— Я просто подумал, что на этот факт следует обратить внимание, — повторил Мэрфи. — Может, один из непонятных вывертов?— Вы оказали неоценимую услугу, док, — проворчал я. — Чем больше я думал о вас, тем более неуправляемыми становятся мои человеконенавистнические импульсы. Вы не взглянули на ее ступни?— Для чего?— Исчезли ее туфли, вот я и подумал: не ходила ли она босиком? Если так, то это было бы видно, правильно?— Тогда бы я непременно заметил это, — уверенно заявил Мэрфи.— Выходит, она сняла обувь уже после того, как вошла в дом? — Я снова пожал плечами. — Теперь нам известно, что мы ищем типа, совершившего ритуальное убийство, который, возможно, использует собственную кровь, чтобы нарисовать букву на лбу своей жертвы, и, кроме того, оставляет себе туфлю в качестве фетиша.0 — ля-ля!..— Ну, — Мэрфи печально вздохнул, — я не виноват. что мои блестящие открытия слишком замечательны, чтобы помочь тупоголовым копам разрешить загадку.Между прочим, орудие убийства я отдал Эду Сэнджеру, он сказал, что представит вам полный отчет завтра. — Мэрфи на мгновение остановился в дверях и с ухмылкой взглянул на нас:— Думайте, друзья, даже если вы к этому не привыкли!И дверь за ним захлопнулась. Лейверс тихо застонал и уставился на меня, как будто во всем был виноват я один.— Какого черта вы тут торчите, когда вам следует заниматься остальными подозреваемыми?Я вскочил со стула:— Так вы считаете, что сержанту Полнику нужно отправиться в этот пляжный домик и хорошенько поискать исчезнувшие туфли? Не только внутри, но и возле домика?— Полагаю, что да, — буркнул он. — А почему эти туфли так важны?— Я не уверен, что они важны, — признался я, — но если убийца забрал их с собой, значит, он считал их важными. Мне бы хотелось выяснить, его ли рук это дело.— Будем надеяться, что один псих поймает другого! — проворчал Лейверс. — Полника я отправлю туда в ближайшее время.Когда я выходил из кабинета шерифа, на столе Аннабел Джексон зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала, потом протянула мне, прикрыв ее рукой.— Это вас. — Ее голос звучал очень удивленно. — Должно быть, вы сдаете — вас спрашивает мужчина.Я мрачновато подмигнул ей, взял трубку и громко произнес:— Уилер.— Вы парень, который занимается убийством этой дамочки Брукс? — спросил хриплый мужской голос.— Точно.— Возможно, нам следует поговорить.Голос звучал так, будто его владельцу когда-то наступили на голосовые связки.— Прекрасно, — сказал я. — Кто говорит?— Не имеет значения, с этим можно подождать. Вы знаете бар под названием «Даунтаун»?— На Мейпл?— Будьте там через тридцать минут.Раздался резкий щелчок — он повесил трубку.Я вернул трубку Аннабел и рассеянно принялся изучать очертания ее зрелой груди, прекрасно обрисованной плотно облегающей белой шелковой блузкой. Рука Аннабел автоматически потянулась к стальной линейке, потом неопределенно повисла в воздухе.— Ваше сердце не в ней, — почти с упреком проговорила она.— Что-что?— Вы же пытаетесь смотреть сквозь мою блузку. — Она медленно покачала головой. — Что вас так заинтересовало, Эл?— Эти самые штучки, как они там? — мрачно спросил я. — И еще — просто так, для отчета, — на вас белый кружевной лифчик.Она вскинула светловолосую головку и принялась лихорадочно осматривать себя спереди, потом уставилась на меня.— Это невозможно, сквозь эту блузку ничего нельзя увидеть! Каким образом вы можете судить о бюстгальтере?— Элементарная дедукция, золотко, — сообщил я. — Черный бы просвечивал сквозь белый шелк, верно?— Да, — с сомнением протянула она, — ну а кружева?— Исключительно по памяти, — сказал я со счастливой улыбкой. — Вы же всегда носили кружевные бюстгальтеры и кружевные трусики, кружево…Линейка больно ударила меня по косточкам правой руки.— Эл Уилер, — задыхаясь, произнесла она, — вы просто наглец. Только потому, что я однажды…— Это вечно будет жить в моей памяти. — Я поспешно попятился, чтобы оказаться вне досягаемости. — Розовое и золотистое, блестящее, с тонкими кружевами по…— Я ничего не понимаю! — Ее брови подозрительно сошлись. — Но звучит это как грязная непристойность!Убирайтесь отсюда, Уилер, пока я не избила вас этой линейкой!Я ушел. По временам Аннабел оттаивает, но такое случается нечасто, нынче определенно был не тот день.Я добрался до бара «Даунтаун» минут за пятнадцать.Это одно из новомодных заведений с официантками в бикини и соответствующими ценами. Пышногрудая брюнетка в бикини с серебряными блестками провела меня к угловой кабине и, когда я уселся, одарила лучезарной улыбкой:— Что скажете о большом специальном, сэр?— Нет, благодарю. — В ответ она тоже получила широкую, теплую улыбку. — Предпочитаю выпить, прямо сейчас. — Потребовалось несколько секунд, чтобы она отвела от меня взгляд. — Виски со льдом и немного содовой.Вскоре она вернулась и поставила передо мной стакан; на лице ее было то особое выражение, с каким большинство людей наблюдает за гремучими змеями, потом повернулась и зашагала прочь, ухитрившись не вилять при этом весьма солидными половинками.Минут через десять, когда я уже приканчивал второй стакан, совсем рядом послышался тот же грубый голос.Я поднял глаза и пожалел, что это сделал. Но было поздно: я уже увидел его. В нем было около шести футов с пятью дюймами, а весил он приблизительно двести пятьдесят фунтов. Его русые волосы были коротко острижены и покрывали голову наподобие щетины, а физиономия выглядела так, будто по ней несколько раз проехал десятитонный каток.— Точно, — вежливо сказал я, — я Уилер.Каким-то образом ему удалось втиснуть свою гигантскую задницу на сиденье, не перевернув при этом стол.— У меня есть для вас послание, — заговорил он устрашающе скрипучим голосом. — Джесс говорит, что не имеет с этим ничего общего.— Джесс Дрери? — уточнил я.— Да, он самый.— Мне бы хотелось поверить ему на слово. Но вы же знаете, каковы копы. Мы народ недоверчивый.Он задумался — по крайней мере, мне так показалось, но разве можно узнать, что творится за этой расплющенной физиономией?— Джесс сказал, что не желает иметь никаких неприятностей с копами и что он чист. Все, что ей от него было нужно, — это сотню баксов за ночь. И все.Он опустил перед собой на стол огромный кулачище, затем медленно расправил пальцы.— Где я могу найти Джесса? — осведомился я.— Не найдете.— Найду.— Ни малейших шансов, — заверил он. — Но Джесс говорит, что окажет вам любезность. Поговорите со сводником.— С каким именно?— У нее имелся всего один, — важно сообщил он. — Мейсон.— Где мне его найти?Он посмотрел на меня, и его грязновато-карие глаза неожиданно приобрели усталое выражение.— Вы самый настоящий незнайка, хотя и коп!— Вы же пришли сюда, чтобы указать мне Мейсона, — холодно отчеканил я. — Вот и делайте это.— У него есть конура в центре города, на Четвертой улице за больницей.— А что, ремесло сводника стало невыгодным?— Откуда мне знать? — Он пожал широченными плечами. — Триста двадцать один, по Четвертой улице. Логово на третьем этаже, 3 — Д.— Все же я хочу потолковать с Джессом.— Исключается. — Он стряхнул со стола серебряные блестки. — Теперь мне надо идти. — Он ухмыльнулся, и я успел заметить, что у него во рту осталось всего несколько сломанных зубов. — Ты ведь не станешь останавливать меня, коп?— Нет необходимости.— А? — Он покосился на меня.— Ты, должно быть, бывший борец, — пояснил я. — И фигура и внешность у тебя весьма примечательные.Могу поспорить, тебя многие помнят!— О чем это вы толкуете?— Получить на тебя наводку куда легче, чем стребовать сдачу в этом кабаке, — терпеливо пояснил я ему. — Я найду тебя и найду Джесса, понятно?Пока он раздумывал над моими словами, его пальцы вновь сжались в огромный кулак, наконец он все же покачал головой:— Ничего не получится. — Но на этот раз его голос звучал неуверенно. — Джесс велел передать еще кое-что. — Все три дюйма его лба сложились в глубокие складки. — Ну вот! Он сказал, что сводник потерял ее из-за какого-то другого парня, а сводники этого не любят.— Что за другой парень?— Джесс не сказал. Просто: «какой-то другой парень».Возможно, было бы проще установить контакт с марсианином. Я глубоко вздохнул и предпринял новую попытку:— Откуда Джесс узнал, что я его ищу?— Джесс знает все, он голова! — Бывший борец победоносно покачал своей собственной головой. — Мы с Джессом старые друзья, еще с давних времен. Теперь он стал большим человеком, но все равно обо мне заботится.— А ты, значит, у него на побегушках? — усмехнулся я.— Точно! — Он снова кивнул. — Ради Джесса я бы отрезал себе правую руку.— Или прикончил девушку по вызову?— Я? — Его глаза на мгновение широко раскрылись, потом он разразился таким хохотом, что мисс Серебряные Блестки, находившаяся на расстоянии тридцати футов, чуть не впала в истерику. — Ты шутишь, коп, да?— И все же мне придется, я думаю, задержать тебя в качестве основного свидетеля, — заявил я.Он схватил полупустой стакан, стоявший передо мной, и сжал так, что тот полностью исчез в его ладони. Костяшки пальцев побелели, раздался слабый треск, и виски закапало на стол. Затем он разжал ладонь и стряхнул с нее осколки стекла прямо передо мной.— Так ты хочешь задержать меня, коп? — спросил он.Я с любопытством посмотрел на мозолистую ладонь, на которой не осталось ни царапин, ни крови, и покачал головой:— Не сейчас.— Это хорошо. Я не люблю калечить людей. — Хриплый голос звучал очень искренне. — Но Джесс сказал, . чтоб я сразу вернулся, понимаете?— Нет, но, по-видимому, это не имеет значения. А как насчет того, чтобы передать кое-что Джессу?Его узкий лоб снова нахмурился, потом он медленно кивнул:— Думаю, это можно.— Скажи ему, что он сэкономит нам обоим кучу времени и избавит от ненужных хлопот, если поговорит» со мной. И как можно скорее.— Я передам ему, но если б Джесс хотел с вами поговорить, он бы сам пришел. А теперь мне нужно идти. — Он поднялся, и весь бар, казалось, съежился. — Купи себе еще стаканчик, коп, похоже, он будет не лишним.На мгновение снова показались его сломанные зубы, затем он с грохотом вывалился на улицу, раскидывая по сторонам облаченных в бикини официанток.Я посидел еще минут пять, горестно удивляясь, сколько еще ночных кошмаров можно пережить, пребывая весь день с открытыми глазами.
На протяжении трех кварталов Четвертая улица смахивает на трущобы. Как раз в центре этих трущоб возвышался многоквартирный дом. Мои часы показывали начало седьмого, когда я припарковал перед ним машину. Было еще жарко, но поднявшийся вечерний бриз слегка шевелил мусор на тротуаре. Лестница была узкой, грязной и провоняла какими-то кислыми запахами, которые мне совершенно не хотелось анализировать.Добравшись до третьего этажа, я постучал в дверь квартиры 3 — Д и подождал. Никого. Я снова постучал, на этот раз достаточно громко, чтобы разбудить даже мертвого.Некто высунул голову из-за двери квартиры напротив и пронзительно завопил:— Тише!— Я ищу парня, который здесь живет, — объяснил я. — Не знаете, он дома?Некто широко распахнул дверь и вышел в холл. Им оказалась увядшая блондинка лет сорока с бигуди в волосах, облаченная в выцветший халат, говоривший о том, что его владелица знавала лучшие времена.— Он уехал, — ответила она. — Пару дней назад. Весьма поспешно. Могу поспорить, он задолжал за квартиру.— Не знаете, куда он отправился?— К черту, надеюсь! — воскликнула она со свирепой искренностью. — Мерзкий, ни на что не годный тип!А вам-то он зачем? Вы что, разыскиваете сбежавших должников?— Вы хорошо знали Мейсона? — с надеждой осведомился я.— Мейсона?Она раздраженно пожала плечами, при этом ее халат распахнулся, демонстрируя помятое нижнее белье не первой свежести.— Какой еще Мейсон? Я говорю о Джонни Ферано, этом мелком негодяе. Он случайно наткнулся на меня и даже не поздоровался.— Я разыскиваю Джила Мейсона, — объяснил я. — Его друг сказал, что он здесь живет.— Так, может, он только что въехал? — Она поплотнее завернулась в халат и моментально утратила интерес к происходящему. — Тогда я не в курсе дела. Пару дней я не выходила из своей квартиры, неважно себя чувствовала. Понимаете?— Конечно. — Запах дешевого вина в ее дыхании подсказал мне, как обстоят дела. — Что ж, придется зайти попозже.Неожиданно лицо блондинки застыло, она смотрела как бы сквозь меня.— Что это? — прошептала она.Похоже, ночные кошмары снова наваливаются на меня.— Что — это? — пробормотал я.— Там… — Она ткнула пальцем в закрытую дверь квартиры 3 — Д. — Я что-то слышала…— Всего лишь ваше воображение, — откликнулся я.— Да нет же, слушайте!Мы постояли неподвижно секунд пять, и тут я действительно что-то услышал — слабый стон, заставивший меня вздрогнуть.Выцветшие голубые глаза неряшливой блондинки внезапно остекленели.— Он умирает, — уверенно заявила она. — Мой муж издавал точно такие же звуки. Они как будто застревают в горле, а после этого… — Она резко сдавила пальцами собственное горло:— Вот так: с-с-с…Стон повторился, на этот раз чуть отчетливее. Я попятился в конец холла и продемонстрировал нечто вроде прыжка с разбега. Что-то должно было не выдержать.Сдалось мое плечо, дверь устояла. Выцветшая блондинка посмотрела на меня довольно презрительно, видимо поражаясь, какой же я болван, потом спокойно нажала на ручку двери и повернула ее. Дверь стала медленно отворяться, и блондинка удовлетворенно вздохнула:— Сынок, сначала всегда нужно делать так.— Вы правы.Я остановился, растирая ушибленное плечо и разглядывая — по мере того как открывалась дверь — разворачивающуюся передо мной панораму.Это была однокомнатная квартира; разобранная раскладушка у стены завалена постельным бельем. На трех квадратных футах вытертого линолеума лежал побитый молью выцветший ковер, а в центре его находился парень, медленно, со стоном поднимающийся на колени.В данный момент он даже отдаленно не напоминал старину Ромео: черные блестящие волосы свисали на глаза, и даже кокетливые усики утратили свой шарм — казалось, они прикрепились к его верхней губе совершенно случайно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15