– Новая коллекция?
– Нет, с ней все улажено. Показ состоится на следующей неделе. Не в этом дело. Планы на зиму, косметика, ткани, я не знаю. С ним стало невозможно общаться.
– Возможно, на его плечи свалилось слишком многое, пока ты здесь.
– Что ты предлагаешь? – Она устало посмотрела на него. – Чтобы я поехала домой?
– Ну уж нет. Я всегда думал, что ты можешь кое-что изменить.
– Знаю, но сейчас не могу. Не могу, пока я здесь. Сказанное заставило ее вновь подумать о Риме, в чем ей теперь очень не хотелось признаваться Корбету. Они привязались друг к другу так, как если бы это было навсегда, но рано или поздно ей придется вернуться домой. А работа Корбета всегда будет держать его в Штатах. Ничто не вечно, подумала она про себя, но затем отбросила эту мысль.
– Не беспокойся. Вероятно, все утрясется в ближайшие дни.
Но этого не произошло. В следующие две недели стало еще хуже. Удар за ударом, стычки и сражения. Изабелла чувствовала себя больной из-за этого. Как-то утром она сказала об этом Бернардо по телефону. Казалось, он оторвался от нее и стал лучше справляться со своими чувствами к ней.
«Ох, Бернардо, – не раз думала она про себя, – если бы я могла полюбить тебя, а не его. Жизнь была бы намного проще».
– Ради Бога, будь благоразумнее и продай дом мод.
– Ах нет, снова об этом! Слушай, Бернардо, я думала, мы закрыли этот вопрос еще до моего отъезда.
– Нет, не закрыли. Ты просто отказалась выслушивать разумные доводы. Знаешь, я здесь уже сыт по горло. Габриэла выполняет работу за десятерых, ты без конца меняешь эти чертовы ткани и ничего не понимаешь в продаже косметики, а мне каждый раз приходится все приводить в порядок после тебя.
– Если это правда, то почему бы тебе не набраться мужества и не уйти как мужчине, вместо того чтобы предлагать мне продать дом мод? Может быть, проблема в тебе, а не в бизнесе? Именно ты все время создаешь проблемы между нами, ты не желаешь делать то, что я тебе говорю. Почему бы тебе для разнообразия не сделать то, что я прошу, вместо того чтобы запихивать мне в глотку «Ф-Б» всякий раз, когда я открываю рот? Итальянское неистовство продолжало нестись из кабинета Изабеллы.
– Я больше не желаю этого слышать. И если ты не прекратишь, я возвращаюсь домой, – кричала она. – К черту всю эту болтовню об опасности. Ты гробишь мое дело. – Это было несправедливое обвинение, и она это знала, но разногласия между ними поднялись до уровня взрыва эмоций. Она находилась в Штатах уже пять месяцев, и прелесть работы подобным образом начинала пропадать.
– Ты хоть представляешь, что ты делаешь, Изабелла? Ты когда-нибудь выслушала представителей «Ф-Б»? Нет. Конечно же, нет. Ты предпочитаешь просиживать задницу там и оскорблять меня, цепляться за свой бизнес, проявлять эгоизм и сохранять свое лицо.
– Наш бизнес крепко стоит на ногах, и ты это знаешь.
– Да, знаю. Но суть в том, что я больше не в состоянии справляться с ним в одиночку, а ты все еще не можешь вернуться домой. Обстоятельства, Изабелла, обстоятельства. У твоего деда тоже возникли обстоятельства, но он оказался достаточно разумным и продал дело.
– Я никогда этого не сделаю.
– Конечно же, нет. – Она услышала язвительность в его голосе. – Потому что ты слишком горда для этого, несмотря на то что «Ф-Б», МАП и Эвинг – все уговаривают меня, чтобы ты продала им свой дом мод. Хотя, если уж быть точным, не в последнее время, – продолжал он, – но я прекрасно знаю, что стоит мне только поднять трубку и позвонить им, и дело будет сделано.
Ответа на сказанное им не последовало. Изабелла была так поражена, что почти лишилась дара речи.
– Кто?
– О чем ты говоришь? – Ее вопрос показался ему бессмысленным, и он был в замешательстве.
– Я спрашиваю, кто предлагает перекупить наш дом мод? – В ее голосе звенели стальные нотки.
– Ты сошла с ума? Я с октября говорю тебе об этом, а ты спрашиваешь меня, кто?
– Меня это не интересует. Скажи мне сейчас. Медленно.
– «Фарнхэм-Барнес». – Он сказал это так, как будто она была умственно отсталой.
– А кто еще?
– Никто. Что с тобой? «Ф-Б». «Ф-Б». «Ф-Б». А они принадлежат МАП.
– А какую ты еще произнес фамилию?
– Что? Эвинг? Он председатель совета директоров МАП. Предложение с самого начала исходило от него.
– О Боже.
– В чем дело?
– Ни в чем. – Ее затрясло.
Пикники. Прогулки, ужины, пожарная станция – все замелькало у нее перед глазами. Какую милую шутку с ней сыграли. Это была любовная связь, любовная связь с домом «Сан-Грегорио».
– Мне поговорить с ними?
– Нет. Ты меня понимаешь? Никогда! С сегодняшнего дня ликвидируй все наши сделки с «Ф-Б». Позвони им, или я сделаю это сама.
– Ты сошла с ума!
– Послушай меня, Бернардо. Я не сошла с ума, и я никогда в жизни не была так серьезна. Позвони «Ф-Б» и скажи им, чтобы они сдохли. Сегодня же, сейчас же. Конец. Больше никаких предложений, никаких заказов. Ничего. И приготовься. Я возвращаюсь домой на этой неделе. – Она только что приняла решение. Эта бессмыслица затянулась слишком надолго. – Если ты считаешь, что это еще необходимо, найми двух охранников, и только. Я позвоню тебе и сообщу, когда прилетаю.
– Ты привозишь Алессандро? – Бернардо был в шоке. Она говорила таким тоном, какого он не слышал уже много лет. А может быть, вообще никогда. Голос был ледяным и озлобленным, и он радовался, что не находится в одной комнате с Изабеллой, а то ему пришлось бы опасаться за собственную шкуру.
– Я оставлю Алессандро у Наташи.
– Как долго ты пробудешь здесь? – Он даже не возражал. Он знал, что это бессмысленно. Изабелла возвращалась домой. Точка. Период миновал. Конец. И возможно, она была права. Пора.
– Столько, сколько потребуется, чтобы подстегнуть тебя и всех остальных и привести все в порядок. Теперь позвони в «Фарнхэм-Барнес».
– Ты серьезно? – Он действительно был шокирован.
– Да.
– Сдаюсь.
– И скажи, чтобы подготовили квартиру наверху. Я остановлюсь там. – Ничего больше не говоря, она повесила трубку.
– Как ты смеешь! – Изабелла решительно вошла в маленькую комнату и встала, свирепо глядя на Наташу.
– Что?
– Как ты посмела!
– Что я посмела? – Наташа с ужасом смотрела на нее. Изабелла стояла перед ней, дрожа с головы до ног, с белым, как лист бумаги, лицом, уперев руки в бока.
– Ты предала меня!
– Изабелла! Что за чушь ты несешь? – Может, она сломалась? Сказалось безмерное напряжение в работе? Но, наблюдая за ней, Наташа поняла, что у нее на уме что-то конкретное. Она вдруг села, глядя на Наташу, с лицом, перекошенным дьявольски злобной усмешкой.
– Тогда позволь мне рассказать тебе небольшую историю, – сказала Изабелла. – Возможно, после этого мы обе все поймем. В октябре прошлого года мой муж, Амадео, надеюсь, ты помнишь его, умер. Он умер, став жертвой жестокого похищения...
Наташа в упор смотрела на подругу. Если это было безумие, то расчетливое безумие, холодное и злобное, и каждое слово было наполнено горечью. Она испуганно наблюдала за ней. Она ничего не могла поделать, кроме как позволить ей продолжать.
– Он оставил мне свой бизнес, крупный и преуспевающий дом мод в Риме. Мы также занимаемся готовой одеждой, косметикой, дамским бельем, но не стану переутомлять тебя перечислением. Я взяла на себя этот бизнес, работала до изнеможения и поклялась себе и Амадео, что сохраню это дело на высоте до тех пор, пока не смогу передать его нашему сыну, через двадцать пять или тридцать лет. Но вдруг сначала моя «правая» рука, Бернардо Франко, предлагает мне выйти за него замуж. – Наташа была поражена, но Изабелла упрямо продолжала: – А затем объявляет мне, что американская компания «Фарнхэм-Барнес» хочет перекупить у меня мой дом мод. Я говорю ему: нет, не продам, но он постоянно давит, пытается уговорить вновь и вновь. Безуспешно. Я не желаю продавать. Потом раздается телефонный звонок, и мне говорят, что мой сын тоже похищен. К счастью, это оказалось шуткой. И с моим сыном все в порядке. Тогда Бернардо говорит, что моя жизнь и жизнь моего ребенка в опасности в Риме и я должна уехать. Итак, я звоню в Нью-Йорк моей подруге, Наташе Уолкер, вокруг которой он, оказывается, крутился пару раз, когда она была в Риме.
Наташа начала было возражать, но Изабелла подняла руку, останавливая ее.
– Позволь мне продолжить. Тогда я звоню моей подруге, Наташе, которая приглашает меня пожить у нее. Разрабатывается великолепный план, чтобы уберечь меня и дать возможность руководить моим делом из Наташи-ной квартиры в Нью-Йорке. Прекрасно. Бернардо снова пытается уговорить меня продать мой дом мод «Ф-Б», , но я не желаю. Я лечу в Америку с сыном, и моя подруга Наташа встречает нас в аэропорту с другом в «роллс-ройсе». Потом я живу у Наташи, руковожу своей работой, Бернардо доводит меня до безумия и при малейшей возможности подбивает меня продать дом мод. Но я все еще стою на своем. В аэропорту я знакомлюсь с мистером Корбетом Эвингом. При удобном случае «моя подруга Наташа», – ядовито произнесла она, – приглашает меня на премьеру фильма. Я еду и вновь встречаюсь с мистером Корбетом Эвингом, который оказывается председателем совета директоров МАП, владеющих компанией «Фарнхэм-Барнес», которые и хотят купить меня. Счастливое совпадение, не правда ли? Потом я провожу три месяца, в течение которых меня доводят до изнеможения работой, за мной ухаживает и возводит на пьедестал этот монстр, использующий меня, этот негодяй, который хочет купить мой бизнес и готов что угодно сделать ради этого. Он притворяется влюбленным в меня, играет с моим ребенком и использует, моих «друзей». Наташа, конечно, приглашает его днем и ночью и в восторге, когда мы «влюбляемся» друг в друга. И что происходит потом, моя дорогая? Ты получишь комиссионные от Корбета, когда он женится на мне и убедит меня продаться ему?
Наташа с изумлением смотрела на нее, а затем встала.
– Ты действительно уверена в том, что говоришь? Теперь Изабелла напоминала лед.
– Каждое слово. Думаю, Бернардо организовал шутку с похищением Алессандро, чтобы убрать меня с дороги, он использовал тебя, чтобы отправить меня сюда, а ты сделала так, чтобы Корбет подобрался ко мне поближе! Все было проделано блестяще, но тщетно, так как я никогда не продам. Никогда! Ни Корбету, ни кому другому, и я считаю, что все, что вы проделали, отвратительно! Ты слышишь меня, черт подери? Отвратительно! Ты была моей подругой! – Теперь у нее на глазах появились слезы гнева и разочарования, и Наташа не осмеливалась приблизиться к ней.
– Изабелла, я ничего не сделала. Ничего! Ты сама захотела приехать сюда. Это ты захотела пойти на ту проклятую премьеру. Я не хотела, чтобы ты шла туда.
Неужели ты думаешь, что я подкупила прессу? О Господи! – Она снова села и провела рукой по спутавшимся волосам.
– Я тебе не верю. Ты лжешь, так же как и Бернардо. Как и Эвинг.
– Послушай, Изабелла, пожалуйста. Я знаю, это трудно, и так как ты говоришь, все сходится, но просто так произошло, никто не планировал этого, и никак уж не Корбет. – Теперь по ее лицу текли слезы. – Он любит тебя, я знаю это. Он обезумел, когда после премьеры выяснил, кто ты. На следующий день он пришел сюда, чтобы рассказать тебе, он говорил об этом со мной. Он боялся, что может случиться нечто подобное. Но он не сказал тебе. Не знаю почему, но что-то произошло в тот вечер, что заставило его передумать. Он боялся потерять тебя, прежде чем у него появится шанс, и он надеялся, что если это когда-нибудь выплывет наружу, то к тому времени ты, возможно, все поймешь.
– Пойму что? Что он спал со мной, чтобы украсть у меня мой бизнес? Я это прекрасно понимаю.
– Ради Бога, послушай меня. – Наташа всхлипывала и держалась за голову обеими руками. – Он любит тебя. Он не хотел потерять тебя. Когда он выяснил, кто ты, он приказал своему человеку в «Ф-Б» снять их предложение и никогда больше не упоминать его имя.
– Ну, Бернардо только что это сделал.
– Это было новое предложение или он ссылался на старое?
– Не знаю, но выясню это сама, когда приеду в Рим. Это заставляет меня задать тебе еще только один вопрос. Ты говоришь, что ты – моя подруга. Что ж, мне не к кому обратиться, независимо от того, что я думаю насчет правды. Ты оставишь Алессандро у себя, пока я съезжу домой?
– Конечно. Когда ты уезжаешь? – в шоке спросила Наташа.
– Сегодня вечером.
– На сколько?
– На месяц или на два. Я не знаю, сколько мне понадобится. И держи этого ублюдка подальше от моего ребенка, пока меня не будет. Когда я вернусь, то что-нибудь придумаю. Если я не вернусь в Рим окончательно, то найду себе собственный дом.
– Тебе не надо этого делать, Изабелла. – Наташа упала на постель, совершенно сломленная.
– Нет, надо. – Она пошла из комнаты, но на мгновение остановилась. – Спасибо, что оставляешь Алессандро у себя. – Она любила Наташу. Они многое пережили вместе. Какой бы ни была правда.
Наташа все еще плакала.
– Я люблю его и люблю тебя. Что ты собираешься сказать Корбету?
– Только то, что сказала тебе.
Она позвонила ему, и он приехал через час. Он выглядел не лучше, чем Наташа.
– Изабелла, все, что я могу сказать, это то, что я много раз пытался поговорить с тобой. Но всегда что-то мешало. – Он с разбитым сердцем смотрел на нее, сидя в другом конце комнаты, не осмеливаясь подойти к ней поближе. – Я в ужасе от того, что так получилось.
– Вам пришлось давить, накачивать, выпытывать и раскапывать в моей голове все, что вы хотели узнать о моем доме мод. Ну как, теперь вы знаете достаточно? Но это вам ничуть не поможет. Я не продам, и я приказала Бернардо сегодня же ликвидировать все наши дела с «Фарнхэм-Барнес».
– Мы не делали никаких предложений дому мод «Сан-Грегорио» в течение трех месяцев.
– Я это проверю. Но это ничего не меняет. Вы были достаточно умны, чтобы не делать предложений, пока «ухаживали» за мной. Возможно, вы решили, что я достаточно разумна, чтобы вывести вас на чистую воду. Ну и что тогда? Что у вас было на уме, Корбет? Жениться на мне и, очаровав, отобрать у меня «Сан-Грегорио»? У вас никогда не было такого шанса.
– Что ты собираешься делать?
– Я еду обратно в Рим и поставлю всех на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33