– А Джулиану я знаю лучше всех. Она передумает.
– Но не раньше Нового года. – Полируя безукоризненные ногти о камзол, отец заметил: – Для тебя это все равно, что остаться холостым. В таком случае я не потерплю, чтобы мои деньги пошли на финансирование этих проклятых конюшен для разведения лошадей, о которых ты все время говоришь. Если тебя интересует мое мнение – это пустая трата денег.
Айана не интересовало его мнение, но это не имело никакого значения. Отец всегда готов был его высказать.
Отхлебнув бренди и глубоко вздохнув, виконт постарался справиться с закипающим гневом. Перечить Натаниелу в этом вопросе означало затеять словесную перепалку, из которой никто не выйдет победителем. Нет, лучше подождать, пока он сможет доказать отцу, что его любимое занятие тоже в состоянии приносить прибыль.
Он изучал самодовольное лицо отца, не спеша потягивая бренди, чтобы выиграть время. Насколько спокойнее было бы жить, если бы тот оставил его в покое и не приставал с этой женитьбой. В старые добрые времена Айан был уверен, что завоюет Джулиану, а, следовательно, получит достаточно денег, чтобы открыть престижные конюшни. И в итоге докажет, что отец был не прав.
Прежде чем он успел сказать что-нибудь в ответ, Натаниел продолжил:
– А Джулиана Линфорд, ах нет, Арчер, не самый лучший выбор, я полагаю. Пробыв замужем пять лет, она ни разу не зачала. А что, если она бесплодна?
Айан отмел это нелепое предположение:
– Арчер был полковником в армии Восточной Индии. Сомневаюсь, что он бывал дома достаточно часто, чтобы она могла зачать.
Отец пожал плечами, словно допуская такую возможность.
– Зачем мучиться из-за женщины, которой ты не нужен и которая к тому же сбежала с мужчиной из самых низов? И хотя лорд Браунли довольно состоятелен, осмелюсь предположить, что ты можешь подыскать себе лучшую партию.
Лиан улыбнулся и выразился так, чтобы отец мог его помять:
– Я готов рискнуть.
Натаниел запнулся, размышляя над его словами. Помолчав несколько секунд, он пожал плечами:
– Даже если допустить, что существуют женщины, ради которых стоит идти на риск, я не представляю, зачем тебе испытывать судьбу именно сейчас.
– Возможно, я испытываю не судьбу, а тебя.
Что-то похожее на одобрение мелькнуло на морщинистом лице отца.
– Следовательно, ты понимаешь, что если не найдешь невесту до Нового года, то не получишь ни пенни?
– Ты ясно дал это понять, – ответил Акстон, стиснув зубы.
Вряд ли ему удастся договориться с отцом. Среди прочих тот казался отъявленным негодяем. Холодный и властный, он гордился этими качествами. Натаниел никогда не понимал, а уж тем более не испытывал такого чувства, как любовь. Как же Айан мог объяснить ему свою самозабвенную страсть к Джулиане? Объяснить свою уверенность в том, что их сердца были переплетены, словно плети виноградной лозы?
Это было невозможно.
– Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я нашел невесту? – раздраженно спросил он.
– Тебе уже почти тридцать.
– Но я пока не на пороге смерти, – процедил Айан. Отец выпятил грудь и схватился за отвороты сюртука.
– Придет день, и возможно скорее, чем ты думаешь, когда я буду стоять на пороге смерти. Я хочу быть уверен, что мой род продолжается, прежде чем отойду в мир иной.
Виконт закрыл глаза, внезапно осознав эту страшную правду. Отец, тщеславный и самодовольный, хотел достичь бессмертия единственно возможным способом – дав жизнь будущим поколениям. В этот момент, хотя ему и хотелось оспорить это напыщенное требование, Айан понял, что сам хочет иметь детей от Джулианы.
Поэтому он просто кивнул:
– Я понимаю. – Натаниел улыбнулся:
– Вот и хорошо. Я рассчитываю, что ты выполнишь мое условие к Новому году, а не то…
«Я так зла! Нет, я в ярости! Этот человек…»
Пальцы Джулианы, сжимавшие ручку, застыли над чернильницей, пока она подбирала в уме подходящие выражения, чтобы описать Айана. Слова «скотина» и «скользкий гад», которые она бросила ему в лицо во время их последней встречи две недели назад, казались ей слишком мягкими.
Лунный свет и мерцание свечи освещали раскрытые перед ней страницы. Колючий зимний воздух, казалось, просачивался в окно и холодил кожу сквозь тонкий шелк пеньюара. Джулиана потерла одну ногу о другую, чтобы согреться, и убрала с лица тяжелые светлые пряди. Да, пора идти спать. Но из-за Айана, черт бы его побрал, она была слишком разгневана, чтобы заснуть.
Она мстительно сжала ручку и с новыми силами принялась выводить на страницах дневника:
«Благовоспитанные леди не употребляют в своей речи слова, подходящие для такого человека, как Айан. Я с уверенностью могу сказать только, что самый отъявленный мерзавец по сравнению с ним выглядит праведником.
Он снова солгал мне. Я сама себе противна, потому что удивлена этим. Какой легковерной я, должно быть, выгляжу в его глазах. Но, слава Богу, теперь я узнала, что Айан собой представляет. И мое мнение о нем никогда не изменится – в этом я уверена.
Он солгал мне, не сказав, как в действительности обстоят дела. Айан не считал, что мой отец болен, когда отправился в Индию, как не считает этого и сейчас. Его нежные слова о преданности и любви – такая же ложь, как и все остальное. Он…»
Раздался резкий стук в дверь, испугав ее. Она вздрогнула, посадив кляксу на угол страницы, и раздраженно вздохнула, недовольная тем, что ее прервали.
– Джулиана! – послышался бас отца по ту сторону двери.
Она едва сдержалась, чтобы не выругаться. Лорд Браунли был вторым человеком, которого она меньше всего хотела видеть и которому никогда больше не поверит. Джулиана ожидала подвоха с его стороны в не меньшей степени, чем со стороны Айана. Айан… Ее беда, что она снова доверилась этому никчемному негодяю во время их путешествия. Возможно, это море так повлияло на нее…
– Да, папа, – напряженно ответила она.
– Открой, моя девочка. Я хочу поговорить с тобой.
У нее не было никакого желания разговаривать с ним. Ее будут только раздражать бесполезные, высокомерные извинения.
– Я очень устала. Это не может подождать до завтра?
– Это займет всего несколько минут. Открой.
Черт бы его побрал! Понимая, что он будет настаивать, пока их спор не перерастет в безобразную ссору, Джулиана подула на чернила, чтобы удостовериться, что они не смажутся, когда она закроет дневник, и засунула тетрадь в ящик стола.
– Ну же, Джулиана, – приказал отец.
Боже, как она ненавидела этот тон. Сам Зевс не смог бы повелевать простыми смертными более надменным голосом, чем сейчас был у ее отца.
Тяжело вздохнув и закатив глаза, Джулиана поднялась и пошла через всю комнату к двери.
– Уже иду.
Она снова пожалела о том, что не потрудилась надеть домашние туфли. Завтра День святого Эндрю, и в воздухе, который пах первым снегом, витало дыхание зимы.
Джулиана неохотно потянула на себя дверь, но не отступила, чтобы позволить отцу войти.
Он проследовал мимо нее без приглашения и остановился в центре комнаты. Когда он, глубоко вздохнув, выпятил грудь, Джулиана испугалась, что разговор займет целый вечер.
– Я только что узнал, что ты не так давно была с визитом у Айана. – Его брови сошлись на переносице, выражая неодобрение. – Хоть я и хочу, чтобы ты вышла за него замуж, я не буду закрывать глаза на то, что ты в одиночестве ездишь в Эджфилд-Парк, и не посмотрю на то, что ты вдова.
Очевидно, он забыл, что она провела шесть месяцев наедине с Айаном на борту корабля. Если бы она хотела запятнать свою вечную душу и безупречную репутацию греховным зовом плоти, то она легко могла это сделать еще тогда.
– Уверяю тебя, наша беседа была недолгой и вполне безобидной.
Его взгляд стал еще более угрюмым. Между бровями залегли глубокие морщины.
– Некоторые могут истолковать это превратно, юная леди. Среди соседей уже пошли разговоры. Не надо давать им пищу для пересудов. Они уже говорят, что вы с Айаном так давно знакомы, что вам давным-давно пора пожениться.
Ну и что из того, что они давно знакомы? Джулиана хотела заметить, что у нее предостаточно поводов, чтобы презирать Айана, но понимала, что отец будет разглагольствовать до тех пор, пока не убедит ее в святости лорда Акстона.
– Тебе действительно следовало бы выйти замуж за него. Он замечательный человек! – бушевал отец.
«Но еще более замечательный врун».
Изобразив на лице вежливую улыбку, она ответила:
– Папа, еще не исполнилось и года с тех пор, как умер Джеффри. У меня нет никакого желания снова мчаться к алтарю.
Тот схватился за отвороты сюртука, пытаясь натянуть его на выпирающий живот. Неужели он полагал, что это придаст ему значительности?
– Похвально, что ты не хочешь повторять прежних ошибок, моя девочка. Но ты можешь доверять мнению отца. Айан позаботится о том, чтобы ты была счастлива. Он в самом деле обожает тебя.
Даже если это так, Джулиана считала безрассудным беспокоиться о его чувствах. А как же ее чувства, боль, причиненная его предательством? Никому нет до этого дела, и меньше всего – отцу.
– Мне хотелось бы выждать какое-то время, чтобы познакомиться с другими мужчинами в Девоншире, прежде чем выбрать мужа. Уж конечно, Айан не единственный стоящий человек в округе.
Лорд Браунли нахмурился, словно прикидывая в уме такую перспективу.
– Полагаю, ты права, но если он такой замечательный и так тебя любит, зачем искать другого? Это пустая трата времени.
Возможно, но это ее время, и она вправе им распоряжаться…
– Папа, куда мне спешить? Лучше убедиться, что я буду счастлива, прежде чем снова идти под венец.
– Айан сделает тебя счастливой, – заверил её отец, словно все ее переживания были такими же ничтожными, как смена погоды. – Кроме того, я интересовался твоими доходами. Без мужа ты долго не протянешь. Ты должна быть практичной, моя девочка.
– Ты интересовался моими доходами? – Ее голос зазвенел от злости. – Я не давала тебе разрешения…
– Я твой отец!
Неужели он думает, что она этого до сих пор не поняла? Джулиана вздохнула.
– Послушай-ка меня! – рявкнул он. – Это был мой долг, как отца, проверить, как обстоят твои дела, раз уж у тебя нет мужа. Теперь, когда я увидел, в каком плачевном положении оставил тебя этот низкородный шут Арчер, я настаиваю, чтобы ты вышла замуж. Лучше Айана тебе не сыскать. К тому же он холост.
– Я подумаю над этим, – солгала она и взяла отца под локоть. – А теперь я очень устала и хочу спать.
Он обернулся и изучающее посмотрел на нее, прищурив глаза.
– Смотри, подумай хорошенько о замужестве – да поскорее. Джулиана кивнула, и отец наконец ушел.
Она с облегчением бросилась поперек кровати и перекатилась на спину, уставившись на замысловатые завитки цвета слоновой кости на голубом лепном потолке.
Со стоном она пробормотала:
– Хорошо, папа, пусть Айан ко всему прочему и холостяк, но он волен изменить свой статус, взяв в жены любую девушку, краше меня.
Секунду спустя легкий плач наполнил комнату. Холодок пробежал по ее руке, по бедру вниз к ее почти ледяным ступням. Тяжелый запах роз витал в воздухе.
Ей были знакомы эти ощущения, она выросла с ними с младенчества. И когда она села в постели, ее подозрения подтвердились: в изножье кровати витал плачущий призрак Харбрука.
Это была неизвестная ей невысокая женщина. Почти прозрачная и очень хрупкая, она плакала, тихо изливая в слезах свое горе. На ней было широкое, развевающееся платье, характерное для эпохи Реставрации. Платье было сшито из плотной ткани, прямые рукава, усыпанные множеством бантиков, имели кружевные манжеты, которые ниспадали до самых кончиков ее пальцев, сжимавших красную книгу. Локоны струились по ее шее и плечам. Благодаря чувственному рту и изящным чертам она явно считалась красавицей при жизни.
С самой юности Джулиана гадала, кто эта женщина и почему она всегда плачет. Сегодняшний вечер не стал исключением.
– Томас…
Джулиана услышала шепот – или нет? Да, но кто говорил? Уж конечно, не видение. Но тон соответствовал муке, светившейся в ее глазах.
Нет. Призраки не разговаривают. По крайней мере, этот никогда так не делал.
Но кто же еще мог это сказать?
Поблизости никого не было.
– Томас, – снова услышала она полный муки шепот. – Любовь моя, прости меня…
Нечеловеческое страдание отражалось на полупрозрачном лице привидения. Страдала ли она сама так сильно когда-нибудь? Джулиана задумалась. Да, страдала, когда поняла, что Джеффри никогда по-настоящему не интересовался ею, что он хотел жениться на ней только из-за денег ее отца. И сегодня она страдала, когда поняла, что Айан играл с ней, как с марионеткой. Слишком хорошо Джулиана понимала глубину отчаяния женщины, которая внезапно обнаружила, что за красивой внешностью скрывается каменное сердце.
Но за что призрак просил прошения? Джулиана не находила этому объяснения.
Не осознавая, что делает, Джулиана вытянула руку, чтобы утешить маленькую женщину.
Как только рука коснулась хрупкой фигурки и прошла сквозь нее, призрак исчез.
Джулиана моргнула – раз, другой. Но привидение вместе с удушливым запахом роз исчезло так же внезапно, как и появилось.
Она уставилась в пустоту перед собой, пытаясь понять, что только что произошло. Призрак разговаривал – или шептал, не важно. Но чье приведение являлось ей?
Джулиане всегда было интересно, чей это призрак, но никто не знал этого наверняка. В их роду встречались трагические судьбы, как и в любой семье, чья родословная насчитывала множество поколений.
– Прости меня… – снова услышала она тихий голос за спиной, так что у нес мороз пошел по коже.
Джулиана обернулась на звук голоса, но увидела только спинку кровати на фоне голубой стены.
Джулиану мучило любопытство, за какие грехи эта женщина приговорена вечно плакать после смерти. Возможно, это небольшое расследование отвлечет ее от мыслей о том, что ей необходим муж, чтобы поправить пошатнувшееся материальное положение, и поможет позабыть тот факт, что мужчина, предлагавший ей руку и сердце, был настолько лжив, что смог бы обмануть самого черта.
Глава 7
Как нарочно той ночью выпал снег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39