Место вонючее, но тихое. Привезешь три «лимона» баксов и отдашь тому, кто за ними подойдет. Про то, какая неприятность может с тобой приключиться, если ты явишься не один или без денег, говорить не надо?
— Три «лимона» я за час не нащелкаю, — ответил Варяг, размышляя на самом деле лишь о том, как бы половчее устроить засаду и прихватить вымогателя.
— Сколько же тебе надо времени, чтобы выкупить свою драгоценную жизнь?
У Варяга чуть пена изо рта не пошла от гнева, но он взял себя в руки:
— Часов пять.
— Ты думаешь, я собираюсь ждать, пока твои люди оцепят свалку и зароются в каждой куче мусора? — нахально осведомился незнакомец.
— Ладно, два часа. Это мое последнее слово.
— Последние слова перед смертью говорят, а ты ведь собираешься еще пожить на этом свете, верно? Но я пойду тебе навстречу. Итак, через два часа ты привезешь оговоренную сумму. В противном случае лучше сразу заказывай себе местечко на кладбище.
В трубке заныли гудки отбоя. Варяг с ненавистью посмотрел на нее и наконец дал выход своим эмоциям, заорав во весь голос:
— Начальника охраны ко мне!!!

* * *

Городская свалка в Саларьеве являлась привычным местом обитания не только для полчищ крыс и вороньих стай, но и для некоторых представителей рода человеческого. Ютились они в так называемых «шанхаях» — полусгнивших вагончиках, шалашах из обломков ящиков, землянках, накрытых полиэтиленом. Когда местная публика трапезничала здесь по вечерам, на железных прутьях, установленных над кострами, можно было обнаружить не только ободранных щенков, но и крыс. Общество, наряженное в лохмотья, кишащее паразитами, не отличалось привередливостью.
Паша, человек без возраста, без будущего и без определенного места жительства, с трудом верил счастью, нежданно-негаданно свалившемуся на него. Счастье явилось в облике молодого черноволосого мужчины с тонкими губами и выпуклыми глазами, в которые почему-то не хотелось смотреть. Он предложил называть его Сергеем, выставил Паше литр водки, добавив к нему закуску, тысячу рублей и чистую одежду, в которую велел переодеться новому знакомому. А еще он привез пятилитровую бутыль с водой «Золотой колодец», сказав, что она не для питья, а для умывания.
Непривычно опрятный, сытый и пьяный сидел Паша у костра рядом с Сергеем и недоверчиво разглядывал свои руки, которые уже давно не видел такими чистыми. В одной руке была зажата белая булка с вложенной внутрь колбасой, вторая держала стакан, наполненный водкой. После того как Паша пару раз отогнал назойливых соседей арматурным прутом, они попрятались по своим щелям, и теперь никто не мешал ему наслаждаться покоем и щедрым угощением.
— Как в сказке, — произнес он благоговейно.
— Если ты выполнишь одно мое маленькое поручение, — сказал Сергей, — то красивая жизнь обеспечена тебе на долгие годы.
Он тоже переоделся, но очень странным образом. Привез с собой спортивный костюм, куртку и все это хорошенько вывалял в грязи. А пока Паша умывался, перемазал себе лицо золой и пеплом. Теперь Сергей сам походил на натурального бомжа.
— На долгие годы — это хорошо, — согласился Паша. — Устал я от этой жизни собачьей.
— Отпуск принято зарабатывать.
— Понимаю. Что я должен сделать?
— Я ушел от жены, — грустно признался Сергей, — а она себе нового хахаля нашла. Через полчаса он должен подъехать и привезти мне кое-какие вещички, потому что меня даже не пускают на порог собственного дома…
— Со мной тоже так было, — оживился Паша. — Возвращаюсь я с заработков, а моя благоверная…
— Погоди, — поморщился Сергей, — потом расскажешь, а сейчас слушай. Твоя задача подойти к этому типу и спросить: «Привез?» Если он привез, то он отдаст тебе сумку или пакет…
— А если нет?
— А если нет, то все равно, считай, ты свое дело сделал. И наступит для тебя райская жизнь. — Сергей почему-то ухмыльнулся. — И вот еще что, — добавил он, сгоняя улыбку с лица. — Лично я с этим типом видеться не хочу, поэтому, когда он подъедет, я спрячусь. А ты возвращайся с передачей к нашему костру и жди. Я сам подойду…
— Едет, кажись! — заволновался Паша, тыча пальцем в просвет между мусорными кучами. Там, разгоняя стаи ворон, появилась красная иномарка.
Когда Паша повернулся к своему новому знакомому, тот уже испарился, как нечистая сила. А машина, попетляв немного по свалке, медленно приближалась к костру. Паша допил водку, закусил и поднялся, призывно помахав рукой.
Иномарка притормозила метрах в двадцати от него. Распахнулась дверца, но водитель не спешил выбираться наружу, он сидел и ждал. На соседнем сиденье виднелась большая картонная коробка.
— Привез? — крикнул Паша, еще не доходя до машины.
— Привез, — откликнулся водитель. Лицо у него было каменным, а взгляд — пронизывающим до мозга костей. — Иди, получай обещанное.
Вот тут-то Паша и сообразил, что влип в какую-то очень неприятную историю. От человека в иномарке исходила угроза. Такие люди появлялись на свалке лишь в тех случаях, когда съезжались сюда по двадцать-тридцать человек и вели какие-то свои непонятные разговоры. Чаще всего это заканчивалось стрельбой и трупами, которые бомжи бесплатно хоронили в кучах мусора, чтобы не навлекать на свалку милицейские облавы. И как только Паша вспомнил об этом, он вдруг понял, какую райскую жизнь обещал ему новый знакомый.
Он попятился, но было уже поздно. Из внезапно открывшегося багажника, как чертик из табакерки, высунулся автоматчик. Бросившегося наутек бомжа он расстреливал методично, как на полигоне. Через минуту пуль в спине Паши было больше, чем раздробленных позвонков.

* * *

— Уф, — облегченно произнес Варяг, — когда отгремели автоматные очереди. — Готов, падла.
Изрешеченный труп буквально дымился, не подавая признаков жизни.
Можно было попытаться захватить вымогателя в плен, но, не желая рисковать, Варяг сам подал знак открыть огонь. Ублюдок что-то почуял и попытался дать задний ход, но теперь он представлял собой опасность не большую, чем мусор, среди которого подох.
— Обыщи его, Вепрь, — распорядился Варяг.
Молчание.
Выглянув в открытую дверцу, Варяг похолодел. Его боевик по пояс свесился из багажника, а между его лопатками торчала рукоять то ли ножа, то ли стилета.
— Так и сиди, — распорядился вкрадчивый голос за спиной. — Если попытаешься пошевелить хотя бы пальцем без моего позволения, то составишь компанию своему охраннику.
Голос принадлежал незнакомцу, назначившему встречу. Этот подонок оказался гораздо хитрее, чем можно было ожидать. А значит, и опаснее тоже.
Метрах в ста, за остовом насквозь прогнившего автобуса притаились в джипе остальные бойцы, которые могли появиться на месте событий в считанные секунды. Для того, чтобы предупредить их, нужно было лишь отдать короткий приказ по рации. Но незнакомец предупредил движение Варяга, распорядившись:
— Свяжись со своими быками и вели им уехать. И без шуток! Если начнется заваруха, ты погибнешь первым!
— С чего ты взял, что меня еще кто-то охраняет?
— Я звонил тебе прямо отсюда, так что не пропустил появление джипа, который прикатил сюда за час до твоего появления. Ну ладно, приехали и приехали… А теперь пусть уезжает. Ну!
Варягу пришлось подчиниться. Охранники выполнили приказ с явной неохотой, понимая, что их босс попал в засаду. Но у них не было выхода. Как и у самого Варяга.
— Теперь можно поговорить о деньгах без помех, — язвительно напомнил незнакомец, по-прежнему не показывающийся на глаза.
— Я не успел собрать всю сумму, — соврал Варяг, прикидывая, сможет ли он выхватить ствол, припрятанный под сиденьем.
— Что же ты успел наскрести? — спросил незнакомец насмешливо. — Стопку прошлогодних газет, которыми набил коробку? Или она вообще пустая?
Раненый Вепрь застонал и слабо зашевелился. Прозвучал негромкий выстрел. Правый висок боевика украсился черной дырой, а с противоположной стороны его головы вывалилась красная мякоть, как из расколовшегося арбуза.
— Теперь твоя очередь, — произнес за спиной неумолимый голос.
— Дай мне время до утра, — попросил Варяг, облизывая пересохшие губы.
— Но ты понимаешь, что после подлянки, устроенной тобой, ставка возросла?
— Четыре «лимона». Устраивает?
— Ничто не стоит так дорого, как человеческая глупость, — наставительно заметил незнакомец за его спиной. — Помни об этом, когда будешь решать, стоит ли разойтись со мной по-хорошему или попытаться наколоть меня еще раз.
— Это будет честная игра, — сказал Варяг, думая о том, сколько времени займут сборы и дорога в Шереметьево-2. Трудные времена он обычно пережидал за границей, а времен похуже знавать ему еще не приходилось. Он беспокоился в первую очередь не о собственной шкуре, хотя она ему, по правде сказать, была не безразлична. Варягу был доверен общак, за который он отвечал не только жизнью, но и всем своим авторитетом. В такой игре следовало проявить хитрость, выдержку и осмотрительность.
— Тогда не расставайся с телефоном и жди звонка, — сказал незнакомец. — Я назову место и время нашего нового свидания. Это твой последний шанс. Больше предупреждений не будет.
— Я понял.
— Тогда выбирайся из своей «Вольво», укладывайся на землю мордой вниз и не поднимай головы, пока не смолкнет шум двигателя.
Примерно так Варяг и поступил, хотя ложиться не стал, а лишь отвернулся, держа приподнятые руки на уровне плеч. А во время ночного авиарейса в Мадрид беспрестанно заказывал то джин, то водку, но так и не смог опьянеть, чтобы хоть немного приглушить ярость, которую вызвал у него проклятый беспредельщик.

* * *

Серый сделал не меньше ста попыток дозвониться до Варяга, прежде чем был вынужден признать, что опять остался несолоно хлебавши. Теперь, когда пахан исчез в неизвестном направлении, неясно было, с какой стороны подступиться к намеченной цели. Мрачно размышляя об этом, он вяло жевал яичницу, приготовленную хозяином квартиры, и вполуха слушал рассказ о его мытарствах.
Хозяина звали Гончаром, он был старинным приятелем Серого, но со времен бурной молодости, после которой жизнь раскидала обоих по разным зонам, они встретились впервые. За минувшие восемь лет Гончар подрастерял волосы и апломб, обзавелся сетью мелких морщин на лице и стал охоч до спиртного, чего за ним прежде не водилось. Серый заглянул к нему в тайной надежде, что дружок может сболтнуть что-нибудь интересное про Варяга и его группировку, но напрямик вопросов не задавал, предоставив собутыльнику болтать языком. Умению молчать и слушать он научился на зоне, где чересчур разговорчивые наживают себе разного рода неприятности.
— Короче, — разглагольствовал Гончар, — лепить краснуху стало слишком опасно, потому что нынче грузы не государству принадлежат, а вполне конкретным людям, которые за недостачу всегда спросить могут…
— Лепить краснуху? — переспросил Серый, изображая любопытство.
— Ну, тырить товар из железнодорожных вагонов. Такой у меня профиль был.
— И чем теперь занимаешься?
— Антиквариатом, — важно ответил Гончар.
— «Здесь продается славянский шкаф?» — вспомнил Серый цитату то ли из старого анекдота, то ли из фильма.
— Зачем шкаф? Обижаешь. Я иконами занимаюсь, монетами, картинами. — Это было произнесено таким тоном, словно Гончар собственноручно писал лики святых или чеканил монеты.
— На гоп-стоп берешь или как? — заинтересовался Серый.
— По-разному, — заскромничал приятель. — Как масть ляжет.
— И что, сбыт хорошо налажен? Судя по обстановке в твоей квартире, с жиру ты не бесишься… Но и полочки я не замечаю.
— Какой полочки?
— На которую зубы кладут с голодухи, ха-ха-ха!
— А, — догадался Гончар. — Шутка юмора… Но, если честно, мне сейчас не до смеха. — Он порывисто опрокинул в себя стакан водки. — Ух-х… Раньше я все это барахло старинное барыгам знакомым сбывал, а они уже дальше антиквариат переправляли — за бугор. Мне мелочовку, себе — львиную долю прибыли. Но меня это устраивало. Я им товар помаленьку скидывал и горя не знал…
— И что потом? — Серый нутром почувствовал: тема принимает неожиданный и интересный поворот.
— А потом, — захрустел огурцом Гончар, — я маху дал. По-крупному сработал и сразу всю партию решил задвинуть. Тут меня и кинули.
— С каких это пор барыги на воров хвост поднимают?
— Эти барыги — особые. Им «крышу» Репа дает, а у того завязки с авторитетом, который не чета нам. Варяг, слышал такую кликуху?
Серому точно кипятку за шиворот плеснули, но он заставил себя зевнуть со скучающим видом.
— Кажись, да. Говорят, бабок в его кодле немерено крутится. Фартовый.
— Будешь фартовым, когда на чужом… горбу в рай выезжаешь! — обозлился Гончар. — Со мной за товар не расплатились, а западные коллекционеры им небось вагон долларов за него подогнали. Эх, времена пошли… Раньше бы за такие дела Варягу в момент правиловку устроили, а теперь…
— Было бы желание, — туманно произнес Серый.
— Не, лично я пас. Кто я такой, чтобы против авторитета буром переть?
— Зачем против авторитета? Тебя барыги кинули, а не он. С них и спрашивать нужно.
— А что, подпишешься? — встрепенулся Гончар.
— Не даром, разумеется.
— Денег у меня сейчас нет. Голый вассер.
— Что я, вурдалак какой, чтобы пить кровь из кореша, попавшего в беду? — возмутился Серый. — У меня другое предложение. Ты ведь публику эту, которая антиквариатом занимается, хорошо знаешь, верно?.. Адреса, места тусовок, привычки… И они тебя помнят, значит, к себе подпускают.
— К чему ты ведешь? — прищурился Гончар.
1 2 3 4 5 6 7 8