.. — я тяжело вздохнул: мысль о втором перелете за одни сутки была мне противна.— Она качается в море, на яхте, — поправила меня Эйприл. — Там есть такое местечко — Бахиа-Мар. Гавань для влюбленных...— Слава богу, что яхта в гавани, а не в водах Атлантики...— Эдди — не тот парень, которому нравится карьера Колумба и Васко да Гама.— Это он правильно делает, что не идет по их следу, — я уже успокоился. — Наше знакомство, Эйприл, мы продолжим в недалеком будущем.Эйприл Мауэр изогнула правую бровь дугой, однако ничего не сказала.Я направился к двери, но на полпути обернулся.— Кстати, Эйприл, откройте тайну, над разгадкой которой я бился все это время. В ваш купальник вшит бюстгальтер?— Нет, — запросто ответила девушка: видимо, она и вправду любила разговор «без выкрутасов».— Поздравляю: такую высокую грудь редко у кого увидишь, — я говорил абсолютно искренне. — Я мог бы любоваться ею все эти пять дней, если бы вашу Глорию не понесло черт знает куда! Как замечательно мы провели бы с вами время!Я уже вышел из дома, когда услышал за спиной голос Эйприл. Она медленно вышла из дома и посмотрела мне прямо в глаза:— Мне кажется, вы что-то говорили о замечательных днях... Но ведь и во Флориде стоит отличная погода...Она улыбнулась, искушая меня. Я ответил широкой мужской улыбкой:— Да?..От волнения я склонил голову к правому плечу и бросил на красотку с высокой грудью страстный взгляд. Интересно все же, как она оценивает мой профиль?Разумеется, бэби нашла его безупречным.— Завтра утром я отправляюсь в Бахиа-Мар, чтобы отвезти Глории вещи, которые она забыла, — сказала Эйприл с придыханием. — Мистер Бойд, вы поможете мне с чемоданами?Я медленно повернул голову.— Не хотите ли прямо сейчас проверить крепость моих мышц?Еще секунда — и я взял бы ее на руки. Но Эйприл растворилась за дверью. Глава 2 Близкий контакт в самолете с Эйприл Мауэр разочаровал меня. За все часы полета мы обменялись такими словами: «Коктейль?» — «О, нет!» — «Вам плохо? Жмет бюстгальтер?» — «Вы же знаете: я его не ношу».Больше моя спутница не раскрыла рот до самой посадки. Вначале я недоумевал, потом бесился, наконец, обмяк и впал в апатию. И только очутившись на побережье, мне удалось вернуть хорошее расположение духа.Бахиа-Мар оказался местом восхитительным, гавань очаровала меня. Райский уголок портили огромные щиты с рекламой сигарет, но вскоре я перестал замечать эти уродливые полипы на прекрасном лице курорта.Вдоль побережья тянулась лента автострады, так что в любое мгновение можно было сменить машину морскую на машину сухопутную; проще говоря, пересесть с яхты в автомобиль.В Бахиа-Мар мужчины имели первоклассное обслуживание, начиная от персонала отеля и кончая дамами полусвета без предрассудков. Богатые женщины тоже не скучали: утром они выбирали подходящие модели, вечером — демонстрировали их в барах и ресторанах...Непонятно, кого корчила из себя Эйприл Мауэр, но она ни словом не обмолвилась об этом пиршестве голых тел, восхитительных красок, запахов и звуков. У меня сложилось впечатление, что весь свой запас слов она израсходовала вчера, когда стремилась заполучить меня в качестве носильщика. Ну и намаялся я! Интересно, что за наряды у Глории ван Равен! Возможно, голливудская дива украшает свои платья пятифунтовыми подвесками? Оба ее чемодана были чертовски тяжелы, я отбил себе ноги и бока, пока по трапу втащил их на палубу яхты Эдди Вулриха.Яхта представляла собой настоящее чудо техники. Добротная посудина, красивая, современная — завидки брали.С нижней палубы доносилась песнь трубы. Этот милый старый блюз... Мастерская импровизация... Соло души... Я заслушался.— Москат Муллинс играет, — у Эйприл прорезался голос.Я был еще зол на нее и огрызнулся:— Да уж, не архангел Гавриил! Или вы полагаете, что такой тупоумный, как я, не может отличить трубу от шотландской волынки?— У вас изжога? Или вас тошнило в полете? — не осталась в долгу секретарша.Я уже открыл рот, чтобы всыпать ей как следует, но не произнес ни слова: из рубки вышла очень красивая девушка. Наверное, она наблюдала наше пришествие через стекло и теперь сочла необходимым познакомиться со мной.Ее слегка надменное лицо было в оправе блестящих черных волос. Рост манекенщицы. Бронзовая с золотистым отливом фигурка упакована в белое бикини, усеянное мелким черным горошком. Эйприл рядом с ней мгновенно померкла, и я был отомщен.— Вы к нам? — произнесла брюнетка музыкальным голосом.Она двигалась с ленивой грацией домашней кошки, выигравшей титул «Киска века».— Добро пожаловать! Но кто вы? — брюнетка улыбнулась такой ослепительной белозубой улыбкой, что я забыл все тяготы путешествия.Как выяснилось, этот вопрос она адресовала нам обоим: мне и Эйприл. Это обидело секретаршу.— Разве вы не помните меня? Я секретарь Глории. Я была вместе с вами у мисс Глории на вилле.Брюнетка слегка пожала плечами и жестом пригласила располагаться. Потом она взглянула на меня. Я требовательно посмотрел на Эйприл.— Это мистер Бойд, — представила меня Мауэр. — Гугенхеймер нанял его для того, чтобы он вернул мисс Глорию на съемочную площадку.— Малоприятная миссия, да? — брюнетка адресовала мне, очевидно, лучшую из своих улыбок. — Я — Элен Фицрой.— Зовите меня Дэнни, — пробормотал я неожиданно охрипшим голосом и, скорее по привычке, чем из иных побуждений, повернул голову к левому плечу.Эйприл не преминула злобно заметить:— Видите, Элен, какой профиль? Чудо косметической хирургии. Мистер Бойд считает, что он неотразим, и старается, чтобы в это поверили все девушки...Труба, только что изливавшая свою душу с помощью меланхолических пассажей, вдруг начата бунтовать, грубить и терзать наш слух нервными всхлипами.Элен Фицрой закусила губу и тихо сказала:— Москат Муллинс снова напился...Установилось гнетущее молчание.Я кашлянул, прочищая горло. Элен повернулась ко мне:— Значит, вы приехали за Глорией... Ее нет здесь. Но они с Эдди скоро вернутся. Можете распаковать багаж.У меня такового не оказалось, а вот Мауэр надо было похлопотать.— Где каюта Глории? — спросила она.— Там, за камбузом по лестнице вниз, — ответила Элен.— Дэнни?! — Эйприл сказала это не столько вопросительно, сколько восклицательно, ясно давая понять, что по-прежнему держит меня за осла, нанятого для переноски поклажи.Я пнул ногой оба чемодана по очереди, как бы проверяя, не потеряли ли они вес за то время, пока я ими занимался, и развел руками:— Увы, Эйприл! Не хочу отбирать ваш хлеб!Метнув на меня недобрый взгляд, секретарша потащила чемоданы в каюту.Брюнетка оценила мое великодушие и предложила выпить.Вскоре мы сидели в рубке и позвякивали льдинками в бокалах с виски.Элен пыталась что-то говорить, но я пропускал мимо ушей ее щебет. Гораздо больше меня интересовали ее выпуклые места под белым бикини в черный горошек. Я уже продемонстрировал не только профиль, но и красноречие и понял, что имею шансы.Вдруг из недр яхты раздался пронзительный крик Эйприл.Я вскочил, прислушался. Тихо.Труба, только что умолкшая, начала играть увертюру к «Вильгельму Телю». Я вопросительно посмотрел на Элен.— Ничего особенного. Москат Муллинс увидел женщину... Эйприл должна помнить: мимо Муллинса надо ходить хорошо вооруженной, и не только коготками и зубками... Он выдающийся музыкант, но это не мешает ему волочиться за каждой юбкой. Его посягательства...— И что, на вас он тоже посягал? — мое любопытство имело под собой личный интерес.— Видите ли, я умею обращаться с мужчинами. Однажды я столкнула Муллинса с борта в воду, а трубач, да будет вам известно, не умеет плавать, так вот, после того, как Эдди вытащил его, Муллинс смотрит на меня издали, и только.— Вы столкнули Муллинса? Вы всегда так реагируете, если парень приближается вплотную?— Не всегда, — Фицрой провела подушечкой безымянного пальца по краю бокала и стрельнула глазками. — Это зависит от некоторых обстоятельств...— Мне позволят узнать, каких?Брюнетка снисходительно покачала головой. Мой огорченный вид рассмешил ее. Отхохотавшись, Элен сказала:— Я подвержена настроениям, как и любая женщина. У меня бывают приливы и отливы... Я говорю о чувствах...— Чувства — это всегда такая зыбкая почва и такая тайна, что хочется углубиться в ее изучение... — говоря это, я невзначай приложил свою руку к загорелой ножке певицы, и надо сказать, что она не торопилась отодвинуться и, тем более, сбросить меня в воду.Но тут появилась Эйприл!— Черт побери, ну и чудовище этот Муллинс! — гневно сказала блондинка, входя в рубку. — Что с ним стряслось? Он бросается, как некормленый питон!— Это море на него так действует. Море, солнце и воздух! — Элен налила третий бокал. — Выпейте, милочка, и расслабьтесь.Эйприл отказалась пить. На ее щечках играл румянец, ноздри нервно вздымались — определенно, стычка с трубачом пошла ей на пользу. Теперь секретарша смотрелась с певичкой на равных, и я заколебался, с кем бы охотнее пошел играть в кошки-мышки в темной комнате — с брюнеткой или с блондинкой.Внезапно на палубе раздался слоновий топот.Дверь рубки резко распахнулась, и нашим взглядам было во что впиться. На пороге стояли два ярко выраженных отщепенца. Их бандитские рожи контрастировали с благородными лицами туристов Бахиа-Мар.Один был высокий и дородный, второй — низенький, тщедушный и кривоногий. Первый напоминал гориллу, второй — жокея-неудачника, которого покалечила лошадь. Клоунская парочка! Если бы не слегка оттопыренные полы пиджаков, под которыми могло находиться оружие, я решил бы, что к нам пожаловали отбросы бродячего цирка.Незваные гости молчали. Молчали и девушки. Поэтому мне пришлось проявить свои недюжинные коммуникативные таланты:— Эй вы, как вас там!.. Вы потеряли собачку? Или сбились с курса? Отстали от мамочки? Ищете мусорное ведро, чтобы выплюнуть жвачку? Короче, проваливайте!У гостей прорезались голоса.Первый говорил грубым басом, второй — каким-то бабьим фальцетом.Здоровяк сказал:— Осел, в голове солома.Хилый добавил:— Дятел ощипанный.Все это, как вы поняли, относилось ко мне.Первый сказал второму:— Выбить ему глаз, что ли?Второй не успел ответить, потому что вмешалась Элен. Она встала и уперла руки в боки.— По какому праву вы врываетесь на яхту? Что вам здесь надо?Горилла сцепил руки на брюхе и, оценивающе изучив все возможные прелести Элен, остался доволен:— Фасад что надо. А как задник, интересно?Жокей запрокинул голову, чтобы оглядеть мисс Фицрой с пяток до макушки, и пропищал:— Настоящая леди, не будь я мужчиной.Элен «вышла из берегов» и повысила голос: а глотка у нее была, что труба Муллинса:— Отвечайте! Живо!— Спокойно, мисс. Нам нужен один человечек, — детина выпятил губу. — Один сукин сын. Эдди Вулрих! Знаете такого? Это ведь его яхта?— Эдварда Вулриха здесь нет! — четко сказала Элен и после паузы добавила: — Но яхта действительно принадлежит ему.Ее ответ привел Пата и Паташона в замешательство. Переглянувшись, они решили не отступать с занятой позиции.— Мы будем ждать его, — сказал высокий.— И не откажемся от виски, если вы нам нальете, мисс, — низкорослый зашарил глазами в поисках бара.Я не имел к яхте никакого отношения, иначе выставил бы проходимцев в два счета. Но это могли оказаться деловые партнеры Вулриха, кредиторы или еще кто-нибудь из той же компании. Меня это уже не касалось.Глория ван Равен! Вот кто нужен Дэнни Бойду.Появление живописной парочки отвлекло нас от Моската Муллинса, а между тем звуки трубы приближались, пока, наконец, в рубке не появился и сам трубач.Муллинс захлопнул за собой дверь, с усилием оторвал от губ инструмент, шмякнулся на скамью, как мешок, и закрыл глаза.— У меня загробные видения, — заговорил он неприятным резким тоном. — Налей, Элен.Трубач протянул скрюченную руку, в которую Элен, видимо, должна была вставить бокал.— Налейте всем, — не мог успокоиться кривоногий. — Посмотрите, как он мучается!Это было правдой. Муллинс выглядел не лучшим образом. Голова его запрокинулась, черные волосы слиплись, кожа была желтой, безжизненной, под глазами виднелись синяки. Парень дышал тяжело, с трудом. Могильные видения, судя по всему, не покинули его.Элен Фицрой на правах хозяйки налила всем.Москат Муллинс припал к виски, как к живой воде, мгновенно осушил бокал, потянулся к бутылке, выпил еще и только тогда открыл глаза.Он с недоумением уставился на присутствующих. Толпа в рубке была для него новостью.— Кого ты привела? — обратился он к Элен. — Кто это? Мы не представлены...— Эйприл Мауэр ты знаешь, — начала Элен, взяв блондинку за руку.Эйприл вежливо отстранилась и сказала:— Я бы хотела, чтобы вы, Москат Муллинс, забыли мое имя и меня тоже.Музыкант узнал Эйприл.— Это та, которую я хотел приласкать? Ну-ну...В его голосе была угроза.Элен подошла ко мне.— Дэнни Бойд. Прилетел от Гугенхеймера искать Глорию.— Детектив-дефектив! Легавых знать не хочу! — Муллинс глянул с презрением, махнул трубой, сложил губы и выпятил их: он как бы хотел сдуть меня за борт.Элен продолжила свой обход.— А эти парни... — она запнулась, дойдя до непрошенных гостей, — пришли навестить Эдди и будут ждать его в нашем обществе. Понятия не имею, какие имена дали им их мамочки...Детина прочистил горло:— Я — Мэрфи... Но, если хотите, можете звать меня Тушей, — он расплылся в улыбке. — Друзья зовут меня именно так.Эта груда плохо прожаренного на солнце мяса действительно напоминала тушу.Мэрфи легонько дал коленкой под зад своему приятелю — так, что тот упал на Муллинса, отскочил, едва не расшиб лоб о переборку и отошел в сторонку. Это была шутка старшого, как я понял.Туша представил напарника:— Лапчатый.Я не удержался от вопроса:— Лапчатый? Странное прозвище...Вместо ответа эта малая бандюга, ухмыльнувшись, достала из-за пазухи портмоне. Подойдя к трубачу, Лапчатый помахал портмоне перед его носом:— Узнаете?Муллинс долго смотрел на сей предмет, и, наконец, несчастного осенило:— Мои деньги! Он вытащил у меня портмоне!Низкорослый, кого я принял за жокея, оказался обыкновенным карманником, щипачом. Туша и Лапчатый — вышибала мозгов и вышибала кошельков.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3