Глава 12

В кабинете Левина нас было четверо: шериф Лейверс, капитан Паркер из отдела убийств, сам Левин и я. Я сидел напротив них, и это было совершенно не случайно…
– Никак не могу все-таки понять, – проворчал шериф Лейверс, – почему все-таки он вызвал Уилера как свидетеля защиты?
– Потому что он умен и хитер, – злобно объяснил Левин, – а я позволил себя одурачить, как идиот! Сейчас я вам объясню, шериф! Он понимал, что я не собираюсь вообще привлекать Уилера как свидетеля, и он не ошибался! Мне совершенно не нужны были его показания. Но Крэнстону было необходимо, чтобы Уилер присутствовал нарсуде, вот почему он его и вызвал. Он рассчитал, что я, в пику ему, вызову лейтенанта со стороны обвинения, после чего Крэнстону останется только задавать ему вопросы, а потом вызвать своего коронного свидетеля.
– Все это дело уже прошлое, – сказал Паркер. – Суть в том, какой ущерб это все нанесло.
– Очень большой, – сказал Левин сердито. – Будет чертовски трудно завтра опровергнуть выступление этой женщины. И чем большую жесткость я проявлю, тем больше вооружу против нас присяжных.
– У всех свои трудности, – сказал Паркер. – Может, лучше взять быка за рога и посмотреть, что же произошло на самом деле?
– Вы хотите поговорить обо мне? – вежливо спросил я.
Он пристально посмотрел на меня:
– Да, Уилер, о вас.
Даже в криминальной полиции, где Паркер был моим начальником, мы не слишком-то ладили друг с другом. Мне всегда казалось, что его обижало мое затянувшееся пребывание под началом шерифа, он в душе ожидал, что ссылка туда послужит мне хорошим уроком. Паркер был хорошим честным копом, но он полагал, что главное – следовать инструкциям, поэтому одна только мысль обо мне вызывала у него приступ язвы. Может быть, и теперь, мрачно подумал я, его язва возьмет реванш.
Тут я вдруг заметил, что все трое с любопытством разглядывают меня, как будто я какое-нибудь заморское животное. Потом Паркер посмотрел на остальных, пожал плечами и открыл дебаты.
– Ну, Уилер! – Он шумно откашлялся. – Что означает вся эта история?
– Какая история? – ледяным тоном осведомился я.
– Не валяйте дурака! – так же холодно ответил он. – Речь идет о сегодняшних показаниях в суде. О выпаде Мандела насчет того, что Флетчер жаловался на ваши преследования и домогательства по адресу его жены, и рассказ вдовы о том, как вы провели время в ее квартире перед арестом Лукаса.
– Вы имеете в виду время, когда я пытался изнасиловать ее, прежде чем она подстрелила меня из орудия убийства-, которое я припрятал, когда обнаружил тело Флетчера? – небрежно спросил я. – Того, которое я использовал, чтобы подставить Лукаса, после того как отволок его в дальний конец коридора и всадил ему пулю в плечо? Вы про эту историю, капитан? – И я оскалил зубы в яростной усмешке.
– Прекратите умничать, лейтенант, – разозлился Паркер. – Мне стоит слово сказать – и вы лишитесь работы!
– Послушайте, лейтенант, расскажите нам, что произошло на самом деле, – добавил Левин, стараясь говорить беспристрастно.
– Можно подумать, что вы плохо слушали в первый день суда, господин помощник прокурора, – ответил я.
– А если мы перестанем играть в прятки? – сухо проговорил Паркер. – Крэнстон ведь не мог выдумать всю эту историю!
Я взглянул на недовольную физиономию шерифа.
– А вы тоже так считаете? Вы разделяете мнение этих двоих, шериф?
Он еще больше нахмурился:
– Пока не могу сказать. Вы ведь тоже еще не все сказали, Уилер, но вы это сделаете. Вот тогда и спрашивайте меня!
Что-то в его ответе меня разочаровало, но потом я сказал себе, что в такой ситуации наивно ждать от человека слепой веры. Если Крэнстону удастся выгородить своего клиента, основываясь на рассказе Джози о том, что полицейский офицер пытался изнасиловать ее через пять минут после того, как она узнала о смерти мужа, и что он потом нарочно подстрелил Лукаса, принуждая того взять на себя убийство Сэма, в котором был неповинен, – значит, зло в Пайн-Сити восторжествовало, а полиция, прокуратура и сам закон потеряли всякую цену.
– Много времени моя история не займет, – сказал я, стараясь, чтобы слова звучали четко. – Показания, которые вас так обеспокоили, исходили от двух свидетелей: Герба Мандела, взломщика, который отсидел девять лет, и Джози Флетчер, вдовы мошенника, у которого список приводов длиннее, чем моя рука. Сравните их показания с моими и знайте, что я не отступлю, даже если мне придется расстаться с полицейским значком.
Левин некоторое время скрежетал зубами и сверлил меня взглядом, потом повернулся к Паркеру.
– Мне кажется, лейтенант сказал достаточно, – резко заявил он.
Паркер, бледный от ярости, тяжело дышал.
– Уилер, вы освобождены от должности до конца процесса. Потом я выгоню вас из полиции, а потом посмотрю вместе с помощником прокурора, что можно будет предъявить…
– В данный момент вы можете сделать лишь одну вещь, капитан, – перебил его мягкий голос.
Я не сразу поверил своим ушам. Разинув рот, я уставился на Лейверса. Нет, этот бархатный голос не мог исходить от него. У капитана был такой же недоумевающий вид. В течение нескольких секунд он пялил глаза на Лейверса, потом пробормотал:
– Вы, кажется, что-то сказали…
– Я сказал, что в данный момент вы можете сделать только одну вещь, капитан, – повторил шериф тем же вкрадчивым голосом, – послушать меня. – Он раздраженно поерзал своими телесами на неудобном стуле с прямой спинкой. – Я не виню Левина в том, что он сейчас отступился от лейтенанта. – Он посмотрел на помощника прокурора со спокойным презрением, и того чуть удар не хватил. – Он просто еще молодой, неопытный, вот и упустил свой шанс отличиться, пока прокурора нет на месте. Он разозлился, что Крэнстон водил его полтора дня за нос, словно дрессированного медведя, а потом отшвырнул прочь одним пинком. Вот он и ищет козла отпущения и воображает, что лейтенант для этого сгодится.
– Что?.. – Левин заикался от непереносимого унижения. – Да как вы смеете так говорить со мной, вы…
– Молчать! – небрежно оборвал его Лейверс. – Я и с вашим начальником могу так же поговорить, и часто делаю это. – Он бросил убийственный взгляд на Паркера. – А вот вам, капитан, следовало бы лучше соображать.
– Не зарывайтесь, шериф, – проворчал Паркер.
– Дайте мне договорить, – продолжал Лейверс все тем же мягким голосом, вдвое более устрашающим, чем его обычные громоподобные крики. – Я зароюсь так глубоко, что стены муниципального управления рухнут, и вы вместе с ними. То, что сейчас говорил лейтенант Уилер, – чистая правда. Вы не должны ставить на одну доску слова старого мошенника Мандела или россказни этой вульгарной шлюшки, которая была замужем за мерзавцем Флетчером, и слова лейтенанта полиции, известного своей безупречной службой.
– Но это ничего… – начал было Паркер.
– Во всяком случае, – продолжал Лейверс неумолимо, – если Лукаса объявят невиновным, это будет ошибкой Левина.
– Что? – взвился Левин. – Я не позволю вам…
– Заткнитесь! – прорычал Лейверс. – Кража драгоценностей, убийство Флетчера, обвинение Лукаса в убийстве – все это произошло на нашей территории.
Значит, избиратели нашего округа будут считать меня ответственным за приговор. Подумайте своими тупыми головами, что ждет нас, если Лукаса оправдают?
– Конец света, – проворчал Паркер. – Все будут вопить, что фараоны – ублюдки и правосудие выглядит как…
– Не утруждайте себя! – усмехнулся шериф. – Скажите им, Уилер!
– Шериф обладает более практическим мышлением, капитан, – сказал я подчеркнуто вежливо. – Если Лукас выйдет на свободу, мы не сможем удержать его в Пайн-Сити, как, впрочем, и Мандела с Джози Флетчер.
А как только они отсюда смотаются, мы лишимся всяких шансов закончить это дело с кражей и наказать виновных.
– А мандат, который дали мне мои избиратели, это что, пустяки? – добавил Лейверс яростно. – Единственный крошечный шанс, который мне остается, может быть, один на тысячу, – что Уилеру удастся как-то завершить дело до того, как эти трое покинут город!
И вообще, капитан, будет лучше, если вы не будете совать ваш длинный нос в дела моего ведомства, если не хотите, конечно, чтобы я его подрезал. Кстати, кто знает, может, для вас это было бы к лучшему!
Прежде чем открыть рот, Паркер несколько раз судорожно сглотнул, но ему не удалось сдержать дрожь в голосе.
– Плохо это или хорошо, но вы правы, дело проходит по вашему ведомству, шериф. Я здесь лишний. – Он быстро взглянул на Левина и направился к двери. – Мне вообще не следовало сюда приходить.
Дверь захлопнулась. В комнате наступила гнетущая тишина. Я тихонько закурил сигарету. Глядя на меня, и Лейверс сунул в зубы сигару.
Помощник прокурора старался сделать вид, что ничего не случилось и он прекрасно себя чувствует.
– Если я – ваш один шанс из тысячи, – осторожно сказал я шерифу, – то зачем мне терять время и торчать завтра целый день в суде?
– Вы должны быть там, – запротестовал Левин. – Крэнстон подчеркнул, что намерен еще раз допросить вас.
– Конечно. Но сначала вы будете допрашивать главного свидетеля защиты, вдову Флетчера, не так ли? Вы же можете потянуть время, даже если не рассчитываете выудить из нее что-нибудь важное, верно?
– Что у вас на уме, Уилер? – спросил Лейверс.
Я взглянул на часы.
– Сейчас около шести часов. Если в моем распоряжении будет сегодняшний вечер и часть завтрашнего дня, я смогу произвести некоторое расследование там, где меня меньше всего ожидают.
– Как вы на это смотрите? – поглядел шериф на Левина.
Помощник прокурора просунул палец между воротничком и шеей и глотнул воздуха.
– Э-э-э… Ладно. Я попытаюсь завтра несколько ослабить впечатление, которое произвели утренние показания миссис Флетчер, – заявил он. – Я сумею выиграть время на этом. И Крэнстон будет вынужден сразу же после этого вызвать Лукаса. Думаю, я смогу продержаться до трех часов. Но не больше! В ваших же интересах, Уилер, появиться к этому времени, в противном случае…
– В противном случае помощник прокурора превратится в тыкву! – проворчал шериф. – Или я перепутал сказки?

***

Мой "ягуар" скакал по колдобинам кошмарной дороги, ведущей на чертову ферму, и голова моя все входила в контакт с брезентовой крышей автомобиля. Это напомнило мне о молоте Тора, а Тор напомнил… Но я отбросил эротические воспоминания и постарался сосредоточиться на другом: когда бог грома мечет на землю молнии, они потом возвращаются обратно на небо.
Своего рода бумеранг! Но в старика-то они не попадают, можете быть уверены! А вот то, что я выложил в своих показаниях на суде, в меня же и попало! История, которую рассказала Джози, отлично увязывалась со всеми моими откровениями. Чистая работа! Как будто я сам вручил им веревку, чтобы меня на ней повесили. Но я надеялся, что наши роли переменятся!
Ева Тайсон, сидевшая рядом, прервала мои размышления:
– Тебе явно не хватает фантазии, Эл Уилер! Я только второй раз села к тебе в машину, а ты везешь меня в то же самое место!
– Что мне нравится в тебе, малышка, – нежно проворковал я, – так это наблюдательность.
– Приходится проявлять наблюдательность, – сухо заявила она. – После всех ужасов, которые рассказывали о тебе сегодня в суде… К тому же теперь мне кажется, что вчера вечером у тебя был какой-то дикий взгляд, прямо звериный. Я, может, тоже была изнасилована!
Я покосился на нее:
– Ты что, издеваешься? У меня не было никакой возможности.
Шутка, конечно, но сейчас она показалась мне довольно плоской.
Я остановил машину перед неясным темным контуром фермы, выключил мотор и предложил Еве сигарету. Дал ей прикурить и закурил сам.
– Подумать только, когда ты позвонил, я готовила "Мартини" для себя и тети Телмы, в предвкушении маленького семейного ужина, – огорченно сказала Ева. – Но ты сказал: "Брось все".
– Я выразился фигурально, – возразил я.
– Зачем я тебе понадобилась? Тебе просто был нужен проводник, чтобы найти дорогу на ферму, да?
– Ты слышала, что Герб Мандел сказал насчет договоренности с Флетчером и Лукасом и как он связал это с кражей, – незаметно поменял я тему разговора.
– Конечно, – холодно сказала Ева. – Он явно подразумевал, что Флетчер и гнусный муженек тети Телмы, Дэн Гэроу, работали вместе. Мандела и Лукаса привезли в Пайн-Сити как ловушку, чтобы ты сосредоточился на них, а Гэроу тем временем удрал с драгоценностями и деньгами.
– Забавно, – лениво сказал я, – что из защиты Крэнстона следует вывод, хотя он еще не произнес этого вслух, что Дэн Гэроу еще и застрелил Флетчера.
– А может, это был ты? – тихонько спросила Ева.
Я усмехнулся в темноте с невольным восхищением: как мастерски удалось Крэнстону посеять подозрения и сомнения в умах такого количества людей, и всего за несколько часов!
– У меня железное алиби, малютка, – сухо ответил я. – В тот момент я завтракал в одной забегаловке, где я завтракаю не реже двух раз в неделю, и по крайней мере пять человек вспомнят, что видели меня там. И не воображай, что Крэнстон этого не знает!
– Эл, прости! Я не хотела… – Она положила свою руку на мою. – Значит, его убил Дэн?
– Ты веришь, что он затеял всю эту комбинацию с Флетчером? Что это его идея выписать для прикрытия Мандела и Лукаса, а самому сбежать? – насмешливо спросил я. – И вдруг через пять недель оказаться на собственной ферме, чтобы убить своего сообщника?
– Ну… – Она раздраженно пожала плечами. – Может быть, он скрывается где-нибудь поблизости от Пайн-Сити, совсем один.
– Тут есть еще кое-кто, – задумчиво проговорил я. – Ты веришь в совпадения, детка?
– Что это такое? Викторина "вопрос – ответ"? – проворчала она.
– Пожалуйста, просто ответь мне, ладно?
– Ну что же, иногда верю… – Она вздохнула. – Я, должно быть, полная идиотка, если поехала с тобой.
Надо было сразу повесить трубку, как только услышала это гадкое слово "ферма".
– В тот день, когда был убит Флетчер, – сказал я, – одна блондинка секретарша случайно сказала мне, что Рита Блэр и Дэн Гэроу провели уик-энд на маленькой ферме в пятидесяти милях от города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19