..»
Однако вслух признавать правоту оппонента она категорически не
желала и уже исключительно из чувства противоречия нашла возражение:
- Если бы что-то такое было, придворные маги давно бы заметили.
Мэтр Истран точно бы заметил, он даже с этой редкой неклассической
школой знаком. Уж чего-чего, а магически воздействовать на короля
никто бы не позволил. И Мафей такие вещи чувствует, и Азиль, да и Жак
тоже вроде бы что-то такое может. А вообще, прежде чем такие теории
выдвигать, их проверять надо. А то ведь если бы, например, ты сказал
что-то подобное королю, он бы обязательно тут же проверил - а в самом
ли деле там все чисто? И если ты ошибся, как ты потом будешь
выглядеть, учитывая ваши с Диего взаимные «симпатии»? Если не хочешь,
чтобы твои личные ошибочные впечатления принимали за сознательную
клевету, лучше не рассуждай о том, чего не знаешь.
- А он обо мне что-нибудь знает?
- Без понятия. Но в одном я уверена - если он сморозит о тебе
какую-нибудь глупость, ему тоже не поверят. С чего ты вообще взял,
будто он настраивает против тебя кого-то из друзей? Маэстро Карлос не
любил тебя и раньше, и ты сам знаешь почему. Гарри... Мало ли почему
он мог передумать, спроси его сам. Все, что подумал о тебе Элмар после
той беседы, - полностью твоя личная заслуга. А что касается короля...
Загадочные процессы, происходящие в его черепушке, непостижимы для
простого смертного, и я не возьмусь в них разбираться. Но его
величество - человек очень здравомыслящий, хладнокровный и
беспристрастный. Любую услышанную информацию он сначала прогоняет по
всем извилинам своих нехилых мозгов и только потом определяет, стоит
ли принять ее за правду. Бездоказательные заявления типа «он плохой, а
я хороший» у него не прокатят. Факты, и только факты, с обоснованиями
и доказательствами. Так что управлять симпатиями его величества никто
из вас двоих не потянет.
- А мне кажется, что он в своих симпатиях уже определился. Так как
наша позавчерашняя беседа поразительно напоминала вежливое и
методичное размазывание по полу одного из участников.
- Если кажется, креститься надо! - проворчала Ольга, опять
подхватывая книгу. - Неужели непонятно, что король тебя щупал со всех
сторон и делал это именно для того, чтобы составить о тебе собственное
непредвзятое впечатление! Каким оно получилось - это уже твоя личная
проблема. На выводы его величества теперь не повлияют ни мои
заверения, что ты хороший, ни вопли Диего, что ты плохой. И довольно
об этом, а то я опять не успею на завтра подготовиться.
- А что мне делать с работой?
- Завтра пойдешь и найдешь другую. Ты что, в первый раз работу
меняешь? Жак правильно сказал, музыканты всегда где-нибудь
требуются...
- Кто же меня возьмет с такой красотой под глазом?
- Тогда подожди, пока сойдет. Или сходи к специалисту, может, есть
магические способы как-то ускоренно вывести. Артуро, ну ей-богу,
неужели я должна водить тебя за руку к доктору и сама искать тебе
работу? Детский сад, штаны на лямках! Хочешь, чтобы я попросила его
величество пристроить тебя в придворные барды?
- Нет, - быстро и немного испуганно отозвался мистралиец. - Только
не в придворные. Это предел падения для барда, это хуже, чем играть по
кабакам. Денег там платят, правда, достаточно, но с творчеством
приходится расстаться навсегда. В большинстве своем придворные барды -
это те, кто утратил Огонь с возрастом и не способен больше создать
ничего своего. А для таких, как я или ты, работа придворного барда -
верный способ сгореть.
- Тогда чего ты еще от меня хочешь? Я познакомила тебя со всеми,
кого знаю сама. Других знакомых у меня нет, и найти кого-то, кто
взялся бы тебя раскрутить, мне негде. Я только господина Пуриша знаю,
но он же точно не захочет с тобой работать, и сам знаешь почему. Ты
ходил к тому толстому дяденьке, с которым тебя познакомила Санья?
- Ходил.
- Что он сказал?
- Что мне нужна новая программа. Что нельзя всю жизнь гонять одно
и то же. Что его не интересуют хиты десятилетней давности.
- Вот и займись для начала. Выучи новые песни, сделай эту новую
программу, а потом уже с чем-то готовым начинай пробиваться. А то
действительно, кто ж тобой будет заниматься, если у тебя репертуар
настолько старый...
- А как ты думаешь, откуда они берутся, новые песни? Так вот,
открыл тумбочку - и взял?
Ольга, которая до сих пор не задавалась столь приземленными
вопросами, на минутку задумалась и вспомнила, что советовал когда-то
Диего побитому Плаксе.
- Их пишут сами или покупают. Да?
- Вот и подумай, на какие шиши я их куплю? Чтобы подняться хоть на
ступеньку выше, надо сделать новую программу, а чтобы ее сделать, надо
сначала заработать денег, а по кабакам таких денег не заработаешь. Это
замкнутый круг, и я не знаю, как из него вырваться.
- Единственное, что я могу тебе посоветовать, - попробуй написать
сам. Тексты как-нибудь найдем, поэтов вокруг, как собак нерезаных, не
думаю, что они много запросят. В крайнем случае, я в собственных
пороюсь, выберу что-то поприличнее. И в последний раз тебя прошу, дай
мне спокойно подготовиться к завтрашнему занятию! Поиграй, почитай,
сходи на кухню что-нибудь съешь, но только не отвлекай меня пару
часов! Я уже ни хрена не въезжаю, из-за чего дуэль и при чем тут
дохлый попугай...
Артуро печально вздохнул и ушел на кухню, оглянувшись напоследок в
дверях и скорбно посетовав, что Ольга и до завтра не въедет в суть
пьесы, если будет и дальше коситься на потолок и переживать, что ее
бывший любовник трахает ее подругу.
- Дубина! - разъярилась Ольга и запустила ему вслед тапочкой. - Да
я об одном переживаю - хоть бы он не сбежал от нее точно так же, как
от Дианы! Хоть бы он успокоился да с кем-нибудь наконец утешился! А у
тебя все мысли об одном! Дон Тенорио, блин, нашелся!
Хотела еще добавить издевательский вопрос, не хочет ли он
попросить у нее денег на раскрутку, но все же сдержалась. Денежный
вопрос у маэстро Артуро - крайне больной, и такая насмешка могла быть
воспринята как смертельное оскорбление.
Если поначалу у Ха Танг и были некоторые сомнения, не влетит ли ей
от братца за развлечения на задании, то после первого же поцелуя они
застенчиво увяли и осыпались. Во-первых, в контракте ничего не было
сказано про обет целомудрия, во-вторых, никаких последствий от
маленького приключения не предвидится, а главное - ну интересно же!
Столько всего об этом ненормальном мистралийце рассказывали, ну как не
проверить, коли уж случай подвернулся! И ведь красивый мужик, и
целуется так, что неопытная девица от одного поцелуя может в обморок
брякнуться, и руки у него такие нежные и сильные... ах, как такому
отказать?
Соблазнительные рассказы не врали - дон Диего действительно был
хорош. Не из тех, кто пытается поразить девушку количеством, а
внимательный и чувствительный любовник, которому не надо объяснять,
что и когда, - он сам все понимает. Не любитель изощренности,
граничащей с извращениями, но веселый чудаковатый сумасброд, способный
самое обычное действо превратить в сказочное приключение. Дура Ольга,
что еще сказать! Такого мужика отшила!
Счастливая, распаленная страстью Ха Танг оттянулась за все полгода
вынужденного воздержания и, напрочь позабыв на радостях о работе,
позорно прошляпила один тонкий и важный момент. Даже два, хотя второй
уже не играл особой роли в дальнейшем развитии событий. Даже если бы
она вовремя заметила резкую перемену в настроении мистралийца, это уже
ничем бы не помогло.
Маэстро Диего отчего-то приуныл, утратил боевой задор, грустно
притих и задумался, словно вдруг вспомнил о чем-то ужасно неприятном.
По-птичьи нахохлившийся, с торчащими растрепанными прядями,
выбившимися из хвоста, он напоминал заклеванного бойцового петуха
после разгромного поражения.
- Ты чего? - Ха Танг даже растерялась.
Так все было здорово и весело, был мужик в прекрасном настроении,
ни на что не жаловался, и вдруг на тебе! Или это у него теперь после
каждой новой женщины начинаются угрызения совести и тоска по Ольге?
- Я? - Мистралиец встрепенулся, тревожно стрельнул глазами по
сторонам и тут же улыбнулся, неискренне и до отвращения фальшиво. -
Нет, ничего... Задумался...
Видимо сам догадавшись, как выглядит его улыбка, мгновенно погасил
ее и медленно выпрямился. Что-то явно шло не так, и нюх говорил, что
это «не так» может иметь серьезные и опасные последствия, но того, что
произошло далее, Ха Танг никак не ожидала.
Все с той же печальной и даже немного виноватой миной Диего
произнес:
- Извини, что испортил тебе настроение, но...
В следующий миг ее подбросило, перевернуло, крутануло, распластало
по кровати под тяжестью чужого тела, словно железной цепью обхватило
горло...
- На кого ты работаешь?
- Ты что, с ума... - пискнула Ха Танг, и пальцы на ее шее сжались
сильнее.
- Я не хочу тебя убивать, - серьезно и даже сочувственно произнес
где-то над головой хрипловатый голос мистралийца. - Если скажешь
сразу, я тебя отпущу и больше не трону. Только быстро. Кто ты и на
кого работаешь?
- Пусти... - еле выдохнула бедная девушка, заранее предвидя
реакцию Флавиуса на позорный провал агента.
Хватка на горле чуть ослабла, но заломленную руку прижало сильнее.
- Говори.
- С чего ты взял?
- Милая, ты слишком много врешь. Ты старше, чем утверждаешь, и
мужчин у тебя было предостаточно, и Тень твоя до сих пор не пылилась
без использования, и даже имя у тебя ненастоящее. Не думай меня
обмануть.
- Если ты меня убьешь... - судорожно принялась соображать Ха Танг,
- потом не отмажешься...
- Мне не придется отмазываться, - уверенно ответил мистралиец, и
не думая поддаваться на такую дешевую угрозу. - Мне еще и медаль
дадут. Не полощи мне мозги, быстро говори: на кого работаешь и зачем
крутишься возле Ольги?
Это был не просто провал, а глупейший и позорнейший провал в
истории департамента. Натрахалась, блин! Ощущений - на всю оставшуюся
жизнь!
- В последний раз спрашиваю: на кого работаешь?
Верность короне, конечно, штука хорошая, но быть удушенной своими
же по подозрению демоны знают в чем - это уж нездоровый героизм.
- На... корону... - жалобно прошептала Ха Танг, с ужасом
представляя себе, что будет, если он не поверит.
- Где значок?
Хороший вопрос! Замечательный вопрос, особенно когда его задают
абсолютно голому человеку! Но хвала светлым небожителям, он хотя бы
знает о существовании этих значков, и можно даже надеяться, знает, как
они выглядят... Должен знать, он же служил в личной охране короля и
наверняка носил такой же...
- Во внутреннем кармане курточки... потайной кармашек...
Ага. Заминка. Курточка висит на стульчике, а до стульчика с
кровати не дотянуться, да и руки заняты.
- Сейчас я тебя отпущу и проверю твою курточку. Лежи тихо и головы
не поднимай. Тебе же хуже будет.
Нашел дуру, голову поднимать. Ага. Когда его пояс с оружием прямо
на той же курточке висит... Ну откуда ты взялся на многострадальную
задницу бедной девушки, со своими стихийными способностями и офигенной
наблюдательностью! Ведь теперь отзовут, взгреют, да хоть бы не
уволили, а то ведь... восемнадцать лет каторги!..
- ...! Настоящий! - с невыразимым огорчением выругался мистралиец,
который, видимо, как раз добрался до вожделенного доказательства.
- А ты надеялся, что все-таки фальшивый? - всхлипнула Ха Танг, так
и не поднимая головы от подушки. - Так тебе хотелось самолично врага
короны разоблачить и еще разок прославиться? Гад, подлец, зараза,
сволочь такая! Убери от меня руки!
- Тише. - Гад и не подумал убирать руки, а, напротив, настойчиво,
чуть ли не насильно перевернул несостоявшуюся жертву лицом вверх и
опять обхватил за шею, только на этот раз мягко, осторожно. - Я только
посмотрю... Нет, следов не осталось, хвала небу. Ну не плачь,
пожалуйста, мне самому неприятно... Выставил себя идиотом, еще и тебя
напугал. Успокойся, все нормально, я никому не скажу. Тебя король
приставил за Ольгой присматривать?
- Тебе «все нормально», а со мной теперь Флавиус знаешь что
сделает!
- Ничего он тебе не сделает. Откуда он узнает?
- А ты королю не скажешь?
- Не скажу, - покаянно пообещал мистралиец, прижимая к груди
рыдающую девушку. - Честное слово, ни королю, ни Флавиусу, никому,
только... Есть кто-нибудь, кроме них, кто знает о тебе?
- Жак. А зачем?
- Для контроля. Вот завтра я схожу к Жаку и попрошу, чтобы он
точно подтвердил все, что ты сказала. А больше никто не узнает.
- Он же трепло! Он же сразу все королю доложит!
- Не сдал же он тебя до сих пор. И теперь не сдаст, если ему
объяснить, чем это тебе грозит. Не плачь. Все будет хорошо. Я даже
Ольге ничего не скажу. Слово чести.
Ха Танг уткнулась лицом в его плечо и разревелась еще горше.
ГЛАВА 3
Фрекен Бок сидела на стуле и плакала, а Карлсон стоял в сторонке,
и вид у него был смущенный. Никто ничего не говорил, все чувствовали
себя несчастными.
А. Линдгрен
- Ольга как всегда опаздывает, - недовольно заметил Шеллар III,
обратив взор на часы. - А из-за нее задерживаются и Кантор с Мафеем.
Или опять проспала, или, как обычно, с утра обнаружила на платье
пятно, которого не заметила вчера, и теперь в спешном порядке гладит
другой наряд...
- Да ладно вам, - хихикнул верный шут. - Гораздо хуже, если она
только что обнаружила, в какой компании ей предстоит отправляться, и
заартачилась. Или это обнаружил ее маэстро и опять начал выяснять, а
любит ли она его, и насколько сильно, и кого она любит больше - его
или Кантора.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9