— Глаза Фэбриеллы смотрели холодно и равнодушно: очевидно, ей хотелось выяснить, какое впечатление на меня произвели ее слова. — Вы должны признать, дорогуша, что идея великолепна, не так ли? — не удержалась она от желания подлить масла в огонь. Это было верно, конечно.— Никаких обид, Рик? Я хочу сказать, девушка должна защищать себя в пиковых ситуациях!— И вы это мастерски проделали! — усмехнулся я.— Смешайте мне еще бокальчик, но на этот раз чего-нибудь покрепче!Я поднялся с кресла, забрал у нее бокал и отправился к бару. Холман, неудачник Холман! Как ловко она обвела меня вокруг пальца! И, черт побери, откуда мне взять что-нибудь “покрепче” для этой стервы? Я внимательно осмотрел все полки бара и внезапно увидел бутылку с многообещающим названием “Старый динамит”. Пожалуй, это подойдет.Я взял самый высокий фужер и наполнил его до краев желтоватой влагой, добавив один-единственный кубик льда.— Уи-и-и-и!Неожиданно тишину нарушил пронзительный вопль, я даже расплескал немного “Старого динамита” на пол. Торопливо оглянувшись, я увидел Фэбриеллу, которая успела вскочить с кушетки, оставив на ней свою тоненькую пижаму, и теперь стояла совершенно голой на ковре, вроде бы исполняя какой-то примитивный ритуальный танец. Или это была военная пляска? Впрочем, буквально в считанные секунды она приобрела откровенно эротический характер. Какую-то минуту Фэбриелла выполняла почти акробатические прыжки и повороты, затем замерла на месте, уставившись на меня обезумевшими глазами, как если бы я был тотемным божеством на этот вечер.— Уи-и-и-и!.. — Под этот пронзительный вопль она вертелась волчком, быстро вращаясь на месте с полусогнутыми коленями.У меня мелькнула мысль, что “Специальный коктейль Холмана” сейчас дает о себе знать.Я для пробы сделал глоток “Старого динамита” и подумал, что в данном случае название полностью соответствует содержанию. После этого я бросил взгляд на безликую массу на ковре, в которую превратился живой волчок, и решил, что в известной степени сам виновен в случившемся.Существовал только один способ помочь леди, оказавшейся в подобном положении, я же всегда считал себя джентльменом, поэтому для укрепления духа сделал глоточек того же “динамита” и почувствовал прилив энергии.К тому времени, когда я добрался до спальни, у меня подкашивались ноги, воздух же я хватал широко раскрытым ртом, как выброшенная на берег несчастная рыбешка. Фэбриеллу я взвалил на плечо, а тащить ее по ступенькам вверх было отнюдь не легким делом! Спальня оказалась самой дальней комнатой от лестницы, как и следовало ожидать. Вознеся благодарственную молитву Богу, я сбросил тело Фэбриеллы на одну из сдвоенных кроватей, не потрудившись даже откинуть роскошное атласное покрывало нежно-голубого цвета. После того как мне удалось придать рукам и ногам спящей красавицы более или менее естественное положение, я набросил на нее свисающие края покрывала и выпрямил разболевшуюся спину с чувством удачно совершенного подвига.И все это время со старой кровати на меня таращила с непонятной ненавистью черные глаза без ресниц уродливая кукла, облаченная от шеи до пят в толстую муслиновую рубашку, ее засаленные волосы были стянуты узелком на затылке. Глава 4 Я вернулся домой около часу ночи, оставил машину на подъездной дороге и зашагал к парадному крыльцу, старательно игнорируя прямолинейные очертания почтенной “эм-джи”, припаркованной под уличным фонарем как раз напротив моего жилища. Это был мираж, решил я, эпизод из арабских сказок, в который я был погружен после первой встречи с Фэбриеллой днем в баре. В нем ничего не было реального. Теперь с минуты на минуту я должен был проснуться или очнуться, называйте как угодно, — короче: вернуться из кошмарной сказки в реальный мир.— Неужели вы никогда не возвращаетесь домой вечером? — послышался жалобный негромкий голосок. — Я жду здесь уже часа три, замерзла до полусмерти.Неясно различимый бело-голубой клубок развернулся в одном углу крыльца, превратившись в дрожащую брюнетку, которую, помимо гусиной кожи, согревала белая шелковая рубашка и ярко-голубые шорты.— Луиза? — ахнул я, не веря собственным глазам. — Вы снова вернулись?— У вас явно дар поизносить идиотские монологи, мистер Холман! — проговорила она, громко стуча зубами. — Открывайте же дверь, безмозглый осел, мы сможем поговорить в помещении, пока я оттаю.Я поступил так, как мне было сказано, причем действовал чисто автоматически, как галантный компьютер, у которого исчерпан почти полностью банк данных, и полагается он исключительно на инстинкт. К тому времени, когда я все же пришел немного в себя, девушка уже сидела на кушетке, набросив на плечи мое пальто и восстанавливая внутреннее тепло при помощи стакана, в который я налил, уходя из дома, импортный бренди.— Ах! — Брюнетка даже вздрогнула от удовольствия. — Теперь гораздо лучше.— Еще бы! Бутылка стоит около двадцати долларов, — проворчал я.— Где вы были, — она бросила на меня укоризненно-насмешливый взгляд, — когда вы мне были нужны, мистер Холман?— Уезжал, — бросил я, не желая тратить время на объяснения.— Меня могли бы убить! — сообщила она дрожащим голосом. — А вам до этого вроде бы и дела нет?— Вы же выскочили из дому, даже не простившись, пока я разговаривал по важному делу по телефону, — стал я оправдываться. — Как это — могли убить?— Этот зверюга! — Она вздрогнула. — А я была совершенно одна, беззащитная девушка.— Я как-то не улавливаю смысла, — осторожно произнес я, — но, коли существует начало, почему бы с него и не начать?— Я отправилась домой, — заговорила она, — потому что вы меня окончательно запутали, заявив, что вызвали полицию и все такое сразу же после того, как нашли труп. Я не знала, кому верить, вам или Майку. Так что, прежде чем окончательно решить, мне необходимо было еще раз хорошенько потолковать с братцем и послушать, что он скажет...— Значит, вы отправились домой? — буркнул я.— У меня есть квартира-студия в Вест-Голливуде, — сообщила она, — верхний этаж старинного здания, который был перестроен. Если бы это было в Нью-Йорке, его бы называли мансардой, а я бы автоматически превратилась в артистку только потому, что живу там. Но на Западном побережье они называют такое помещение студией, и живущий там человек платит налог...— Это мне известно, — вмешался я. — Что произошло?— Не торопите меня! — нахмурилась она. — Все это очень важно. Видите ли, владельца квартиры на первом этаже сейчас нет. Думаю, что он живет с богатой женой своего брата, который в настоящее время уехал на Восток, чтобы любыми путями стать еще богаче и...— Не имеет значения, если в данный момент он живет с целым гаремом арабского шейха! — простонал я. — Что случилось?— Мне кажется, вам необходимо выпить даже больше, чем мне, Холман, — нахмурилась она. — У вас окончания нервных волокон совершенно износились... Ну, как я говорила, весь дом пустой, но я оставила наверху в своей квартире Майка, когда ездила повидаться с вами. Естественно, я ожидала, что он будет дома. Но в то самое мгновение, когда я переступила через порог, у меня появилось необычайно странное чувство...— Что он уехал?— Нет, я была уверена, что не все в порядке, мне грозит какая-то беда... — произнесла она приглушенным голосом. — Еще до того, как эта кошмарная обезьяна вышла из-за двери и схватила меня!— Обезьяна?Я не смел надеяться, что она, в конце-то концов, приблизилась к сути своей беспорядочной истории.— В тот самый момент, когда у меня внутри появилось это странное предчувствие...Она снова вздрогнула, причем на этот раз я даже не обратил внимания на то, как это у нее красиво получается, ибо именно это меня просто перестало интересовать. У меня даже промелькнула мысль, что она вознамерилась свести меня с ума и неплохо преуспевает в этом плане.— Это было колоссальное злобное существо, — увлеченно продолжала она, — схватил меня сзади, обвил одной рукой талию, а вторую грязную лапу прижал мне ко рту. Потом зашипел в ухо: “Ваш большой храбрый братец пару часов назад снова покинул вас, красотка, так что не ждите от него помощи. Я опоздал сюда самое большее на десять минут, полагаю, в скором времени я его поймаю. На самом-то деле он не так уж и важен, а вот пакет, который он оставил у вас, — иное дело. Он мне нужен. Так что давайте облегчим жизнь каждому из нас — скажите мне, где его найти?"— Какой пакет? — пробормотал я. Луиза улыбнулась:— Поверьте, Холман, именно эти же слова я сказала ему, как только он убрал свою грязную лапу с моих губ. “Какой пакет?” — спросила я, и тогда он так толкнул меня в спину, что я пролетела через всю комнату. — Ее лицо потемнело при воспоминании о пережитом. — Я стонала, сидя на полу и опираясь спиной о стену, понимая, что у меня на.., на заднем месте, скажем так, самый большой синяк, который... Ну да ладно, это не имеет значения. Но это дало мне основания крепко задуматься, как вы понимаете. Я вот что имею в виду: что может предпринять девушка в подобной ситуации, Холман?— Вы должны были это проделать, милочка, — воскликнул я, — иначе бы вас не было сейчас здесь! Ну так вы объясните мне?— Ну, я подумала, что мне надо как-то поладить с ним, — чуть насмешливо произнесла она, как будто была новым Эйнштейном, объясняющим теорию относительности, — потому что этот тип не собирался принять “нет” в качестве ответа, а мне не улыбалась перспектива сплошь покрыться синяками и кровоподтеками. Поэтому я сказала, что знаю, где находится пакет, и разыщу его. Я заливалась слезами, вела себя так, будто смертельно напугана. Он сказал: “О'кей, но без фокусов”. Я поднялась с пола и поплелась на кухню, решив, что лучше его не задерживать. Поэтому я спросила, заглядывал ли он в мусорный бачок, прикрепленный к пылесосу. На какое-то мгновение у него появилось удивленное выражение на роже, затем он усмехнулся и сказал, что это было хитро придумано. Я дождалась, когда он откроет дверь чулана и наклонится над пылесосом, сама же схватила чугунную сковороду и огрела его по голове. — Ее глаза засверкали от удовольствия. — Он свалился там же, в чулане. Ну а я поспешила вниз, к своей спортивной машине, и прямиком помчалась сюда. — Довольное выражение быстро исчезло. — И едва не замерзла до смерти, сидя на проклятых ступеньках возле вашей двери, Холман!Я допил свой бокал и холодно посмотрел на нее. Эта история была самой неудобоваримой со всех точек зрения, в особенности с моей, как мне казалось.— Ваш брат ни разу не упоминал про какой-то пакет?— Нет, конечно!По тону ее голоса было нетрудно понять, что я невероятно глуп.— Как выглядел этот тип?— Я же говорила, настоящая обезьяна. Примат.— Как он был одет?— Не знаю... — Она раздраженно пожала плечами. — В костюм, полагаю.— Было ли в его внешности что-нибудь примечательное? Что-то особенное?— Нет, он просто походил на громадную обезьяну.— Вы здорово помогли, золотко! — со вздохом произнес я.— Ну а что я, по-вашему, должна была делать? Составить описание его внешности со всеми размерами, пока он бегал за мной с ремнем по гостиной?Я приготовил себе новый бокал, у нее в стакане оставалась еще половина бренди. Я снова устроился в кресле.— Ну, — резко заговорила Луиза, — полагаю, мы не можем провести всю ночь сидя здесь, верно, Холман?— Вы предлагаете лечь спать? — вежливо осведомился я.— Нет! — У нее вспыхнула физиономия. — Из всех отталкивающих мужчин, которых я когда-либо встречала, вы самый... Ох!.. Будьте вы прокляты — вот что я имела в виду, конечно. Дело в том, что я не осмеливаюсь одна вернуться назад к себе в студию, потому что этот кошмарный примат может до сих пор скрываться где-то внутри. Я хочу, чтобы вы отвезли меня туда и сначала все проверили и убедились, что причин для тревоги нет.— Какого черта я должен это делать? — пожал я плечами. — Если эта огромная обезьяна все еще там болтается, она может меня изувечить.— Как.., вы.., вы...— Вы можете вызвать полицию, они с удовольствием займутся проверкой.— Я думала об этом, — вздохнула она. — Но теперь я вообще ни в чем не уверена. Если то, что вы говорите, — правда, — Майк вроде бы скрывается от правосудия, а коли я вызову полицию, мне придется им сообщить, что он был здесь и все такое.— Предлагаю сделку, Луиза Уэстэрвей. Вы мне все расскажите про брата, а я вернусь вместе с вами к вам на квартиру.— Рассказать вам про Майка? — Она пожала плечами. — А что говорить? Он бездельник, но не убийца, Холман. Не преступник.— Я предлагаю вам еще одну сделку, — сказал я, — вы начинаете звать меня Риком, а я вас Луизой, как будто мы хорошие друзья. Нервные волокна от этого только выиграют.— О'кей! — Она неожиданно улыбнулась, надо признаться, улыбка у нее была обаятельная. — Полагаю, оба ваши предложения приняты, Рик. Я просто схожу с ума от страха, что мне придется возвращаться одной к себе на квартиру... Так что вы хотите знать про Майка?— Все, — ответил я, — но, может быть, вы сумеете изложить самое существенное?— Он слишком красив, притягивает к себе не тех женщин, которых следовало бы, к тому же он страшный бездельник... Как вам это нравится для начала?— И он четыре года назад женился на известной кинозвезде на Бермудах и сбежал от нее через сорок восемь часов после свадьбы, прихватив с собой ее драгоценности, — добавил я.Она широко раскрыла глаза:— Я ничего подобного не знала! Это правда? В отношении украденных драгоценностей?— Он подтвердил это в той комнате мотеля, — сказал я.— У меня иногда буквально мурашки пробегают по коже, когда я повторяю себе, что Майк — мой брат. Я знаю, что он был на Бермудах года четыре назад, после этого провел два года в Южной Америке. Потом наступил долгий перерыв, когда он не подавал о себе никаких вестей, пока наконец не пришло письмо из Чикаго. Он потерпел неудачу решительно во всем и нуждался в деньгах. Я послала ему сотню долларов, приблизительно три недели назад он объявился здесь, в Лос-Анджелесе, требуя еще денег. Он намеревается попасть в киномир, потому что у него подходящая внешность и несомненный талант, так что он не может не преуспеть на этом поприще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15