https://wodolei.ru/catalog/mebel/Germaniya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Потому что Тимми и его родители — евреи, — ответила Лиз. — Или иудеи, если уж быть точной. Иудаизм — это такая религия.— Но зато у них все время горят свечи, и они уже целую неделю ходят друг к другу в гости и дарят подарки. Почему мы не евреи, мам?— Думаю, нам просто немного не повезло, — сказала Лиз с улыбкой. — Но уверяю тебя: ты тоже будешь доволен своими подарками.— Я просил Санта-Клауса принести мне велосипед, — с надеждой сказал Джеми. — Я написал ему, что Питер научит меня кататься.— Я помню, милый, — кивнула Лиз. Она сама помогала Джеми писать это письмо. Все письма, которые ее дети когда-то писали Санта-Клаусу, она собирала и хранила в нижнем ящике комода под постельным бельем.Иногда, когда у нее выдавалась свободная минутка и дома никого не было, Лиз доставала их и с удовольствием перечитывала. Это были просто удивительные письма — наивные, чистые, исполненные трогательной детской веры в волшебство, а письма Джеми — те и вовсе были особенными.Почувствовав ее улыбку, Джеми поднял голову и улыбнулся в ответ. Их глаза на несколько мгновений встретились, и сердце Лиз сладко заныло от переполнявшей его любви.Джеми был особенно дорог ей — пожалуй, даже дороже остальных, хотя говорить так было бы, наверное, нехорошо.Дело было даже не в том, что Джеми был ее последним, младшим ребенком, которого она родила относительно поздно — в тридцать два, а в том, что он был не такой, как все. Джеми появился на свет намного раньше положенного срока, перенес серьезную родовую травму, связанную с не правильным положением плода.К этому добавились последствия кислородной терапии, которую врачи применили, чтобы спасти ему жизнь. Он мог ослепнуть, но обошлось. Правда, вскоре выяснилось, что Джеми страдает задержкой умственного развития — не то чтобы очень сильной, но, все-таки отличавшей его от нормальных сверстников. Это, впрочем, не мешало ему неплохо успевать по всем предметам, преподававшимся в специальной школе, в которую он ходил уже четвертый год, и быть внимательным, ответственным, общительным и любящим. И хотя Лиз знала, что Джеми никогда не станет таким, как его брат и сестры, в последнее время она даже забывала об этом.Поначалу известие о том, что ее сын будет умственно неполноценным, повергло Лиз в шок. Она считала себя виноватой в том, что случилось. Во время беременности она много и напряженно работала, провела подряд три очень сложных процесса. Это не могло не сказаться на ее общем состоянии. Но тогда Лиз не думала об этом. Первых четырех детей она произвела на свет без всяких осложнений и полагала, что с пятым будет так же. Лиз не обратила внимания на некоторые особенности, которые с самого начала отличали эту беременность от других, объясняя их тем, что стала старше. Между тем беременность протекала значительно тяжелее других; Лиз быстро утомлялась, а токсикоз не прекращался почти до самого конца или, точнее, до того момента, когда — без всякой видимой причины, на два с половиной месяца раньше срока — у нее вдруг начались схватки, которые врачам так и не удалось остановить. Джеми появился на свет через десять минут после того, как Лиз доставили в больницу. Для ребенка роды чуть не обернулись катастрофой. Казалось, что младенец обречен, но после нескольких недель в специальной кислородной камере-инкубаторе им наконец разрешили забрать ребенка домой. Это было похоже на чудо. Нет, это было самым настоящим чудом — крошечный попискивающий комочек в подвесной колыбельке у окна.Джеми оказался одарен редкостной способностью любить, вернее — отвечать на любовь; прошло сколько-то времени, и Лиз обнаружила, что, несмотря на замедленные темпы умственного развития, ее младший сын обладает и какой-то своей особой глубинной мудростью. Он был самым добрым, самым ласковым и нежным из всех ее детей, а его чувство юмора — несмотря на заметную ограниченность знаний и умений, которые ставятся едва ли не превыше всего некоторыми родителями, — поражало буквально всех, кому случалось общаться с Джеми.Поначалу Лиз старалась не думать об отставании сына от сверстников, и со временем она совершенно искренне перестала замечать, что с ним что-то не так.Семья научилась любить Джеми таким, каким он стал.Все радовались его успехам и достижениям, и никому из них и в голову не приходило жалеть о том, чего он не мог и никогда не сможет.Джеми был очень красивым ребенком. Куда бы он ни пошел, на него всюду обращали внимание, однако простота и прямота его слов и поступков подчас сильно смущали окружающих. Когда же они понимали, что Джеми не такой, как другие, они принимались жалеть и его, и его родителей. С последним да хотя бы из вежливости еще могла как-то мириться, ни жалости к сыну она не выносила совершенно. Каждый раз, когда Лиз слышала: «Бедняжка! Как мне его жаль!», она отвечала:«Не жалейте Джеми. Он отличный ребенок, и у него замечательное сердце, которое вмещает весь мир. Он любит всех, и все любят его, так что жалеть надо не его, а нас!» И действительно, самым большим утешением для нее было то, что Джеми почти постоянно был весел и счастлив.— Ты забыла потереть шоколад, — напомнил Джеми.Печенье с шоколадной глазурью было его любимым.— Я хотела сделать рождественское печенье с красной и зеленой карамельной крошкой, — сказала она. — Как ты на это смотришь?Джеми ненадолго задумался, потом кивнул в знак одобрения.— А можно мне сыпать карамель на печенье, когда оно будет готово?— Конечно, милый. — Лиз вручила ему противень, на котором лежали печенья в форме рождественской елки, и шейкер, в который засыпала красные карамельные стружки. Джеми тут же принялся за работу, а когда закончил, на подходе была уже вторая порция печенья.Так они трудились вдвоем, пока тесто не закончилось.Тогда Лиз поставила противни в духовку и, выпрямившись, вытерла покрытый испариной лоб.— Ну вот и замечательно, — сказала она и посмотрела на сына. Джеми выглядел озабоченным, и Лиз спросила:— Тебя что-то тревожит?— Да, — немедленно ответил мальчик. — Вдруг он не принесет его?— Кто?!— Санта-Клаус… — Джеми грустно посмотрел на нее.— Ты имеешь в виду велосипед? — Лиз слегка пожала плечами и отвернулась, стараясь скрыть невольную улыбку. — Не понимаю, почему нет?.. Ты очень хорошо вел себя весь этот год и получал хорошие оценки в школе, а ведь именно это ты обещал Санта-Клаусу в письме, не так ли? Готова спорить, у тебя непременно появится велосипед, потому что Санта-Клаус очень любит послушных мальчиков.Большего Лиз сказать не могла — ей не хотелось портить ему удовольствие, но и смотреть, как Джеми терзается, ей было невыносимо.— Может быть, Санта думает — я не знаю, как на нем ездить?— Ну, Санта-Клаус не может так думать. Он знает, что еще ни один человек не родился на свет, умея кататься на велике. Этому, как и многому другому, надо учиться, и ты тоже научишься. Кроме того, ты же написал Санта-Клаусу, что тебе обещал помочь Питер.— Думаешь, Санта поверит?— Я в этом не сомневаюсь. А теперь, может быть, ты пойдешь поиграешь или посмотришь, чем занята Кэрол? Я непременно позову тебя, когда печенье будет готово, и мы устроим де-гус-та-ци-ю. — Последнее слово она произнесла по слогам. В разговоре с Джеми Лиз часто употребляла сложные слова, а потом объясняла ему их значение. Эта домашняя педагогика тоже приносила свои результаты. Джеми просиял, услышав, что дегустация — это когда специальный человек первым пробует то, что предназначено для всех. Забыв про Санта-Клауса, он помчался наверх, чтобы попросить Кэрол почитать ему вслух. Сам он читать пока не научился, но обожал слушать сказки и истории про Робин Гуда.Лиз тем временем отправилась в чулан, чтобы достать спрятанные подарки и положить под елку. Когда печенье было готово, она позвала Джеми, но мальчик так увлекся, слушая чтение Кэрол, что не захотел снова спускаться в кухню, и Лиз самой пришлось раскладывать его по специальным плетеным корзиночкам, которые Джек привез из Новой Англии. Расставив корзинки на столе, Лиз поднялась наверх, в спальню, чтобы завернуть в подарочную нарядную бумагу переплетенное в кожу собрание сочинений Чосера, которое она купила Джеку. Все остальное было давно приготовлено и перевязано ленточками, и только книги, которые попались ей совсем недавно, Лиз не успела красиво упаковать.Остаток дня пролетел стремительно. Лиз оглянуться не успела, как наступил вечер и домой вернулись Питер и Джек.Питер опередил отца всего на несколько минут. Он выглядел веселым и оживленным и, войдя в кухню, первым делом стащил из корзиночки несколько печений-елочек. Запив их пепси-колой, Питер спросил, можно ли ему снова пойти к Джессике после ужина.— Может быть, пусть лучше она приедет к нам? Хотя бы для разнообразия? — спросила Лиз почти жалобно.В последнее время она почти не видела Питера — он был то в школе, то на тренировке или, как сегодня, торчал у Джессики Смит. Порой Лиз казалось, что с тех пор, как Питер получил водительские права, домой он возвращался, только чтобы ночевать.— Родители никуда не отпустят ее в сочельник, — сказал Питер.— Но ведь сочельник не только у них, но и у нас! — напомнила Лиз, но тут в кухню вернулся Джеми. Задумчиво хрустнув печеньем, он с обожанием поглядел на старшего брата, который был его кумиром и которому он старался подражать во всем.— А родители Тимми не празднуют Рождество, потому что они евреи, — сообщил он, и Питер дружески взъерошил ему волосы.— Отличное печенье, — заметил Питер, хватая еще пригоршню из другой корзиночки.— Я помогал маме его печь, — сообщил Джеми, показывая пальчиком на печенье, исчезавшее во рту старшего брата.— Вы молодцы!.. — одобрил Питер и повернулся к матери:— Джесс не еврейка и не сможет никуда пойти вечером, — сказал он. — Почему мне нельзя к ней?— Потому что ты тоже не еврей, — сказала Лиз сухо. — И у нас принято праздновать Рождество вместе..— Но мне будет здесь скучно! — взвыл Питер.— Спасибо за откровенность, — усмехнулась Лиз. — И все-таки ты должен остаться дома и помочь мне и отцу доделать все дела, — твердо закончила она.— Ты можешь помочь мне почистить несколько морковок для северного оленя Санта-Клауса, — торжественно сказал Джеми. Они с Питером проделывали это каждый год, и Джеми был бы разочарован, если бы брат куда-то ушел. Питер тоже знал это, поэтому неохотно кивнул.— Но, может быть, я могу пойти к Джесс после того, как Джеми ляжет спать? — спросил Питер, и Лиз не нашла в себе сил отказать ему.— Хорошо, — сдалась она. — Только постарайся вернуться не слишком поздно. Не позднее завтрашнего утра, о'кей?— Вернусь к одиннадцати. Обещаю.В этот момент появился Джек. Он вошел в кухню усталый, но торжествующий, и Лиз сразу поняла — он сумел купить им именно такие подарки, какие хотел.— Привет всем, с наступающим Рождеством! — сказал он и, схватив Джеми в объятия, подбросил под самый потолок. — Чем вы сегодня занимались, молодой человек? Надеюсь, к приезду Санта-Клауса все готово?— Мама и я испекли для него целую гору печенья.И еще Питер обещал мне почистить морковку для его северного оленя.— Ум-м, как вкусно!.. — Джек в свою очередь похитил со стола несколько печений. Проглотив два, он поцеловал Лиз. — А что у нас на ужин, кроме печенья и моркови?— Окорок. Печеный окорок, — ответила Лиз. Окорок Кэрол еще утром запекла в духовке, так что его оставалось только разогреть. Что касалось гарнира, то Лиз собиралась приготовить для всех сладкий картофель с корнем алтея и черные бобы с подливой. На завтра — в полном соответствии с рождественской традицией — у них была припасена огромная индейка, для которой Джек обещал приготовить свою «фирменную» начинку.Джек налил себе бокал вина и отправился в гостиную. Лиз и Джеми последовали за ним, а Питер поднялся наверх, чтобы позвонить Джессике и сказать, что заедет к ней после ужина. Сделать это оказалось непросто. Даже в гостиной были слышны возмущенные вопли Меган, у которой Питер чуть ли не силой вырвал телефонную трубку.— Ну-ка потише, вы, там!.. — крикнул Джек и, откинувшись на спинку дивана, втянул ноздрями пахнущий свежей хвоей воздух. На елке горели разноцветные лампочки, а из колонок проигрывателя доносились негромкие звуки рождественских гимнов. Джеми, усевшись между матерью и отцом, вполголоса вторил незамысловатым мелодиям, а Джек и Лиз болтали о всяких пустяках.Вскоре Джеми ушел наверх — взглянуть, что поделывают Питер и Кэрол, и Лиз придвинулась к Джеку ближе.— Он волнуется из-за велосипеда, — шепотом сказала Лиз мужу, и он улыбнулся. Они оба знали, как ждал этого подарка Джеми и как счастлив он будет, когда наконец получит его.— Джеми все время спрашивает меня о нем — боится, как бы Санта-Клаус не передумал.— Мы соберем его, как только Джеми заснет, — так же шепотом ответил Джек и, наклонившись в ее сторону, поцеловал Лиз в щеку. — Кстати, давно ли я говорил вам, миссис Сазерленд, что вы очень красивы?— Давно. Уже почти два дня я этого не слышала, — ответила Лиз с улыбкой. Несмотря на то что они были женаты уже много лет и дома их почти постоянно окружали дети, Лиз и Джек часто вели себя как влюбленные юноша и девушка, какими они были когда-то. Они вместе ходили ужинать в рестораны, выезжали на загородые прогулки, Джек покупал Лиз цветы и конфеты, которые она очень любила. Должно быть, именно благодаря этому в их отношениях все еще сохранялась изрядная доля романтики, что редко бывает, когда супруги прожили вместе много лет и к тому же общались не только дома, но и на работе. Каким-то чудом им удалось не надоесть друг другу до смерти. Лиз была бесконечно благодарна Джеку за те усилия, которые он предпринимал, стараясь поддерживать их отношения в прежнем романтическом русле.— Знаешь, — сказала она, доверительно склоняя голову ему на плечо, — пока мы с Джеми пекли печенье, я все время думала об Аманде Паркер. Надеюсь, после сегодняшних слушаний муж не причинит ей вреда. Я ему не доверяю и почему-то даже немного боюсь его.— Нечего тут бояться, — несколько сердито отвечал Джек. — Я сомневаюсь, чтобы ему хватило пороху угрожать нам.
1 2 3 4 5 6


А-П

П-Я