- Как ты думаешь, брат, поймет отец, что хотят сказать этим танцем наши девочки?- спросил Ангел Юлиус.
- Конечно, поймет! Как не понять, коли даже ты - Ангел, и то слезу пустил! - улыбнулся Ангел Иоанн.
- Я вспомнил, как одиноко жилось моей Юленьке до приезда сестры. Очень выразительный получился у них танец, прямо-таки говорящий! Спасибо тебе, братец Иван!
- Да за что же? Это ведь не я их танцевать учил, и танец тоже не мною придуман.
- Да я не про танец, я про нашу жизнь вообще! Плохо нам с Юленькой жилось до вашего приезда.
- А, ты вот о чем! Да что там благодарить, не чужие ведь. И они не чужие друг другу, и мы с тобой… - У сурового Ангела Иоанна тоже дрогнул голос. - А и в самом деле дивный получился танец! Дома я сколько раз видел, как они танцуют этот грустный вальс, но так трогательно у них ни разу не выходило.
- Еще бы, ведь тут на них смотрят и зрители, и отец родной!
- И Павел Иванович, которого они так любят, тоже в зале.
- А ведьмы Жанны, которую они так не любят, в зале нет… Между прочим, Жанна тоже собиралась пойти на концерт и только в последнюю минуту передумала. С чего бы это? -встрепенулся Ангел Юлиус. - Поди, опять какую-нибудь пакость затевает?
- Да она без этого и не может. Давай-ка, брат, оставим девочек с отцом и Павлом Ивановичем под охраной их Ангелов, а сами слетаем, поищем Жанну и посмотрим, чем это она там занимается?
- Надо бы…
- Ну так летим!
Никому не видимые Ангелы скользнули через сцену в зал и полетели к Ангелам Хранителям Димитриусу и Павлосу, стоящим возле своих подопечных. Подлетев, они объяснили им ситуацию:
- Жанна в последнюю минуту отказалась идти на концерт, сославшись, как всегда, на головную боль. Может, ей просто невмоготу на чужую радость любоваться, а может, какое новое зло затевает. Хотим слетать и проследить за нею. Присмотрите тут за нашими девочками, братие?
- Присмотрим, - пообещал Павлос и обернулся к Димитриусу: - Ты тут оставайся, в зале, а я тем временем облечу вокруг лицея дозором, обстановку выясню…
Трое Ангелов вылетели из зала, один остался на месте.
Когда зал угомонился и перестал хлопать, Александра встала и пошла к выходу. Ей было одиноко, как той девочке на сцене, и стало вдруг так горько-горько, что она не будет преподавать в лицее, где учатся эти чудесные близняшки. Она еле-еле сдерживала слезы - не плакать же на виду у веселых лицеистов! Лучше уж она пойдет на улицу и там, если настроение не переменится, немножко поплачет. Чтобы никто не видел.
А вот Александрос, Хранитель ее, плакать не стеснялся: он шел за своей подопечной к выходу и плакал не видимыми людскому миру ангельскими слезами. Но слезы его заметили другие Хранители, стоявшие возле крещеных лицеистов. Ангелы сочувственно глядели ему вслед. Но плачущий Ангел помощи не просил, и поэтому они постеснялись к нему подойти.
Александра спустилась по лестнице и толкнула тяжелую старинную дверь лицея. Метель тут же швырнула ей в лицо пригоршню мокрого снега, сорванного с ближайшего карниза. Она спустилась с крыльца, остановилась на дорожке и стала застегивать куртку.
Ангел Хранитель вышел за нею и тоже остановился на крыльце.
- Что за беда приключилась с тобой, брат? Может, помощь нужна?
Александрос оглянулся. Рядом стоял статный, широкоплечий Ангел в зеленом стихаре.
- Со мной? А что со мной может случиться, брат? Вот подопечной моей трудно. Видишь вон ту светлую девушку? Это моя…
«Светлая?» - удивились бы вы, если бы услышали слова Ангела: кудри у Александры были черные, а глаза цвета шоколада без малейшей примеси молока. Ну да ведь Ангелам виднее, кто из нас светлый, кто серенький, а кто и вовсе темный.
- Сирота?- спросил Ангел в зеленом стихаре.
- Сирота, - кивнул Александрос.- А теперь еще и бездомная и безработная сирота. Ну да эти испытания ей Богом ниспосланы, так что роптать не приходится.
- Знаешь что, братец? А ты, не ропща, просто расскажи мне в чем дело-то? Не бойся, не убежит твоя подопечная, если ты минуту-другую со мной побеседуешь. Догонишь, поди!
- Догоню, вестимо. А ты почему ко мне подошел? Тебя послали?
- Да нет, никто меня не посылал. Я сам вижу, что ты не наш, не питерский, а странствующих Бог велит привечать и помогать им в дороге.
- Угадал ты, брат. Московский я Ангел Хранитель, а зовут меня Александрос.
- Ну а я - Павлос. Будем отныне знакомы.
- Так слушай, брат Павлос, мою заботу! Оба родителя моей Александры в одночасье погибли в автокатастрофе. После Перехода родителей в другую жизнь Александра осталась со старшей сестрой. Сестра три года о ней заботилась, помогла ей университет окончить, а недавно… В общем, замуж она вышла, и Александра моя начала ей немножко… ну как бы это сказать…
- Говори прямо - стала ей мешать.
- Вроде того, - вздохнул Ангел. - Вообще-то она хорошая, наша старшая сестра Евгения, но тут вдруг выяснилось, что она непраздная, ребеночка ждет…
- Непраздная - это замечательно!
- Да, конечно! Только вот квартирка-то им от родителей досталась из двух крохотных комнаток. Ну, я и надоумил мою Александру оставить молодым супругам квартиру в Москве и уехать в Петербург к тетке, родной сестре ее покойной матери. Так все хорошо было задумано! Тетка эта, раба Божия Мария, одинокая старая дева, ей вскоре, через четыре года примерно, предстоит пережить инсульт и стать инвалидом. Мы с ее Ангелом Хранителем посовещались и решили, что хорошо бы моей Александре загодя у нее поселиться: сейчас тетушка племянницу пригреет, поддержит, а потом та за нею ухаживать станет - вот и будет между ними любовь да взаимная подмога. Но не тут-то было! Тетка так привыкла жить одна, такая она самовластная и самодостаточная, что племянница с первого же дня стала ее раздражать. И ведь не объяснишь ей, что на эту-то племянницу у нее единственная надежда в будущем! В общем, уходить нам от тетки надо, чтобы в еще больший грех ее не вводить. А куда идти - на улицу?
- Да, сиротам в нынешние времена нелегко жить.
- Именно. Никому, можно сказать, кроме меня не нужна моя Санечка. Вот и маемся мы с нею вдвоем: от тетки съезжать надо, а работу найти никак не удается - такую, чтобы хватило и на жизнь, и на жилье.
- Беда… Жаль-то как девушку!
- Да ведь и тетку жаль: вот сляжет она, и стыдно ей будет племянницу на помощь звать.
- Ну, это ты зря беспокоишься: неужто ты не подскажешь своей подопечной, что за немощной тетушкой уход нужен? Девушка хорошая, она и не вспомнит старые обиды…
- Подскажу, конечно, и Александра прибежит на помощь! Только вот самой-то тетке как неловко будет…
- Ну, ей для смирения даже полезно будет перед Переходом принимать заботу обиженной племянницы.
- Это так. А лучше бы она сейчас сироту пригрела…
- Вестимо! Ангел-то у тетки есть, говоришь? Мог бы посодействовать…
- Ангел есть, да она его не слушает и никогда не слушала!
- Беда…
- Впрочем, не будем чужих подопечных судить, - и тут же Ангел Александрос перевел разговор на другое. - А ты тут при лицее служишь, брат?
- Нет, я с соседнего Крестовского острова, мы на праздник сюда слетелись. Под крылом у меня начальник охраны одного бизнесмена, он тут сейчас присматривает за его двумя дочками, сестрами-близнецами.
- Это случайно не те, что танцевали «Танец с зеркалом»?
- Они самые, Анна и Юлия Мишины. Все их зовут общим именем Юлианна, чтобы не путаться.
- Хорошие девочки, светленькие такие, и танец их нам с Александрой понравился. Ну, прощай, брат, мне пора лететь! Все-таки места пустынные, и вечер уже, и метель - нельзя молодую девушку без присмотра на улице оставлять!
- Что ж, лети, брат! Рад был знакомству. А если вам понадобится помощь - призывай меня без всякого сомнения, Ангел Александрос! И я, если узнаю что-нибудь насчет работы для твоей подопечной, тут же сообщу вам.
- Спасибо тебе и за ласковые слова, и за добрые намерения, Ангел Павлос!
Ангелы распрощались, помахали друг другу крылами и разлетелись.
- Папочка, как тебе понравился наш танец? - спросила одна из Юлианн. Сестры уже переоделись и спустились в зал.
- Очень понравился! - ответил отец. - Чудесный танец у вас получился, дочери мои милые, дочери мои любимые! - бизнесмен Мишин иногда обращался к дочерям, как купец из старинной сказки про аленький цветочек.
- А вам, дядя Павел, понравилось? - спросила другая Юлианна Павла Ивановича.
- Конечно! Очень хорошо вы танцуете - ну просто самый настоящий балет! Я даже не ожидал, что вы так умеете, хотя много раз видел, как вы танцуете с папой и друг с дружкой.
- А что ж вы такой грустный танец сочинили, дочурки? - спросил Дмитрий Сергеевич.
- А ты что, не понимаешь, папа? - нахмурив тонкие бровки, спросила Юлька.
- Нет, не понимаю.
- Ну, какой непонятливый… Аннушка, скажи ты!
- Девочки радуются, что встретились и горюют, когда им приходится расставаться, - объяснила Аннушка, доверчиво прижимаясь к отцовскому плечу.
- И мы тоже горюем, - вздохнув, добавила Юлька. - Нам ведь тоже скоро придется расстаться…
- А это вы с чего взяли, Юлианны? - удивился Мишин.
- Нам Жанна сказала.
- Да слушайте вы ее больше, эту Жанну! - рассердился отец. - Никто вас разлучать не собирается! Вот мы поедем на весенние каникулы к бабушке и уговорим ее переехать к нам жить навсегда. Кстати, а почему это Жанна не пришла на концерт? Вы ее приглашали?
- Мы ее пригласили, папа, - сказала Аннушка.
- Мы бы сами ни за что этого делать не стали, но Аннушка сказала, что иначе ты расстроишься, - откровенно призналась Юлька. - Мы, конечно, хорошо сделали, что все-таки пригласили Жанну, как ты хотел. Но она сделала еще лучше, что не ответила на наше приглашение!
Мишин только вздохнул тихонько: отношения у его дочерей с будущей мачехой явно не складывались.
- Пора бы ему выводы сделать! - заметил вернувшийся с улицы Ангел Павлос.
- Всему свое время, - заступился за подопечного Ангел Димитриус. - Поспешишь - и Ангелов насмешишь.
- Ладно, заступник! Лучше подумай, как ему помочь с Жанной разобраться.
- Да я стараюсь, - вздохнул Ангел Димитриус. - Но ведь человек не Ангел, он имеет право на заблуждения и ошибки!
- Жанна уехала к какой-то специалистке посоветоваться насчет своей головной боли, - с едва заметной усмешкой доложил Павел Иванович.
- Ах, эти ее вечные головные боли! -досадливо заметил Мишин. - Но с чего это она взяла, что нашим девочкам придется разлучаться?
- Она говорит, что раз наша бабушка выздоровела, то мне скоро придется ехать обратно в Псков, - сказала Аннушка.
- А ты не хочешь?
- Хочу, конечно! Но только вместе с Юлей и с тобой!
Папа засмеялся.
- Ну, так навряд ли получится. Только и Жанна ерунду говорит: разлучать вас никто не собирается, жить вы будете вместе. И бабушка с нами. Ну и Жанна, конечно.
- А Жанна-то зачем нужна, если с нами будет бабушка? - спросила Юлька.
- Ш-ш-ш! Смотрите, ваша подружка Кира вышла новый номер объявлять - давайте послушаем! - дипломатично ушел от ответа отец.
И все четверо снова повернулись к сцене.


Глава 2


А в это время Жанна, невеста Дмитрия Мишина и кандидатка в мачехи его дочерям, подошла к дому-башне на Петроградской стороне. Здесь жила ее старинная подруга Агафья Тихоновна Пуповзорова, колдунья и ясновидящая. Жанна позвонила в домофон и почти сразу же услышала в ответ ликующее приветствие:
- Жанночка! Жабка моя зелененькая! Какими судьбами?
- Привет, Ага. Извини, что я без звонка. У меня к тебе дело, срочное и важное.
- Вот как! А я-то прозрела тебя и удивилась, я ведь не ждала тебя. Ну, поднимайся скорее, на улице вьюжно.
- «Прозрела» она, как же! В окно увидела небось… - прошептала Жанна.
- Да нет, не в окно: окна у нее на двадцать втором этаже, оттуда подъезд не видно, -сказал Жанне сопровождавший ее бес по имени Жан. У беса был вид гигантской ящерицы, черной, гребнистой, зубастой и мерзкой. Он шел рядом с Жанной, как ходят рядом с хозяевами большие и послушные собаки. Но кто тут был хозяином и кто кого слушался - это еще большой вопрос!
- Не хочешь ли ты сказать, что она и в самом деле прозорлива? - фыркнула Жанна. - Это, скорее, очередной ее фокус.
- А вот тут ты угадала, хозяйка. В кнопку домофона у нее вмонтирована старая шпионская камера - визитеров удивлять и сразу ошарашивать. Большие деньги отдала за нее ведьма!
- Я так и поняла, что это ее рекламные штучки. Ох, да наплевать, лишь бы в деле помогла!
- А вот это - сомнительно.
- Ты думаешь?
- Прозреваю, что это ей не по силам! - ухмыльнулся бес. - Хотя, конечно, кое-что в магии она понимает, не то что ты.
Жанна замахнулась на него сумочкой.
- Ну ты, динозавр-недоросток!
- Но-но! - пригрозил бес когтистой лапой.
Жанна отступила в раскрывшуюся дверь лифта и пригласила беса:
- Входи, Жан, и не обижайся!
- Я - на тебя обижаться? Как ты могла подумать, дорогая! - А про себя добавил ехидно: «Глупая! Какой же бес станет обижаться на свою добычу, пока она у него в руках?»
Ведьма встретила их на пороге квартиры. Почему-то на ней был белый медицинский халат, накрахмаленный до хруста.
- Проходите, проходите оба! - радушно пропела она с порога.
Ого! А вот это был уже высокий класс: Агафья Тихоновна действительно разглядела Жана, хотя тот и не проявлялся на материальном уровне. Впрочем, потому Жанна к ней и явилась с визитом, что Ага в кругу общих знакомых слыла все-таки весьма продвинутой ведьмой, давно и успешно сотрудничающей с бесами.
- Все хорошеешь, змеечка моя зеленоглазая? - спросила Ага, оглядывая Жанну критическим оком. Сама она тоже была довольно хороша собой - этакая подтянутая блондинка: и лицо, и тело - все у нее было подтянуто косметическими операциями. Поэтому издали Агафью Тихоновну вполне можно было принять за молодую женщину.
- Да ладно тебе! - поскромничала в ответ Жанна. - Я ужасно подурнела за последние полгода. И сплю, и ем плохо. У меня серьезные проблемы, Ага…
Но та замахала на нее руками:
- Никаких проблем с порога! Сначала чай с рюмочкой «Амаретто» и пирожными из «Норда».
- Мне нельзя пить, я за рулем.
- Глупости!
1 2 3 4 5