https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/BelBagno/
Главной частью этого устройства являлся камень ГУГ («Определяющий Направление»); его излучение, усиленное четырьмя полостями над комнатой, направлялось наружу и вверх по двум наклонным каналам, ведущим к северной и южной граням пирамиды. Нинурта приказал уничтожить этот камень: «Потом по приказу Нинурты, определяющего судьбы, в тот день был камень Гуг из отверстия вынут и разбит на части».
Чтобы уже никто даже не пытался восстановить навигационное оборудование пирамиды, Нинурта также приказал демонтировать три опускающиеся двери. Сначала убрали камень СУ («Вертикальный») и камень КА.ШУР.РА («Ужасный, Чистый, который открывается»). Затем «герой приступил к камню САГ.КАЛ» («Крепкий камень, который спереди»). «Призвав всю свою силу», он выбил его из пазов, перерезал удерживавшие его верёвки и «на землю повалил его».
Рис. 51
После этого пришёл черёд минералов и кристаллов на пандусах Большой галереи. Спускаясь вниз, Нинурта останавливался у каждого камня и объявлял его участь. Если бы не трещины на глиняных табличках с текстом, мы бы знали названия всех двадцати семи камней, однако расшифровать удалось лишь названия двадцати двух минералов. Одни камни Нинурта приказал расколоть на части или растереть в порошок; другие, которые могли пригодиться для оборудования нового центра управления миссией, были переданы Шамашу. Остальные увезли в Месопотамию и выставили на всеобщее обозрение в храме Нинурты в Ниппуре и в других местах как неопровержимое доказательство великой победы клана Энлиля над богами из рода Энки.
Все это, объявил Нинурта, он делал не только из мести, но ради будущих поколений: «Пусть страха пред тобой» – перед Великой пирамидой – «не знают мои потомки; пусть не нарушит их покой ничто».
Последним был Вершинный Камень пирамиды, УЛ («Высокий, как небо»): «Пусть дети матери его не видят больше», – распорядился Нинурта. И когда камень полетел вниз, он прокричал: «Всем в сторону!»
«Камней», которые были «проклятием» Нинурты, больше не существовало.
После того как оплот врага был разрушен, соратники убеждали Нинурту покинуть поле боя и вернуться в Месопотамию. АН.ДИМ.ДИМ.МА, «Созданный по подобию Анна», говорили они, ты вошёл в «сияющий» дом, «из которого протягивают шнур», а теперь пришла пора вернуться в любимый город Ниппур, где ждут жена и сын и где «отдохнёт твоё сердце».
Вторая Война Пирамид закончилась, но её жестокость, совершенные в битвах подвиги, а также захват Нинуртой пирамид в Гизе остались в легендах и преданиях. Иллюстрацией к этим рассказам служит удивительный рисунок на цилиндрической печати, изображающий Божественную Птицу Нинурты, победно парящую над двумя великими пирамидами (рис. 51).
А сама Великая пирамида, пустая внутри и лишившаяся вершины, осталась стоять безмолвным памятником поражения её защитников.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
МИР НА ЗЕМЛЕ
Чем же закончились Войны Пирамид?
Тем же, чем заканчивались все великие войны в истории человечества: мирной конференцией. Воюющие стороны усаживались за стол переговоров, как на Венском конгрессе (1814–1815), когда после победы над Наполеоном была перекроена карта Европы, или на Парижской мирной конференции, завершившей Первую мировую войну (1914–1918) Версальским мирным договором.
Первым свидетельством того, что десять тысяч лет назад враждующие аннунаки собрались на подобную встречу, стал текст, найденный Джорджем А. Бартоном на поверхности разбитого глиняного цилиндра. Это аккадская версия более древнего шумерского текста, и Бартон пришёл к выводу, что глиняный цилиндр был изготовлен по распоряжению правителя Нарамсина приблизительно в 2300 году до нашей эры, когда этот аккадский царь восстанавливал платформу, на которой был построен храм Энлиля в Ниппуре. Сравнивая месопотамский текст с надписями, сделанными пример-|но в то же время по приказу египетских фараонов, Бартон отмечал, что в египетских текстах главное внимание уделяется царю и его судьбе, после того как он присоединяется к богам. Шумерский же текст фокусируется на самом сообществе богов, и его содержание составляют не желания правителя, а деяния богов.
Несмотря на повреждения, особенно в начале таблички, совершенно очевидно, что главные боги встретились за столом переговоров после жестокой и кровопролитной войны, обернувшейся крупными потерями. Мы узнаем, что они собрались на горе Хурсаг, в обители богини Нинхурсаг на Синайском полуострове, и что именно она выступала в роли миротворца. Однако автор текста не считает её нейтральным персонажем: он постоянно употребляет по отношению к ней эпитет Тсир («Змея»), указывающий на её принадлежность к роду Энки, клану египетских богов, и имеющий негативную окраску.
Первые строки текста, как мы уже указывали выше, вкратце описывают последние этапы войны и положение, в котором оказались защитники пирамид. Их «крик» вынудил Нинхурсаг вмешаться.
Далее древняя хроника сообщает, что сначала Нинхурсаг выдвинула предложение прекратить войну и созвать мирную конференцию в лагере Энлиля.
Первая реакция сторонников Энлиля была следующей: они обвинили Нинхурсаг в том, что она приняла сторону «демонов» и хочет им помочь. Но Нинхурсаг отвергла это обвинение: «Мой Дом чист», – ответила она. Но бог, чьё имя не удалось установить, язвительно спросил: «Чист ли также Дом, что всех выше и ярче?» (Великая пирамида)
«Об этом я судить не могу, – сказала Нинхурсаг, – его сияние хранит Гибил».
После первых обвинений и объяснений состоялась символическая церемония прощения. Принесли два сосуда с водой из Тигра и Евфрата, и был исполнен обряд омовения Нинхурсаг, после чего она вновь стала желанной гостьей в Месопотамии. Энлиль дотронулся до неё «ярким скипетром», и «власть не была у неё отнята».
В предыдущей главе мы уже рассказывали, что Адад категорически возражал против мирного соглашения и настаивал на безоговорочной капитуляции. Но Энлиль принял сторону Нинхурсаг. «Ступай и брата моего умиротвори!» – сказал он ей. Нинхурсаг пересекла линию фронта и отвела Энки и его сыновей в свою обитель на горе Хурсаг. Боги из клана Энлиля уже ждали их.
Объявив, что она действует по поручению «великого господина Ану… Ану, Вершителя Суда», Нинхурсаг исполнила символический обряд. Она зажгла семь костров – по числу присутствующих богов: Энки с двумя сыновьями и Энлиля с тремя сыновьями (Нинуртой, Ададом и Сином). Зажигая каждый костёр, она произносила заклинание: «Жертвенный Огонь Энлилю из Ниппура. – .'Нинурте… Ададу… Энки из Абзу… Нергалу из Меслама». В темноте ночи ярко горели костры: «как солнце сиял великий огонь, зажжённый богиней».
Нинхурсаг воззвала к мудрости богов и напомнила о преимуществах мира, красочно описав изобилие, которое наступит на земле – во благо всех богов.
После того как Нинхурсаг завершила свою речь в защиту мира, первым взял слово Энлиль. «Несчастья кончились на земле, – заявил он, обращаясь к Энки, – Великое Оружье сложено». Он позволил Энки вновь поселиться в своём шумерском жилище: «В Э.ДИН будет твой Высокий Дом», а вокруг будет довольно земли, чтобы выращивать фрукты для храма и засеивать хлебом поля».
Эти слова вызвали протест Нинурты. «Да не будет это-'го!» – воскликнул «царевич Энлиля».
Тогда Нинхурсаг опять взяла слово. Она напомнила Ни-нурте, как он трудился «день и ночь неустанно», чтобы люди могли возделывать землю и разводить скот на этой земле, как он «возводил основы, наполнял (землю), возводил (дамбы)». А потом всё это было уничтожено войной – «все, все целиком». Нинхурсаг просила Нинурту принять условия мирного договора: «Господин жизни, господин плодов, пусть добрым пивом наполнится двойная мера! Да будет изобилие шерсти!»
Поддавшись на её уговоры, Нинурта уступил: «О мать моя, светлейшая! Пусть будет так; хочу, чтоб хлеб родился… чтоб в царстве снова зацвели сады… Чтоб кончились несчастья, искренне желаю (также) я».
Теперь мирные переговоры могли продолжаться, и подробности этого беспрецедентного соглашения между враждовавшими богами мы узнаем из текста «Пою я песнь Матери Богов». Первым к собравшимся аннунакам обратился Энки.
Энки Энлиля прославляет:
О ты, первейший среди братьев,
Бык Небес, в руках людей судьбу держащий:
в моей земле разруха, запустенье;
все поселения затоплены печалью
по милости твоей.
Главной задачей было прекращение насилия и установление мира, и Энлиль с готовностью согласился с этим, но выдвинул условие: чтобы уладить все территориальные конфликты, Энки должен освободить земли, по праву принадлежавшие клану Энлиля и потомкам Сима. Энки пообещал навсегда покинуть эти земли:
Отдам тебе я власть
в богов Запретных Землях;
Лучистое я Место в твои вручаю руки!
Передав Запретные Земли (Синайский полуостров вместе с расположенным там космопортом) и Лучистое Место (где размещался центр управления миссией, будущий Иерусалим) Энлилю, Энки выдвинул своё условие. В обмен на то, что он навечно передаёт эти земли и стратегически важные объекты Энлилю и его потомкам, они в свою очередь должны раз и навсегда признать права его клана на владение комплексом Гизы.
Энлиль согласился, но снова с оговоркой: сыновья Энки, которые развязали войну и использовали Великую пирамиду в военных целях, не будут допущены к управлению не только Гизой, но и всем Нижним Египтом.
Обдумав это условие, Энки принял его. Там же и тогда же он объявил о своём решении. Владыкой Гизы и Нижнего
Египта, заявил он, станет его младший сын, женатый на одной из юных богинь, появившихся на свет в результате связи Энки с Нинхурсаг: «Для крепкого Дома, что вздымается как гора, он избрал царевича, чья сиятельная жена была рождена от соития с Тсир (Нинхурсаг). Принца сильного, будто молодой горный козёл, – его он назначил и приказал ему охранять Место Жизни». Затем он наделил молодого бога почётным титулом НИН.ГИШ.ЗИ.ДА («Господин Творений Жизни»).
Кто же такой Нингишзида? Учёные считают, что имеющаяся в их распоряжении информация носит противоречивый характер. Имя этого бога упоминается в месопотамских текстах вместе с именами Энки, Думузи и Нинхурсаг; в Списке Великих Богов его имя стоит в ряду африканских богов вслед за Нергалом и Эрешкигаль. Шумеры изображали его с Эмблемой Энки – переплетёнными змеями – и с египетским знаком Анх (рис. 52 а, б). Тем не менее боги из противоположного лагеря относились к Нингишзиде благожелательно – Нинурта подружился с ним и пригласил его в Шумер.
Рис. 52
В некоторых текстах указывается, что матерью его была Эрешкигаль, внучка Энлиля, и мы полагаем, что он действительно был сыном Энки, зачатым во время опасного путешествия Энки и Эрешкигаль в Нижний мир. В этом случае он вполне устраивал обе противоборствующие стороны как хранитель секретов пирамид.
В гимне, который, по мнению Эйка У. Сьоберга и Э. Бергмана («The Collection of the Sumerian Temple Hymns»), был сочинён дочерью Саргона Аккадского в третьем тысячелетии до н э., восхваляется дом-пирамида Нингишзиды, который находился в Египте:
Несокрушимая твердыня, светлая гора,
воздвигнутая мастером умелым.
Там комната сокрытая, где тьма вселяет в сердце страх;
в Надзора Поле стоит она.
Никто постичь не может страшной тайны.
В Земле Щита
подножие твоё всё сплетено из сети мелких петель…
В ночи ты смотришь в небо,
и древней статью ты превосходишь все.
Внутри тебя Уту восходит,
ты в ширь себе не знаешь равных.
И принц твой – тот, чья так чиста рука,
чьи волосы и пышны и густы,
волною покрывают спину –
владыка твой Нингишзида.
В заключительных строках гимна дважды говорится о местоположении этого уникального сооружения: оно находится в «Земле Щита». Это имя соответствует значению аккадского названия Египта – Земля Маган, или «Земля Щита». А в другом гимне, скопированном и переведённом Сьобер-гом (табличка UET 6/1), Нингишзида именуется «соколом среди богов». Этот эпитет обычно употребляется в египетских текстах в отношении египетских богов, а в шумерских источниках встречается еше только один раз – применительно к Нинурте, покорителю пирамид.
Как же египтяне называли этого сына Энки/Птаха? Богом «шнура, который измеряет землю» они считали Тота; именно ему (по свидетельству папируса «Царь Хеопс и маги») было поручено охранять секреты пирамид. По утверждению Манефона, Тот сменил Гора на египетском троне, и случилось это приблизительно в 8670 году до нашей эры – как раз после окончания Второй Войны Пирамид.
Уладив споры между собой, Великие Аннунаки занялись будущим человечества.
Из древнего текста становится ясно, что мирное соглашение не только положило конец войне и способствовало разделу территорий; в нём также указаны планы заселения этих территорий людьми! Мы считаем, что Энки «у ног врага (Энлиля) положил города, ему отданные». Энлиль же, в свою очередь, «у ног врага (Энки) положил земли Шумера».
Нетрудно представить разговор двух братьев, из которых Энки – как обычно – был больше озабочен судьбой человечества. После того как споры между аннунаками были улажены, Энки обратился к будущему людей. После Всемирного потопа боги научили людей возделывать землю и разводить скот. Теперь же представился случай разработать долговременную стратегию, и Энки не упустил эту возможность. В древнем тексте его предложение выглядит спонтанным: Энки рисует на земле «у ног Энлиля» план будущих поселений людей на его землях; Энлиль в ответ рисует «у ног Энки» план восстановления городов южной Месопотамии (Шумера), существовавших до Потопа.
Энки выдвигает условие: если он восстановит смытые Потопом города Месопотамии, ему и его сыновьям будет разрешено беспрепятственно приезжать в Междуречье, и ему, Энки, вернут Эриду, священное место, где находилась его первая земная база. Принимая это условие, Энлиль сказал: «В моей земле пусть вечно будет твоё жилище, и с дня сего, когда бы ни пришёл в мою обитель, накрытый стол тебя ждать будет здесь, благоуханье яств».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Чтобы уже никто даже не пытался восстановить навигационное оборудование пирамиды, Нинурта также приказал демонтировать три опускающиеся двери. Сначала убрали камень СУ («Вертикальный») и камень КА.ШУР.РА («Ужасный, Чистый, который открывается»). Затем «герой приступил к камню САГ.КАЛ» («Крепкий камень, который спереди»). «Призвав всю свою силу», он выбил его из пазов, перерезал удерживавшие его верёвки и «на землю повалил его».
Рис. 51
После этого пришёл черёд минералов и кристаллов на пандусах Большой галереи. Спускаясь вниз, Нинурта останавливался у каждого камня и объявлял его участь. Если бы не трещины на глиняных табличках с текстом, мы бы знали названия всех двадцати семи камней, однако расшифровать удалось лишь названия двадцати двух минералов. Одни камни Нинурта приказал расколоть на части или растереть в порошок; другие, которые могли пригодиться для оборудования нового центра управления миссией, были переданы Шамашу. Остальные увезли в Месопотамию и выставили на всеобщее обозрение в храме Нинурты в Ниппуре и в других местах как неопровержимое доказательство великой победы клана Энлиля над богами из рода Энки.
Все это, объявил Нинурта, он делал не только из мести, но ради будущих поколений: «Пусть страха пред тобой» – перед Великой пирамидой – «не знают мои потомки; пусть не нарушит их покой ничто».
Последним был Вершинный Камень пирамиды, УЛ («Высокий, как небо»): «Пусть дети матери его не видят больше», – распорядился Нинурта. И когда камень полетел вниз, он прокричал: «Всем в сторону!»
«Камней», которые были «проклятием» Нинурты, больше не существовало.
После того как оплот врага был разрушен, соратники убеждали Нинурту покинуть поле боя и вернуться в Месопотамию. АН.ДИМ.ДИМ.МА, «Созданный по подобию Анна», говорили они, ты вошёл в «сияющий» дом, «из которого протягивают шнур», а теперь пришла пора вернуться в любимый город Ниппур, где ждут жена и сын и где «отдохнёт твоё сердце».
Вторая Война Пирамид закончилась, но её жестокость, совершенные в битвах подвиги, а также захват Нинуртой пирамид в Гизе остались в легендах и преданиях. Иллюстрацией к этим рассказам служит удивительный рисунок на цилиндрической печати, изображающий Божественную Птицу Нинурты, победно парящую над двумя великими пирамидами (рис. 51).
А сама Великая пирамида, пустая внутри и лишившаяся вершины, осталась стоять безмолвным памятником поражения её защитников.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
МИР НА ЗЕМЛЕ
Чем же закончились Войны Пирамид?
Тем же, чем заканчивались все великие войны в истории человечества: мирной конференцией. Воюющие стороны усаживались за стол переговоров, как на Венском конгрессе (1814–1815), когда после победы над Наполеоном была перекроена карта Европы, или на Парижской мирной конференции, завершившей Первую мировую войну (1914–1918) Версальским мирным договором.
Первым свидетельством того, что десять тысяч лет назад враждующие аннунаки собрались на подобную встречу, стал текст, найденный Джорджем А. Бартоном на поверхности разбитого глиняного цилиндра. Это аккадская версия более древнего шумерского текста, и Бартон пришёл к выводу, что глиняный цилиндр был изготовлен по распоряжению правителя Нарамсина приблизительно в 2300 году до нашей эры, когда этот аккадский царь восстанавливал платформу, на которой был построен храм Энлиля в Ниппуре. Сравнивая месопотамский текст с надписями, сделанными пример-|но в то же время по приказу египетских фараонов, Бартон отмечал, что в египетских текстах главное внимание уделяется царю и его судьбе, после того как он присоединяется к богам. Шумерский же текст фокусируется на самом сообществе богов, и его содержание составляют не желания правителя, а деяния богов.
Несмотря на повреждения, особенно в начале таблички, совершенно очевидно, что главные боги встретились за столом переговоров после жестокой и кровопролитной войны, обернувшейся крупными потерями. Мы узнаем, что они собрались на горе Хурсаг, в обители богини Нинхурсаг на Синайском полуострове, и что именно она выступала в роли миротворца. Однако автор текста не считает её нейтральным персонажем: он постоянно употребляет по отношению к ней эпитет Тсир («Змея»), указывающий на её принадлежность к роду Энки, клану египетских богов, и имеющий негативную окраску.
Первые строки текста, как мы уже указывали выше, вкратце описывают последние этапы войны и положение, в котором оказались защитники пирамид. Их «крик» вынудил Нинхурсаг вмешаться.
Далее древняя хроника сообщает, что сначала Нинхурсаг выдвинула предложение прекратить войну и созвать мирную конференцию в лагере Энлиля.
Первая реакция сторонников Энлиля была следующей: они обвинили Нинхурсаг в том, что она приняла сторону «демонов» и хочет им помочь. Но Нинхурсаг отвергла это обвинение: «Мой Дом чист», – ответила она. Но бог, чьё имя не удалось установить, язвительно спросил: «Чист ли также Дом, что всех выше и ярче?» (Великая пирамида)
«Об этом я судить не могу, – сказала Нинхурсаг, – его сияние хранит Гибил».
После первых обвинений и объяснений состоялась символическая церемония прощения. Принесли два сосуда с водой из Тигра и Евфрата, и был исполнен обряд омовения Нинхурсаг, после чего она вновь стала желанной гостьей в Месопотамии. Энлиль дотронулся до неё «ярким скипетром», и «власть не была у неё отнята».
В предыдущей главе мы уже рассказывали, что Адад категорически возражал против мирного соглашения и настаивал на безоговорочной капитуляции. Но Энлиль принял сторону Нинхурсаг. «Ступай и брата моего умиротвори!» – сказал он ей. Нинхурсаг пересекла линию фронта и отвела Энки и его сыновей в свою обитель на горе Хурсаг. Боги из клана Энлиля уже ждали их.
Объявив, что она действует по поручению «великого господина Ану… Ану, Вершителя Суда», Нинхурсаг исполнила символический обряд. Она зажгла семь костров – по числу присутствующих богов: Энки с двумя сыновьями и Энлиля с тремя сыновьями (Нинуртой, Ададом и Сином). Зажигая каждый костёр, она произносила заклинание: «Жертвенный Огонь Энлилю из Ниппура. – .'Нинурте… Ададу… Энки из Абзу… Нергалу из Меслама». В темноте ночи ярко горели костры: «как солнце сиял великий огонь, зажжённый богиней».
Нинхурсаг воззвала к мудрости богов и напомнила о преимуществах мира, красочно описав изобилие, которое наступит на земле – во благо всех богов.
После того как Нинхурсаг завершила свою речь в защиту мира, первым взял слово Энлиль. «Несчастья кончились на земле, – заявил он, обращаясь к Энки, – Великое Оружье сложено». Он позволил Энки вновь поселиться в своём шумерском жилище: «В Э.ДИН будет твой Высокий Дом», а вокруг будет довольно земли, чтобы выращивать фрукты для храма и засеивать хлебом поля».
Эти слова вызвали протест Нинурты. «Да не будет это-'го!» – воскликнул «царевич Энлиля».
Тогда Нинхурсаг опять взяла слово. Она напомнила Ни-нурте, как он трудился «день и ночь неустанно», чтобы люди могли возделывать землю и разводить скот на этой земле, как он «возводил основы, наполнял (землю), возводил (дамбы)». А потом всё это было уничтожено войной – «все, все целиком». Нинхурсаг просила Нинурту принять условия мирного договора: «Господин жизни, господин плодов, пусть добрым пивом наполнится двойная мера! Да будет изобилие шерсти!»
Поддавшись на её уговоры, Нинурта уступил: «О мать моя, светлейшая! Пусть будет так; хочу, чтоб хлеб родился… чтоб в царстве снова зацвели сады… Чтоб кончились несчастья, искренне желаю (также) я».
Теперь мирные переговоры могли продолжаться, и подробности этого беспрецедентного соглашения между враждовавшими богами мы узнаем из текста «Пою я песнь Матери Богов». Первым к собравшимся аннунакам обратился Энки.
Энки Энлиля прославляет:
О ты, первейший среди братьев,
Бык Небес, в руках людей судьбу держащий:
в моей земле разруха, запустенье;
все поселения затоплены печалью
по милости твоей.
Главной задачей было прекращение насилия и установление мира, и Энлиль с готовностью согласился с этим, но выдвинул условие: чтобы уладить все территориальные конфликты, Энки должен освободить земли, по праву принадлежавшие клану Энлиля и потомкам Сима. Энки пообещал навсегда покинуть эти земли:
Отдам тебе я власть
в богов Запретных Землях;
Лучистое я Место в твои вручаю руки!
Передав Запретные Земли (Синайский полуостров вместе с расположенным там космопортом) и Лучистое Место (где размещался центр управления миссией, будущий Иерусалим) Энлилю, Энки выдвинул своё условие. В обмен на то, что он навечно передаёт эти земли и стратегически важные объекты Энлилю и его потомкам, они в свою очередь должны раз и навсегда признать права его клана на владение комплексом Гизы.
Энлиль согласился, но снова с оговоркой: сыновья Энки, которые развязали войну и использовали Великую пирамиду в военных целях, не будут допущены к управлению не только Гизой, но и всем Нижним Египтом.
Обдумав это условие, Энки принял его. Там же и тогда же он объявил о своём решении. Владыкой Гизы и Нижнего
Египта, заявил он, станет его младший сын, женатый на одной из юных богинь, появившихся на свет в результате связи Энки с Нинхурсаг: «Для крепкого Дома, что вздымается как гора, он избрал царевича, чья сиятельная жена была рождена от соития с Тсир (Нинхурсаг). Принца сильного, будто молодой горный козёл, – его он назначил и приказал ему охранять Место Жизни». Затем он наделил молодого бога почётным титулом НИН.ГИШ.ЗИ.ДА («Господин Творений Жизни»).
Кто же такой Нингишзида? Учёные считают, что имеющаяся в их распоряжении информация носит противоречивый характер. Имя этого бога упоминается в месопотамских текстах вместе с именами Энки, Думузи и Нинхурсаг; в Списке Великих Богов его имя стоит в ряду африканских богов вслед за Нергалом и Эрешкигаль. Шумеры изображали его с Эмблемой Энки – переплетёнными змеями – и с египетским знаком Анх (рис. 52 а, б). Тем не менее боги из противоположного лагеря относились к Нингишзиде благожелательно – Нинурта подружился с ним и пригласил его в Шумер.
Рис. 52
В некоторых текстах указывается, что матерью его была Эрешкигаль, внучка Энлиля, и мы полагаем, что он действительно был сыном Энки, зачатым во время опасного путешествия Энки и Эрешкигаль в Нижний мир. В этом случае он вполне устраивал обе противоборствующие стороны как хранитель секретов пирамид.
В гимне, который, по мнению Эйка У. Сьоберга и Э. Бергмана («The Collection of the Sumerian Temple Hymns»), был сочинён дочерью Саргона Аккадского в третьем тысячелетии до н э., восхваляется дом-пирамида Нингишзиды, который находился в Египте:
Несокрушимая твердыня, светлая гора,
воздвигнутая мастером умелым.
Там комната сокрытая, где тьма вселяет в сердце страх;
в Надзора Поле стоит она.
Никто постичь не может страшной тайны.
В Земле Щита
подножие твоё всё сплетено из сети мелких петель…
В ночи ты смотришь в небо,
и древней статью ты превосходишь все.
Внутри тебя Уту восходит,
ты в ширь себе не знаешь равных.
И принц твой – тот, чья так чиста рука,
чьи волосы и пышны и густы,
волною покрывают спину –
владыка твой Нингишзида.
В заключительных строках гимна дважды говорится о местоположении этого уникального сооружения: оно находится в «Земле Щита». Это имя соответствует значению аккадского названия Египта – Земля Маган, или «Земля Щита». А в другом гимне, скопированном и переведённом Сьобер-гом (табличка UET 6/1), Нингишзида именуется «соколом среди богов». Этот эпитет обычно употребляется в египетских текстах в отношении египетских богов, а в шумерских источниках встречается еше только один раз – применительно к Нинурте, покорителю пирамид.
Как же египтяне называли этого сына Энки/Птаха? Богом «шнура, который измеряет землю» они считали Тота; именно ему (по свидетельству папируса «Царь Хеопс и маги») было поручено охранять секреты пирамид. По утверждению Манефона, Тот сменил Гора на египетском троне, и случилось это приблизительно в 8670 году до нашей эры – как раз после окончания Второй Войны Пирамид.
Уладив споры между собой, Великие Аннунаки занялись будущим человечества.
Из древнего текста становится ясно, что мирное соглашение не только положило конец войне и способствовало разделу территорий; в нём также указаны планы заселения этих территорий людьми! Мы считаем, что Энки «у ног врага (Энлиля) положил города, ему отданные». Энлиль же, в свою очередь, «у ног врага (Энки) положил земли Шумера».
Нетрудно представить разговор двух братьев, из которых Энки – как обычно – был больше озабочен судьбой человечества. После того как споры между аннунаками были улажены, Энки обратился к будущему людей. После Всемирного потопа боги научили людей возделывать землю и разводить скот. Теперь же представился случай разработать долговременную стратегию, и Энки не упустил эту возможность. В древнем тексте его предложение выглядит спонтанным: Энки рисует на земле «у ног Энлиля» план будущих поселений людей на его землях; Энлиль в ответ рисует «у ног Энки» план восстановления городов южной Месопотамии (Шумера), существовавших до Потопа.
Энки выдвигает условие: если он восстановит смытые Потопом города Месопотамии, ему и его сыновьям будет разрешено беспрепятственно приезжать в Междуречье, и ему, Энки, вернут Эриду, священное место, где находилась его первая земная база. Принимая это условие, Энлиль сказал: «В моей земле пусть вечно будет твоё жилище, и с дня сего, когда бы ни пришёл в мою обитель, накрытый стол тебя ждать будет здесь, благоуханье яств».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44