающиеся под ней мускулы, ощутить его губы, которые ласкают каждый дюйм ее тела.
Что мы делаем? — пронеслось у нее в голове. Несколько долгих мгновений она еще пребывала в чувственном опьянении, потом грубая реальность напомнила о себе, гася огонь в крови.
Слоун ощутил, что настроение Сюзанны переменилось. Поборов искушение, он отказался от попытки немедленно и до конца сломить ее сопротивление.
Пока надо отступить. Борясь с желанием, он постепенно отпускал пленницу. Оторвавшись от ее губ, покрывал легкими поцелуями лицо.
Руки его тем временем скользили вдоль изящных плавных линий ее тела, касаясь шеи, спины, обнимая тонкую талию. А губы от изгиба шеи пропутешествовали к ложбинке у горла.
Ему хотелось взять Сюзанну ни руки и овладеть ею сейчас же, немедленно. Своими ласками убедить ее, как нелепы сомнения в истинности их чувств.
Но она может решить, что с его стороны это лишь стремление удовлетворить свои низменные животные инстинкты. Обладание ее телом может лишь смягчить терзающую его боль, но не унять ее. Ему нужна она вся, без остатка, ее мысли, ее душа. Все.
Чьим же ядовитым словам он обязан утратой ее доверия? Кто заставил Сюзанну решиться на разрыв их отношений?
Мысленно Слоун перебирал своих бесчисленных знакомых женщин и пришел к горькому заключению, что многие из них, не задумываясь, постарались бы отравить ей жизнь.
Он последний раз нежно поцеловал ее в губы и отпустил. Дразнящая улыбка застыла на его лице. Действительно, казалось, его поведение несколько сбило ее с толку.
— Там дорожка. Мы можем проверить, не ведет ли она назад, на виллу.
Сюзанна внушала себе, что испытывает облегчение, стараясь скрыть от себя самой смутное разочарование.
— Пошли, — согласилась она. — А перед обедом можно будет поиграть в теннис.
Слоун пристально посмотрел на нее:
— Похоже, ты неутомима!
Как объяснить ему, что она хочет измотать себя физически, чтобы, упав на постель, мгновенно уснуть? Иначе придется всю ночь не смыкать глаз, опасаясь потревожить человека, который будет спать на большой кровати так близко от нее.
— Возможно, я позволю тебе выиграть, — бросила она. Еще бы не позволила! С его ростом, силой и мастерством он не оставлял ей ни малейшего шанса на победу!
Слоун довольно хмыкнул, пропустив ее нахальное заявление мимо ушей, надвинул солнечные очки и протянул ей руку.
Слегка поколебавшись, Сюзанна положила на его широкую ладонь свои тонкие пальчики.
Они не спеша двинулись по песчаной тропинке, которая петляла среди густых зарослей. Здесь, под зеленым шатром, жара чувствовалась не так сильно.
Было очень тихо. Даже тропические насекомые куда-то исчезли. Райская тишина. В это царство идиллии хотелось навсегда удалиться от мира.
Если бы… Она задушила на корню предательскую мысль. Жизнь изобилует всевозможными «если бы»… За недели, проведенные в одиночестве, Сюзанна научилась расправляться с ними без долгих сомнений.
Не стоит особо задумываться и сейчас, лучше поскорее переключиться на какую-нибудь отвлеченную тему.
— Могу поспорить, что ты выигрываешь то дело Алленберга.
Слоун имел репутацию юриста, въедливо и дотошно вникающего в мельчайшие детали дела. Он получал удовольствие от процесса, принимая вызов, ведя сложные и запутанные дела просто ради стремления одержать победу, а не только ради платы за работу.
— Как интересно…
Он мастер на подобные двусмысленные заявления. Что, собственно, интересно? Что она упомянула об этом деле? Или как она пытается уклониться от разговора на личные темы?
Она осторожно попыталась нащупать почву:
— А разве нет?
Тропинка поднялась вверх и пошла дальше вдоль берега. Скорее всего она приведет к центральному гостиничному комплексу.
— Надо всегда быть готовым ко всяким сюрпризам.
У Сюзанны осталось странное ощущение, что он говорил вовсе не о судебном разбирательстве.
— Но ты, конечно, предусмотрел все случайности.
Он лукаво глянул в ее сторону, потом слегка улыбнулся.
— Хочется верить.
От царившей вокруг тишины звенело в ушах. Как будто, кроме них, на острове больше никого не было.
Впрочем, где-то неподалеку суетился обслуживающий персонал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14