– Просто я более темпераментный, а он был холодной рыбой, – придумал себе оправдание Массимо.
– То, что ты зовешь темпераментом, я воспринимаю как грубость.
– Если ты так радуешься, что отвергла меня тогда, что тебя заставляет терпеть мою грубость теперь, если ты не меркантильная дрянь? – нагнал ее в проходе Массимо.
Никки резко обернулась к нему.
– Все, что ты делаешь сейчас, продиктовано твоей уверенностью, что я поступила с тобой нечестно. Ты мстишь мне за ту боль, которую я тебе якобы причинила… Массимо, мне бы очень хотелось загладить свою вину перед тобой. Но даже ради этого я не позволю тебе ущемлять мое человеческое достоинство.
– Ты очень красиво говоришь, дорогая. Научилась у моего отчима получать все, ничем при этом не жертвуя. Но я знаю, какова твоя истинная цель! Ты надеешься вновь окрутить меня…
– Не заставляй меня презирать тебя еще сильнее, Массимо, – остановила его Никки.
– Должники всегда ненавидят своих кредиторов, – рассудил Массимо. – Это закон жизни.
– Назови мне сумму долга, – потребовала Никки.
– Вряд ли тебе захочется знать точную цифру, – замялся Массимо.
– Назови, какой бы она ни была, – настаивала она.
– Тебе не придется ничего платить, если ты просто будешь ласковой девочкой, – выпалил Массимо, окончательно ошарашив Никки.
– Содержанкой? – переспросила она.
– Да. Как была содержанкой моего отчима, – подтвердил свои намерения Массимо.
– Я никогда не была ничьей содержанкой… И тебе ничего не известно о моей жизни с Джозефом. Ты мыслишь своими животными потребностями, тебе не понять того, что связывало меня и его.
– Уверен, это были те же самые животные потребности, только под густым соусом ханжества. Я уже убедился, что эти животные потребности весьма сильны в тебе. Я чувствую их запах. Он сводит меня с ума.
– Массимо, ты ненавидишь меня. Ты хочешь отомстить мне… Это я поняла. И ты считаешь, что единственный способ для реванша – это овладеть мной? Ты не находишь это глупым?
– Просто я хочу тебя, – признался, склонив голову набок, Массимо.
– Вздор, – отозвалась на его признание Никки.
– Ты хотела, чтобы я признался в неослабевающей любви к тебе? Увы. Это обычная похоть…
– Похоть – ужасное слово, – поморщилась Никки.
– Слово как слово. Я не хочу притворяться.
– Ты говоришь отвратительные вещи. Я знаю, что ты не намерен прощать меня за брак с Джозефом. Чего ради мне спать с тобой?
– Прекрати вспоминать о нем всякий раз… Я не хочу, чтобы он и после смерти был третьим в наших отношениях. Я уже понял, что ты любила его… по-своему, разумеется… Но ты должна забыть о нем ради нашего будущего.
– Наши отношения ненормальны, Массимо! И мне страшно представить, какое у таких отношений может быть будущее…
Массимо кротко посмотрел на Никки и спросил:
– Дорогая, когда мы будем ужинать? Я проголодался.
– Не знаю… – отрезала она. – Ужинай без меня.
Глава девятая
Никки понимала, что между ними все уже сказано. Если бы Массимо хотел ее понять, он бы пошел навстречу. Ничего нового сказать ему она больше не могла. Поэтому решила изо всех сил избегать конфронтации и не соглашаться на очередные дрязги.
С таким настроением она спустилась следующим утром в кухню.
Массимо шелестел утренними газетами и пил кофе.
– Мы вылетаем завтра в шесть утра. Будь готова. Частный рейс. Приземление в Палермо. С аэродрома поедем на виллу, – сжато проинформировал он ее.
– Мне, наверное, этого никогда не понять… – сонным голосом пробормотала она себе под нос.
– Что именно? – прислушался Массимо.
– Эти ваши «частный рейс», «личный самолет», всякие игрушки для богатеньких, которые словно специально придуманы, чтобы деньги вылетали в трубу. Почему бы не летать, как все смертные, регулярными рейсами?
– Человек, который напряженно трудится и может позволить себе необходимый комфорт в полете, должен пользоваться такой привилегией. Но если ты испытываешь в связи с этим какие-то неудобства, то имеешь полное право за собственные деньги заказать билет в эконом или бизнес-классе регулярного рейса и лететь вместе с простыми смертными. Но учти, что до виллы будешь добираться собственным ходом.
– Очень приятно, что ты предоставляешь мне выбор, – процедила Никки.
– Не начинай, Никки! – огрызнулся Массимо, отшвырнув газету. – Я устал…
– Я хочу свою собственную комнату на вилле, – капризным тоном проговорила женщина, усаживаясь с чашкой кофе напротив него за стол. – Где бы мы ни жили, я должна иметь свою комнату, – с нотками детского упрямства уточнила она.
– На вилле мы будем жить в одной комнате, – сказал Массимо и вновь загородился от нее газетой.
– Нет! – с грохотом поставила на стол чашку Никки.
– Да! – прикрикнул Массимо. – Все мои любовницы останавливаются на вилле в одной комнате со мной. Служащим это хорошо известно… Поговорим за ужином, – сказал он, вставая из-за стола. – Я знаю, о чем ты подумала, – усмехнулся мужчина. – Нет. Стряпать тебе не придется. Поужинаем в ресторане.
– Я не хочу выходить с тобой.
– Очень жаль, потому что все равно придется. Неоплатные долги обязывают ко многому, – сакраментально заметил Массимо.
– Но… Я тогда не успею упаковать вещи.
– Сколько их у тебя, Никки? Мы не берем с собой крупнотоннажные грузы. Не придумывай отговорки. Еще ни одно твое действие не пошло в зачет твоих обязательств. Я не стану это терпеть, – пригрозив Никки, Массимо удалился.
Воспользовавшись отсутствием Массимо, Никки плотно спланировала свой день. Сразу после завтрака она села в такси и отправилась в Роуздейл-хаус, где и провела насколько часов со своим братом.
Она возила его в кресле по саду и рассказывала ему про свою безоблачную жизнь, про предстоящее путешествие на Сицилию.
– Я смогу навестить тебя не раньше чем через две недели, дорогой, – заранее предупредила Джейдена сестра. – Ты и не заметишь.
Джейден моргнул и улыбнулся.
– Жаль, конечно, что приходится уезжать.
Джейден молча покачал головой.
– Не знаю, как так случилось, милый… – сквозь слезы произнесла она. – Но ничего не вернешь назад. Единственное, что бы я хотела, так это оказаться на твоем месте. Прости меня за эти слова. Я понимаю только одно. Все случилось не так, как я предполагала для нас обоих, Джейден. Тебе не нужно понимать, что происходит. Ты знаешь главное – я люблю тебя…
Никки всегда было трудно покидать брата. Но в этот день расставание оказалось труднее, чем обычно.
Персоналу хосписа Никки была известна как Николь Бернсайд. Здесь строго соблюдали конфиденциальность своих клиентов, и за все то время, что Никки была супругой Джозефа Ферлиани, информация о ее посещениях Роуздейл-хауса не проникла наружу.
Покойный супруг же никогда не расспрашивал ее о личных делах, за что Никки была ему чрезвычайно признательна.
Вот только сейчас она не представляла, удастся ли ей сохранить все в тайне от Массимо, доверять которому у нее не было оснований. Неизвестность пугала Никки как никогда.
– Я звонил тебе много раз. Где ты была? – влетел в ее комнату Массимо.
– Ходила по магазинам, – тихо, не поднимая на него глаз, ответила Никки, поглаживая нежащуюся на коленях кошку.
– И что же ты купила? – с подозрением спросил Массимо.
– Представь себе, ничего, – все тем же спокойным тоном произнесла женщина.
– Совсем ничего?! – Его голос стал почти бешеным.
– Совсем ничего, – все более мирно звучал голос Никки.
– Ты издеваешься? – свирепел Массимо. – Тебя не было несколько часов!
– Правда? Время пролетело так быстро… – плавно прошелестели ее слова, похожие на мурлыканье Пии.
– Какого черта тебе вообще понадобилось выходить?
– Ты сам сказал, что я не прикована к дому. Почему теперь предъявляешь претензии? – Никки подняла наконец глаза.
– Потому что я волновался, не зная, где ты находишься, – раздраженно буркнул он.
– У тебя были причины для волнения? – тихонько журчал ее голос.
– Я всего лишь забочусь о твоей безопасности…
– А у меня создалось впечатление, что этот особняк и есть самое опасное для меня место, особенно когда ты сюда возвращаешься, – Никки снова опустила на кошку свой взгляд.
– Я этого не слышал! – рявкнул на нее Массимо. – В следующий раз, отлучаясь из дома, ты должна вызывать Риккардо!
– Мне нравится ездить общественным транспортом. Теперь это единственная возможность побыть среди нормальных людей.
– Ты не понимаешь, Никки. Ты выглядишь хрупкой и беспомощной. Это провоцирует злоумышленников.
– От моей хрупкости зависела моя карьера модели… до недавнего времени, – посетовала Никки.
– Ты злишься на меня из-за того, что я разорвал с тобой твой прежний контракт? – смягчился Массимо.
– Конечно, это не единственная причина, по которой я злюсь на тебя. Но ты прав, – лукаво улыбнулась ему Никки.
– Ты хочешь, чтобы я пересмотрел свое мнение?
– Было бы неплохо это обсудить… – лениво промурлыкала женщина.
– Вот и обсудим за ужином. Это и еще кое-что… Никки! Ты должна была одеться к выходу.
Никки нехотя поднялась и пошла в гардеробную.
– Зачем ты все усложняешь? – миролюбиво спросил ее за ужином Массимо. – Не проще ли позволить событиям течь своим чередом? Почему ты не хочешь дать волю чувствам, поддаться своим желаниям?
– И стереть тебя в порошок?
– Ты ведь чувствуешь ко мне совсем другое.
– Например?
– Нам обоим сейчас не просто сидеть напротив друг друга и изображать безразличие.
– Отнюдь, – возразила Никки.
– Ты не хочешь быть обычной содержанкой. Это я уже понял. А женой? Ты хочешь быть моей женой?
– Это предложение?
– Нет. Это не предложение… Так ты хотела бы быть моей женой? При других обстоятельствах, разумеется…
– Я ни при каких обстоятельствах не хотела бы быть твоей женой, Массимо Андролетти, – ответила женщина с расстановкой.
– Ты просто дразнишь меня. И напрасно. Потому что свои долги ты сможешь выплатить только в моей постели. Решай, в каком качестве тебе это будет сподручнее.
– По-моему, ты совсем меня не слушаешь, Массимо. Я не позволю тебе владеть мной.
– А твоим телом?
– Это одно и то же, – раздраженно бросила Никки.
– А если я скажу, что сегодня ночью все изменится?
Никки внимательно всмотрелась в лицо Массимо. Она видела перед собой лицо красивого, самовлюбленного мужчины. Как же хочется осадить эту кричащую надменность! И она сказала:
– Ты бесспорно хорош. Но не уверена, что этой ночью я готова забыть о верности покойному мужу, Джозефу Ферлиани. Я ношу траур. А ты все время упускаешь это из внимания.
– Я добьюсь того, чтобы ты забыла имя этого негодяя! – прошипел Массимо.
– Далеко не все подвластно твоему хотению, – сухо произнесла женщина.
Массимо склонился к ней и еле слышно прошептал, заставив Никки до предела напрячь слух:
– Этой же ночью ты будешь шептать мое имя, бредить мной наяву и видеть во сне. Ты добровольно отдашься мне и будешь отдаваться, когда я ни пожелаю. Ты станешь трепетать и млеть от каждого моего прикосновения. Ты сама будешь умолять меня о близости.
Сказав это, Массимо откинулся на спинку стула и победительно посмотрел на Никки, вопросительно изогнув брови.
Никки смерила его озадаченным взглядом и вернулась к еде.
Он подлил ей вина в бокал, но Никки отказалась.
– Ты пожалеешь об этом.
– Мне плевать!
– Мы уходим, – резко поднялся Массимо из-за стола.
– Я хочу это доесть. Здесь прекрасно готовят, – воспротивилась она. – Води меня в этот ресторан почаще, дорогой, – насмешливо произнесла женщина.
Но ей пришлось встать и подчиниться. Этого требовало благоразумие, потому что Никки видела, как опасно раздулись ноздри Массимо. Меньше всего вдове мистера Ферлиани хотелось публичных сцен. Она молча проследовала рядом с Массимо к автомобилю.
Ночной воздух улицы немного взбодрил обоих.
Заняв место рядом с Никки в салоне лимузина, Массимо недовольно произнес:
– Поразительно… Как это тебе удается вывести меня из равновесия? Никто не бесит меня так, как это делаешь ты.
– Ах! Как мне жаль, как мне жаль, – издевательски запричитала Никки и рассмеялась.
– Прекрати! – прикрикнул не нее Массимо. – Порой мне кажется, что я способен тебя убить. Мне неприятно сознавать это. Я не кровожадный человек. Просто не знаю, что мне делать…
– Забыть обо всех своих детских обидах и позволить мне жить своей жизнью, – с готовностью разрешила его проблему Никки.
– У меня есть другое предложение, – обнял ее за плечи Массимо.
– Я не лягу в постель с человеком, который ненавидит меня.
– Для хорошего секса не нужна любовь. Достаточно сильного влечения, – деловито заметил Массимо.
– Только не для меня, – парировала Никки в то время, как он ласкал ее белокурые пряди и целовал гибкую шею.
– Ты такая сердитая и напряженная, – игривым тоном прокомментировал мужчина. – Зачем лишать себя удовольствия?
– Я лишилась много большего, связавшись с тобой.
– Молчи, – сказал он и прижался губами к ее рту.
Он с силой сдавил ее губы, и они раскрылись. Массимо мастерски воспользовался этим. Бретельки платья сползли с ее плеч. В сочные звуки поцелуя вплелись стоны борьбы.
– Нет, милая, – с новой силой напустился на Никки Массимо. – Теперь я не отступлюсь.
.
Они подъехали к дому, и Массимо, крепко схватив ее за руку, потащил за собой.
Никки сознавала свое бессилие перед ним. Она лишь надеялась остаться безучастной. Женщина лишь вздрагивала, когда в спальне он начал снимать с нее платье и белье. Она с удовольствием отметила, как распалился он, увидев ее нагой, жадно разглядывая и целуя ее грудь, живот и бедра.
Он нагнетал свое возбуждение, созерцая свою добычу.
Никки спокойно смотрела на него.
– Этот костюм тебе к лицу, – отметила она, проведя рукой по лацкану.
– Твой нынешний наряд мне тоже очень нравится, – сделал он ответный комплимент, сжав ее бедро. И сделал шаг к двери.
– Что это значит? – поинтересовалась Никки.
– Скоро вернусь.
Она задержала его за пряжку ремня.
– Отпусти, – сказал он.
– Вот еще… – усмехнулась женщина.
Она потянула его на постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13