Вначале они не сомневались: виноват их сын. Хотя Джудит и уверяла, что это не так, она сама решила уйти от него, у Лидии Кэмпьен затаилось подозрение: Ник изменял молодой жене. Не вдаваясь в подробности, Джудит наконец убедила его мать, что та заблуждается. Но никому, кроме Ника, считала Джудит, не нужно знать всех причин, побудивших ее разрушить брак, который и друзья, и родственники называли идеальным.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Какой тяжелый вздох… – сказал Николас Кэмпьен и прикрыл ее руку своей. – Не беспокойся, Джудит, я в конце концов довезу тебя до Лонгхоуп.
– Да, конечно, – беспечным тоном ответила она, убрала свою руку и тут же пожалела об этом: она почувствовала, как он весь напрягся. – Во всяком случае, мы оба умеем плавать.
– Обещаю, что до этого не дойдет. – Ник выпрямился и стал пристально смотреть вперед, на дорогу. – Тормозим. Пойду переговорю с водителем. – Ник вскочил на ноги как раз в тот момент, когда автобус остановился и вошел инспектор дорожной полиции.
Коротко переговорив с обоими, Ник вернулся к Джудит, взял с полки свой портфель и ее дорожную сумку.
– Увы, конечная остановка. Теперь мы предоставлены самим себе.
Джудит философски улыбнулась Нику.
– Возможно, кто-нибудь одолжит нам лодку, – произнесла она, когда полицейский помогал ей сойти.
– Не берите, даже если вам кто-нибудь ее и предложит, – проговорил озабоченный констебль. – Река Северн вздувается с каждым приливом, и вас унесет до самого Бристольского залива. Там, в устье, Бог знает что может случиться.
– Не беспокойтесь, инспектор, – сказал Ник и, дав чаевые водителю, спрыгнул на землю. – Жена шутит. Она родилась в здешних краях.
– В таком случае все в порядке, – улыбнулся полицейский. – У нас и так хлопот по горло, вызволяем людей из застрявших на дороге машин. Лодок нам еще не хватало… Будьте осторожны. Скоро прилив.
Ник заверил инспектора, что они полиции хлопот не прибавят, повесил на плечо сумку Джудит, потом вынул из портфеля фонарь, которым его спутница и завладела. Она послушно взяла Ника под руку, и они пустились в путь.
– Похоже, – сказал Ник, когда они шли по узкой, в середине дороги, полоске, еще выступавшей над водой, – что ярдов через сто начнется затопленный участок. Констебль говорил, если постараться, то можно пройти вброд до Барнфорда. К счастью, город высоко стоит над рекой, и мы без особых затруднений проберемся главной улицей. Но вот за церковью дорога опять спускается к реке, и, по-видимому, немалый участок снова будет под водой.
Джудит содрогнулась от этой мысли.
– Надо было возвращаться домой на поезде, – с горечью произнесла она. – Ведь ты бы не стал так упорствовать, не настройся я попасть в Лонгхоуп любой ценой?
– Нет, – откровенно признался Ник и остановился: дорога скрылась под водой. – Я бы вернулся в Глостер и переночевал в гостинице.
– То есть ты оказался в дурацком положении только потому, что я решила сегодня вечером непременно быть на ферме у брата? – не веря своим ушам, переспросила она.
– Да, – просто ответил он. – Я понемножку учусь. Раньше я бы настоял на том, чтобы ты возвращалась со мной, отмел бы в сторону любые твои возражения. Но у меня хватило времени пересмотреть отношение к тебе, и сегодня я поступил так, как хотела ты.
– В результате чего до нитки промок и, наверное, умираешь от голода, а крыши над головой, ужина и даже Хью с его трактором нам не видать, если не преодолеем этот потоп. – Она расхохоталась.
– Что тут смешного? – с раздражением спросил Ник и сжал ее руку.
– Да так, ничего, – задохнувшись, выдавила она. – Просто я часто представляла себе, что мы как-нибудь снова встретимся, но мне и не снилась такая веселенькая история.
Он тоже посмеялся с ней, и на мгновение им, стоявшим в темноте под проливным дождем, эта невероятная ситуация показалась абсурдной, а вовсе не таившей угрозу.
Спустя некоторое время Ник посветил фонарем на затопленную дорогу перед ними, потом наклонил голову к Джудит.
– Ну как – вперед? Или возвращаемся к какому-нибудь оставшемуся на суше пабу и поищем, где бы устроиться на ночлег?
– Признать свое поражение? Нет! – храбрясь воскликнула она. – Жаль, конечно, что надела эти, такие красивые новые сапоги!.. Но все равно, я – за то, чтобы идти вперед.
– Отлично. Твое слово – закон.
С крайней осторожностью они пустились вброд сперва мелкой водой, но постепенно заходили все глубже. Глубину они смогли прикинуть, когда нашли кем-то брошенную у дороги машину, но вскоре были только ветер, только хлеставший придорожные деревья дождь, только черная бездна перед ними, и они уже не различали, где дорога, а где река. Тут Ник настоял на том, чтобы ему прокладывать путь.
– Цепляйся за мой пояс, – распорядился он, – но постарайся на меня не наскочить, если я вдруг остановлюсь. Ты намного ниже меня, так что дергай, если для тебя будет слишком глубоко.
Джудит вцепилась мертвой хваткой в его пояс, и они осторожно двинулись дальше, держась вблизи деревьев по правой стороне. Джудит скрежетала зубами, но намеревалась идти сколько сил хватит, несмотря на то что, казалось, было уже слишком глубоко для нее. Ноги у нее онемели, когда ледяная вода поднялась выше ее сапог до колен. Джудит успокаивала себя тем, что этот участок дороги короткий, а судя по расстоянию до размытых бледно-оранжевых пятен света от уличных фонарей, Барнфорд был рядом. А там дорога через город пойдет вверх по крутому склону…
Джудит казалось, что они с мучительной медлительностью продвигаются уже много часов, когда она почувствовала – вода поднялась выше колена. Джудит захрипела, внезапно представив себе, как начинается прилив и бурная река захлестывает их. Ник остановился.
– У тебя все в порядке? – резко спросил он.
– Все хорошо! – успокоила его она, щелкая зубами. – Ну не то чтобы хорошо, а просто могло бы быть хуже.
– Отсюда назад нам не вернуться, – проговорил он, тяжело дыша. – Но если выдержишь еще несколько ярдов, там дорога пойдет в гору.
– Ура! – Она хрипло фыркнула. – Веди вперед, Макдуф.
Ветер унес его ответный взрыв хохота, а Джудит, медленно и мучительно, постоянно спрашивая себя, утонет она или умрет от переохлаждения, прежде чем они доберутся до возвышенного участка, и все-таки не теряя присутствия духа, пробивалась сквозь массу воды, пока вода, с ужасом заметила Джудит, не поднялась ей до бедер. Тут Ник снова остановился.
– Сможешь минуту-другую удержаться на ногах здесь, Джудит?
– А что? – спросила она, впадая в панику.
– Я рвану вперед и пристрою где-нибудь эту твою сумку, потом вернусь за тобой.
– Не оставляй меня одну! Брось сумку, Бог с ней, – простонала она, вдруг теряя самообладание.
Ник посветил фонарем ей в лицо, не проронив ни слова, пустил сумку по воде, передал Джудит фонарь и взял ее на руки.
– Свети. Остальное – мое дело.
– Но, Ник… – вырвалось у нее.
– Нет, дорогая, на этот раз буду распоряжаться я, – заявил он, хрипло дыша. – А ты, пожалуйста, помолчи и не мешай мне.
Через несколько минут, когда Джудит уже казалось, что Ник вот-вот ее уронит, он опустил ее на видневшуюся над водой у первого барнфордского фонаря дорогу. Вдоль поросшего травой размокшего берега тянулся деревянный парапет, и они, обессилев, навалились на него. Джудит не могла унять дрожь, она щелкала зубами, как кастаньетами, а Ник с минуту-другую хрипел, рывками глотая воздух, прежде чем пришел в себя. Потом схватил Джудит за руку и поволок по дороге, ведшей в гору, – через размытый дождем, обезлюдевший город, мимо лавчонок в диккенсовском духе, с разукрашенными мишурой витринами.
– Как тихо, – захлебываясь, произнесла Джудит.
Интересно, думала она, удастся ли ей когда-нибудь в жизни снова ощутить тепло… если она поправится после пневмонии, с которой, Джудит уже не сомневалась, они оба слягут.
– Ни одной машины, – тяжело дыша, сказал Ник. – Город отрезан от шоссе.
Вдруг в дверях одной из лавчонок показалась крупная фигура. Человек обратился к ним:
– Добрый вечер.
Бобби, в своем старинного образца шлеме, был как видение, ниспосланное им свыше.
– Добрый вечер, констебль, – ответил Ник, тяжело дыша. – Мы только что добрались сюда вброд.
Констебль выразил явное беспокойство, увидев при свете фонаря, какое у Джудит бледное, измученное лицо и как она промокла.
– Куда вы пытаетесь добраться? – обратился констебль к Нику.
– Дама желает попасть в Литл-Минн, на ферму Лонгхоуп.
– Вряд ли это вам удастся… Там наводнения нет, но несколько участков дороги затоплены, и вы не сможете подойти к ферме.
– Нам надо позвонить моему брату, – волнуясь, заговорила Джудит и тут поняла, что портфель промок не меньше ее самой. – Но я, кажется, вывела из строя твой телефон, Ник, – робко добавила она.
– Если вы последуете за мной в полицейский участок, вон там, на возвышении, – указал жалким путешественникам констебль, – то сможете позвонить оттуда. А я узнаю, примут ли в «Быке» постояльцев. Обычно там не устраивают на ночлег.
– Спасибо, констебль, не беспокойтесь о ночлеге, – ответил Ник, почти волоком тащивший за собой Джудит. У нее просто оборвалось сердце; от мысли, что им придется идти вброд еще миль этак двенадцать, ей захотелось лечь на месте и умереть. – Есть возможность вызвать такси? – к ее крайнему удивлению, спросил Ник у констебля.
– Да, конечно, – совершенно невыразительным тоном ответил полицейский. – Но вряд ли есть смысл… просить Эрни Миллера присылать машину сегодня, пока вода стоит так высоко. Утром будет отлив, тогда автомобиль, может быть, и доберется. А вообще-то не стану вас обнадеживать.
– Я думал поехать мимо церкви и через Риджвей до Аппер-Хайфилда. – Они подошли к полицейскому участку, и Ник улыбнулся констеблю. – Дорога поднимается круто. И земля, наверное, ужасно раскисла, но место такое, что не затопит. У меня там живут родители.
Констебль одобрительно кивнул. Он был явно рад хоть чем-нибудь помочь.
– Вот это другое дело.
В маленьком полицейском участке все засуетились вокруг Джудит. Ей приготовили горячий чай, дали полотенце, чтобы обсушить волосы, и восторгались ее смелостью в сражении с потопом. Ей было совестно. Джудит чувствовала, что она виновата: они попали в передрягу из-за ее упрямства. В Лонгхоуп ей, видите ли, захотелось! Джудит поначалу и в голову не приходило, что Ник едет, просто чтобы удостовериться, что она доберется невредимой. Добралась… правда, добралась она не в Лонгхоуп и вымокла до нитки, но была целой и невредимой благодаря заботам Ника. С чувством полного безразличия, думая об одном – согреется ли она хоть когда-нибудь, Джудит ждала, пока Ник вел недолгий разговор с Хью по телефону, пообещав перезвонить, когда они окажутся во Фрайерс-Хейвене. Потом подъехало такси, и все стали бурно прощаться, поздравлять друг друга с наступающим праздником. Ее закутали в плед, усадили на заднее сиденье в машине, где, слава Богу, было тепло, и они поехали мимо церкви по петлявшей дороге в гору, к родному дому Ника.
Таксист еще только тронулся с места, а Ник уже успел отпереть дверь, включить свет и втащить Джудит в дом. В квадратном, с низким потолком холле было уютно. На обшитых панелями стенах висели написанные маслом пейзажи, а в изгибе лестницы стояла высокая елка. Ник повернул выключатель, и на ветках, среди мишуры и шаров, замигали огоньки. Но Джудит прежде всего оценила упоительное, живительное тепло.
– Выбора нет, – тусклым голосом проговорил Ник, – при сложившихся обстоятельствах ночевать больше негде. Конечно, только сегодня…
Джудит понимала, что в ее положении не до капризов. Она коротко кивнула, по-прежнему стоя у порога.
– Мне не пришло в голову, что можно ехать во Фрайерс-Хейвен. Я не знала про эту дорогу. Я сюда ездила только через Глостер.
– Не стой там, будто явилась с визитом, – нетерпеливо сказал Ник. – Поднимайся в мамину спальню и прими самую горячую ванну, какую только сможешь вытерпеть. Что нужно из одежды, найдешь у мамы в шкафу.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила она. – Не мог бы ты отнести мой плащ и сапоги на кухню или еще куда-нибудь – чтобы с них стекла вода?
Ник резко кивнул и сорвал с себя тренч.
– Конечно. Давай, снимай.
– Что-то… – проговорила Джудит слабым, отсутствующим голосом, – что-то я не…
Он окинул ее быстрым, внимательным взглядом и бросился к ней по прекрасному персидскому ковру, едва успев ее, падавшую, поддержать.
– Обмороков мне тут не хватало! – рявкнул Ник.
Джудит стиснула зубы, проглотила комок в горле и с неимоверным усилием овладела собой.
– Извини, – задыхаясь, выговорила она. – Разморило в тепле… Мне не по себе.
– Тебе будет лучше, когда избавишься от этого промокшего тряпья, – бросил Ник и, отрывая пуговицы, потащил с нее плащ. Ник пихнул ее на резную деревянную банкетку у стены. – Сядь, я стяну с тебя сапоги.
Легко сказать… На деле у них уже не было сил. Как сквозь туман, Джудит заметила, что после всего, что они перенесли, Ник побледнел и осунулся. Если Ник, который всегда держался подтянуто, так ужасно выглядел, то сама она наверняка напоминала призрачную тень того, чем была на Рождество. Джудит не увлекалась спортом, она только ходила пешком на работу и с работы, а летом изредка играла в теннис. Отныне, мысленно обещала она себе, запыхавшись от усилий, которых ей стоила попытка помочь Нику стащить с нее застрявший второй сапог, займусь аэробикой, долгими пробежками и буду меньше смотреть телевизор, чтобы в следующий раз, когда придется преодолевать потоп, оказаться в полной боевой готовности.
– Все. – Ник отдышался и поднял ее, но слишком рано отпустил, и Джудит рухнула на пол.
– Извини, – неловко пробормотала она, когда он опять помог ей встать. – Ног под собой не чую.
– Еще бы! – Ник презрительно осмотрел ее размокшие сапоги на шпильке. – Ты по-прежнему носишь кокетливую обувь. – Не отпуская ее, он нетерпеливо встряхнул головой. – Я доставлю тебя наверх, но после сегодняшней передряги вряд ли я это сделаю изящно. – Вдруг Ник взвалил ее на плечо, как мешок картошки, и направился вверх по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11