Тони, конечно, получила эту роль, и дома был устроен праздник. Но меня даже не спросили, как я окончила школу.А когда я заговорила о своем желании поступить в университет, меня просто никто не стал слушать.— Лайза, милая, — сказал я осторожно, — я вижу, что ваша душа травмирована еще в детстве. Давайте пропустим остальное и перейдем сразу к Тайлеру Моргану.— О'кей, садист! Итак, Тони записала свою первую пластинку в возрасте двенадцати лет для фирмы «Мелодия и ритм». В то время Тайлер Морган был там большим человеком, и он по уши влюбился в маму. Но Наоми была занята исключительно карьерой своей девочки, так что вопрос о браке тогда отпал. Однако на протяжении многих лет их связь не прерывалась, а когда Тони выросла и выскочила замуж за Шелтона, я подумала, что Тайлер дождался своей очереди.— Почему?— Потому что впервые за всю безукоризненно покорную жизнь Тони решилась совершить поступок, не испросив заранее разрешения Наоми, — весело рассмеялась Лайза. — Наоми негодовала, стонала и рыдала, она закатывала истерики, — это был цирк одной женщины, в котором одновременно демонстрировались три разных трюка. Вот я и решила, что теперь уж она приберет к рукам Тайлера. Но однажды Кент ополчился на Тони. Это случилось через четыре месяца после свадьбы.Наоми снова взвилась на орбиту, но с этого времени ее взаимоотношения с Тони перешли в стадию любовь — ненависть. В данный момент, насколько мне известно, Наоми испытывает ненависть к своей «маленькой девочке-звезде». Из-за Ларри Голда, разумеется. Поэтому я и посчитала, что мне надо что-то в этом отношении предпринять, в особенности после того, как Тайлер сообщил мне про Вогана.— Тайлер Морган продал свою компанию Вогану, так я понимаю?— У него был скверный год, потребовались деньги, и он совершил непоправимую ошибку, взяв Вогана в качестве компаньона, активно не участвующего в деле.Не успел он оглянуться, как этот бесправный партнер оказался в его кабинете, причем заявил об этом весьма громким голосом. А через три месяца Воган обязал компанию снабжать пластинками свою собственную империю дешевеньких ресторанчиков и клубов, которая существовала, вообще-то говоря, незаконно. И когда Воган заговорил о том, что он пригласит собственных певцов для записи более ходовых пластинок, Морган понял, что его время ушло. Воган выплатил Тайлеру не более одной пятой подлинной стоимости его акций. И с тех пор Морган его смертельно ненавидит.— Каким образом вы настолько сблизились с Морганом, что он рассказывает вам о делах в офисе Вогана?Например, эта информация о Ларри Голде?Она хитро улыбнулась.— Выйдя из компании по выпуску пластинок, Морган организовал агентство, представляющее артистов на основе личного администрирования. Дело оказалось весьма прибыльным. А я после окончания факультета журналистики стала работать у него в отделе рекламы. В настоящее время я менеджер...— Почему он так заинтересован в том, чтобы помешать Тони выйти замуж за Голда? — спросил я раздумчиво. — Я не занимался, конечно, этим вопросом, но, будучи на его месте, я бы молился, чтобы брак состоялся. Ведь тогда ваша мать откажется от покровительства молодому дарованию и согласится стать его женой.— Именно на это и рассчитывал Тайлер, когда Тони выскочила за Кента Шелтона, — терпеливо объясняла Лайза. — Но вся эта история продолжалась недостаточно долго, чтобы Наоми успела выйти из своего истерического состояния. Второй брак Тони должен быть обязательно удачным — вот как он рассуждает.— А что такое он узнал по своему тайному проводу?Почему это заставило его считать Голда неподходящей парой для Тони?— Не знаю. Спросите его самого.— Тогда последний вопрос, а потом я приготовлю выпивку, — сказал я.— Да здравствует водка! — Она испустила вздох облегчения. — А то я уже испугалась, что вы по натуре скупердяй.— Зачем вы мне все это рассказали, если считаете меня предателем, продавшимся Вогану?Она осторожно изменила позу и, поморщившись, ответила:— Может быть, мне следует ввести противостолбнячную сыворотку? Кто знает, где до этого побывали коготки Тони?— Тоже мне, неженка, волнуетесь из-за каких-то пустяков, — нахмурился я. — Лучше отвечайте.— Ну...Она прикусила нижнюю губу и задумалась на пару секунд.— Холман был для меня всего лишь именем, когда я ворвалась сегодня вечером в спальню Тони, но теперь я немного узнала вас и наполовину изменила свое мнение.Мне думается, у вас были собственные основания нанести визит Вогану. Возможно, вам надо было, чтобы он подумал, будто вы предлагаете ему сделку.— Полагаю, мне необходимо поговорить с Тайлером Морганом, — сказал я. — Смогу я увидеть его утром?— Наконец-то слышу разумный вопрос. Я устрою вам встречу на десять часов, если вам это подходит. Но если вы не дадите мне выпить, я позвоню в полицию и заявлю, что вы меня похитили и уже изнасиловали, а теперь решили отвезти домой, чтобы проделать то же самое с моей матерью.— Иду к бару! — поспешил я ответить.В этот момент зазвонил телефон, я так и замер, не успев встать.— Как вам это нравится? — Лайза закатилась смехом. — Вы определенно пользуетесь суперобслуживанием нашего полицейского управления на Беверли-Хиллз. Не звоните нам, мы сами позвоним вам?— Кто бы это, черт побери, мог звонить? — пробормотал я.— А почему бы вам не снять трубку и не выяснить? — совершенно логично посоветовала она. — Вы даже не представляете, какой у вас идиотский вид с этим приподнятым задом! Как у орла, который шесть месяцев сидел на яйцах, а потом неожиданно вспомнил, что он всего лишь папаша, а не мамочка!Я быстро двинулся к бару, где стоял телефон, ломая голову над тем, кто мог додуматься звонить мне в такой поздний час.— А теперь, похоже, наш орел впервые задумался над тем, чем, черт возьми, занималась эти полгода мамочка-орлица! — весело смеялась она.— У меня есть веник, так почему бы вам не позабавиться и не полетать на нем по комнате? — проворчал я, снимая трубку.Какое-то время я прислушивался к едва различимым стонам на другом конце провода, соображая, не разыгрывают ли меня.— Холман! — рявкнул я наконец, уже собираясь бросить трубку.— Рик?Я едва расслышал собственное имя, затем стенания усилились.— Это Рик Холман, — сухо промолвил я. — Кто у телефона?— Рик, вы должны мне помочь!Голос был едва слышен. Он напоминал завывание ветра за окнами.— Кто это? — повторил я, повышая голос.— Вы должны мне помочь! — Голос молил на истерической ноте. — Он мертв, и теперь никого не осталось... А я так напугана, что не могу...— Кто мертв? — завопил я.— Они все умерли... Те, кого я люблю, мертвы, потому что я их люблю...Снова раздался такой стон, от которого у меня зашевелились волосы на затылке.— Успокойтесь! — пробормотал я. — Я не смогу вам помочь, пока не узнаю, кто вы такая. Так что скажите мне, Бога ради, с кем я говорю?— Я убила Бебе еще до того, как она родилась. — Голос превратился в испуганный шепот. — Разве это не самое противное, самое отвратительное, что может сделать человек?Услышав ключевое слово «отвратительное», я обрадовался:— Это вы, Тони?— Это был страшный грех, — продолжала она тем же испуганным шепотом. — Поэтому они прокляли меня, понимаете, Рик? Я убила Бебе, а теперь они убивают всех тех, кого я люблю. Это возмездие. Мой поцелуй смертелен!Ее голос затих, превратившись снова в едва различимый стон, чтобы неожиданно взорваться с дикой силой:— Рик, помогите мне!— Конечно помогу, Тони! Конечно! Но сначала вы должны сказать мне, что случилось.— Слушайте, — прошептала она.Я напряг слух и сообразил, что включен магнитофон и кто-то поет.Когда звучание прекратилось, Тони пояснила:— Это пел мне Ларри. Больше он никогда не будет петь ни мне и никому вообще.В трубке послышался щелчок.Лайза стояла возле меня, тревожно глядя мне в лицо.— В чем дело? — спросила она недоуменно.— Тони, — сказал я. — Что-то там произошло. Что-то скверное, она как будто немного помешалась. Это связано с Ларри, но я не услышал ничего членораздельного. Он мертв, заявила она сначала, потом заставила меня слушать какую-то пластинку, сказав, что он поет ей, но больше петь никогда не будет. Ни ей и никому другому.— Голд мертв? — Она оторопело покачала головой. — Но почему? Не могла же Тони... Нет, это исключено!— Я немедленно еду к ней.— Я поеду с вами, Рик!— Нет, вам лучше остаться здесь! — произнес я, поражаясь собственной горячности. — В любом случае, не можете же вы отправиться туда среди ночи в моей рубашке и шортах.— Полагаю, вы правы, — вежливо согласилась она. — Но я буду чувствовать себя здесь чертовски беспомощной. Это ужасно — сидеть сложа руки и ждать...— Я позвоню вам, как только смогу... Скорее всего ничего серьезного не произошло. Может, это обычная истерика, слезливое настроение во хмелю. Такое не исключено, верно?— Что она еще сказала? — спросила Лайза.— Целую кучу какой-то совершенно бессмысленной ерунды о том, как она убила Бебе еще до ее рождения, и поэтому проклята! — сказал я. — Бебе — это же кукла, с которой она...— Да, да, — нетерпеливо бросила Лайза. — А что еще она сказала?— Спокойно! — произнес я, внимательно посмотрел на нее и пожал плечами. — Извините, но вам, видимо, не мешает подлечить нервы... Что еще? Ее поцелуй смертелен, потому что ее поцелуи убивают всех, кого она любит... Все это звучит настолько надуманно, что я бы поднял ее на смех, если бы она не была в таком смятении и отчаянии!— Великий Боже! — прошептала Лайза.Я посмотрел на ее побледневшее лицо, на слезы в уголках глаз и решил, что имею дело с неврастеничкой.— Бедное запутавшееся дитя! — произнесла она с чувством.— Какая муха вас укусила? — холодно спросил я. — Разве не вы самая несгибаемая в семье? И вдруг раскисли, не зная, есть ли основания для паники.Она молча потрясла головой, потом глубоко вздохнула и прошептала:— Простите. Вы, естественно, ничего не знаете.— Чего не знаю?— Тони собиралась родить ребенка от Шелтона. Но однажды ночью между ними произошла дикая сцена.Знаете, когда люди на протяжении двух часов осыпают друг друга оскорблениями и проклятиями. В конце концов Кент Шелтон набросился на нее с кулаками. После того как он ушел, Тони впервые в жизни напилась до потери сознания и свалилась с винтовой лестницы.Никто не знает, как это произошло, но, к счастью, горничная Хельга, та самая, которую вы видели сегодня у Тони, услышала шум и прибежала посмотреть, что случилось... Тони отделалась синяками, но ребенка потеряла. Она знала о беременности и с первого же момента уверяла, что у нее будет девочка по имени Барбара, Бебе... — Губы Лайзы задрожали. — Она никогда ни с кем не говорила о случившемся, но, выйдя из больницы, первым делом купила себе эту куклу...Я живо представил себе огромную куклу, лежащую на кровати у Тони. В первую минуту я даже обознался, решив, что это живой ребенок... А как она ее укачивала, уговаривая нараспев нежным голосом: «Не плачь, Бебе».И кукла смотрела на нее голубыми стеклянными глазами и дарила ей застывшую ангельскую улыбку на фарфоровом личике.— Разве вы не понимаете, что с ней случилось, Рик? — в отчаянии продолжала Лайза. — Она вбила себе в голову, что должна быть наказана за то, что убила собственного ребенка. Если Ларри Голд действительно умер, Тони будет уверена, что во всем виновато проклятие...— Постойте! — перебил я нетерпеливо. — Мы же говорим о двадцатилетней женщине, а не о ребенке...— Мы говорим как раз о ребенке! Вы же не знаете, как с ней обращалась Наоми все эти годы. Она была постоянно рядом, защищая ее, решая за нее и следя за тем, чтобы эти решения выполнялись. Она до шестнадцати лет не разрешала Тони проводить время в обществе ее сверстников, опасаясь, как бы те не отвлекли ее от мысли о карьере разговорами о мальчиках...Формально мы говорим с вами о почти двадцатидвухлетней особе, но во всех остальных отношениях — это шестилетняя девочка, потерявшаяся в лесу и мечущаяся среди деревьев от страха повстречаться со злыми духами и призраками. Ей хочется позвать на помощь, но она не знает никого, кто может помочь ей. Ее родная мать давно стала воспоминанием, а тетка только притворяется матерью для нее, на самом деле она — настоящий дьявол! Глава 4 Без четверти двенадцать ночи я припарковал машину перед сверкающим белым «мазерати», и у меня мелькнула мысль: чем же весь вечер таким увлекательным занимался его владелец, если утратил интерес к своей великолепной спортивной машине.Захлопнув дверцу, я торопливо зашагал к розовому дому и позвонил.Горничная открыла дверь и воззрилась на меня с явным недоумением. На ней был длинный халат, туго завязанный поясом, а на голове накручен шарф. Она либо уже была в постели, либо собиралась ложиться спать.Я мысленно нажал на нужную кнопку и вызвал на своей физиономии чарующую улыбку.— Очень сожалею, Хельга, что побеспокоил вас так поздно, но мисс Астор неожиданно позвонила мне еще раз и попросила немедленно приехать, чтобы помочь урегулировать какую-то деловую проблему.Я надеялся, что в моем голосе прозвучал достаточно ясный оттенок терпимости, который оценить можно было однозначно: мы оба прекрасно понимали, что любой из нас согласен сделать для Тони решительно все, о чем она попросит, потому что мы ее нежно любим, несмотря ни на что. Это сработало. Холодное выражение на некрасивом лице Хельги внезапно исчезло, она даже сочувственно улыбнулась мне.— Понятно, мистер Холман, — приветливо произнесла она, — раз мисс Астор вас ожидает, все хорошо.Она распахнула дверь, я вошел в холл и стал ждать, пока она снова не закроет входную дверь.— Мне неловко, что пришлось побеспокоить вас, — заговорил я с обезоруживающей улыбкой, — поэтому я, пожалуй, поднимусь один, а потом и спущусь самостоятельно.— Благодарю вас, мистер Холман! — проговорила она с благодарной улыбкой. — Спокойной ночи!Я поднялся по крутой винтовой лестнице без излишней спешки, несколько секунд все равно ничего не решали, а мне не хотелось, чтобы горничная что-нибудь заподозрила. Впереди у нее немало переживаний, если, разумеется, в доме на самом деле произошло что-то скверное, а вовсе не очередной каприз Тони вызвал меня сюда, чтобы она могла излить душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14