Но вы должны поспешить, мистер Скотт, иначе вы его не поймаете.
– Ах, Арти, ты уже достаточно взрослый для того, чтобы понять некоторые премудрости жизни. И кое с какими я с тобой поделюсь, которые я уже приобрел в процессе жизненного опыта. Как ты думаешь, кому это поможет, если я разберу этого человека по косточкам?
– Ну, ведь он пытался вас убить...
– Да, конечно! И это было совсем нехорошо с его стороны. Но чистое насилие – это орудие дикарей, не так ли? Зачем человеку дан мозг? Зачем человеку дан ум? И что я докажу, если расправлюсь с Блютгеттом? Только то, что я сильнее его, не правда ли? А мне это совсем не нужно. Я должен его перехитрить.
– Перехитрить?
– Да. Это гуманнее и честнее.
– Но как?
– Ну...
Это был умный вопрос. Как мне перехитрить Блютгетта? Ведь для этого я должен сперва его поймать. А как поймать слона?
Я заметил, что Арти смотрит на меня с сомнением. Я подумал, что мои акции в его глазах немного понизились. Самоуверенным движением руки я отпустил его, а когда он ушел, я вздохнул еще раз:
– О, Блютгетт, и почему из тебя не сделали двух человек!
Наконец я поднялся, вышел из номера и потихоньку прокрался к стоянке машин при отеле. Я довольно быстро обнаружил Блютгетта, но выждал еще пять минут, поскольку посчитал, что он, возможно, пришел не один. И лишь после того, как я убедился, что неправ, я перешел к атаке.
Блютгетт сидел в сером «крайслере», который он поставил таким образом, чтобы следить за моей машиной, что даже не заметил, как я подошел к боковому окошечку его машины.
– Пушка заряжена, Блютгетт, и тебе достаточно сделать одно неосторожное движение, и я выпущу в тебя всю обойму. – Он даже не вздрогнул. – Дуло кольта направлено как раз тебе в ухо! – Его взгляд продолжал покоиться на моей машине, но на этот раз он процедил сквозь зубы грязное ругательство, которое я не решаюсь здесь привести, а потом медленно повернул свою голую черепушку, и я увидел его печальные глаза.
– Я же знал, – сказал он, – знал, что все выйдет вкривь и вкось.
– Где твои сообщники?
– Таковых нет. Я один.
– Этому я поверю только в тот день, когда ты пойдешь в балетную школу, Блютгетт. Сколько у тебя сообщников и где они спрятались?
– Честное слово, я один, – ответил он. Он пожал плечами, и машина подозрительно закачалась. – Я хотел с тобой расправиться, Скотт, и приехал один.
– Почему?
– Потому что ты пристрелил Фрэнки, – тихо сказал он.
– Франкенштейна?
– Он не любил, когда его так называли. Может быть и странно, но я всегда называл его Фрэнки.
– Каков милый мальчик! – подумал я.
– Но ведь у меня были причины застрелить Франкен... Фрэнки. Вы же сами вдвоем хотели со мной расправиться.
– Ясно! А почему бы и нет? Но в результате-то убил ты. Вот я и подумал, приеду-ка я сюда и расправлюсь с тобой при удобном случае.
Он сказал мне это совсем просто, и я ни секунду не сомневался, что он говорит правду. Рядом с ним на сидении лежала газета. Я приподнял ее и увидел, что там лежит автоматический кольт 45-го калибра. Я сунул его в свой карман и сказал:
– Выходи! Вот здесь, с моей стороны.
Его взгляд упал на пистолет в моей руке, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы он не выкинул какого-нибудь трюка. Большинство людей, которые пользуются пистолетами, всегда очень уважают это оружие.
Через черный ход я провел его по лестнице к своему номеру. Я шел рядом с ним, открыл дверь и легонько подтолкнул его в комнату.
– Садись, приятель! – сказал я, – и побеседуем немного. Меня интересуют кое-какие вещи.
– От меня ты ничего не узнаешь, Скотт.
Больше он ничего не сказал. И я тоже не знал, как поступить дальше. Я бы, конечно, мог залепить ему пару оплеух, которые он и не почувствовал бы, а если бы дело дошло до жестокости, я мог бы рукояткой пистолета сделать ему новую прическу на его лысой голове. Я бы его расколол, но все равно не получил бы от него ни слова.
Нет, я должен был его перехитрить. И пока я вот так раздумывал, я услышал в соседнем номере шаги, и при этом мне вспомнился доктор Пол Энсон, а потом мне в голову пришла идея, лучшая идея за много-много недель.
Глава 13
Следующий час снова был наполнен безостановочной активностью. Я позвонил Арти Кацу и попросил принести из «кадиллака» наручники. После этого я связал Блютгетта, и он превратился в нечто вроде рождественского подарка. А чтобы он не кричал, я всунул ему в рот носовой платок.
Полчаса спустя я уже сидел у доктора Фредзиндера, который как раз сегодня вечером собирался читать в отеле доклад о лучах лазера в медицине. Разумеется, я не мог сказать ученому, почему у меня в последний момент – за час до этого доклада – вспыхнул такой интерес к лазеру. Но это оказалось ненужным, поскольку доктор Фредзиндер принадлежал к таким ученым, которые вкладывают все, чтобы убедить каждого лично в правильности своих идей.
В большом конференц-зале отеля уже все было подготовлено. Доктор Фредзиндер познакомил меня с технической стороной дела, он описал влияние лазерных лучей и продемонстрировал их силу на крошечном кусочке большого камня, который лежал на столе.
Все было так, как и говорил Пол Энсон. После того, как я узнал, как функционирует эта штука, я поскорее попрощался с профессором. Как показалось мне, он был несколько озадачен, так как не успел мне объяснить, почему его усовершенствование лазерных лучей должно привести к перевороту в медицине, а точнее, в хирургии.
Я бросился к лифту, рванул дверь в свой номер и распаковал Блютгетта. Он благодарно посмотрел на меня своими верными глазами. Было нелегко провести его контрабандой через черные двери в огромный конференц-зал, но уважение к моему кольту, который я держал невидимо в своем кармане, было достаточно большое.
Я сказал Блютгетту, чтобы он сел в первый ряд, привязал его ноги к ножке кресла, а на руки надел наручники. Правда, это не показалось мне слишком надежным.
Камень, который для демонстрации лежал на столе, был немного больше головы Блютгетта. Рядом лежала медная трубочка, из которой вылетал лазерный луч, когда нажмешь на кнопку.
Лекция могла начинаться.
– Блютгетт, – спросил я, – ты видишь, что здесь лежит?
Он был послушный ученик.
– Да, – ответил он. – Вижу обломки скалы и медную трубку.
– Вот именно. А что бы ты сказал, Блютгетт, если бы я тебе объяснил, что этот инструмент является самым страшным орудием пытки, которое когда-либо изобретал человек?
– Я бы сказал, что у тебя не все дома... – Он не сказал буквально, что у меня не все дома, он выразил эту мысль другими словами, которые я приводить здесь просто не решаюсь.
– Блютгетт, прежде чем начнется пытка, я дам тебе последний шанс рассказать мне обо всем, что я хочу знать. Ибо от природы я совсем не жестокий человек. Я хочу знать, кто были эти семь человек, которые собирались у Генри Ярроу, и я хочу знать, где Фред Дженкинс, и я хочу знать, что ты можешь сказать о Пите Лекки...
– Можешь не стараться, Скотт, я все равно не скажу ни слова.
– О'кей! Ты имел свой шанс. Позже я дам тебе еще один шанс. А сейчас я тебе хочу сказать, что этот инструмент называется лазерным лучом, и этот луч...
– Спать что-то хочется, – перебил он меня.
– Ты, наверное, уже слышал, Блютгетт, что инфракрасные лучи невидимы для глаз и точно так же...
– Нет, этого я еще никогда не слышал.
– О'кей, тогда ты научишься чему-нибудь. Жар, который выходит вот из этой маленькой трубочки, может превратить гранитный камень в песок.
– И я тоже могу, – буркнул он.
Я вспомнил старую школьную мудрость, согласно которой нужно было предлагать учащимся активно участвовать в научных экспериментах.
– О'кей, – сказал я. – Иди сюда, Блютгетт. – Я вынул кольт из кобуры и, развязав ему ноги, дал в руки молоток. – Отколи кусок от этого камня, – сказал я.
– Зачем?
– У меня есть сюрприз для тебя.
Он мгновение помедлил, а потом взял молоток в обе руки и, размахнувшись, ударил им по камню.
Естественно, ничего не произошло.
Блютгетт сказал:
– Что ж, очень твердый камень. Но к чему вся эта чепуха?
– Я только хотел убедить тебя, Блютгетт, что это настоящий камень и что это действительно обломок гранита.
– А что же это может быть еще? – буркнул тот. – Или ты хочешь, чтобы я принял его за торт с кремом? В таком случае полей его клубничным сиропом и я его сожру.
Моя демонстрация начала выскальзывать у меня из рук. Когда хочешь что-то продать, нельзя ни на секунду терять инициативы. Поэтому я твердо посмотрел на него и сказал:
– Блютгетт, ты убедился, что это гранит. А теперь я направлю на него луч лазера, и твоя болтовня относительно торта с кремом сразу пройдет.
Мои слова, казалось, никак его не впечатлили. А я нажал ш кнопку и направил трубочку на гранит. Ничего не было слышно, ничего не было видно, но в следующий момент на столе, вместо камня, лежала куча песка.
Глава 14
Не знаю, кто из нас двоих был больше ошеломлен – он или я. Я удивленно уставился на кучу песка, и лишь потом взгляд мой упал на Блютгетта, и поверьте мне, друзья, я не скоро забуду этот взгляд.
У него было такое лицо, словно его укусил дождевой червь, словно кенгуру предложила ему перейти на «ты», словно он был избран в президенты Америки преобладающим большинством голосов. Нет, Блютгетт просто не мог поверить тому, что он сам видел собственными глазами.
– Черт бы меня побрал! – пробормотал он. – Черт бы меня побрал!
Рот его был широко раскрыт, подбородок опустился на грудь, глаза закатились и зрачки бегали вверх-вниз, вверх-вниз. Пару раз он судорожно сглотнул, пена показалась у уголков его рта, а он все продолжал повторять:
– Черт бы меня побрал! Черт бы меня побрал!
Когда я увидел, что он созрел, я сказал:
– А теперь пришло твое время, Блютгетт, испробовать луч лазера на твоей голове. Прошло какое-то время, прежде чем мои слова дошли до его сознания. Он вновь посмотрел на кучу песка, вместо гранита, наклонил голову в сторону и посмотрел на меня своими все еще выпученными глазами.
Потом, заикаясь, спросил:
– Что... что ты хочешь сделать?
– Я хочу, чтобы ты «раскололся», иначе мне придется...
– Нет...
– Первый вопрос, Блютгетт. Несколько дней назад был убит Джил Рейес. Кто это сделал?
– Эйс и Флипо.
Этим вопросом я хотел проверить честность Блютгетта. Так как я это уже знал из пленки, то он сказал правду.
– А кто отдал приказ закрыть рот Рейесу?
– Не имею понятия.
– Прошлым вечером у Генри Ярроу на Пальма-Драйв собралось по меньшей мере семь человек. Кто были эти семеро?
– Я ничего об этом не знаю. Я даже не знаю, кто такой Генри Ярроу.
– Флипо и Эйс там были, я же в известной степени уверен и в том, что там был твой дружок Фрэнки.
Блютгетт наморщил лоб, но не сказал ничего, поэтому я продолжал:
– Беседа этих семерых записана на пленку. И мне кажется, что именно Фрэнки обнаружил микрофон, и вскоре после этого Фрэнки, Эйс и Флипо похитили человека по имени Фред Дженкинс.
– Да, Фрэнки мне рассказывал. Но о встрече он ничего не говорил.
– Кто был при этом, когда похитили Дженкинса?
– Эйс и Флипо, и еще один, который оставался в машине.
– Кто это был?
– Этого я не знаю.
– Блютгетт, – сказал я угрожающим тоном, – подумай о лазере!
– О, боже ты мой! – Он «выплюнул» пару ругательств, но потом сказал: – После того, как они его схватили, Фрэнки пришел ко мне. О других я услышал позже. И о том, как они взяли Дженкинса в оборот, так, что он потом даже не шевелился. Эйс и Флипо выкопали яму и бросили туда Дженкинса.
– Где это было?
– На площадке для гольфа. Они должны были поспешить, так как начинало светать. Поэтому они выбрали то место, где лежал второй.
– Какой второй?
– Ну тот, которого Эйс и Флипо раньше...
– Рейес?
– Вот, вот.
– А кто распорядился убить меня?
– Это мне сказал Фрэнки. А кто ему сказал, я не знаю. После того, как они схватили Дженкинса, Фрэнки пришел ко мне. Потом кто-то позвонил, и Фрэнки сказал, что это звонят ему. По телефону ему сказали, чтобы он поискал магнитофонную ленту у олеандровой изгороди. А если мы там увидим и тебя, то нам следует убить тебя.
– А кто сказал Фрэнки, чтобы он поискал пленку и убил меня?
– Лекки. Ему сказал это Лекки.
Хотя это не было для меня новостью, у меня все-таки побежали по спине мурашки.
– А что, собственно говоря, делает на Вилле Лекки?
– Я этого не знаю, Скотт. Здесь их много, не так ли? Я тоже...
– Да, ты тоже, Блютгетт. Чего тебе надо на Вилле?
– Ты знаешь, Скотт, я всегда иду туда, куда мне приказывают.
– Почему ты удрал с Палос-Верде? Ведь тебе дали приказ убить меня, Блютгетт?
Он мгновение помедлил.
– Над всем этим надо подумать, Скотт: о том, что мне сказал Эйс, когда мы услышали сирены, и о том, что мне сказал Фрэнки. Вечером у одного человека, которого они называют Кингом, собралось много значительных людей, и я могу себе представить, что они не хотели, чтобы им мешали. И им бы действительно помешали, если бы копы были порасторопнее. А они оказались бы расторопными, если бы там задержались. Поэтому Эйс и приказал «сматываться».
– У меня складывается впечатление, что лейтенант Уитон – друг Пита Лекки. Чего ж вам было бояться копов? Ведь возможно, что в одной из патрульных машин был сам лейтенант.
– Ха, они отлично знали, что Уитона там не было. Тот тоже был у Кинга.
– Он тоже? Что он там делал?
– Откуда мне знать? Эйс только сказал, что мы должны быстро «смотаться» и забрать с собой Фрэнки, чтобы все выглядело мирно и тихо.
– А где находится этот дом Кинга?
– Ты что, не знаешь этого? – он рассмеялся. – Ты же был совсем рядом с ним. Тот большой белый дом с высокой стеной.
– Да, я обратил на него внимание. И там живет ваш Кинг?
– Ерунда. Видимо, его построил какой-то миллионер, которого звали Кингом. И я точно не знаю, прозвище это или настоящее имя. Как бы то ни было, а дом прочный, как крепость. Повсюду вмонтированы прожекторы и сигналы тревоги.
Прежде чем я задал следующий вопрос, мы внезапно услышали шум голосов перед конференц-залом. В следующий момент обе створки двери распахнулись, и в зал вошло минимум двадцать пять человек. Я взглянул на часы. Было без четверти восемь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15