Евгений Сухов
Пираты Офшорного моря
Часть I
Кяфир
Глава 1
Заказ
Выглянув в окно, Мухаджир увидел, как Матвей Черный, подхватив супругу под
локоток, зашагал к калитке. Непритязательный и веселый, он располагал к себе
всякого, кто с ним общался, и Мухаджир как-то однажды подумал, что тоже угодил
под его обаяние. Когда придется распрощаться с этим домом, ему будет не хватать
общения со стариком.
Телефонный звонок вывел его из задумчивости.
-Это Абу Рахим, Мухаджир, - раздался негромкий голос.
-Я узнал тебя, брат.
-Ты все еще у этого артиста?
-Да, он занятный старик. Это место меня пока устраивает. Вряд ли кто-нибудь
вздумает меня здесь искать. Спасибо нашим братьям, что помогли устроиться к
нему.
-Хорошо. Но думаю, что скоро тебе нужно будет перебираться в другой уголок.
-Что-нибудь случилось, брат?
Мухаджир невольно посмотрел на дверь, словно опасался, что кто-то может
подслушать их разговор. Для старика было бы большим откровением, если бы он
услышал, как его охранник бойко лопочет по-английски.
-Мы хотели пропустить с твоей помощью несколько серьезных денежных траншей. Эти
деньги через офшорные зоны должны уйти в Сомали на борьбу с неверными. Сейчас
там собирается очень много наших, готовится очень серьезная акция. Что ты на это
скажешь?
-Это неожиданно. Прежде я не занимался подобными вещами. Почему вы не хотите
проделать все это в Европе?
-У нас возникли некоторые трудности. Многие наши счета в Европе заморожены, и
нам бы не хотелось рисковать в очередной раз.
-Значит, это моя новая задача?
-Да. Сейчас в России с переводом денег полегче. Нужно только найти подходящих
людей, кто взялся бы за эту работу. У тебя есть на примете такие люди?
-Надо подумать, - ответил Мухаджир, перебирая возможные варианты. - Твои
рекомендации?
-Эти люди должны быть, скажем так, незаметны… Если они вдруг исчезнут, то чтобы
вокруг этого не поднимали шумиху. Иначе это может скверно отразиться на наших
делах.
-Я тебя понимаю, брат, - ответил Мухаджир. - Не в первый раз. Таких людей я
найду. А за траншами прослежу лично.
-Вот и славно. Аллах акбар!
-Аллах велик!
С минуту после окончания разговора Мухаджир размышлял о том, что стоит
предпринять в первую очередь, потом поднял трубку.
-Рамзиль?
-Я слушаю тебя, брат.
-У тебя есть на примете три-четыре человека, желательно студенты или люди,
проживающие здесь временно, чтобы они одолжили нам свои паспорта? Обещаю им
безбедную жизнь.
-Кажется, я понимаю, в чем дело… У меня есть приятель, большой поклонник
Вероники Сероглазой, он свой человек в среде всяческих искателей легких денег.
-Послушай, Рамзиль, мне нет дела ни до твоего приятеля, ни до Вероники
Сероглазой. Мне нужны люди для большого дела. Ты говоришь не о том, - не скрывая
раздражения, сказал Мухаджир.
-Я еще не договорил, брат, - спокойно отозвался Рамзиль. - Так вот, там, кроме
всех прочих, крутятся ребята, которые за деньги воруют разные вещи у артистов.
Для фетишистов. Причем весьма неплохо наживаются на этом. Среди них есть трое
весьма толковых ребят, главный у них некий Тимофей. Я им закажу выкрасть
что-нибудь у того артиста, которого ты охраняешь, а ты посмотришь, насколько
хороши они в деле. Уверен, что они придумают что-нибудь занятное, ребята -
настоящие мастера своего дела. С головой работают, именно такие нам и нужны. А
уж там ты с ними сам поговоришь, думаю, что они не откажутся подработать на
стороне. Договорились?
-Кажется, я тебя понял. Жду твоих людей. - Мухаджир, известный здесь под именем
Гурий Мещерский, положил трубку.
Глава 2
«Корпорация ценностей»
Суббота была тем днем недели, когда они собирались вместе, трое школьных друзей:
Тимофей Воропаев, Леша Панкратов и Александр Чистяков.
Золотое правило субботы гласило: ничего такого, что могло бы отвлечь от общения
- ни девушки, ни родители. Ничего! Просто болтали о том о сем, веселились, как
могли, и попивали красное вино. В этом была какая-то своя сокровенная прелесть,
ведь уже на следующий день приходилось включаться в обычные заботы.
Как-то незаметно привычка встречаться по субботам переросла в нечто большее, чем
обыкновенные посиделки на кухне. Неожиданно возникли общие интересы, еще более
укрепившие их школьный союз, а главное - появилась возможность неплохо
заработать.
Все началось три года назад, когда приятель Тимофея, Федор Кураев, бизнесмен
средней руки, предложил достать для него что-нибудь из одежды Вероники
Сероглазой (восходящая звезда, у которой в крестных мамах была сама императрица
российской эстрады). Обратился Федор к Тимофею не случайно, потому что как раз в
то время тот работал в охране Вероники Сероглазой. Все его обязанности сводились
к тому, чтобы пошире распахивать перед певицей дверь, когда она куда-нибудь
заходит, и, не жалея лицевых мускулов, изображать радостную улыбку, что,
собственно, он исправно и делал. Впрочем, за те деньги, что восходящая звезда
платила своему охраннику, можно было бы даже кланяться ей в пояс. Но подобного
усердия от него и не требовалось, а то немногое, что ему приходилось
демонстрировать, певицу вполне устраивало. Так что своей службой Тимофей был
вполне доволен.
Позаимствовать какую-нибудь деталь из одежды певицы для Тимофея не составляло
большого труда, тем более что Вероника Сероглазая не отличалась особой
аккуратностью и разбрасывала свои вещи по всем комнатам и гримерным, где только
гастролировала. Причем театральной одежды у нее было такое огромное количество,
что, даже если бы исчезло полдюжины сценических платьев, она едва бы заметила
пропажу. Если проявить некоторую ловкость, можно было заполучить какую-нибудь
занятную вещицу даже из ее интимного гардероба.
-Послушай, я просто тащусь от этой девочки! - наседал Кураев на Тимофея. - Ты
можешь мне не поверить, но у меня дома все стены плакатами с ее изображениями
завешаны. - Воропаев понимающе кивнул: верилось легко, Федор всегда был немного
странный. - Для тебя это пустячок, а я тебе за это хорошо заплачу.
Поначалу Тимофей посчитал просьбу Кураева обыкновенным чудачеством, от которого
можно было отмахнуться, что, собственно, он и сделал. Но при следующем
разговоре, когда Федор положил перед ним аккуратную пачку зеленых банкнот с
изображением заморского президента, объявив, что предложенные деньги всего лишь
задаток за услугу, Тимофей отнесся к его просьбе гораздо внимательнее.
-Хорошо, - кивнул Воропаев, - кажется, я знаю, как тебе помочь.
Уже на следующий день Тимофей выкрал из гримерной Вероники Сероглазой широкую
атласную ленточку, на которой был вышит профиль певицы, а на следующий день в
небольшом уютном ресторане торжественно передал ленту заказчику. Ликованию
Федора не было предела: он так громко завопил, что напугал официанта, и если бы
не его отменный профессионализм, тот наверняка уронил бы поднос с бокалами прямо
на его белые штаны. Тимофей расслабленно улыбался: приятно доставлять человеку
радость, тем более что это легко. Но вдвойне приятно получать за это хорошее
вознаграждение.
В общем, в тот день они расстались самыми лучшими друзьями, даже строили
какие-то совместные планы. Но надо же было случиться, что именно эта ленточка
для Вероники Сероглазой была своеобразным оберегом, который она брала с собой на
всякое выступление. Так что следующий концерт певица провела без своего
заветного талисмана, оборвав свое выступление на середине. И если ее не
освистали в тот вечер, так только из уважения к своей великой крестной.
Весь следующий вечер из гримерной Вероники Сероглазой доносилось надрывное
рыдание, а на следующий день она вышла, как всегда, собранная и уверенная в
себе. Еще через час певица рассчитала всю свою охрану, а к обеду в ее офис
прибыли вновь нанятые секьюрити (точно такие же парни в строгих темно-синих
костюмах).
Тимофей тоже оказался в числе потерпевших. Не сказать, что он сильно жалел о
своем увольнении: уж слишком взбалмошная была девица. Но платила она прилично:
можно было не думать о хлебе насущном, оставалось лишь поплевывать в потолок и
делать вид, что занимаешься чрезвычайно важным делом. Вообще трудно было
представить кого-либо, позарившегося на ее тощие телеса.
Как бы там ни было, но пришлось искать работу. И тут совершенно неожиданно ему
опять позвонил Кураев. Терпеливо выслушав жалобы Тимофея, он посоветовал не
унывать и пообещал, что компенсирует убытки, а заодно завалит работой, которая
запросто перекроет прежние заработки Тимофея.
Именно тогда Воропаев узнал, что есть масса фанатиков, которые готовы были за
вещи своих кумиров выплатить немалые деньги. Вот так началась новая страница его
жизни, и скоро он лично убедился в том, что жить можно весьма неплохо, даже не
выходя на службу. Уже через полгода Тимофей мог позволить себе некоторые
излишества: например, съездить на месяц в Европу, чтобы взглянуть на
исторические достопримечательности и покататься на лыжах в горах.
Эти чудаки-фетишисты последующие три года позволяли ему вести весьма привольную
жизнь.
Работа была не пыльная, не требовала огромных энергозатрат, не нужно было
устанавливать рекорды по поднятию тяжестей. Если от него что и требовалось, так
только изобретательность по части изъятия личных вещей эстрадных звезд и прочих
знаменитостей. А потому ему не однажды приходилось применять актерские задатки и
представляться лифтером, сантехником, а однажды, надев белый халат, он вовсе
отрекомендовался гинекологом.
Но дело того стоило!
Когда заказов стало поступать очень много и у Тимофея просто не хватало
физических возможностей удовлетворить спрос, тогда он подключил к делу двух
своих школьных друзей, изнывающих от безделья и не знавших, где можно сорвать
хорошую копейку.
Поначалу они встретили его предложения с явным недоверием. Возник традиционный
вопрос: какой идиот в наше время станет выкладывать за чужие несвежие стринги
пять тысяч долларов… Но когда Тимофей на глазах приятелей вынес из гримерной
известной танцовщицы капроновые чулки весьма сомнительного качества, которые тут
же и продал на выходе полноватому мужичку лет сорока пяти за весьма кругленькую
сумму, то они всерьез призадумались. Странно было наблюдать за мужчиной,
который, уткнувшись лицом в чулки, шумно и с невероятным аппетитом, расширенными
от восторга ноздрями, вдыхал запах предмета своего обожания. А потом, повязав
чулки на шею будто шарф, он гордо пошел по улице.
Еще через неделю приятели дали название своей неофициальной компании -
«Корпорация ценностей». Как позже выяснилось, в Москве существовало целое
сообщество воришек, гонявшихся за вещами знаменитостей (они называли себя
«раритетчиками»). Однако наиболее активных, таких как они, насчитывалось не
более полусотни.
Некоторые группы раритетчиков имели конкретную специализацию и промышляли вещами
исключительно оперных певцов, что накладывало на их внешность, манеру одеваться
и поведение определенный отпечаток. Они выглядели неимоверно важными, серьезными
и сосредоточенными, словно готовились к выходу на сцену. Другие, напротив, были
невероятно коммуникабельны, веселы, остроумны - это были раритетчики
всевозможных звезд реалити-шоу, славившихся раскрепощенностью и
экстравагантностью.
Группа Тимофея Воропаева особой специализации не имела и охотно бралась за ту
работу, за которую хорошо платили. Тем более что уже были отточены определенные
методы и изощренные приемы, позволявшие проникнуть даже к самой закрытой звезде.
Самым проверенным методом, разумеется, был подкуп: за щедрое вознаграждение мог
дрогнуть даже самый стойкий охранник. А уж если не удавалось пробить эту брешь,
приходилось обращаться к обслуживающему персоналу, который за весьма скромное
вознаграждение способен был вынести из комнаты знаменитости даже личную кровать.
Так что жилось им небедно и даже где-то весело. Вскоре выкристаллизовался
своеобразный корпоратив, так сказать, клуб по интересам, и Тимофей находил
время, чтобы встретиться и пообщаться с коллегами из других областей этого
промысла.
Выработался даже своеобразный кодекс, нарушать который считалось неприличным.
Среди звезд имелись люди, которые были вхожи в самые высокие политические
кабинеты - режиссеры, снявшие культовые фильмы, или артисты, имеющие влияние в
политической тусовке. От таких следовало держаться подальше - не из чувства
благоговения перед их талантами, а из чувства элементарной безопасности. Уж эти
могли надолго отравить существование! Тимофей мог припомнить случай, когда за
решетку отправились пять человек - только потому, что со стола народного артиста
была похищена его любимая авторучка. Ладно бы она представляла собой
какую-нибудь историческую или антикварную ценность, а то ведь ручку эту ему
подарила любовница, с которой он расстался три года назад, но ручку продолжал
хранить в своем кабинете как память.
Лучше работать по-мелкому, втихую, не привлекая к себе особого внимания - красть
трусики и лифчики у звездочек, которых полно на эстрадном небосводе. Правда,
время их существования не столь длительное, но вполне хватало на то, чтобы
месяц-другой безбедно прожить на деньги за какую-либо вещицу. И даже кое-что
отложить на черный день.
Собирались по субботам, чтобы подвести итоги проделанной работы и обсудить планы
на ближайшие дни. Складывались ситуации, когда с заказом невозможно было
справиться в одиночку, приходилось действовать всей группой.

В этот раз отчитывался Леша Панкратов, крупный, добродушный блондинистый парень
с пухлыми губами. Людей с такой комплекцией, как у него, обычно называют
шкафами. Гору рельефных мускулов увенчала сравнительно небольшая белокурая
голова, которая, казалось, была прикреплена к нему от другого тела.
1 2 3 4 5 6