Черному шаману воли не давали, он продолжал находиться в камере, где при малейшей опасности его могли бы раздавить поля нейтрализации, где его сила не имела больших шансов выбиться наружу. И все равно Домену было тревожно рядом с таким соседом.
Светлая Обитель была настоящей крепостью. Здесь было все для того, чтобы сохранить от врагов находящихся здесь людей, оборудование, тайны, а также совершить НЕЧТО, к чему Орден Копья стремился уже не одно тысячелетие. Великий Час должен был скоро пробить. Об этом говорили и три Вещуна, и элементарные прогнозы, и вся логика событий.
– Враги! – снова и снова повторял Черный шаман как заведенный.
– Кто твои враги? Поведай мне, – Магистр вошел в бокс, где жил Черный шаман, и присел рядом с ним.
– Дай крови! Я их увижу на ладони! – снова заголосил колдун.
– Я не дам тебе крови, колдун, это не в наших правилах.
– А в твоих правилах умереть? Они пришли в прошлый раз! Они украли мою силу! Они как саранча, уничтожающая добрые всходы! Они…
– Расскажи, – мягко потребовал Магистр.
– Мой мир. Мой народ. Они пришли к нам – незваные, ненужные. Они забрали сокровище приоров, которое было назначено мне! Они уничтожили! Отдай их мне!
Магистр гладил привычно на груди амулет – семиконечную звезду, от которой волнами шло тепло.
– Где найти их?
– Пошли своих псов. Они унюхают их. Они принесут их нам в зубах. И я выпью их жизнь. Мы вместе выпьем их жизнь. Как благовония мы впитаем их страх и мощь! Их удача перейдет к нам. Мы будем сильны!
Беседуя после этого с «викингом», которого в Ордене звали Рыцарь Рыжего Пламени, Магистр спросил:
– Что ты думаешь об этом, брат?
– Я думаю, он сошел с ума.
– Не будь так легкомысленным. Он обладает тем, чем не обладаем мы.
– Что за враги? Призраки мабуку? – невесело улыбнулся Рыцарь Рыжего Пламени.
– Не будь излишне скептичен. Излишества вредят, брат… Мы считаем себя здесь в слишком большой безопасности. Мы забыли о мерах предосторожности. Мы не верим, что враг может прийти сюда, на Мечту Боливара.
– Это маловероятно.
– Так ли… Вспомни, было время, когда мы знали обо всех прибывших на планету. Братья до сих пор ведут эту работу?
– Да, Магистр.
– Я хочу знать о них все. Для начала я хочу видеть их лица.
Через несколько часов Магистр сидел рядом с Черным шаманом, и перед ними возникали один за другим фотографии, забранные из таможенного департамента Ла-Паса. Черно-белые изображения иностранцев, прибывших на планету за последние недели. Их было четырнадцать тысяч. Женщин, детей отбросили сразу.
Черный шаман ерзал на месте и наливался злобой.
– Нет, нет, нет, – бубнил он. – Это отбросы! Это падаль! Это не те!
И когда сменилось следующее изображение, Черный шаман выгнулся на обволакивающем его виброкресле и завизжал пронзительно, с надрывом:
– Они-и-и!

***
– Отстрел, – произнес пилот.
Челночная капсула с Пенелопой, Динозавром и троими бойцами тактической группы ФБР отделилась от корабля-разведчика. Она с минуту шла на орбите параллельно ему. Включились гравитационные генераторы, и похожая на мяч для регби желтая капсула заскользила вниз – туда, где бурлили белые облака голубой красивой планеты – Мечты Боливара.
Вокруг планеты вращалось несколько уродливых орбитальных сооружений, одно из них являлось построенной при помощи Галактического Комитета Общей Безопасности принимающей станцией, куда причаливали межзвездные лайнеры. Ни о каком оборонном комплексе у Мечты Боливара речи быть не могло. Правительство республики понимало, что малый эсминец любой из сверхдержав разнесет любую систему обороны, которую планета сможет приобрести на свои скудные средства, а потому вооружало наземные силы, которые по большей части представляли собой карательные отряды для борьбы с партизанами.
На обсуждении плана мероприятий решили действовать в активном варианте – группой из двух оперативников и отряда силовой поддержки. На орбите должен был висеть невидимый для сканирующих систем корабль-разведчик, готовый в любой момент прийти на помощь.
На Мечте Боливара у Аризоны не было ни агентурной сети, ни дипломатического представительства. Правда, здесь было немало аризонских туристов-охотников, но это не означало, что имеет смысл тратиться на содержание здесь дипломатических органов. Так что группа Динозавра была не в лучшем положении, чем московитяне. Капсула приземлилась в утреннем лесу. Оставив людей, она взмыла и растворилась в покрытом низкими серыми облаками небе.
Динозавр поднял рюкзак с оборудованием. Десантники были одеты в защитные комбинезоны. У них имелись документы Департамента Безопасности Республики – всесильной организации, которая с одинаковым усердием служила всем без исключения хозяевам страны, менявшимся в среднем раз в два-три года. Каким-то чудом образцы военной формы и имеющих хождение документов имелись в хранилище Центрального Разведывательного Управления. Был приказ, по которому там должны быть подобные предметы со всех обитаемых миров, и, на удивление, в отношении самой черной дыры обитаемого сектора он был выполнен, хотя там и не имелись образцы, например, из Хорезмского Каганата, действительно представляющего оперативный интерес.
– Вперед! – приказал Динозавр.
Небольшой отряд двинулся через лес из толстых деревьев, похожих на сосны, но с гораздо более длинными иголками.
– Духота! – раздраженно воскликнула Пенелопа.
– Молчать, солдат! – прикрикнул Динозавр. – Не разговаривать! Не отставать! – мстительно добавил он.
Пенелопа прожгла его яростным взором.
У аризонской группы было оружие, даже отдаленно похожего на которое не имели ни бойцы элитного отряда личной гвардии Президента, ни боевики Большого Картеля (а они имели возможность закупать в мирах первой линии новинки стрелкового оружия). Аризонцы владели «подделыциком» – аппаратом размером со старинную книгу, которой с легкостью мог печатать как местную валюту, так и любые документы.
Они решили не связываться с маскировочной техникой – пластогримами и имитаторами, она занимает много места, а оснований бояться, что их здесь кто-то узнает, не имелось. Через полчаса они наткнулись на военный патруль, пыливший на ржавом и потертом, неимоверно гудящем грузовике. На крыше его были набросаны мешки и возвышался тяжелый пулемет. Увидев значки Департамента Безопасности, пехотный офицер, сидящий в кабине, скривился. Департамент ненавидели, но побаивались. Все равно под угрозой пулемета пехотинцы проверили документы. Динозавр пошел на это с легким сердцем: он хотел проверить, не вышли ли подобные бумажки из употребления. Он вообще не мог понять, как можно доверять бумажкам – бумажным документам, бумажным деньгам.
На пехотного офицера документы произвели должное впечатление. Так и не выйдя из кабины, он козырнул и сказал:
– Будьте осторожны. Туристическую группу мы спровадили вчера. Пожгли для них деревню чиканос. Они остались довольны. А сейчас здесь расшалились «свободолюбы».
Динозавр со знанием дела кивнул. Информация о планете была скудная, что такое «свободолюбы», он не знал, но из оброненной вслед за этим одним из солдат реплики понял, что речь идет о разбойниках.
На «свободолюбов» они нарвались через час, когда пробирались дальше через лес. Датчики уловили движение в зарослях. Детекторы показали оружейный металл. «Свободолюбы» гордились своим искусством быть невидимыми в лесу. И если бы они нарвались на обычный отряд, то взяли бы офицера на выкуп, девчонку оставили бы для забав, а солдат вывели бы в тираж без всяких сантиментов. Но на этот раз удача перестала им улыбаться.
Как только предводитель разбойников поднял корявый автомат и взял на мушку Динозавра, аризонцы пришли в движение. Разрыв плазморазрядника, очереди ЭМ-автоматов – четырнадцать «свободолюбов», даже не успев понять, как так получилось, упокоились в тех же кустах, которые служили им укрытием.
К трем часам дня группа вышла к железнодорожной станции. Поезд до Ла-Паса должен был подойти через сорок минут. Перед тем как выйти к станции, аризонцы переоделись в гражданскую одежду, упаковав оборудование и оружие в контейнеры, похожие на рюкзаки и походные сумки. Теперь они походили просто на компанию, отправляющуюся гульнуть в столицу. Динозавр раздраженно отметил, что Пенелопа выглядит слишком эффектно в кожаном костюме и будет только привлекать внимание.
Опоздав на полчаса, медленно подкатил поезд. Пораженные аризонцы увидели настоящий паровоз. Да, это еще удивительнее, чем грузовик с двигателем на солярке.
– Ничего себе, – прошептал майор Форст.
– Ну и местечко, – процедила Пенелопа и шагнула к вагону. Она поймала на себе жадный взор проводника, наступила ему острым каблуком на ногу, с удовлетворением услышав вскрик боли, и прошла в купе.
Поезд тронулся. На следующее утро он должен был привезти аризонцев в Ла-Пас…

***
Все получилось – хуже некуда.
Филатов пребывал в размышлениях, точно ли противник их вычислил, или слежка – это какие-то другие игры, не имеющие отношения к заданию.
Они вышли утром на поиски. Госпитальер клялся, что нащупал нить. Центр аномалии должен быть на северо-западе мегаполиса. Они собирались для начала попытаться определить хотя бы приблизительно район поисков.
На выходе из отеля их ждали. За ними прислали бронетранспортер с солдатами Департамента Безопасности. К Филатову подошел подтянутый офицер и спросил:
– Господа Нейман Горт и Ханс Стерлик?
– Ага, – кивнул Филатов, глядя, как умело занимали позиции солдаты. В их уверенных действиях ощущался профессионализм, который разведчик не ожидал увидеть у местного сброда в форме. Они заняли именно те позиции, чтобы создать максимум трудностей задерживаемым, если те решат взбрыкнуть. Все это Филатову не нравилось. Лучше бы они налетели с гиканьем, круша прикладами и звякая наручниками. Или попытались вломиться в номер. Тогда в сутолоке у него было бы больше шансов выйти самому и вытащить друга. Но они действовали так, будто признавали за ним бойца высокого класса, что само по себе уже было очень неприятным сюрпризом.
– У меня приказ доставить вас в Департамент Таможни для беседы, – сказал офицер, держась ровно на таком расстоянии, на котором необходимо.
Филатов увидел, что пальцы его лежат вовсе не на пороховом автомате, а на короткоствольном ЭМ-оружии. Такого здесь мало.
Вдруг Филатов понял, что имеет дело с бойцами элитного отряда Президентской Гвардии. Он вспомнил лицо солдата, занявшего позицию у броневика, его показывали в новостях: «Командос начинает и побеждает». Какой-то бравурный репортаж.
– А в чем дело? – развязно осведомился Филатов. – Мы граждане нейтральной планеты. Вы ищите неприятности?
– Уверяю вас, это простая формальность, – вежливо улыбнулся офицер.
Филатов ему не верил. Госпитальер же пожал плечами.
– Как долго это продлиться? – спросил он.
– Недолго.
– Съездим.
«К черту в пасть», – добавил про себя Филатов и подал другу знак – опасность. Будь готов. Впрочем, толку в бою от госпитальера куда меньше, чем вреда. Разведчик один имел гораздо больше шансов выбраться из передряги, чем вдвоем.
– Ну что ж, – Филатов небрежно шагнул к бронетранспортеру, краем глаза разглядев еще застывшую в стороне легковую машину, где сидели три молодых человека с внимательными глазами, в черной одежде и архаических солнцезащитных очках.
«Обложили!» – вздохнул про себя Филатов. И обложили крепко. Обложили демонстративно. Противник уверен, что если задерживаемые – профессионалы, они поймут, что шансов у них никаких нет.
Филатов шагнул к дверям бронемашины. И увидел, как рука офицера легла на рукоятку парализатора. Хорошего парализатора, полицейского, из Аризоны.
Еще секунда, и жгут его пройдется по спинам московитян, и тогда все. Тогда миссия провалена.
Филатов не оборачивался. Он чувствовал, что происходит сзади. Он знал, что жгут парализатора скользит к его спине – быстро и неумолимо. Знал, что офицер считает – он застал задерживаемого врасплох, и задание оказалось не таким трудным. Он знал, что сержант, стоящий поодаль, сейчас лупит парализатором Сомова, а тот, тюфяк, специально созданный, чтобы служить легкой добычей, сейчас завалится на землю.
И когда жгут по всем законам природы должен был коснуться Филатова и отправить его в трехчасовой сон, тот стремительно ушел в сторону.
Кем бы ни был офицер, что такое боец «Богатыря» в действии, он не видел. Да и сейчас довелось ему увидеть немного. Филатов изогнулся так, как человек его комплекции изогнуться не может в принципе. Его рука проводила руку офицера, и жгут нашел свою цель – обвился вокруг шеи хозяина.
Вслед за этим разведчик увидел нависшего над госпитальером сержанта с парализатором и толкнул на него теряющее равновесие тело офицера. Но госпитальер все-таки получил жгутом. Филатов рывком преодолел расстояние, дернул Сомова на себя и кинул его, как полено, в кузов бронетранспортера.
Гвардейцы, прикрывавшие офицера, решили, что все уже закончено, и расслабились. На этом потеряли секунду. А потом не стали стрелять, боясь попасть в своих. Филатов рассчитал единственно возможную траекторию движения, при которой противник не сможет сделать ничего.
Разведчик ввалился в бронетранспортер следом за безжизненным госпитальером. Внутри было двое солдат. Один вскинул автомат, да ничего не успел, получив ногой в грудь и растекшись по стенке. Второй вообще ничего не понял.
Водитель, сидящий за рулем, вообще не был создан для таких ситуаций, Филатов рубанул его ребром ладони по нервному узлу и отправил в нокаут.
Двигатель слабо урчал – его не глушили на всякий случай. Не было такой боевой техники, которой Филатов не сумел бы воспользоваться.
Он выжал педаль и рванул бронетранспортер вперед, развернулся, протаранил машину с внимательными молодыми людьми, и, ледоколом врубаясь в дорожное движение, устремился по улице.
Он знал прилежащие к отелю районы, как свои пять пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40