Ева неожиданно стала его незаменимым помощником: она постигала вещи интуитивным прозрением. Тайники подсознания служили ей тем недостающим элементом, отсутствие которого оставило бы множество преступлений нераскрытыми. Сплав интеллекта, логики и сверхчувствования оказался практически беспроигрышным вариантом.
- Может быть, сама Нана ни при чем, - заявил вдруг сыщик. - Ее похитили, чтобы надавить на Эдика. Странно только, что пока никто не объявился и ничего не потребовал. Три дня - уже срок!
- Ладно, занимайся пока рутиной, - благосклонно кивнула Ева. - А я пойду на урок.
Ева Рязанцева преподавала испанский язык частным образом, обычно у нее обучались несколько человек, желающих овладеть разговорной речью и навыками чтения. Это были будущие жены иностранцев; люди, выезжающие в Испанию на заработки, или представители фирм, открывающих там свои филиалы. Последние обычно уже знали язык и оттачивали свое умение, а остальные начинали с азов. И те, и другие были по-своему интересны Еве. Но сыск интересовал ее куда сильнее.
По дороге к клиентке госпожа Рязанцева думала отнюдь не об испанской грамматике, ее занимал вопрос - где и как провела истекшие три дня Нана Проскурова?
Тем же был озадачен и Смирнов, начавший обзванивать людей, телефоны которых любезно предоставил ему Эдик. Записную книжку Наны супруг не нашел - по-видимому, она носила блокнотик в сумочке и захватила его с собой. Мобильный телефон Наны тоже исчез - Проскуров многократно набирал номер жены, но безуспешно.
- Или батарея села, а зарядить негде, или связи нет, - предположил он. - Возможно, деньги на счету закончились.
- Или Нана отключила телефон, - добавил сыщик свой вариант. - Чтобы он ей не мешал.
- Как это «не мешал»? Ты что имеешь в виду?
- Я привык обдумывать все! - решительно сказал Смирнов. - Телефон могли украсть, разбить, он мог потеряться. Десятки причин.
Господин Проскуров в ужасе закрывал глаза, бледнел.
- Если с Наной что-нибудь случится, не знаю, как я переживу!
С ней уже что-то случилось, подумал сыщик, но промолчал. Лишние слова делу не помогут, а товарищ расстроится. Годы, бизнес, обеспеченное существование изменили Эдика: из отчаянного, сумасбродного, смешливого парня он превратился в сдержанного, предусмотрительного и степенного человека. Стильная одежда, дорогая машина…
- У тебя есть охрана? - спросил Всеслав.
- Только в офисе и магазинах. Не люблю сопровождающих. Я не миллионер и не криминальный авторитет, чтобы опасаться на свою персону. У Наны тоже охраны не было, - предупредил он следующий вопрос Смирнова. - По-моему, это смешно: окружать себя телохранителями. От пули не спасет, а чувствуешь себя как заключенный на прогулке. Популярные личности, звезды там разные, политики - это понятно. А я привык сам за себя отвечать. Не велика шишка!
Смирнов набирал номер за номером, прокручивая в памяти вчерашний разговор с Проскуровым. Парикмахерская, «Пицца на дом», стоматолог, телефоны двух приятельниц Наны. Никто ничего не знал о ней. На приеме у зубного врача она была еще до свадьбы, ставила новую пломбу взамен выпавшей. Пиццу заказывала часто - уже на их с Эдиком квартиру, последний раз неделю тому назад. Подругам и знакомым не звонила давно, она вообще являла собой замкнутую, погруженную внутрь себя натуру. Женственность Наны, насколько мог судить сыщик, складывалась из ее застенчивой, милой внешности, молчаливости, которую принимали за скромность и стыдливость, а также скрытности. В девичестве госпожа Метревели окружила себя непроницаемым кольцом отчуждения.
Из ее увлечений известны были только искусство, что совпадало с предметом изучения, и любовь к древней поэзии. Круг друзей Наны суживался до двух-трех студенток из ее же группы, мужчины же в нем отсутствовали. Она слыла недотрогой, чудачкой и «синим чулком», отпугивая молодых людей, желающих с ней познакомиться, крайней холодностью и равнодушием. Нана Метревели не принимала никакого участия в общественной жизни посещаемого ею учебного заведения - ее не видели ни на вечеринках, ни на праздниках, ни на студенческих «капустниках», КВНах, конкурсах и олимпиадах. Она ни с кем не откровенничала, не поверяла никому своих секретов, не делилась сердечными тайнами. Самой близкой ее подругой считали Катю Сорокину.
Смирнову повезло, он застал Катю дома, и она согласилась с ним встретиться. В кафе «Волна» сыщик занял столик у круглого окна-иллюминатора; до прихода молодой дамы он любовался тусклым оловянным блеском реки, обдумывал предстоящий разговор.
Катю он узнал сразу, как только та вошла в полутемный зал и обвела растерянным взглядом немногочисленных посетителей. Она оказалась невысокого роста, полной, одетой с истинно богемной нелепостью: в яркие, ниже колен, широкие зеленые штаны, три слоя разноцветных кофточек и накинутую на плечи распахнутую курточку.
Смирнов поднялся и помахал даме рукой, она радостно оживилась, поспешила к столику. Что общего находили Катя и Нана при таких разных вкусах в одежде? Представить их рядом было невозможно.
После короткого раздумья Катя заказала себе двойное ассорти из морепродуктов и пиво, а Всеслав - рыбную котлету с гарниром из овощей и томатный сок.
- Вы вегетарианец? - подняла тонкие бровки подруга Наны. - Разве сыщики не едят мяса? По-моему, наоборот.
- Правильно, - кивнул он. - Просто у меня сегодня рыбный день. А вегетарианцы, кажется, питаются исключительно растениями. Буряк, репа, полусырой рис. Гадость!
Девушка весело засмеялась. Она любила поесть и не стеснялась своей полноты и хорошего аппетита. Катя принялась жевать мидии, с интересом поглядывая на Смирнова.
- Когда вы начнете меня допрашивать? - не выдержала Катя. - И по какому поводу?
- Не допрашивать, а беседовать. Хочу поговорить с вами о Нане.
Большие круглые глаза толстушки чуть не выскочили из орбит.
- О Нане? Вы серьезно?
- Когда вы видели ее в последний раз?
Катя перестала жевать и потянулась за пивом. Вопрос насторожил ее.
- Так спрашивают, когда человека… когда с человеком что-то случается, - пробормотала она, сделав несколько глотков. - Нана жива? Что с ней?
- Это я и пытаюсь выяснить, - понизил голос Всеслав. - Надеюсь, разговор останется между нами?
- Конечно, только… я ничего не знаю. После выпуска мы с Наной виделись один раз, поговорили, она намекала, что собирается замуж. Это меня удивило!
- Почему?
- Ее не интересовали мальчики… - Катя кашлянула, слегка покраснела. - То есть мужчины. Если она с кем-нибудь встречалась, то не из наших, не из студентов или педагогов. Нана очень скрытная, я даже советовала ей обратиться к психологу. Мы с ней сблизились уже на третьем курсе, а до того у нее, кажется, вообще не было подруги. Когда она сказала о замужестве, я была ошарашена. Разумеется, она ни словом не обмолвилась, кто ее жених.
- Вы не расспрашивали?
- Бесполезно! - улыбнулась Катя. - Нана делает только то, что хочет. Мы сдружились из-за моего покладистого характера - я не лезу в душу, ничего не требую и принимаю людей такими, какими их создал Бог.
- Нана вас не обманывала, она действительно вышла замуж.
- Надо же! На свадьбу не пригласила… на нее похоже.
- Через месяц после венчания Нана ушла из дома супруга. Он ее разыскивает.
- Да вы что?! - Толстушка бросила вилку и во все глаза уставилась на Смирнова. - Тихони все такие… непредсказуемые.
- У вас есть какие-либо предположения на сей счет?
Она с искренним изумлением развела пухлыми ручками.
- Никаких. Совершенно! Ну и дела!
- Не замечали за Наной каких-либо странностей? - спросил сыщик. - Чего-то необычного?
- По современным меркам, Нанка - сплошное недоразумение. Это нас и сблизило. Я обожаю все нестандартное, а тут - грузинка-тростинка с косами ниже пояса, чудо! На меня в детстве фильм один произвел впечатление, «Песня гор» называется. Там тоже была девушка - хрупкая, тонкая, с опущенными глазами, с ресницами на полщеки…
Все старания Смирнова выудить из Кати Сорокиной хоть какие-то полезные сведения закончились ничем. Он дал ей визитку и попросил позвонить, если Нана объявится.

Глава 3

Крит. Год тому назад
Замысел госпожи Рябовой был нелегким для исполнения, зато обещал произвести эффект. Знакомство с ней должно было поразить Корнеева, а еще лучше - потрясти. Следовало скрыть свой возраст, принадлежность к среднему классу, а не к элите, некоторые огрехи во внешности, весьма прозаическую профессию и неблагозвучную фамилию. Феодора даже к среднему классу относила себя с натяжкой. О внешности и говорить нечего - вокруг Владимира вились юные модели, дочки «новых русских», восходящие эстрадные звездочки. Они словно нарочно съехались на Крит именно сейчас, чтобы помешать Феодоре. Ну, она не лыком шита! В отсутствии природной красоты и больших денег, а теперь и молодости, провидение наделило ее незаурядным умом - изворотливым, блистательным, цепким, как дикий плющ. Главное - зацепиться, а там уж она обовьет смертельными петлями: не отдерешь.
На осуществление плана госпожа Рябова отвела себе неделю. Медлить ни к чему! Но и торопиться следует с расчетом, выверяя каждый шаг. Она приступила к тщательному изучению поведения Корнеева: где, когда и как он проводит время, какие у него привычки, долго ли он спит и что ест. Феодора часами наблюдала из-за черных очков за молодым человеком, незримой тенью скользила за ним повсюду - она изучила его маршруты, меню, окружение и распорядок дня.
Господин Корнеев, естественно, не замечал Феодоры, как он вообще не замечал женщин. Разговаривая с ними, сталкиваясь на пляже или в ресторане - по их инициативе, - молодой повеса смотрел на дам стеклянным взглядом, отдавая дань вежливости. Все его существо при этом выражало нетерпение: когда же ты уберешься наконец, прелестная обольстительница? Твои чары бессильны, ты меня утомляешь!
Эта мысль настолько ясно читалась на его лице, в каждом его жесте, что девушки терялись, приходили в замешательство и долго еще оставались в недоумении. Затем отступали, чистили перышки, перестраивали ряды и шли в новую атаку.
Феодора отвергла столь вульгарный путь к сердцу избалованного мужчины. Она прислушивалась к каждому его слову, каждому вздоху, подмечала каждую легкую тень, пробегающую по его лицу, каждую гримасу неудовольствия, каждую улыбку - настолько, насколько условия позволяли сделать это незаметно. Она открыто пронизывала интригующими взглядами охранника, минуя хозяина.
Господин Корнеев, пресыщенный увеселениями, стремился к уединению, хотя бы относительному, он часами пропадал в Ираклионском музее, ездил в пещеру, где, по преданию, родился Зевс, осматривал византийские монастыри и венецианские крепости. Но особенно его влекли минойские развалины, остатки знаменитого Кносского дворца-лабиринта и его история.
Согласно легенде, критский царь Минос был сыном финикийской царевны Европы и бога Зевса. Бог воспылал страстью к красавице, обратился в белого быка, похитил девушку и доставил ее на Крит. Очевидно, священное совокупление с быками стало традицией в семье Миноса, так как его супруга Пасифая последовала примеру свекрови и сошлась с богом Посейдоном, который также принял образ быка. От этой связи появился на свет Минотавр - чудовище с туловищем человека и головой быка. Миносу пришлось искать выход из положения: он выстроил огромный подземный лабиринт, погруженный во мрак, и заключил туда свирепого родственника. Минотавр питался исключительно человеческим мясом, поэтому кносский владыка обязал Афины поставлять ему регулярно по семь юношей и девушек, дабы накормить чудовище. От этой страшной дани Афины смог избавить герой Тесей - с помощью Ариадны и ее путеводной нити он проник в лабиринт и убил Минотавра. Та же волшебная нить помогла победителю выбраться из запутанных подземных переходов.
Что это? Зловеще красивая сказка? Или невероятная быль?
Еще Гомер упоминает в своей «Илиаде» царя Миноса, который правил в городе Кноссе задолго до Троянской войны. Но «Илиада» - не исторический трактат, а литературное произведение, рожденное воображением автора. Именно так склонны были считать ученые. Кто же всерьез воспринимает мифы и сказания? Великие сражения и путешествия, фантастические подвиги, боги и герои - все это всецело плоды вымысла.
Так ли? - не согласился с общепринятым мнением Генрих Шлиман. Он поверил Гомеру и обнаружил в Малой Азии развалины Трои.
Шли годы. Состоятельный любитель древностей Артур Эванс, вдохновленный примером Шлимана, решил: раз легендарная Троя существовала на самом деле, то мог существовать и Кносс. В начале двадцатого века он начинает раскопки на острове Крит и обнаруживает колоссальный дворец-лабиринт. Открытая Эвансом цивилизация явно не была греческой, и археолог называет загадочную культуру минойской, по имени мифологического царя Миноса.
Как бы там ни было, а минойские росписи и художественные изделия пронизаны мотивами поклонения божеству-быку. Ему приносились обильные жертвы, в том числе и человеческие. Игры с быками, изображенные на минойских фресках, носили отнюдь не развлекательный характер, как, например, испанская коррида, а имели четко выраженный ритуальный смысл. До сих пор непонятно, какой. Минойская письменность так толком и не расшифрована. Нет однозначного объяснения и причин гибели этой цивилизации. Природная катастрофа? Иноземное вторжение? Гнев богов?
Нераскрытые тайны продолжают привлекать людей. На развалины Кносского дворца приходят толпы туристов, вот и господин Корнеев не исключение.
Феодора внимательно изучила наряды ушедших в небытие минойских дам. Любили те женщины хорошо одеться, накраситься, знали толк в украшениях, да и парикмахерское искусство было у них превосходно развито.
Сама Рябова в моде предпочитала простоту, изысканную элегантность и мягкие нюансы. Женщины древнего Крита являлись ее полной противоположностью - судя по настенным росписям, они обожали пышность, роскошь и пестроту красок. Дамы забытых времен явно злоупотребляли косметикой, носили одежду, подчеркивавшую линию бедер, утягивали донельзя талию и оставляли практически обнаженной грудь.
1 2 3 4 5 6 7