Голова его была низко опущена, широкий капюшон скрывал лицо.
— Здорово, Флик.
Всадник говорил почти шепотом. Вил увидел, как дядя вздрогнул:
— Алланон!
Всадник соскочил на землю, но одной рукой крепко вцепился в гриву коня, как будто не мог держаться на ногах. Вил сделал шаг вперед и остановился. Во всем этом было что-то странное.
Алланон заглянул ему в глаза:
— Вил Омсворд? — (Долинец удивленно кивнул.) — Быстро зови сторов… — начал было он, но внезапно замолчал, едва не потеряв сознание.
Вил бросился вниз с крыльца на помощь друиду, но остановился, когда тот предостерегающе взмахнул рукой:
— Делай, как я сказал, долинец, — иди!
Теперь Вил разглядел: плащ Алланона был пропитан кровью. Без лишних слов он побежал за Целителями, слабость и усталость как рукой сняло.
ГЛАВА 8
Хотя оба, Флик и Вил, рвались сопровождать раненого друида, сторы вежливо, но твердо дали понять, что их помощь не требуется. Молчаливые и загадочные, они вместе с Алланоном скрылись за дверями, оставив долинцев стоять под дождем. Когда стало ясно, что сейчас все равно ничего не узнать, Вил попрощался с дядей и отправился спать.
Вечером того же дня Алланон позвал к себе обоих Омсвордов. Вил принял приглашение со смешанным чувством. С одной стороны, ему было любопытно. Дед и Флик часто рассказывали ему о друиде, но ни в одном рассказе не упоминалось о чем-то подобном тому, что он видел сегодня утром. Даже Слуга Черепа, с которым друид сражался в Параноре, не причинил ему такого вреда. Вилу было интересно услышать об этом человеке, обитающем в Четырех Землях, который был сильнее крылатых слуг Чародея-Владыки. С другой стороны, его встревожило появление друида в Сторлоке. Возможно, это случайное совпадение, что Алланон появился здесь именно тогда, когда оба Омсворда оказались в деревне. Ведь могло быть и так, что друид приехал за помощью к сторам и случайно натолкнулся на них. Но Вилу не верилось: неспроста это все, здесь что-то кроется. Но что? И почему он позвал их к себе? Вил мог бы понять желание Алланона побеседовать с Фликом: как-никак, они встречались и раньше и однажды даже совершили вместе опасное путешествие. Но зачем ему Вил? Ведь они совсем незнакомы. Что может понадобиться друиду от младшего Омсворда?
Тем не менее он покорно вышел из дома и поплелся к дяде. Чем больше Вил думал о предстоящей встрече, тем больше ему хотелось куда-нибудь скрыться. Однако он был не из тех, кто избегает опасностей, к тому же он мог и ошибиться. Может быть, друид просто хочет поблагодарить его за помощь.
Флик уже ждал на крыльце, плотно закутавшись в дорожный плащ, и бормотал что-то о проклятой погоде. Он был явно взволнован. Молча они направились к домику, где лечили больных.
— Как ты думаешь, что ему от нас нужно, дядя Флик? — чуть погодя спросил Вил, поплотнее запахивая свой плащ.
— Поди знай, — проворчал Флик. — Скажу одно: каждый раз, когда он появляется, беда идет за ним по пятам.
— Нам что-то угрожает, да? — решился спросить Вил, заглядывая в лицо дяде.
Флик неопределенно покачал головой:
— Он появился здесь с какой-то целью и, уж конечно, позвал нас не затем, чтобы сказать «Привет!» или «Как дела?». Во всяком случае, что бы он ни сказал, это будет не то, что нам хотелось бы услышать. Я-то хорошо его знаю. Так было раньше, и я не думаю, что он изменился. — Флик резко остановился и поглядел племяннику в лицо: — Следи за собой, Вил. С ним надо держать ухо востро: это ненадежный человек. Я хотел сказать — подозрительный.
— Конечно, дядя Флик, я буду осторожен, но мне кажется, что не стоит особо переживать. Мы ведь оба знаем кое-что об Алланоне, так? Да и ты будешь там, чтобы помочь мне.
— Что ж, и буду. Именно это я и намерен делать. — Флик отвернулся и пошел дальше. — И все-таки помни, что я тебе сказал.
Через несколько минут они подошли к домику и вошли внутрь. Едва они вошли, как одетый в белое стор Целитель подошел к ним, приветливо кивнул и, не произнося ни слова, повел их по длинному коридору. Он был совершенно пуст: ни дверей, ни окон — голые каменные стены и чистый пол. И только в самом его конце была единственная дверь, плотно закрытая и, видимо, запертая изнутри. Стор тихонько постучал, затем повернулся и ушел. Вил недоуменно, почти встревоженно посмотрел на дядю, но тот не сводил глаз с закрытой двери. Они ждали.
Наконец дверь распахнулась, и Алланон вышел к ним. Он выглядел так, будто не истекал кровью несколько часов назад. От ужасных ран не осталось и следа, черный плащ тщательно очищен от крови. Лицо друида было напряженным, но не от боли. Секунду он внимательно смотрел на них, после чего жестом попросил войти.
— Присаживайтесь, разговор будет долгим. — Приглашение было больше похоже на приказ.
Они уселись за маленький стол. Кроме стола, четырех стульев и огромной кровати, в комнате не было никакой мебели. И окон не было, как в коридоре, по которому они пришли сюда. Вил быстро огляделся, затем все его внимание обратилось на друида. Дед и Флик часто описывали Алланона, и сейчас он выглядел точно так же, как в их рассказах, хотя последний раз они видели друида задолго до рождения самого Вила.
— Ну вот и мы, — сказал Флик после долгого молчания, когда обнаружилось, что никто не решается начать разговор.
Алланон улыбнулся:
— Похоже на то.
— Ты неплохо выглядишь для человека, который еще несколько часов назад почти умирал.
— Сторы — искусные лекари, и ты сам это знаешь, — пожалуй, слишком любезно ответил друид. — Однако боюсь, что мое самочувствие и вполовину не так хорошо, как мне нужно. А как ты, Флик?
— Я постарел и, надеюсь, поумнел, — многозначительно ответил долинец.
Алланон на это ничего не сказал. Он пронзительно взглянул на Вила и некоторое время с непроницаемым лицом молча изучал младшего Омсворда. Вил смотрел прямо в глаза друида, хотя чувствовал себя очень неловко под внимательным взглядом мага. Затем друид медленно наклонился вперед, положил обе руки на стол и крепко сцепил их.
— Мне нужна твоя помощь, Вил Омсворд, — начал он спокойным голосом. Оба долинца во все глаза уставились на него. — Нужно, чтобы ты поехал со мной в Западную Землю.
— Я так и думал, — пробормотал Флик, сокрушенно качая головой.
Алланон печально улыбнулся:
— Приятно, Флик, что хоть что-то в этой жизни остается неизменным. Тебя-то, конечно, не убедишь. Но может быть, это что-то изменит, если я скажу, что помощь Вила нужна не мне лично, а эльфам и особенно — одной эльфийке, молодой девушке, очень нужна!
— Ничего это не изменит, — ответил Флик, ни секунды не колеблясь. — Он никуда не пойдет, и покончим с этим.
— Подожди, дядя Флик, — быстро прервал его Вил. — Скорее всего именно так и будет: я никуда не пойду, но мне бы хотелось решать самому. В конце концов, могу я узнать, что от меня требуется?
Флик не желал его слушать.
— Можешь мне поверить, тебе совершенно незачем это знать. Именно так и начинаются всякие неприятности. Именно так все начиналось для твоего деда пятьдесят лет тому назад. — Он повернулся к Алланону: — Я прав? Помнишь, когда ты пришел в Тенистый Дол и сказал нам о Мече?
Алланон кивнул:
— Да.
— Ну вот видишь! — торжествующе провозгласил Флик. — Могу поклясться, что этот новый поход такой же опасный!
Друид снова кивнул.
— Отлично. — Флик, вскочивший было на ноги, сел на место, его лицо выражало полное удовлетворение. — Я думаю, вопрос исчерпан. Ты хочешь слишком многого. Он не пойдет.
Темные глаза Алланона сверкнули.
— Он пойдет. Должен пойти. — Флик вздрогнул:
— Должен? — Друид кивнул:
— Сейчас ты сам все поймешь. Последние несколько дней я только и делаю, что объясняю, что произошло в Четырех Землях. Слушай внимательно, долинец. — Он пододвинул стул поближе к ним и начал: — Очень давно, задолго до Больших Войн, до разделения человечества, до расцвета рода людского, шла война — ужасная, жестокая; существа, каких теперь нет на земле или почти нет, воевали между собой. Одни из них были добры и прекрасны: они почитали землю и поклонялись ей, жизнь в любых ее проявлениях была священна для них, и они заботились о ее сохранении и приумножении. Но были и другие, злые и жестокие: разрушать и губить — вот их цель. Они разоряли землю и уничтожали все живое без нужды и причины. Их облик сильно отличался от нашего, даже друиды точно не знали, в каком воплощении явятся они в мир. И у них была сила, какой больше нет ни у кого на этой земле. Их возможности были почти безграничны, ведь они владели магией, — по крайней мере, мы называем это магией, волшебством, чародейством. В то время магия была обычным явлением, ею владели все, но и у Света, и у Тьмы были свои сильнейшие. Так продолжалось веками: Добро и Зло жили в мире, но их совместное существование отнюдь не было спокойным, хотя поначалу не было открытой борьбы. Скорее это было скрытое противостояние, ибо цели их были совершенно различны — одни хранили, другие разрушали. Время от времени равновесие сил нарушалось, сначала Добро, затем Зло властвовало на земле.
Но настал час, когда началась война. Мы даже не можем себе представить, как все это было. Но одно мы знаем: эта война отличалась от Больших Войн, в ней побеждали не сильнейшие, а наиболее мудрые или хитрые. Здесь была важна не сама сила, а искусство владения ею. Это было чем-то похоже на Битвы Народов, но там Чародей-Владыка, умело стравив своих сторонников друг с другом, поработил их, подчинил себе, а затем попытался установить власть над всем миром. Битвы Народов — это воплощенные вероломство и ложь. А тут Добро и Зло с самого начала стояли на разных полюсах. Это была война не за единовластие, не за пространство — в ней решалось, будет ли земля сохранена живой или обратится в холодную, мертвую пустыню. Это была война за само существование мира.
Незачем описывать все ее ужасы, надо знать только одно: Зло потерпело поражение. Силы Света лишили Зло возможности использовать его магическую мощь и создали Запрет — стену черной пустоты, за которую и были заключены создания Зла. Эта стена не в нашем мире, это вообще вне миров, — черная дыра холода и мрака, в которой ничто, кроме Зла, не может существовать. Там оно и пребывало многие годы, да что годы — века.
Власть Запрета сохраняет волшебное дерево, называемое Элькрис. Древние создали ее, соединив свои силы с энергией жизненного огня самой земли, и назвали огонь Источником Огненной Крови. Даже им было неизвестно, сколько будет жить Элькрис, но одно они знали твердо: пока волшебное дерево живет, Запрет не исчезнет, а пока он не исчезнет, Зло не выйдет в мир.
Создатели Элькрис сознавали, что жизнь ее не будет вечной, они понимали, что все когда-то проходит. Но впоследствии это забылось. Много веков дерево было хранителем и защитой и в конце концов стало как будто лишь символом незыблемости и неизменности. Элькрис пережила разрушение древнего мира после Больших Войн, она пережила Битвы Народов и власть Чародея-Владыки, она пережила все, что когда-то было на земле, — все, кроме самой земли. И даже земля изменяла свой облик, а Элькрис оставалась такой же, как всегда, со времени своего рождения. Мы говорим «рождения», а не «создания», потому что она живая. — Друид помедлил. — Так возникла легенда: Элькрис будет жить вечно, она бессмертна. Вера была неколебима. — Друид поднял голову. — До сих пор. А теперь Элькрис умирает. Запрет начал терять силу. Зло рвется в мир, и некоторым тварям уже удалось выбраться.
— Это они тебя ранили? — догадался Вил. Алланон кивнул:
— Они уже расхаживают по Четырем Землям. Они нашли меня, хотя я думал, что никто не знает о моем возвращении. Они подстерегли меня в Башне Мудрых в Параноре и едва не прикончили.
Флик встревожился:
— А что, они все еще ищут тебя?
— Они-то ищут, но у меня есть причины надеяться, что в ближайшее время им вряд ли удастся меня найти.
— Меня это что-то мало успокаивает, — пробурчал Флик, со страхом косясь на дверь. Алланон оставил его слова без внимания.
— Ты должен помнить, Флик: когда-то я рассказал вам с Шиа историю Четырех Земель. Я говорил, что после Больших Войн род людей распался, и от него произошли новые народы. Кроме одного — эльфов. Помнишь, я говорил, что эльфы были здесь всегда?
— Я-то помню, — хмыкнул Флик. — Ты тогда не объяснил нам это, как, впрочем, и многое другое.
— Тогда я говорил, что эта история — для другого раза. Теперь для нее самое время. Я не собираюсь долго говорить, но кое-что об эльфах вам надо знать.
Новые рода, произошедшие от первых людей, были названы по именам наиболее славных и доблестных существ из легенд — Дворф, Гном, Тролль и Эльф. Конечно, это были уже не совсем те эльфы, которые населяли древний мир, но их чудесное возрождение и само существование овеяны легендой: эльфы нового мира все-таки прямые потомки тех волшебных существ, которые жили здесь раньше.
— Подожди, — перебил его Флик, — ты хочешь сказать, что эльфы Западной Земли — это те же самые эльфы, о которых говорят легенды?
— Разумеется. Эльфы, тролли и гномы — это существа, о которых складывались легенды. Разница только в том, что другие покинули мир на века, а эльфы остались здесь. Да, они менялись вместе с миром, и у них были на это силы.
Флик смотрел на него так, будто не понял ни единого слова.
— В древнем мире жили эльфы? — переспросил он недоверчиво. — Этого не может быть.1
— Очень даже может, — терпеливо ответил друид.
— Хорошо, а как они пережили Большие Войны?
— А как люди пережили Большие Войны?
— Летописи говорят нам о людях, но там нет ни единого слова об эльфах, — настаивал Флик. — Только в сказках. Если они действительно были в древнем мире, то где они сейчас?
— Там же, где всегда, просто человек не может их видеть.
—Теперь ты утверждаешь, что эльфы невидимы. — Флик поднял руки. — Не верю я этому.
— Ты не верил, если память не изменяет мне, и когда я рассказал вам с Шиа о Мече Шаннары, — заметил Алланон, усмехнувшись.
— Но что я могу сделать? И зачем им нужна моя помощь? — вставил Вил, прервав очередную вспышку Флика.
Друид кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10